Стивенсон вересковый мед цитаты
Обновлено: 06.11.2024
А.И.Куприн: ". для перевода с иностранного языка мало знать, хотя бы и отлично, этот язык, а надо ещё уметь проникать в глубокое, живое, разнообразное значение каждого слова и в таинственную власть соединения тех или других слов".
“Heather Ale” by Robert Luis Stevenson
From the bonny bells of heather
They brewed a drink long-syne,
Was sweeter far then honey,
Was stronger far than wine.
They brewed it and they drank it,
And lay in a blessed swound
For days and days together
In their dwellings underground.
There rose a king in Scotland,
A fell man to his foes,
He smote the Picts in battle,
He hunted them like roes.
Over miles of the red mountain
He hunted as they fled,
And strewed the dwarfish bodies
Of the dying and the dead.
Summer came in the country,
Red was the heather bell;
But the manner of the brewing
Was none alive to tell.
In graves that were like children’s
On many a mountain head,
The Brewsters of the Heather
Lay numbered with the dead.
The king in the red moorland
Rode on a summer’s day;
And the bees hummed, and the curlews
Cried beside the way.
The king rode, and was angry,
Black was his brow and pale,
To rule in a land of heather
And lack the Heather Ale.
It fortuned that his vassals,
Riding free on the heath,
Came on a stone that was fallen
And vermin hid beneath.
Rudely plucked from their hiding,
Never a word they spoke;
A son and his aged father —
Last of the dwarfish folk.
The king sat high on his charger,
He looked on the little men;
And the dwarfish and swarthy couple
Looked at the king again.
Down by the shore he had them;
And there on the giddy brink —
«I will give you life, ye vermin,
For the secret of the drink.»
There stood the son and father,
And they looked high and low;
The heather was red around them,
The sea rumbled below.
And up and spoke the father,
Shrill was his voice to hear:
«I have a word in private,
A word for the royal ear.
«Life is dear to the aged,
And honour a little thing;
I would gladly sell the secret,»
Quoth the Pict to the king.
His voice was small as a sparrow’s,
And shrill and wonderful clear:
«I would gladly sell my secret,
Only my son I fear.
«For life is a little matter,
And death is nought to the young;
And I dare not sell my honour
Under the eye of my son.
Take him, O king, and bind him,
And cast him far in the deep;
And it’s I will tell the secret
That I have sworn to keep.»
They took the son and bound him,
Neck and heels in a thong,
And a lad took him and swung him,
And flung him far and strong,
And the sea swallowed his body,
Like that of a child of ten; —
And there on the cliff stood the father,
Last of the dwarfish men.
«True was the word I told you:
Only my son I feared;
For I doubt the sapling courage
That goes without the beard.
But now in vain is the torture,
Fire shall never avail:
Here dies in my bosom
The secret of Heather Ale.»
Роберт Льюис Стивенсон «Вересковый мед»
(перевод С. Маршака)
Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый -на живом.
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
«Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!»
Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет,-
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь в седле,
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
— Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовите мед!
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.
И вдруг голосок раздался:
— Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну!-
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
— Тайну давно бы выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем,
Мне продавать свою совесть,
Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод,
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик…
И эхом ему ответил
С обрыва отец старик.
— Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды,
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен,
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна –
Мой вересковый мед!
Давным – давно то было:
В свой срок, сорвав цветок,
Из вереска давили
Пикиты алый сок.
Потом в котле варили,
На углях, грея дно,
Чтоб стал он слаще мёда
И крепче, чем вино.
Сварив напиток, пили
Собравшись всей семьёй,
Потом блаженно спали
В жилищах под землёй.
Так жили, не тужили
Те карлики в горах;
Варили эль и пили
С веселием в сердцах.
Мечом король Шотландский
Своих врагов смирял;
Сразив, пикитов в битве,
Их, как косуль гонял.
Об этом не забыли
Преданья до сих пор:
Тела людей лежали
Горами среди гор.
Теперь ни жарким летом,
Ни в белую метель
Никто и под секретом,
Не варит сладкий эль.
Все, кто варить умели,
Давно в земле сырой;
Лежат в могилах детских,
Забрав рецепт с собой.
Мёд пили пчёлы в травах,
Где вереск буйно цвёл;
Король в плаще кровавом
Был на вассалов зол:
Зачем мне трон и слава?
Пьяны пчела и шмель,
Вот – вот умру от жажды,
Где сладкий, пьянящий эль?
Мрачнея, хмурил брови:
Вассалам ставлю цель:
Найдите тех, кто сможет
Сварить опьяняющий эль.
Объездили всю державу,
Проверили в каждую щель,
Не помогла облава
Найти тех, кто варит эль.
Когда потеряли надежду
Увидели в куче камней,
Двух карликов мелко дрожащих,
Похожих на малых детей.
Не говоря ни слова
Схватили и юнца
И старого, седого
Горбатого отца.
Король сидел над ними.
В боевом седле,
Смотрел на человечков
Последних на земле.
Стояли у обрыва,
Смотрели снизу вверх
Два крохотных оборванца,
В одежде из дыр и прорех.
«Подонки, тля, паразиты,
Клянусь Богом вас пощадить,
Когда вы научите свиту
Мне сладкий напиток варить.
Не скажете, ждёт вас пытка
Плетями, железом, огнём;
Рецепт за жизнь продайте
Нет пользы мёртвому в нём.
Отец и сын молчали,
У ног красный вереск цвёл,
А волны внизу грохотали
Король был грозен и зол.
Тут старший вперёд подался,
Его голос резал слух:
Король я хочу пошептаться.
С тобою одним, без слуг.
У юного страха смерти
Ни в сердце, ни в мыслях нет,
Я мудрый старик, поверьте,
Продам и честь, и секрет.
Был голос и тих и тонок,
Как воробьиный писк;
Рецепт на жизнь променяю,
Но в сыне для жизни - риск.
Боюсь, отомстит за измену,
В предательстве видит позор.
Я стар, жизнь имеет цену –
Всё остальное – вздор.
Пусть сына свяжут покрепче
И бросят в глубины вод;
Мне будет и проще, и легче
Предать, когда он умрёт.
В мгновенье схватили сына,
Связали ноги ремнём,
Швырнули подальше, в пучину
И тут же забыли о нём.
Король, я сказал тебе правду,
От сына я ждал беды;
Поскольку не верю в стойкость
Не бреющих бороды.
Вы, делайте, что хотели
Костёр не поможет уже;
Секрет Верескового Эля
Умрет в моей душе.
Из статьи в интернете:
«Буквальный дословный перевод не только не способен отразить глубину литературного произведения, он зачастую не передает и общего смысла текста. В художественном переводе текст дословно может и не совпадать с оригиналом. Главное, чтобы перевод означал для носителей языка перевода то же самое, что значило исходное высказывание для носителей своего языка. Писатель-переводчик как носитель языка излагает, по сути, не исходный текст оригинала, а свое понимание этого текста.
Следовательно, литературный перевод невозможен без всестороннего осмысления оригинала, и одного знания иностранного языка здесь мало, нужно особое мастерство – умение интерпретировать игру слов, чувство языковой формы, способность передать художественный образ. Например, чтобы при переводе с английского языка на русский воссоздать произведение как художественное, важно уметь писать на русском языке, передавая национальный английский колорит, кроме того, переводчикам, как и писателям, необходим многосторонний жизненный опыт и неустанно пополняемый запас впечатлений - без знания жизни передать идею, дух, жизнь произведения не представляется возможным.
При этом одни переводчики считают важным соответствие перевода духу родного языка и привычкам отечественного читателя, другие настаивают, что важнее приучить читателя воспринимать иное мышление, иную культуру - и для этого идти даже на насилие над родным языком. Выполнение первого требования ведёт к вольному переводу, выполнение второго - к переводу дословному, буквальному. В истории культуры эти два типа переводов сменяют друг друга. Художественный перевод текста требует исканий, выдумки, находчивости, вживания, сопереживания, остроты зрения, обоняния, слуха, раскрытия творческой индивидуальности переводчика, но так, чтобы она не заслоняла своеобразия автора».
Сравните два перевода и проверьте правоту, или неправоту этих слов.
Следующая цитата
Из вереска напиток
Забыт давным-давно,
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский
Безжалостный к врагам.
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый на живом.
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилах тесных
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой на равне.
Король глядит угрюмо
И думает: «Кругом
Цветет медовый вереск,
А меда мы не пьем.»
Но вот его вассалы
Заметили двоих —
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет, —
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но никто из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский
Не шевелясь в седле,
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
— Плетка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовите мед!
Сын и отец смолчали,
Стоя у края скалы.
Вереск шумел над ними,
В море катились валы.
И вдруг голосок раздался:
— Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь.
Старость боится смерти,
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну, —
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и четко звучал.
— Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал.
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем.
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пусть его крепко свяжут
И бросят в пучину вод
И я научу шотландцев
Готовить старинный мед.
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись,
Замер последний крик.
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:
- Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды,
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен,
Пусть со мною умрет
Моя святая тайна,
Мой вересковый мед.
Следующая цитата
Есть такая баллада Роберта Льюиса Стивенсона — «Вересковый мёд» (Heather Ale).
В переводе С.Я.Маршака это стихотворение раньше было включено в школьную программу. Недавно «Вересковый мёд» попался мне на глаза, и я по-новому, так сказать, «познакомился» с ним.
Хочу поделиться вновь открытыми в этой балладе смысловыми оттенками. На самом деле, сюжет и текст стихотворения довольно просты, чего не скажешь о контекстах.
Итак, шотландский король устроил геноцид небольшого народца, основным умение которого было умение варить вересковый мёд (точнее, конечно, вересковое пиво — heather ale).
Поскольку варить этот вересковый мёд больше было некому (всех пиктов истребили) — король впал в уныние.
Его вассалы нашли последних пиктов, старика отца и пятнадцатилетнего сына, владевших тайной старинного напитка, и безуспешно попытались допросить пленников. Поскольку те молчали, король пригрозил им пыткой.
Старик, сделав вид, что испугался смерти, пообещал научить шотландцев варить мёд, если те убьют мальчика. После смерти сына старик гордо отказывается сообщать захватчикам тайну.
(перевод С. Маршака)
Из вереска напиток
А был он слаще мёда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьёй
В пещерах под землёй.
Пришёл король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле
Лежал живой на мёртвом
И мёртвый — на живом.
Лето в стране настало,
Вереск опять цветёт,
Но некому готовить
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
«Опять в краю моём
Цветёт медвяный вереск,
А мёда мы не пьём!»
Но вот его вассалы
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет,-
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнёс.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь в седле,
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
— Пытка обоих ждёт,
Если не скажете, черти,
Как вы готовите мёд!
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.
И вдруг голосок раздался:
— Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну! —
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и чётко звучал:
— Тайну давно бы выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочём,
Мне продавать свою совесть,
Совестно будет при нём.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод,
А я научу шотландцев
Готовить старинный мёд!
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик.
И эхом ему ответил
С обрыва отец старик.
— Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды,
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костёр не страшен,
Пускай со мной умрёт
Моя святая тайна —
Мой вересковый мед!
Что-то зацепило меня по ходу прочтения детского, в общем-то, на первый взгляд, стихотворения.
Зацепило такое акцентированное желание короля выпить этого самого мёду. Ну что ему, королю, больше нечего было пить? Чего он грустный-то такой?
«. Король глядит угрюмо: опять в краю моём цветёт медвяный вереск, а мёду мы не пьём. »
Тут Маршак, как выясняется, несколько смягчает оригинальный текст, в котором говорится:
«. The King rode and was angry,
Black was his brow and pale,
To rule in a land of heather,
And lack the Heather Ale.»
Вот отсюда начал разматываться клубочек.
То есть. Племя медоваров владеет неким ключом, кодом, прямым отношением к своей земле, они, что называется, кровь от крови и плоть от плоти её.
Этот ключ и есть умение варить некий сакральный напиток родной земли. Недаром в конце стихотворения старик говорит «. Пускай со мной умрёт моя святая тайна, мой вересковый мёд.»
Значит, даже победив этот маленький народец, король, в сущности, не смог получить главного, ради чего он воевал — ключа от земли вереска.
Есть ли здесь созвучия с нашей песней «Священная война»:
«. Не смеют крылья черные над Родиной летать.
Поля ее просторные не смеет враг топтать. »?
Мне кажется, есть.
Не раз приходилось читать в воспоминаниях ветеранов Великой Отечественной, с каким внутренним наслаждением немцы пускали берёзы на оборудование своих позиций. Здесь, как мне кажется, тоже есть некое созвучие, попытки уничтожить какие-то коды, русскую связь с землей (см. В.Шукшин, «Калина красная»).
Ну и, распутав этот клубочек до сцены гениального хода старика-отца, тоже нужно разобраться, почему же это именно гениальный ход.
Наверное, старый горбун смог просчитать — единственное, что может соперничать с любовью к родной земле (вересковому мёду) — это любовь родительская или сыновняя. Старик понял, что именно на этом может попытаться сыграть король.
Возможно, он понимал, что его любовь к сыну так велика, что в момент пыток сына сердце отца может не выдержать (а пытать в те времена умели, с огоньком и выдумкой), и открыть тайну (читай предать родную землю).
Хитростью заставив короля казнить сына, он одним этим ходом избавил сына от пытки. Избавил себя от мучений смотреть на пытку сына. Избавил сына от мучений смотреть на пытку отца.
И, судя по тому, что «из вереска напиток забыт давным-давно» — старик тайну так и не выдал.
Вот такие мысли возникли по ходу прочтения этого недетского детского стихотворения.
В целом, понятно, что народ нельзя победить, пока он связан с родной землёй. Это доказали многочисленные примеры прошлого, от СССР времен Великой Отечественной, до Вьетнама, Кубы и т.д. Но, как только народ предаёт свою землю — ничто не спасёт её от завоевания.
По большому счету, 1993 год, отказ народа от защиты своей Конституции и защиты своего Верховного Совета — тому яркое подтверждение.
Следующая цитата
Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов*
К скалистым берегам.
На вересковом поле
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый - на живом.
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
"Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!"
Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет, -
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
- Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море - катились валы.
И вдруг голосок раздался:
- Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну! -
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
- Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем.
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод,
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик.
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик.
-Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!
HEATHER ALE
A GALLOWAY LEGEND
From the bonny bells of heather
They brewed a drink long-syne,
Was sweeter far than honey,
Was stronger far than wine.
They brewed it and they drank it,
And lay in a blessed swound
For days and days together
In their dwellings underground.
There rose a king in Scotland,
A fell man to his foes,
He smote the Picts in battle,
He hunted them like roes.
Over miles of the red mountain
He hunted as they fled,
And strewed the dwarfish bodies
Of the dying and the dead.
Summer came in the country,
Red was the heather bell;
But the manner of the brewing
Was none alive to tell.
In graves that were like children's
On many a mountain head,
The Brewsters of the Heather
Lay numbered with the dead.
The king in the red moorland
Rode on a summer's day;
And the bees hummed, and the curlews
Cried beside the way.
The king rode, and was angry,
Black was his brow and pale,
To rule in a land of heather
And lack the Heather Ale.
It fortuned that his vassals,
Riding free on the heath,
Came on a stone that was fallen
And vermin hid beneath.
Rudely plucked from their hiding,
Never a word they spoke:
A son and his aged father -
Last of the dwarfish folk.
The king sat high on his charger,
He looked on the little men;
And the dwarfish and swarthy couple
Looked at the king again.
Down by the shore he had them;
And there on the giddy brink -
"I will give you life, ye vermin,
For the secret of the drink."
There stood the son and father
And they looked high and low;
The heather was red around them,
The sea rumbled below.
And up and spoke the father,
Shrill was his voice to hear:
"I have a word in private,
A word for the royal ear.
"Life is dear to the aged,
And honour a little thing;
I would gladly sell the secret,"
Quoth the Pict to the King.
His voice was small as a sparrow's,
And shrill and wonderful clear:
"I would gladly sell my secret,
Only my son I fear.
"For life is a little matter,
And death is nought to the young;
And I dare not sell my honour
Under the eye of my son.
Take him, O king, and bind him,
And cast him far in the deep;
And it's I will tell the secret
That I have sworn to keep."
They took the son and bound him,
Neck and heels in a thong,
And a lad took him and swung him,
And flung him far and strong,
And the sea swallowed his body,
Like that of a child of ten; -
And there on the cliff stood the father,
Last of the dwarfish men.
"True was the word I told you:
Only my son I feared;
For I doubt the sapling courage
That goes without the beard.
But now in vain is the torture,
Fire shall never avail:
Here dies in my bosom
The secret of Heather Ale."
Роберт Льюис Стивенсон
*****
Пикты — древнейший из известных народов, населявших Шотландию. Пикты вели происхождение от кельтов, однако пиктская ветвь выделилась из кельтской семьи очень рано, вероятно в начале I тысячелетия до нашей эры
Пикты (либо от лат. Picti — «раскрашенные», либо от самоназвания) — древнейший из известных народов, ходивших в бой голыми и раскрашенными.
Непонятно, почему "Малютки-медовары В пещерах под землей",если кто знает,поделитесь)типа карлы,гномы?
Читайте также: