Преподобный иустин попович цитаты

Обновлено: 22.12.2024

1. Грехи это и есть землетрясения, переворачивающие всю душу, и ум, и сердце и образующие в них каменистые ущелья, расселины, скалы. И мы скитаемся по ним, по своим внутренним бездонным развалинам. При этом всякий грех — болезнь ума, болезнь сердца, болезнь души, болезнь, всегда рождающая из себя смерть и все, что смертно. Но сверх всего всякий грех — ад, до тех пор пока он в сердце, в душе, в уме.

2. В нашем земном мире очевидна реальность: чем меньше Бога в человеке, тем меньше человека в человеке.

3. Только в Богочеловеке человеческая мысль постепенно преобразуется во Все-мысль и во Всесмысл. Вне Богочеловека человеческая мысль полностью бессмысленна. Только воздвигнутая на Вечном, то есть на Богочеловеческом, она преодолевает все смерти и расправляется со всяким демонизмом, откуда бы он ни подбирался к ней.

4. Как радуга, растянут человек по небу жизни; концов его не видно; одним концом он погружен в материю, другим — в сверхматерию, в дух. Он представляет собою лестницу от минералов к духу. Он переход из материи в дух, и обратно — переход из духа в материю.

5. В медицине, в науке, в философии мы побеждаем не саму смерть, но лишь ее предтеч: болезни и недуги. Причем побеждаем их частично и временно. Что такое триумфы науки, философии, техники перед страшащим фактом смертности всего людского? Не что иное, как бормотание смущенных и испуганных детей.

6. Ощущать Господа Христа как душу своей души, как жизнь своей жизни — это и есть бессмертие человека, ибо этим обеспечена бескрайность и бесконечность мысли, ощущения жизни. Для настоящего христианина бессмертие естественно и логично, а с ним и в нем — бескрайность и бесконечность. Это то, что обеспечивает и делает возможным бесконечное моральное усовершенствование, бесконечный моральный прогресс к Богу, в котором собраны все бескрайности, все бесконечности, все совершенства.

7. Человек, ты участвуешь в богочеловеческом прогрессе, ты совершаешь его, если ты мыслишь, если ты ощущаешь, если поступаешь так, как будто ты уже воскрес, уже победил смерть, уже вошел в жизнь вечную. И действительно, ты уже победил смерть, уже вошел в жизнь вечную, если ты всем своим сердцем, всею душою своею, своею мыслью поверил в воскресшего Господа Иисуса Христа.

8. Церковь не что иное, как божественная мастерская, в которой непрестанно омолаживаются, освежаются и укрепляются человеческое ощущение и сознание личного бессмертия и бесконечности. Разве молитва не делает душу бесконечной, связывая ее с Богом? Разве милосердие, доброта, кротость, пост не делают человека бессмертным, возводя и его сердце, и душу в вечное Царство Христовой Истины? Не будем себя обманывать: всякая молитва понемногу побеждает в нас смерть, и всякая евангельская добродетель, а все вкупе они созидают победу над смертью и обеспечивают жизнь вечную.

9. Очевидно, что стремление к бесконечности не могла вложить в человека материальная природа, потому что она и сама ограничена и не имеет в себе такого стремления. Точно так же очевидно, что духу человеческому не могло вложить этого человеческое тело, поскольку оно само ограничено. Единственным логичным выходом остается постулат: человеческое стремление к бесконечности, к бессмертию заключается в самой сущности человеческого духа. Созданный по образу Божиему, человек весь в этом стремлении. Ибо боголикость в человеческом существе и есть устремление к бескрайним истинам Божиим во всех мирах.

10. Воскресением Своим Он человеческой природе навеки обеспечил победу над смертью, а Своим вознесением — жизнь бессмертную в вечности Трисветлого Божества. Поэтому Он единственный в роде человеческом имеет право сказать о себе: Аз есмь воскрешение и живот (Ин. 11: 25).

11. Где нет греха, там нет смерти, так как только грех творит смерть. И так же, как грех есть единственный творец смерти, так и безгрешность, совершенная святость есть единственный созидатель бессмертия.

12. Апостольская Православная Церковь Христова все в христианстве сводит к животворящей личности Богочеловека: и учение, и истину, и правду, и добро, и жизнь. Образ Богочеловека Христа — высшая ценность Церкви и ее величайшая драгоценность. Все остальные ценности она получает от Него, как лучи от солнца.

13. Богочеловечество — это единая категория, в которой движутся и осуществляются все проявления Православия. Бог во всем на первом месте — человек на втором; Бог ведет — человек водим; Бог действует — человек содействует. И это не некий трансцендентный, абстрактный, деистический Бог, но Бог самой непосредственной исторической реальности, Бог, Который стал человеком, жил в категориях нашей человеческой жизни и во всем самым очевиднейшим образом показал Себя абсолютно святым, абсолютно добрым, абсолютно мудрым, абсолютно праведным, абсолютно истинным.

14. Православный христианин никогда не принадлежит себе, но всем святым, а через них пресвятому Господу Иисусу. Рассмотрев свой дух, православный христианин говорит себе: дух мой ничто, если его не исполнить и не усовершить Духом Святым.

15. Не сообразование и приспособление Богочеловека Христа к духу времени, а сообразование и приспособление духа времени к Христовой вечности, Христовой богочеловечности — это и есть единственная истинная миссия Церкви Христовой в мире, Церкви апостольской и православной.

Следующая цитата

2. В нашем земном мире очевидна реальность: чем меньше Бога в человеке, тем меньше человека в человеке.

Следующая цитата

Преподобный Иустин (Попович), Челийский (1894–1978)

14 июня Церковь отмечает память преподобного Иустина (Поповича), Челийского (1894–1978).

«Мы благодарны отцу Иустину за то, что он победил дух мира сего и дух времени. Он являет собой великий дар Божий, могучее утверждение против духа обмирщения, грозящего охватить богословие и нашу жизнь. В нашей совести и чувстве отец Иустин – это отец Вселенской Православной Церкви» (Архимандрит Георгий (Капсанис)).

В нашей хаотической современности одно божество все более вытесняет остальные божества, все неодолимее навязывает себя как единственного бога, все безжалостнее мучит своих поклонников. Это божество – дух времени. Перед ним день и ночь бьют поклоны измученные жители Европы и приносят ему в жертву свою совесть, свои души, свои жизни и свои сердца.

Что самое страшное в этом – систематически организованное восстание против человеческой личности. Дух времени сковывает личность своей самодержавной тиранией, механизирует ее: ты винтик в грохочущем механизме современности – и существуй как винтик.

Не было еще столь бессмысленного бога, как дух времени нашего, поскольку Европа в нем обоготворила все болезни свои, все грехи свои, все пороки и преступления свои.

Время – часть вечности; ежели оторвется от нее – отбрасывается в невыносимо-отчаянную бессмысленность. Дух человеческий – часть Духа Вечности; ежели оторвется от него – теряет свой вечный смысл и покой и отбрасывается в крайние мучения, где рыдания и скрежет зубов.

Пронесите дух времени нашего через Дух Вечности – что останется не покрасневшим от стыда, что останется от нашей культуры и цивилизации, что от науки и моды, что от демократии и революции?

Христос остается вечным испытанием для всех времен, всех богов, всех людей и всех вещей

В Личности Богочеловека Христа время достигло органического единства с вечностью, а тем самым и своего вечного смысла. Поэтому Христос стал и навсегда остается вечным испытанием для всех времен, всех богов, всех людей и всех вещей.

Гнилостен человек, наш европейский человек: не безумие ли возводить на нем, как на фундаменте, здание счастья человеческого? Вечен Богочеловек, вечен и незаменим: не безумие ли желать Его заменить лишь бы кем и лишь бы чем временным?

Сегодня более, чем когда бы то ни было нужно иметь дар различения духов (1 Ин. 4, 1), дар православный, дар подвижнический, чтобы человек несоблазненный мог пробиваться сквозь ужасный хаос нашей современности. Духом Вечности нужно проверять дух нашего времени.

Христов человек смотрит и видит то, что вечно, богочеловечно. Он проникает в тело каждого человеческого существа, ищет и находит жемчуг вечности.

Для Христова человека каждый день – это пропуск в Вечность

Для Христова человека каждый день – это пропуск в Вечность. В любой отрезок времени он живет Вечностью и ради Вечности; уже здесь, на земле, он живет Христом и потому «имеет жизнь вечную» (Ин. 5, 24).

Современные христиане в испуге от духа времени нашего, от атеизма и анархизма, от войн и революций, и опасаются бороться с ним – не потому ли, что потеряли чувство, что Христос, Который в них, больше духа зла, который в мире? Но сейчас крайний срок православным облечься во всеоружие Божие (Еф. 6, 11), чтобы могли устоять против лукавства мира сего. Необходимо всю душу свою и все тело свое пробудить к вечно неусыпной ревности и бдению, пробудить молитвой и постом. Пробужденные пусть возьмут шлем спасения и меч духовный – слово Божие; и пусть Богу молятся духом непрестанно, стоя со всяким постоянством и молением о всех святых (Еф. 6, 17–18).

Европейский гуманизм, словно стеной, обнес человеком нашу планету. Облек ее в человека. И мобилизовал все, даже временно и постоянно неспособное для борьбы, против всего сверхчеловеческого. Всякий проход замурован человеком, чтобы ничто сверхчеловеческое не прорвалось в сферу человеческой жизни.

Гуманизм устроил страшную выставку человека, вынеся напоказ все человеческое. Никогда не видел свет выставки страшнее этой. Человек ужаснулся, ибо человек – это нечто, чего нужно больше всего бояться. Вы не верите? Распечатайте глубочайшие тайники его существа и услышите, как оттуда воют апокалиптические чудовища.

Человек на своем мучительном историческом пути сотворил много богов. Тяжело разобраться в них. Все предлагают себя, и муки заставляют человека их принимать. Чем сильнее мука, тем более сильного бога она требует, мелкие муки находят мелких богов. Но существует одна мука, сильнее самых сильных, мука, в которой собраны все остальные муки. Бог, который наполнит ее смыслом и претворит в радость, тот воистину Бог, и нет другого. Эта величайшая мука – смерть.

Человек повел себя многими тропами, чтобы освободиться от мук своего бытия

Человек разделил себя, повел себя многими тропами, чтобы освободиться от мук своего бытия. Создавал религии, создавал культуры. В поисках ценностей человек неминуемо приходил к перекрестку, на котором ломаются кости.

Тяжело, неимоверно тяжело, в узкую душу человеческую и еще более узкое человеческое тело вместить, втиснуть бесконечную, вечную жизнь. Заключенные в стенах жители этой земли подозрительно относятся ко всему потустороннему.

Разъедаемый молью времени человек не любит вмешательства вечности в этой жизни и трудно привыкает к нему.

Только тот человек действительно чувствует себя бессмертным и действительно сознает себя вечным, который органически соединился с Личностью Богочеловека Христа, с Его Телом, с Церковью.

Церковь – это Богочеловеческая вечность, воплощенная в границах времени и пространства

Церковь – это Богочеловеческая вечность, воплощенная в границах времени и пространства. Она в этом мире, но «не от мира сего» (Ин. 18, 36). В этом мире она для того, чтобы его воздвигнуть до горнего мира откуда и она сама. Она – вселенская, соборная, богочеловеческая, вечная, поэтому хула, непростительная хула на Христа и Духа Святого делать из нее национальный институт, сужать ее до мелких, преходящих, временных национальных целей. Цель ее наднациональная, вселенская, всечеловеческая, – соединить всех людей во Христе, всех, не взирая на национальность, расу, класс.

Святое Таинство Евхаристии, Причащения, представляет собой, определяет, составляет Христов путь соединения всех людей: через нее человек органически соединяется со Христом и со всеми верными.

Плевелы Господь не выдергивает, а оставляет до жатвы расти вместе с пшеницей

Церковь – это Личность Богочеловека Христа, Богочеловеческий организм, а не человеческая организация. Церковь неделима и как Личность Богочеловека, и как Тело Христово. Поэтому в самой основе ошибочно неделимый Богочеловеческий организм делить на мелкие национальные организации. <. > Церковь формировалась по отношению к народу, хотя естественным является обратное: народ должен формироваться по отношению к Церкви. И в нашей церкви часто допускалась эта ошибка. Но мы знаем, что это плевелы нашей церковной жизни, плевелы, которые Господь не выдергивает, а оставляет до жатвы расти вместе с пшеницей (Мф. 13, 25–28).

Уже время, уже пошел двенадцатый час, пора нашим отдельным церковным представителям перестать быть исключительно слугами национализма и политики, все равно какой и чей, и стать первосвященниками и священниками Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви.

Заповеданная Христом и осуществляемая святыми отцами миссия Церкви состоит в следующем: насаждать и взращивать в душе народной чувство и сознание того, что каждый член Православной Церкви – личность соборная и вселенская, личность вечная и богочеловеческая, что он – Христов и потому брат всех людей и слуга всех людей и твари.

Веровать во Христа значит: служить Христу и только Христу через всю свою жизнь

Какими средствами может она осуществлять эту богочеловеческую цель? – Никакими иными, как только богочеловеческими, ибо богочеловеческая цель может достигаться исключительно богочеловеческими средствами, никогда – человеческими и никогда никакими другими. В этом Церковь существенно отличается от всего человеческого, земного. Богочеловеческие средства не суть иное что, как богочеловеческие подвиги. И первый среди всех подвигов – подвиг веры. Веровать во Христа значит: служить Христу и только Христу через всю свою жизнь.

Подвижничество во имя Христа нужно противопоставить культурному героизму во имя человека, во имя истлевшего и обезображенного европейского человека, во имя атеизма, во имя цивилизации, во имя антихриста. Поэтому самая главная обязанность нашей церкви: создавать христоносных подвижников. Правилом ее современности должно быть: идти к христоносным подвижникам – к святым отцам! Подвизаться подвигом святых отцов!

Если мы христиане, то это означает, что мы кандидаты в святые. Различие между нами и святыми состоит не в природе, а в воле и решительности.

Человеческое изменяемо и временно, Христово неизменно и вечно. Православие, как единственный носитель и хранитель совершенного и пресветлого образа Богочеловека Христа, осуществляется исключительно богочеловеческо-православными средствами – подвигами, а не средствами, заимствованными от римокатолицизма и протестантизма, ибо там христианство проникнуто духом гордого европейского человека, а не смиренного Богочеловека.

Подвижники – это единственные миссионеры Православия

Подвижники – это единственные миссионеры Православия; подвижничество – единственная миссионерская школа Православия. Православие – это подвиг и жизнь, поэтому и проповедуется оно только жизнью и подвигом. Воспламенить подвижничество личное и соборное – это должно быть внутренней миссией нашей Церкви в нашем народе. Приходы нужно соделать центрами подвижничества, но это может учинять только пастырь-подвижник. Необходимо усилить молитву и пост, украситься церковным благолепием, ибо оно – главное средство Православия, благодатно действующее на каждого человека и возрождающее его.

Сколько лет необходимо человеку вносить в тесто своего естества благоухание неба, чтобы перестать отдавать илом, сколько лет требуется, чтобы переродить себя евангельскими добродетелями? Из мрачной пещеры своего тела я смотрю на Тебя, Господи, вглядываюсь и никак не могу разглядеть. Я знаю, я предчувствую и знаю, что Ты единственный Архитектор, Господи, Который может выстраивать вечный дом души моей. А каменщики суть молитва, пост, любовь, смирение, кротость, терпение, надежда, жалость…

Любовь не имеет границ, не вопрошает, кто достоин, а кто нет, но любит всех и вся: любит друзей и врагов, любит грешников и преступников, но не любит их грехи и злые дела; она благословляет проклинающих ее, подобно тому, как солнце светит и злым, и добрым (Мф. 5, 45–46). Эту богочеловеческую любовь необходимо взращивать в народе, ибо этой соборностью и вселенскостью христианская любовь отличается от всех других видов самозваной и условной любви: фарисейской, гуманистической, альтруистической, национальной, животной. Любовь Христова – это всегда совершенная любовь. Эта любовь достигается молитвой, ибо она – дар Христов. И православное сердце с восхищением молится: Господи Вселюбезный, дай мне любовь Твою ко всем и ко всякому.

Следующая цитата

Доклад преподобного Иустина (Поповича) Священному Синоду Сербской Церкви в ответ на сделанный ему запрос о его мнении в связи с формальным приглашением римо-католической иерархии принять участие в совместной молитве и службах в течение «Недели молитвы о соединении Христиан» в период с 18 по 25 января. Напечатан в греческой газете «Ортодоксос Типос» от 1 июня 1975 г. Архимандрит Иустин – доктор богословия. Был профессором догматики Белградского университета. До того, как послать ответ на это предложение, сербская иерархия попросила о. Иустина дать свой отзыв о нем, каковой и печатается ниже. На основании этого отзыва и других докладов Священный Синод Сербской Православной Церкви ответил отказом участвовать в экуменических молениях.

Преподобный Иустин (Попович) Преосвященнейшие Владыки,

Позиция Православной Церкви в отношении еретиков – т.е. всех, кто не является православным, – была установлена раз и навсегда Св. Апостолами и Святыми Отцами, т. е. боговдохновенным Преданием, единым и неизменяемым. Согласно этому положению, православным запрещается участвовать в какой-либо общей молитве или богослужебном общении с еретиками. Ибо какое общение у праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? (2 Кор. 6, 14-15).

По 45 апостольскому правилу: «Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви; да будет извержен».

Это священное правило Святых Апостолов не указывает, какая именно молитва или служение запрещается, но, напротив, запрещает всякую совместную молитву с еретиками, даже частную («с еретиками молившийся токмо»).

А в экуменических службах не совершаются ли еще и более далеко идущие смелые деяния? 32 правило Лаодикийского Собора указывает: «Не подобает от еретиков принимати благословения, которые суть суесловия паче, нежели благословения». А на этих экуменических собраниях и сослужениях разве еретики не благословляют? – Римо-католические епископы, священники, протестантские пасторы – даже женщины.

Эти указанные каноны Св. Апостолов и Отцов действительны и теперь, а не только в древности: они остаются безусловно обязательными для всех нас, современных православных христиан. Они безусловно действительны для нашей позиции в отношении римо-католиков и протестантов. Ибо римо-католичество есть множественная ересь, а о протестантизме что можно сказать? Лучше совсем не говорить. Не говорил ли уже Св. Савва семь с половиной веков тому назад о «латинской ереси»? А с тех пор как много новых ересей Папа изобрел и «непогрешимо» догматизировал? Совершенно несомненно, что с помощью догмата о непогрешимости Папы римо-католичество стало пан-ересью.

И хваленый II Ватиканский Собор не изменил этой чудовищной ереси, а скорее ее укрепил.

По этой причине, если мы православные и желаем остаться таковыми, то нам приличествует придерживаться позиции св. Саввы, Марка Эфесского, Космы Этолийского, Иоанна Кронштадтского и других святых исповедников и мучеников и новомучеников Православной Церкви в отношении римо-католиков и протестантов, из коих никто не является православным в двух основных христианских догматах, т.е. Святой Троицы и Церкви.

Ваше Святейшество и Св. Отцы Синода,

Как долго мы будем продолжать бесчестить наше святое Православие и Свято-Савскую Церковь нашей печальной и ужасной, противной святому Преданию позицией в отношении экуменизма и Всемирного Совета Церквей?

Это постановление апокалиптически ужасно своей неправославностью и антиправославностью. Была ли необходимость для Православной Церкви, этому святейшему богочеловеческому организму, быть стоь униженной таким ужасным образом, чтобы ее богословские представители – некоторые из них епископы и некоторые сербы – просили «органического» участия и включения в ВСЦ, который, таким образом, становится новым церковным «организмом», новой «церковью», стоящей над всеми другими Церквами, в которой православные и неправославные Церкви являются только частями («органически соединенными между собою»)? Увы. Неслыханная измена и предательство!

Мы отвергаем богочеловеческую православную веру, эту органическую связь с Богочеловеком и Его Святейшим Телом: Православную Церковь святых Апостолов и Отцов и Вселенских Соборов – и мы хотим стать «органическими членами» еретического, гуманистического и человеко-поклоннического общества, состоящего из 263 ересей, из которых каждая есть духовная смерть.

Как православные мы члены Христовы. Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? (1 Кор. 6, 15). Но мы делаем это своим «органическим» соединением со Всемирным Советом Церквей, который является ничем иным, как возрождением атеистического человекопоклоннического язычества.

Настало наконец время для нашей Православной Святоотеческой и Свято-Савской Церкви, Церкви Святых Апостолов и Отцов, святых исповедников, мучеников и новомучеников, перестать смешиваться церковно, иерархически и в молитве с т. н. Всемирным Советом Церквей и навсегда отказаться от какого-либо участия в совместной молитве и богослужении (каковое богослужение в Православной Церкви органически соединяется в единое целое и увенчивается Евхаристией) и вообще отказаться от какого-либо участия в каком бы то ни было церковном действовании, которое не содержит в себе и не выражает уникальный и неповторяемый характер Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви – всегда единой и единственной.

Не объединяясь с еретиками, где бы ни был их центр, в Женеве или в Риме, наша Святая Православная Церковь, всегда верная Святым Апостолам и Отцам, не откажется этим от своей христианской миссии и евангельского долга, т.е. она будет перед современным православным и неправославным миром смиренно, но смело свидетельствовать Истину Всеистины, живого и истинного Богочеловека и всеспасительную и всепреображающую силу Православия. Церковь, ведомая Христом, через свой святоотеческий дух и богословов всегда будет готова всякому требующему отчета дать отчет в нашем уповании (1 Пет. 3, 15). А наша надежда, во веки веков, является одной и единственной: Богочеловек Иисус Христос и Его Человеко-Божеское Тело, Церковь Святых Апостолов и Отцов. Православные богословы должны участвовать не в «экуменической общей молитве», но богословских собеседованиях в Истине и об Истине, именно как делали это Святые и Богоносные Отцы в течение веков. Истина Православия и истинная вера являются «частью» только «спасаемых» (7 пр. II Всел. Соб.)

Благовестие Апостолов всеистинно: Освящение Духа и вера Истине (2 Фесс. 2, 13). Богочеловеческая вера есть «вера истине». Суть этой веры есть Истина, есть единственная Все-Истина, то есть Богочеловек Христос. И эта вера и эта любовь суть сердце и сознание Православной Церкви. Все эти сокровища хранились полностью и неискаженно только в мученическом Православии святых отцов, о чем православные христиане призваны бесстрашно свидетельствовать пред лицом Запада и его лже-любви и лже-веры.

Поручая себя апостольским молитвам Вашего Святейшества и прочих святых отцов и епископов Синода, остаюсь недостойный

Архимандрит Иустин

Праздник Св. Иоанна Златоуста
13/26 ноября 1974 г.
Св. Монастырь Челие

Читайте также: