Стендаль сундук и привидение цитаты
Обновлено: 21.11.2024
Увидев его, залитого кровью, Санча подумала, что он попался дону Бласу.
— Надо признаться, — сказала она ему, смеясь, когда узнала, в чем дело, — что вы впутали нас в прескверную историю.
Они решили, что надо во что бы то ни стало сейчас же, ночью, унести сундук с кладбища.
— Мы распростимся с жизнью, и донья Инеса и я, — сказала Санча, — если кто-нибудь из сыщиков дона Бласа найдет завтра на кладбище этот проклятый сундук.
— Он, наверно, запачкан кровью, — заметил дон Фернандо.
Санга был единственным человеком, которому можно было доверить это дело. В ту самую минуту, когда вспомнили о нем, он постучался в дверь. Санча немало удивила его, сказав:
— Я знаю заранее все, что ты мне скажешь. Ты бросил мой сундук, и он свалился за ограду кладбища со всеми товарами, какие в нем были. Какой убыток для меня! А еще вот что получится: дон Блас вызовет тебя на допрос сегодня же вечером или завтра утром.
— Я пропал! — вскричал Санга.
— Ты будешь спасен, если скажешь, что, выйдя из дворца инквизиции, отнес сундук ко мне.
Санге было очень досадно, что он бросил товары своей кузины, но он боялся привидений; он боялся также дона Бласа; он перестал понимать самые простые вещи. Санче долго пришлось твердить ему, как он должен отвечать начальнику полиции, чтобы никого не выдать.
— Вот тебе десять дукатов, — сказал внезапно появившийся дон Фернандо. — Но если ты не повторишь в точности то, что тебе сказала Санча, ты умрешь от этого кинжала.
— А вы кто такой, сеньор? — спросил Санга.
— Несчастный negro[1], преследуемый роялистами.
Санга был ошеломлен. Его страх еще больше возрос, когда в комнату неожиданно вошли два сбира дона Бласа; один из них тотчас же схватил его и повел к своему начальнику. Второй пришел сообщить Санче, что ее требуют во дворец инквизиции, — ему было дано не столь грозное приказание.
Санча начала шутить с ним и угостила его превосходным старым вином. Она хотела, чтобы у него развязался язык и он выболтал бы некоторые сведения, полезные для дона Фернандо, который мог все слышать из убежища, куда он спрятался.
По словам сбира, Санга, убежав от привидения, зашел, бледный как смерть, в кабачок, где и рассказал о том, что с ним приключилось. Один из сыщиков, посланный для поимки negro или либерала, убившего роялиста, случайно находился в этом кабачке; он немедленно донес обо всем дону Бласу.
— Наш начальник, которого бог умом не обидел, сейчас же сказал, что голос, услышанный Сангой, был голосом negro, спрятавшегося на кладбище, и послал меня за сундуком. Мы нашли его открытым и запачканным кровью. Дон Блас был очень удивлен и послал меня сюда. Идем!
«Мы погибли, донья Инеса и я, — думала Санча, шагая рядом со сбиром к дворцу инквизиции. — Дон Блас узнал сундук. Теперь ему известно, что у него в доме был' чужой человек».
Ночь была темная; у Санчи на мгновение мелькнула мысль о бегстве. «Нет, — решила она, — было бы бесчестно бросить донью Инесу, которая так простодушна и, наверно, не знает теперь, как отвечать на вопросы мужа».
Когда они вошли во дворец, она очень удивилась тому, что ей велели подняться на третий этаж, в спальню Инесы. Это показалось ей дурным предзнаменованием. Спальня была ярко освещена. Донья Инеса сидела у стола; рядом с ней, сверкая глазами, стоял дон Блас; перед ними на полу лежал запачканный кровью открытый сундук. Когда Санча вошла, дон Блас допрашивал Сангу. Он сейчас же велел ему выйти.
«Неужели Санга выдал нас? — подумала Санча. — Понял ли он, как ему следует отвечать? Жизнь доньи Инесы в его руках». Она посмотрела на донью Инесу, чтобы ободрить ее, но во взгляде своей госпожи она прочла спокойствие и твердость, поразившие ее.
«Откуда, — подумала Санча, — у этой робкой женщины столько мужества?»
Донья Инеса, наверно, услышала, как и Санча, эти слова, ибо она очень просто сказала:
— Тут столько зажженных свечей, что стало жарко, как в печке — С этими словами она подошла к окну.
Санча знала о том, что собиралась сделать Инеса несколько часов тому назад; она поняла ее движение и тотчас же изобразила сильнейший истерический припадок.
— Ах, эти люди хотят убить меня за то, что я спасла дона Педро Рамоса!
При этом она крепко схватила Инесу за руку.
Как бы в истерике, Санча несвязно выкрикивала слова, из которых можно было понять, что сразу же после того, как Санга принес к ней сундук с товаром, в ее комнату ворвался человек, весь окровавленный, с кинжалом в руке. «Я только что убил роялиста, — сказал он, — друзья убитого гонятся за мной; если вы мне не поможете, меня убьют на ваших глазах. »
Следующая цитата
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 277 272
- КНИГИ 654 078
- СЕРИИ 25 022
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 401
ЛитМир - Электронная Библиотека > Стендаль Фредерик > Сундук и привидение
Добавить похожую книгу
Автор: Твен Марк
Похожа
Непохожа
4.5 (2)
Автор: По Эдгар Аллан
Похожа
Непохожа
5 (1)
Автор: Сароян Уильям
Похожа
Непохожа
Сундук и привидение
Автор: Стендаль Фредерик
Количество страниц: 6
Книга закончена
Язык книги: Русский
Язык оригинальной книги: Французский
Переводчик(и): Поляк А. А.
Издатель: Правда
Город печати: Москва
Год печати: 1978
Выберите формат скачивания:
| fb2 | QR код | Размер: 152,4 Кбайт | Добавлено 4 мая 2015, 15:39 |
| html | QR код | Размер: 19,1 Кбайт | Добавлено 4 мая 2015, 15:39 |
| txt | QR код | Размер: 19 Кбайт | Добавлено 4 мая 2015, 15:40 |
В одно прекрасное майское утро 182* года дон Блас Бустос-и-Москера подъезжал в сопровождении двенадцати всадников к деревне Альколоте, расположенной в одном лье от Гранады.
Следующая цитата
Стендаль Сундук и привидение
Испанское приключениеВ одно прекрасное майское утро 182* года дон Блас Бустос-и-Москера подъезжал в сопровождении двенадцати всадников к деревне Альколоте, расположенной в одном лье от Гранады. При его приближении крестьяне поспешно прятались по домам и закрывали двери. Испуганные женщины украдкой поглядывали из окон на свирепого начальника гранадской полиции. Небо покарало его за жестокость, сделав его лицо отражением души. Этот смуглый человек шести футов роста и ужасающей худобы был всего лишь начальником полиции, но сам гранадский епископ, не говоря уже о губернаторе, трепетал перед ним.
Во время героической войны против Наполеона, благодаря которой потомство отведет испанцам XIX века первое после французов место среди народов Европы, дон Блас был одним из самых знаменитых предводителей герильеров. В те дни, когда людям его отряда не удавалось убить хотя бы одного француза, он не ложился в постель: таков был данный им обет.
После восстановления на престоле короля Фердинанда дон Блас был сослан на галеры в Сеуту, где провел восемь лет в жестоких страданиях. Его обвинили в том, что, будучи в юности капуцином, он отрекся затем от монашеского звания. Впоследствии ему каким-то образом удалось вновь снискать милость властей. Дон Блас известен теперь своей молчаливостью; он почти никогда не говорит; но в былые годы насмешки, которыми он осыпал пленных, прежде чем их повесить, создали ему репутацию остроумного человека; его остроты повторяла вся испанская армия.
Дон Блас медленно ехал по деревенской улице, поглядывая своими рысьими глазками на дома, тянувшиеся по обеим ее сторонам. Когда он поравнялся с церковью, зазвонили к мессе; он скорее слетел, чем соскочил, с коня и на глазах у всех преклонил колена перед алтарем. Четверо его жандармов тоже опустились на колени вокруг его молитвенной скамеечки. Когда некоторое время спустя он поднял голову, в глазах его уже не было благочестия. Угрюмый взор начальника полиции был устремлен на молодого человека благородной осанки, усердно молившегося рядом с ним.
«Как могло случиться, — соображал дон Блас, — что человек, принадлежащий, судя по наружности, к высшим слоям общества, остался мне неизвестен? Он не появлялся в Гранаде с того времени, как я живу в этом городе. Он скрывается!»
Дон Блас наклонился к одному из своих жандармов и отдал приказ арестовать молодого человека, как только тот выйдет из церкви. За минуту до окончания мессы он и сам поспешно вышел и направился к постоялому двору, где расположился в общей зале. Вскоре туда привели молодого человека, казавшегося крайне удивленным.
— Дон Фернандо де Ла-Куэва.
Хмурое лицо дона Бласа еще более помрачнело: оглядев арестованного, он заметил, что у дона Фернандо красивое лицо, светлые волосы и что, несмотря на опасность, которая ему грозила, черты его выражали полное спокойствие. Дон Блас задумчиво смотрел на молодого человека.
— Какую должность занимали вы при кортесах? — спросил он наконец.
— В тысяча восемьсот двадцать третьем году я учился в севильской коллегии; мне было тогда пятнадцать лет, ведь теперь мне девятнадцать.
— На какие средства вы живете?
Молодого человека, видимо, покоробила бесцеремонность этого вопроса; однако он сдержал себя и ответил:
— Мой отец, бригадир армии дона Карлоса Четвертого (да будет благословенна память этого доброго короля!), оставил мне небольшое имение поблизости от этой деревни; оно приносит мне двенадцать тысяч реалов дохода. Обрабатываю землю я сам с помощью трех слуг.
— Которые, без сомнения, вам очень преданы. Настоящий очаг герильи! — прибавил дон Блас с горькой усмешкой. — В тюрьму, в одиночку! — приказал он своим людям, уходя.
Несколько секунд спустя дон Блас уже сидел за столом и завтракал: «Шести месяцев тюрьмы, — решил он, — хватит, чтобы согнать с его лица яркие краски, свежесть и выражение дерзкой самонадеянности».
Часовой, стоящий у входа в столовую, быстро поднял карабин; он преградил дорогу старику, который пытался проникнуть в столовую следом за слугой, подававшим блюдо. Дон Блас подошел к дверям; позади старика он увидел девушку, которая заставила его позабыть о доне Фернандо.
— Какая наглость врываться ко мне во время завтрака! Да войдите же, наконец, и объясните, что вам угодно, — произнес он.
Дон Блас, не отрываясь, смотрел на девушку; ее чело и глаза, казалось, излучали ту невинность и небесную благость, которыми дышат изображения прекрасных мадонн итальянской школы. Дон Блас не слушал старика и забыл о завтраке. Наконец он очнулся от грез: старик уже в третий или четвертый раз объяснял ему, что необходимо выпустить на свободу дона Фернандо де Ла-Куэва, который уже давно считается женихом его дочери Инесы, здесь присутствующей, и должен обвенчаться с нею в ближайшее воскресенье. При этих словах глаза грозного начальника полиции загорелись таким мрачным огнем, что ужас охватил не только Инесу, но и ее отца.
Следующая цитата
Устыдясь своей слабости, Фернандо не произнес больше ни слова. «Завтра же, — решил он, — я уезжаю обратно на Майорку».
Через неделю он случайно проходил по деревушке Альбарасене. Разбойники только что захватили капитана О'Доннеля, которого заставили целый час пролежать на животе в грязи. Дон Фернандо увидел Санчу, которая спешила куда-то с озабоченным видом.
— Мне некогда с вами разговаривать, — сказала она. — Идите за мной.
Лавочка Санчи была закрыта. Она торопливо укладывала английские ткани в большой сундук из черного дуба.
— Быть может, на нас сегодня ночью будет нападение, — сказала она Фернандо. — Атаман разбойников — личный враг контрабандиста, моего друга, и мою лавочку они разграбят в первую очередь. Я только что из Гранады; донья Инеса, которая все же очень добра ко мне, позволила спрятать в ее спальне самые дорогие товары. Дон Блас не увидит этого сундука, набитого контрабандой. Если же на беду он и заметит его, то донья Инеса найдет какое-нибудь объяснение.
Она торопливо укладывала тюль и шали. Дон Фернандо смотрел на нее; вдруг он кинулся к сундуку, выбросил из него все шали и залез туда сам.
— Вы с ума сошли! — воскликнула испуганная Санча.
— Вот тебе пятьдесят унций, и убей меня бог, если я выйду из этого сундука раньше, чем он очутится во дворце инквизиции в Гранаде! Я хочу ее видеть!
Дон Фернандо остался глух ко всему, что говорила перепуганная Санча.
Она еще продолжала уговаривать дона Фернандо, когда вошел носильщик Санга, двоюродный брат Санчи, который должен был на муле отвезти сундук в Гранаду. Услышав шум приближающихся шагов, дон Фернандо быстро захлопнул над собой крышку сундука. Санча для верности заперла его на ключ. Оставить сундук открытым было бы слишком неосторожно.
Итак, в прекрасный июньский день, около одиннадцати часов утра, дон Фернандо в сундуке, на спине носильщика, вступил в Гранаду. Он чувствовал, что сейчас задохнется. Наконец они добрались до дворца инквизиции. Судя по времени, которое Санга употребил, чтобы подняться по лестнице, дон Фернандо рассчитал, что сундук внесли на третий этаж и, быть может, поставили в спальне Инесы.
Когда дверь закрылась и шум утих, он попытался с помощью кинжала сдвинуть с места язычок замка, запиравшего сундук. Ему это удалось. К своей неописуемой радости, он убедился, что действительно находится в спальне Инесы. Он увидел женские платья и около кровати — маленькое распятие, которое когда-то висело в ее комнатке в Альколоте. Однажды, после бурной сцены, она повела его туда и перед этим распятием поклялась ему в вечной любви.
Стояла удушливая жара, в спальне было темно. Жалюзи были спущены, так же как и длинные занавески из тончайшего индийского муслина, собранного в складки. Глубокая тишина нарушалась только легким журчанием струйки воды, бившей на несколько футов вверх из маленького фонтана в углу комнаты и стекавшей в черную мраморную раковину.
Слабый звук струящейся воды привел в трепет дона Фернандо, хотя ему случалось раз двадцать в жизни проявлять отчаянную храбрость. Очутившись в комнате Инесы, он отнюдь не испытывал того блаженства, о котором так часто мечтал на Майорке, строя всевозможные планы встречи с возлюбленной. Страстная любовь, дошедшая до безумия от безысходного однообразия тоскливой жизни, заполнила душу дона Фернандо, изгнанного, несчастного, разлученного со всеми близкими.
Теперь единственным чувством, волновавшим его, был страх вызвать неудовольствие Инесы, чистота и робость которой были ему хорошо известны
Если бы я не надеялся, что читатель немного знаком с причудливым и страстным характером южан, я устыдился бы за своего героя: дон Фернандо едва не лишился чувств, когда вдруг, вскоре после того как на монастырских часах пробило два, он услышал легкие шаги на мраморной лестнице. Они приближались к дверям спальни; он узнал походку Инесы и, боясь первого взрыва негодования женщины, преданной своему долгу, спрятался в сундук.
В комнате было жарко и темно. Инеса легла на кровать, и вскоре по ее ровному дыханию дон Фернандо понял, что она заснула. Тогда только он посмел подойти к ней; он увидел Инесу, которая в течение нескольких лет была его единственной мечтой. Очутившись наедине с ней, распростертой перед ним в невинном сне, он почувствовал страх. Это странное ощущение еще усилилось, когда он заметил, что за два года разлуки ее черты приобрели отпечаток холодного достоинства, которого он раньше никогда в ней не замечал.
И все же, глядя на нее, он проникся нежностью; легкий беспорядок летней одежды составлял такой очаровательный контраст с полным достоинства, почти строгим выражением лица!
Читайте также: