Пушкин о лермонтове цитаты

Обновлено: 21.11.2024

Вот вопрос, который долгое время интриговал меня. Думаю, что этот вопрос интриговал всех, кто когда-либо серьёзно интересовался подробностями жизни двух поэтов.
Ответ на этот вопрос многих исследователей сводился обычно к ответу "нет, не встречался".
"Известно, что Лермонтов и Пушкин не были знакомы" - пишет автор "Этюдов о Лермонтове" Э.Найдич.
"Пушкин, видимо, даже не слышал имени Лермонтова", - пишет на интернетовском сайте "Загадки истории" автор статьи "Пушкин и Лермонтов - роковые дуэли".

В сборнике "Лермонтов в жизни" я попал на заметку современника Лермонтова П.К.Мартьянова, который пишет следующее:
"Граф Васильев жил в то время в Царском селе на одной квартире с поручиком Гончаровым, родным братом Натальи Николаевны, супруги А.С.Пушкина. Через него он познакомился с поэтом (Пушкиным) и бывал у него впоследствии нередко. А.С.Пушкин, живший тогда в Царском, близ Китайского домика, полюбил молодого гусара и частенько утром, когда он возвращался с ученья домой, зазывал к себе, шутил, смеялся, рассказывал или сам слушал рассказы о новостях дня. Однажды в жаркий летний день граф Васильев, зайдя к нему, застал его чуть не в прародительском костюме. "Ну, уж извините, - засмеялся поэт, пожимая ему руку, - жара стоит африканская, а у нас там в Африке, ходят в таких костюмах". Он, по словам графа Васильева, не был лично знаком с Лермонтовым, но знал о нём и восхищался его стихами.
"Далеко мальчик пойдёт", - говорил он."

"Влад. Серг. Глинка, - пишет известный биограф Лермонтова П.А. Висковатов, - сообщил, как Пушкин в эту же пору, прочитав некоторые стихотворения Лермонтова признал их "блестящими признаками высокого таланта".

Наиболее интересные сведения о Пушкине и Лермонтове я обнаружил в воспоминаниях приятельницы Пушкина, у которой он часто бывал в гостях, Александры Осиповны Смирновой-Россет. Вот, что она пишет:
"У Лермы (так Лермонтов подписывал одно время свои стихи. Я.Р.) чудные глаза, но выражение их совсем иное, чем у Пушкина. У него нет его поэтичного, глубокого взгляда, ни его доброй, открытой, а иногда и немного насмешливой улыбки. В нём меньше души. Глаза Лермонтова грустны, во взгляде иногда сверкает презрение. Я часто спрашиваю себя, добр ли Лермонтов, может быть, его презрительная манера есть не более как желание скрыть застенчивость и недоверчивость, ведь он, повторяю, так молод.
Теперь Лермонтов влюблён в Эмилию М.П., но в то же время пишет стихи Авроре Д. Я.
Joseph (брат Россет) его безжалостно поддразнивает, и очень удачно, что удивительно, так как Лермонтов далеко не "добрый мальчик". Впрочем он питает к моему дорогому брату большое пристрастие. Вчера брат ему сказал: "Ты семь раз вздохнул в продолжение двадцати минут. Право, ты напоминаешь пароход, отходящий в Кронштадт, можно подумать, что ты любишь графиню Эмилию на всех парах". Ответ Лермы был комичен: "Ты нравишься женщинам, ты очень красивый мальчик, настоящий херувим, а я некрасив, неловок и вдобавок плохо танцую. Я понимаю, что на балах я поэтому много проигрываю. Когда я приглашаю дам, они строят мне кислые гримасы".
Joseph расхохотался и, обернувшись ко мне, сказал: "Не правда ли, Лермонтов самый глупый человек в Петербурге? Он поэт, будет знаменит и не понимает, что красавицы, по которым он теперь вздыхает, будут в восторге иметь возможность сказать когда-нибудь, что во времена их молодости, в счастливые дни их красоты и блеска, Лермонтов воспевал их". Лерма совершенно серьёзно спросил меня, что я об этом думаю, и сказал, что, может быть, они, эти дамы, не любят поэзии.
Joseph возразил: "Я не советую тебе посвящать им эпические поэмы, оды или даже элегии, для этого существует сонет, и французы утверждают, что безукоризненный сонет стоит длинной поэмы".
Мы передали этот разговор Пушкину, он много смеялся и наконец сказал: "Бедный мальчик, и я чувствовал как он, когда писал в лицее сонеты Дафне, а в Одессе и Кишинёве - баллады Луне. Я воровал даже туфельки и перчатки, собрал большую коллекцию, которую сжёг, вернувшись в деревню, в присутствии моей старушки Арины, единственной свидетельницы этого аутодафе. Она пришла в ужас, узнав, что я совершил столько краж".
"Я долго разговаривала с Лермонтовым. Он очень собою недоволен, жалуется, что не может сосредоточиться, так как слишком много вращается среди беспечной, легкомысленной толпы. Конечно, в этом виноват он сам, но ведь он так молод. Жуковский просит меня взять его в руки, пожурить, А Пушкин говорил: "Если бы его сослали в деревню, это принесло бы ему такую же пользу, как и мне. Я сознаю, что моё изгнание сослужило мне большую пользу. Он должен работать. Очевидно, он не отдаёт себе отчёта в своём таланте".

Ваша статья уникальна.Я сам, перечитав массу литературы об этих двух гениях, постоянно задавался себе одним и тем же вопросом, и нашёл единственный ответ на него в одной их книг О Лермонтове, что Пушкин, прочтя одно из его стихотворений, принесённое ему Вяземским, заметил, что-то вроде того, что сей юноша далеко пойдёт.Ваша статься на многое раскрыла глаза,и за это Вам огромное спасибо, но возникает новый вопрос: какие-то странные у них были отношения: кажется, были знакомы, встречались,почти весь круг друзей Пушкина знал Лермонтова, но, вместе с тем, создаётся такое впечатление, что они, словно бы избегали друг друга, в то время, как и близкие друзья Лермонтова, Манго Столыпин, Трубецкой и другие прекрасно знали Пушкина и его окружение, а в советской литературе нет ни одного следа совместного присутствия поэтов в будуарах общих знакомых им дам, взять хотя бы графиню Растопчину, в доме которой регулярно собиралось богема. Словно бы из этого делалась какая-то тайна, и я, со своей стороны, вижу в этом много странностей.Но это мои личные ощущения.
Ещё раз позвольте Вам выразить благодарность за статью,
С уважением,

Согласен, что много странностей за всем этим.
Я попытался буквально по крохам собрать всё,
что связано с этой темой.

Следующая цитата

Если бы меня спросили на экзамене по литературе , как , (или в чем) я бы выразил наиболее существенную разницу между поэтикой, или , лучше сказать, между поэтическим мировоззрением Лермонтова и Пушкина, попросив эту разницу выразить наиболее лаконично, (что сделать не так и просто, даже, не смотря на явную очевидность этой разницы), я бы провел отличие в том, что Лермонтову земной мир - ч у ж о й, что, ни в коем случае, не отнесешь к Пушкину, даже касаясь его наиболее зрелых , или, даже, относительно ранних стихов про деревню (приветствую тебя, пустынный уголок, приют спокойствия, трудов и вдохновенья) посвященных родному селу Михайловское. Не смотря на печальные мысли (но мысль ужасная здесь душу омрачает ), было бы абсурдным заявить, что Пушкин так пишет потому, что ему чужд земной мир. Мысли о несправедливом социальном устройстве мира, появляются лишь во второй половине стихотворения. Пушкин любит мир, его красоту, но не принимает несправедливость, которой мир земной тронут, когда как в лермонтовских, (шестнадцатилетних) стихах ,моя душа, я помню, с детских лет чудесного искала - ощущается весь дальнейший Лермонтов, (которому мир является предельно чужим ) не говоря уже о поэме Мцыри. А если вспомнить ранние , чудесные стихи Лермонтова – я видел сон, прохладный гаснул день?

Можно привести и многие другие стихи или поэмы Лермонтова, к сказанному добавив, что Лермонтов разумеется романтик, что не скажешь о Пушкине. Но спасет ли это заявление? Ведь и Баратынский - романтик. Однако, можно ли отнести Баратынскому характеристику, что ему чужд земной мир? Как мне кажется, подобная характеристика - была бы поспешной, (хотя и не ложной) не смотря на то, что родным Баратынский земной мир, разумеется, не считает. И все -таки, Баратынскому мир чужд иначе, чужд, как мир современный, тронутый цивилизацией, и просвещением, (исчезнули при свете просвещенья поэзии ребяческие сны.) Баратынскому чуждо его время, но не мир в целом, когда как Лермонтову чужд мир в целом, независимо от его исторических, культурных , природных, или, "райских" черт.

Чужд и романтически- жизненно, и мистически-религиозно.

Если от мировоззрения – обратиться к поэтике Лермонтова и Пушкина, ( выявляя их дальнейшую художественную разницу) даже в пейзажных описаниях природы, разница между Пушкиным и Лермонтовым – остается очевидной, что бы, не обратить на нее внимание. Почти все пейзажи Лермонтова отражаются в небе., прежде чем стать, узнано-родными, или любимыми на земле, (что опять же не скажешь о Пушкине, выражающему природу тонко, но реалистично, с первых же мазков, или намеков.) Лермонтовские пейзажи, словно, преломлены в каком -то небесном стекле, ( как в стихах, выхожу один я на дорогу. )

Лермонтовские пейзажи – скорее психологичны, чем физичны.

И опять же потому, что земной мир Лермонтову чужд. А разве можно сказать о романтике Батюшкове, что ему чужд земной мир? Я бы этого не сказал, даже говоря о мрачновато меланхоличном, позднем, скорбящем, уже "тоскующем" Батюшкове, тем более я бы не отнес это и к самому меланхоличному Фету, любящему свою деревню, как место, (местность, или край) ,отведенное поэту, что не отнесешь к Лермонтову, у которого не было такого места в мире.

Пейзажи Фета никогда не спутаешь с лермонтовскими.

Я бы, даже, сказал, Лермонтов самый первый в России поэт, которому земной мир - чужой, что и составляет главную, (отличительную) черту его мировоззрения, особенно заметную - при сопоставлении Лермонтова с Пушкиным, а отсюда следует, все дальнейшее различие и в их поэтике. Подчеркну, Лермонтов - девятнадцатый век. Поскольку, лишь говоря про двадцатый век, можно сказать что многим поэтам мир - откровенно чужд.

И думаю, не только поэтам, но и писателям, философам, художникам.

Можно привести в пример Бродского, (как раннего, так и позднего) , Цветаеву, наконец Мандельштама, (даже раннего, с его чудаком Евгением, который бедности стыдится, бензин вдыхает и судьбу клянет.) С другой стороны, кроме Цветаевой, эта чужесть мира , ни у кого из поэтов не достигает такой остроты, как у Лермонтова, если, только, конечно не вспомнить песни Александра Башлачева, у которого чужесть – мира достигает почти такой же , точно, остроты.

Однако, можно ли сравнить Лермонтова и Башлачева?

Сравнить их можно, оба погибли в 27 лет, оба поэта трагичны, хотя и по разному. Башлачев это трагическое, потому, что очень индивидуальное, чужое всему миру, надрывное. Он не мог ( по понятным причинам) , это личное "обобщить" во что -то, слишком, "надмирное" как Б.Г. , "общечеловеческое", или "народное" как Высоцкий, а было ему уже 26 лет, (время кризиса), видимо, потому, Башлачев и погиб, не справившись с собой.

Этому были, скорее, чисто внутренние и творческие причины.

Как пишут его знакомые, Башлачев уже год не писал песен перед смертью, впав в кризис. И этот кризис - связан с тем, что он не мог начать писать иные песни, когда пришла зрелость, а точнее, ступень перед зрелостью, проходящая через роковую отметку возрастного кризиса - наступающего обычно у молодого человека в 26, 27 лет.

Песни его очень талантливы.

Некоторые люблю. Но хорошо от его песен мне не станет. Станет темно, и безнадежно. Мне кажется, (как это не прозвучит странно), Башлачев мог бросить писать песни, заняться семьей, сыном, если бы захотел, и в итоге не покончить с собой. Но он не захотел. И его можно понять, не смотря на то, что при желании можно представить Башлачева бросившего петь песни, и писать, и живущего где то в деревне отшельником, как Петр Мамонов.

От трагического можно (в каких -то случаях) уйти, а в каких -то , нет.

Цветаева не смогла бы уйти. Но Цветаева - гений , она писала в мировом контексте, контексте м и р о в ой к у л ь т у р ы, что не скажешь о Башлачеве, до этого контекста не поднявшегося, и не поднявшегося бы, никогда. Мог ли, Башлачев начать писать другие песни?

Нет. Однако, Башлачев мог уйти от творчества.

После 27 люди меняются, некоторые сильно. Трагически- индивидуальное как бы отходит, если этот кризис пережить . На самом деле, я не вижу в самоубийстве Башлачева судьбы, (судьба там, где смысл) , не видел никогда. Это был рок, болезнь, тоска, и искушение. Но не смысл. Судьба это Лермонтов. У Башлачева был сын, который должен был вот -вот родиться.

А сын это смысл.

А говоря о Лермонтове, Лермонтов единственный романтик, который воплотил себя, и еще и умер с улыбкой. Иногда пишут, что не погибни Лермонтов в 27 он бы писал иные (зрелые) стихи, ведь он не исчерпал себя. Честно говоря, когда такое пишут, не понимают чего -то главного., например, лермонтовского лаконизма. Не только в стихах, но и в судьбе.

Лермонтов слишком Ангел.

Он улыбался на дуэли под дулом Мартынова, (демонстративно выстрелив вверх) , и умер как святой романтик, а не как самоубийца. Он написал Мцыри. Станет ли мне плохо ,если я перечитаю эту поэму? Станет хорошо, от волшебства его слога. И от Героя нашего времени - мне всегда станет хорошо. И от стихов Душа моя я помню с детских лет…

И от Выхожу один я на дорогу.

А станет ли мне хорошо, если я сейчас поставлю Башлачева? Нет. Я и разговаривать не смогу даже с самым близким человеком, по нормальному, потому что поселится в сердце темная, надрывная тоска, после первых же минут прослушивания сборника песен Башлачева.

Но несколько его песен я люблю.

Тем не менее, я бы все таки добавил к сказанному, что разница между Высоцким и Башлачевым, такая же, как между Пушкиным и Лермонтовым, ведь и Высоцкому, не смотря на надрывность, мир не является чужим – ни в одной его песне, даже в трагической песне про коней. Высоцкий мир по советски, любит, много по миру путешествует, и познает людских историй.

А Башлачеву и Дягилевой мир земной - чужд.

На самом деле, мир многим поэтам (особенно романтического, или постромантического направления) оставался всегда чужим, может быть потому , что лишь поэты особенного психически романтического склада, ощущали острее других, несправедливость мира, несправедливость, доходящую – до беззакония.

Однако, мог ли земной мир быть в принципе справедливым?

Это вопрос относящейся к иной теме, поэтому отвечу лаконично. Как мне кажется, мир не мог бы быть справедливым, уже по причине его материальности, говорящей о том, что силу в этом мире имеют лишь люди склада материалистического, (или грубого телесного склада), когда как более тонкие сакральные, или святые планы мироздания – находятся вне материальной зоны земного мира, лишь изредка проникая в наш мир.

Более того, в мире – слишком много жертв.

В мире слишком много – социальной «уравниловки». Например, я знал когда- то, одну больную психически девушку., которая себя, на полном серьезе, (в периоды острого психоза), называла принцессой. Ее за это лечили в больнице имени Кащенко. Потому, что когда она себя считала принцессой, вела она себя неадекватно, ("я принцесса, значит я все могу".)

Но самое странное, она и была похожа на принцессу образом.

Если б себя называла принцессой какая-нибудь дурнушка, это было бы лишь комично, (не обязательно дурнушка, а просто та, в которой ничего бы от принцессы не было.) Но в случае моей знакомой, в ее образе и вправду было что- то от принцессы.

И принцессы настоящей.

Во всяком случае, ей шло так говорить, (пусть она проводила по полгода в больнице им. Кащенко за это), поскольку, между ее образом, и заявлением о себе - не было ни диссонанса, ни расхождения. Было скорее какое- то сказочное понимание себя, или, своей сути.

Понимание, детски - интуитивное.

Может быть речь идет о чрезмерной любви к себе. Но разве плохо любить себя , помня какой ты (или какая ты) от Бога, а не от мира? Может быть, в ряде случаев, стыдно быть любимым другими людьми (находя с другими что -то "роднящее", общее, в плохом смысле), а вот себя любить не стыдно - ни перед людьми, ни перед Богом.

Впрочем, и это уже иной разговор.

Можно вспомнить много гениальных или святых людей, либо ставших жертвами, либо живущих как жертвы, можно вспомнить много несправедливых приговоров, или сломанных судеб. С другой стороны, если бы мир был справедлив, в таком мире не могло бы возникнуть случаев ни любви, ни добра , ни, даже творческой индивидуальности.

Есть в этой несправедливости и иная сторона.

Каким бы мир не был несправедливым, все равно в конечном счете, лжецы, и негодяи останутся лжецами и негодяями, а герои и святые останутся героями и святыми. И это уже справедливость, может быть еще не справедливость Бога, но говоря по Ницше, справедливость духовных рангов. А справедливость Господа - это справедливость Небесного Суда.

А теперь пора вернуться к поэзии.

Невозможно, или трудно – размышляя о Пушкине или Лермонтове, даже улавливая всю их разницу, не спросить, что такое поэзия, и кто такой настоящий поэт? Это не простой вопрос. По крайней мере, куда более сложный, чем даже вопрос о разнице в поэтике между Пушкиным и Лермонтовым. На этот вопрос трудно ответить кратко.

И все таки, можно попробовать ответить и на этот вопрос лаконично.

Начну я немного издалека. Прочитал я как -то, у одного филолога что великих поэтов всего было пять, это Шекспир, Данте, Гете, и еще кто -то, и ужаснулся. Это слова человека понимающего в культуре, но не в поэзии. Кто такой великий поэт? Велик ли как поэт, Лермонтов? Я бы сказал, да.
Ни без Пушкина ни без Лермонтова русскую поэзию не представишь.

Кто такой, великий поэт?

Великий поэт это великий лирик. Шекспир не великий поэт , (сонеты его весьма средние), а великий драматург, да и грубоватый Гете - великий литератор, (в том числе и драматург) а конечно, не великий лирик. А великий поэт это Сапфо. Это Мандельштам. Это Пушкин и Лермонтов. Это Басе, или Исса, говоря о поэзии японской.

Это Низами , говоря о поэзии персидской.

Разве сравнишь лирику Низами с Гете, который, кстати, у Низами учился? Не сравнишь. Великое в поэзии - фрагментарное, или незавершенное, или невыразимое, говоря о лирическом, (специфическом) гении. Поэтический гений не эпичен по своей природе. Поэтический гений, это эпичное в лиризме, а не лиричное в эпизме, даже говоря о поэмах Цветаевой.

Этим гениальный поэт, и отличается от гениального эпика-драматурга.

Даже для понимания поэзии нужен не ум, а особенный склад личности, или , даже, уникальный склад психики, которым одни люди от природы наделены, другие, нет, хотя, нужен, конечно, и ум, и культурная развитость, без которых этот особенный склад, просто, не включится. Другое дело, что не все люди умные, или даже литературно развитые, понимают в поэзии.

Как и не все люди развитые могут писать стихи.

Поэтический взгляд, это не когда мир выстраивается вокруг великой личности ,или история вокруг великого исторического события, ставшего осью времени, а это когда мироздание выстраивается вокруг незаметной травинки, или цветка у ног. Это когда мгновенье становиться минутой Вечности, а время в лирическом переживании обретает свое потерянное, но найденное начало.

И время это время «лирическое.»

На самом деле искусство христианское - искусство скорее чистое, чем великое, (великое, это языческое), скорее, прекрасное, чем возвышенное. Это победа над великим . В христианстве, как в религии, важнее умаление, а не величие.

Нечто подобное, можно отнести и к искусству.

Даже, возвращаясь к теме несправедливости мира, Душа человека в христианстве - больше всего мира. Чистый лиризм в искусстве это и есть христианский евангельский взгляд, который весь исходит из евангельских притч о природе. То есть, христианское искусство - это великое в малом.

Только ли христианское искусство?

Думаю, нечто подобное можно отнести и к буддистскому искусству, говоря о мире японских хокку, или пятистиший, но иначе. Буддистское искусство не прекрасное, а скорее искусство прелестное, (то есть, прекрасное миниатюрно.)

Следующая цитата

Михаил Юрьевич Лермонтов имел острый ум, но довольно некрасивое тело: он был низкого роста, имел горб и хромал на одну ногу. Он был дерзок, нетерпим к слабостям других людей. Не удивительно, что его жизнь трагически оборвалась в возрасте 26 лет на одной из дуэлей.

Кроме творчества, страстью поэта и прозаика была еда. По словам его друзей, он буквально набрасывался на любимое блюдо, забывая о правилах этикета и столовых приборах.

Как бы то ни было, Лермонтов благодаря своим выдающимся произведениям является символом расцвета русской литературы. Многие из его высказываний нам настолько знакомы, что уже считаются народным творчеством.
Предлагаем вам вспомнить некоторые из них.

1. Он был похож на вечер ясный:
Ни день, ни ночь, ни мрак, ни свет!

2. Любить… но кого же. на время — не стоит труда,
А вечно любить невозможно…

3. Стыдить лжеца, шутить над дураком
И спорить с женщиной — все то же,
Что черпать воду решетом:
От сих троих избавь нас, боже!

4. Обида — такая пилюля, которую не всякий с покойным лицом проглотить может; некоторые глотают, разжевав наперед; тут пилюля еще горче.

5. К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию — презренные рабы.

6. К чему глубокие познанья, жажда славы,
талант и пылкая любовь свободы, когда
мы их употребить не можем?

7. Желанья. Что пользы напрасно и вечно желать?

..
А годы проходят — все лучшие годы!

8. И скучно, и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…

9. Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

10. Так жизнь скучна, когда боренья нет.

11. Что без страданий жизнь поэта?
И что без бури океан?

12. В душе моей, как в океане,
Надежд разбитых груз лежит.

14. Была без радости любовь,
разлука будет без печали…

15. За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.

16. Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье все готовы —
Никто не хочет грусть делить.

17. Человек, которому вы нужны, всегда найдет способ быть рядом.

18. Есть престранные люди, которые поступают с друзьями, как с платьем: до тех пор употребляют, пока износится, а там и кинут.

19. … И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.

20. Пустое сердце бьётся ровно…

21. Всё это было бы смешно,
Когда бы не было так грустно…

22. Поверь мне — счастье только там,
Где любят нас, где верят нам!

23. Человек, который непременно хочет чего-нибудь, принуждает судьбу сдаться.

24. Грустно, а надо признаться, что самая чистейшая любовь наполовину перемешана с самолюбием.

25. Почему, зачем, откуда зло? Если есть Бог, то как может быть зло? Если есть зло, то как может быть Бог?

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Следующая цитата

Михаил Юрьевич Лермонтов вспыхнул на поэтическом небосводе России яркой и неповторимой звездой, но, к сожалению, сгорел рано, оставив огненный след в творчестве множества писателей и поэтов. Какие воспоминания о Лермонтове сохранились в письмах и дневниках его современников? Что о творчестве Лермонтова думали Белинский, Достоевский, Брюсов — писатели и публицисты разных эпох и направлений?

Наша подборка поможет пролить свет на жизнь и творчество Лермонтова, а также будет полезной при написании сочинений о произведениях Лермонтова, подготовке к урокам, посвященным жизни и наследию поэта.

Виссарион Белинский о Лермонтове: «в нем все дышит самобытною и творческою мыслию»

Тут была и оригинальность, которая в простоте и естественности открывает собою новые, дотоле невиданные миры и которая есть достояние одних гениев; тут было много чего-то столь индивидуального, столь тесно соединенного с личностью творца, — много такого, что мы не можем иначе охарактеризовать, как назвавши «лермонтовским элементом». Какой избыток силы, какое разнообразие идей и образов, чувств и картин! Какое сильное слияние энергии и грации, глубины и легкости, возвышенности и простоты!

Читая всякую строку, вышедшую из-под пера Лермонтова, будто слушаешь музыкальные аккорды и в то же время следишь взором за потрясенными струнами, с которых сорваны они рукою невидимою. Тут, кажется, соприсутствуешь духом таинству мысли, рождающейся из ощущения, как рождается бабочка из некрасивой личинки. Тут нет лишнего слова, не только лишней страницы: все на месте, все необходимо, потому что все перечувствовано прежде, чем сказано, все видено прежде, чем положено на картину. Нет ложных чувств, ошибочных образов, натянутого восторга: все свободно, без усилия, то бурным потоком, то светлым ручьем, излилось на бумагу.

Быстрота и разнообразие ощущений покорены единству мысли; волнение и борьба противоположных элементов послушно сливаются в одну гармонию, как разнообразие музыкальных инструментов в оркестре, послушных волшебному жезлу капельмейстера. Но, главное — все это блещет своими, незаимствованными красками, все дышит самобытною и творческою мыслию, все образует новый, дотоле невиданный мир. »

Из статьи «Герой нашего времени» (1841 г.).

Еще мы рекомендуем:

Домашнее задание

Разбейте класс на мини-группы, предложите ученикам поработать сообща. Пусть каждая группа выберет свою тему для представления на следующем занятии.

Александр Герцен о Лермонтове: «его стихотворения — самая полная его биография»

«Рядом с Пушкиным стоит другой поэт — его младший современник. Как и большинство русских дворян, он с юных лет служил в гвардии. Стихотворение, написанное им насмерть Пушкина, повлекло за собою ссылку на Кавказ: Лермонтов так глубоко полюбил тот край, что в известном смысле его можно считать певцом Кавказа. Жизнь Лермонтова, хотя он обладал полной материальной независимостью — этим редким для поэтов даром судьбы, — была тем не менее сплошной цепью страданий, о чем достаточно красноречиво говорят его стихотворения.

С душою, горевшей любовью к прекрасному и свободному, он был вынужден жить в обществе, которое прикрывало свое раболепие и разврат фальшивым блеском показного великолепия. Первая же попытка открыто выразить бурлившее в его душе яростное возмущение — ода на смерть Пушкина — навлекла на него изгнание. Путь активной борьбы для него был закрыт, единственное, чего у него не могли отнять, был его поэтический гений, и теперь, когда душа его переполнялась, он обращался к поэзии, вызывая к жизни полные мучительной боли звуки, патетические мелодии, язвительную сатиру или любовную песнь. Его произведения — это всегда правдивое выражение глубоко пережитого и до конца прочувствованного, всегда внутренняя необходимость, порожденная какой-то особой ситуацией, особым импульсом, что, как заметил Гете, всегда служило отличительным признаком истинной поэзии.

Лермонтов находился под сильнейшим влиянием гения Пушкина, с чьим именем, как мы уже сказали, связано начало его литературной известности. Но Лермонтов никогда не был подражателем Пушкина. В отличие от Пушкина Лермонтов никогда не искал мира с обществом, в котором ему приходилось жить: он смертельно враждовал с ним — вплоть до дня своей гибели. День 14 декабря 1825 г., который завершил собою период относительно мягкого царствования Александра, допускавшего некоторые ростки либерализма, и кровавым террором возвестил становление деспотического режима Николая, стал переломным днем в жизни России, в русской литературе. Пушкин в то время находился в зените славы; Лермонтов только вступал в литературу. <. >

Лермонтов принадлежит к числу поэтов, которых принято называть «субъективными». Его произведения отражают прежде всего его собственный внутренний мир — его радости и печали, его надежды и разочарования. Герои Лермонтова — часть его самого; его стихотворения — самая полная его биография. Все это отнюдь не следует понимать в том смысле, что он был лишен качеств объективного поэта. Ничего подобного. Многие его произведения — «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», например, -доказывают, что он в полной мере обладал умением создавать характеры, никак не подсказанные его собственным. Но он принадлежал к тем натурам, в чьих сердцах все струны, связывающие их с эпохой, звучат с такой неистовой силой, что их творческий гений никогда не может полностью освободиться отличных переживаний, впечатлений, раздумий».

Из статьи «Русская литература: Михаил Лермонтов» (1860 г.).

Литература. 8 класс. Учебник в 2-х частях. Часть 1 Учебник входит в УМК для 5-9 классов, обеспечивающий преподавание по авторской программе «Литература как школа эстетического воспитания» по редакцией А. Н. Архангельского. Система разноуровневых заданий направлена на формирование предметных и метапредметных умений и личностных качеств.

Первичное закрепление. Рефлексия

Проведите фронтальную беседу: ответы на вопросы по биографии М. Ю. Лермонтова с опорой на выполнение интерактивных заданий.

Какие черты личности английского поэта-романтика находит лирический герой М. Ю. Лермонтова в своём характере, что противопоставляет ему?
Как вы думаете, какую роль играет образ океана?

В чём причина столь разноречивых оценок его характера?
Каким представляется поэт вам?

Иван Тургенев о Лермонтове: «глаза его не смеялись, когда он смеялся»

«Лермонтова я тоже видел всего два раза: в доме одной знатной петербургской дамы, княгини Шаховской, и несколько дней спустя на маскараде в Благородном собрании, под новый 1840 год. У княгини Шаховской я, весьма редкий и непривычный посетитель светских вечеров, лишь издали, из уголка, куда я забился, наблюдал за быстро вошедшим в славу поэтом.

Из «Литературных и житейских воспоминаний» (1852 г.).

Федор Достоевский о Лермонтове: «он нигде и ни с кем не мог ужиться»

«Сколько он написал нам превосходных стихов. Он проклинал и мучился, и вправду мучился. Он мстил и прощал, он писал и хохотал — был великодушен и смешон. Он любил нашептывать странные сказки заснувшей молодой девочке и смущал ее девственную кровь, и рисовал перед ней странные видения, о которых еще ей не следовало бы грезить, особенно при таком высоко нравственном воспитании, которое она получила.

Из книги «Записки о русской литературе» (1861 г.).

Владимир Соллогуб о Лермонтове: «безотрадная, жаждавшая горя фантазия»

«Смерть Пушкина возвестила России о появлении нового поэта — Лермонтова. С Лермонтовым я сблизился у Карамзиных и был в одно время с ним сотрудником „Отечественных записок“. Я всегда считал и считаю себя не литератором ех ргоfesso, а любителем, прикомандированным к русской литературе по поводу дружеских сношений. Впрочем, и Лермонтов, несмотря на громадное его дарование, почитал себя не чем иным, как любителем, и, так сказать, шалил литературой.

„Однако ж, — сказал он мне, — я чувствую, что во мне действительно есть талант. Я думаю серьезно посвятить себя литературе. Вернусь с Кавказа, выйду в отставку, и тогда давай вместе издавать журнал“. Он уехал в ночь. Вскоре он был убит. <. > Настоящим художникам нет еще места, нет еще обширной сферы в русской жизни. И Пушкин, и Гоголь, и Лермонтов, и Глинка, и Брюллов были жертвами этой горькой истины. <. > Лермонтов, с которым я находился сыздавна в самых товарищеских отношениях. как все люди, живущие воображением, и в особенности в то время, жаждал ссылки, притеснений, страданий, что, впрочем, не мешало ему веселиться и танцевать до упаду на всех балах. <. > Лермонтов, одаренный большими самородными способностями к живописи, как и к поэзии, любил чертить пером и даже кистью вид разъяренного моря, из-за которого подымалась оконечность Александровской колонны с венчающим ее ангелом. В таком изображении отзывалась его безотрадная, жаждавшая горя фантазия».

Из книги «Воспоминания» (1887 г.).

Владимир Ходасевич о Лермонтове: «чтобы страдать так, как страдает Демон, надо быть Демоном. »

«Лермонтовские герои, истерзанные собственными страстями, ищущие бурь и самому раскаянию предающиеся, как новой страсти, упорно не хотят быть только людьми. Они „хотят их превзойти в добре и зле“ — и, уж во всяком случае, превосходят в страдании. Чтобы страдать так, как страдает Демон, надо быть Демоном.

Поэзия Лермонтова — поэзия страдающей совести. Его спор с небом — попытка переложить ответственность с себя, соблазненного миром, на Того, кто этот соблазнительный мир создал, кто „изобрел“ его мучения.

Лермонтов первый открыто подошел к вопросу о добре и зле не только как художник, но и как человек, первый потребовал разрешения этого вопроса как неотложной для каждого и насущной необходимости жизненной — сделал дело поэзии делом совести. Может быть, он предчувствовал, какой пламенный отклик найдет впоследствии его зов, когда говорил о себе, что он, Лермонтов, дал первый толчок тому движению, которое впоследствии благодаря Гоголю, Достоевскому и Толстому сделало русскую литературу литературой исповеди, вознесло на высоту недосягаемую, сделало искусством подлинно религиозным.

Но и еще в одном отношении литература русская глубоко перед ним обязана: он жизнью своей создал для нас великий образец художника. Уходя от суда людского и не допуская людей присутствовать при последнем суде, Божьем, — как человек он, быть может, был прав, быть может, — нет. Этот вопрос разрешен тем же приговором, которого мы не знаем. Но как художник он был несомненно прав. Неизбежная спутница художественного творчества — тайна».

Из статьи «Фрагменты о Лермонтове» (1914г.).

Литература. 8 класс. Учебник в 2-х частях. Часть 2 Изучение литературы как искусства способствует развитию у учащихся любви к слову, побуждает к чтению и постижению законов, по которым строится художественное произведение. Учебно-методический комплекс получил положительную экспертную оценку Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.

Закрепление изученного. Рефлексия деятельности на уроке

Алексей Толстой о Лермонтове: «глубоко и человечно»

«..Лермонтов-прозаик — это чудо, это то, к чему мы сейчас, через сто лет, должны стремиться, должны изучать лермонтовскую прозу, должны воспринимать ее как истоки великой русской прозаической литературы.

Читаешь и чувствуешь: здесь все — не больше и не меньше того, что нужно и как можно сказать. Это глубоко и человечно. Эту прозу мог создать только русский язык, вызванный гением к высшему творчеству. Из этой прозы — и Тургенев, и Гончаров, и Достоевский, и Лев Толстой, и Чехов. Вся великая река русского романа растекается из этого прозрачного источника, зачатого на снежных вершинах Кавказа».

Речь на торжественном заседании памяти М. Ю. Лермонтова (15 октября 1939 г.).

Анна Ахматова о Лермонтове: «слово слушается его, как змея заклинателя»

«Он подражал в стихах Пушкину и Байрону и вдруг начал писать нечто такое, где он никому не подражал, зато всем уже целый век хочется подражать ему. Но совершенно очевидно, что это невозможно, ибо он владеет тем, что у актера называют «сотой интонацией».

Слово слушается его, как змея заклинателя: от почти площадной эпиграммы до молитвы. Слова, сказанные им о влюбленности, не имеют себе равных ни в какой из поэзии мира.

До сих пор не только могила, но и место его гибели полны памяти о нем. Кажется, что над Кавказом витает его дух, перекликаясь с духом другого великого поэта: «Здесь Пушкина изгнанье началось и Лермонтова кончилось изгнанье. ».

Из очерка «Все было подвластно ему» (1964 г.).

Методические советы

Изучая с классом жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова, начните с темы поэта и поэзии. На первом этапе углубите представление ребят о биографии, рассмотрите важную веху в лирике, посвященную судьбе поэта.

Читайте также: