Поститесь постом приятным цитата
Обновлено: 06.11.2024
«Постимся постом приятным, благоугодным Господеви: истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления» (Стих, в понедельник Великого поста).
Церковный стих сей справедливо можно назвать поучением церковным на все святые посты. Наши слова и проповеди, по самой слабости их, бывают нередко продолжительны, а поучение Церкви столь же кратко, сколь сильно и действительно. Тем нужнее посему обратить на него все внимание и размыслить о том, чему учит в отношении к посту Святая Церковь. «Постимся постом приятным, благоугодным Господеви!» Значит, есть пост неприятный и неблагоугодный Господу! Какой это пост?
Тот, когда ты не вкушаешь обыкновенной, а может быть, и никакой пищи; но своим гневом и строптивостью изъядаешь душу и тело подручных твоих, слуг или домашних. Тот пост, когда ты во храме падаешь на землю и просишь себе отпущения грехов, говоришь, чтобы они прощены были так же, как ты прощаешь все прегрешения против тебя; а выйдя из храма, пойдешь в суд, чтобы преследовать бедного должника твоего, взыскать с него до последней лепты, посадить его в противном случае в темницу, разорить весь дом его и семейство. Тот пост не благоприятен Господу, когда ты по внешности как будто смиряешь себя и говоришь, что ты первый из грешников, а внутренно, не зная меры своим мнимым достоинствам, ставишь себя в мыслях выше всех, творишь из себя судию вселенского, готового судить и пересуждать всех и все. Тот пост неприятен и неугоден Богу, когда ты хочешь и ожидаешь, чтобы за малые поклоны и несколько воздыханий твоих отверзлись для тебя все сокровища благодати Божией, уврачеваны были все язвы твоей совести, чтобы тебя ввели на самую вечерю царскую и напитали Телом и Кровью Христовой; а сам, при всех стонах и воплях нищих братий твоих, не расположен уделить им и малой части от избытков твоих, хладнокровно оставляешь без всякой помощи больных и страждущих, медлишь ввести под кров твой странных, скупишься разделить с алчущими – не тело и кровь твою (пусть они остаются с тобою), а те горы и холмы снедей, от коих едва не распадаются житницы твои. Тот пост неприятен и неугоден Господу, когда ты боишься поднести к устам твоим чашу горячей воды; а не боишься, что из этих уст продолжают, по-прежнему, выходить, как дым из печи, слова праздные и гнилые, насмешки горькие и уязвляющие, намеки, полные соблазна и заразы душевной. Все таковые и им подобные постники да не дерзают надеяться милости от Господа; пост их не только не благоугоден, но, по выражению Пророка, есть мерзость пред лицем Божиим.
Лучше бы ты вкушал что угодно, но в то же время питал тех, кои и не в пост едва не умирают от глада; лучше бы ты продолжал украшаться твоими одеждами по-прежнему, но в ту же пору излишним, праздно висящим и снедаемым от моли, одеянием твоим прикрыл наготу нищих братий, кои стонут от хлада; даже лучше, когда бы ты не прерывал обычных твоих забав и увеселений, но, прохлаждаясь сам, доставлял бы утешение и отраду тем, кои давно забыли, есть ли какая радость на земле.
Истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления.
Удаление от всех сих пороков должно бы составлять для нас не пост, не принуждение и труд, а дело самое естественное, покой и радость, но, проникнутая еще в предках наших грехом и своеволием, приученная нами самими к нарушению законов воздержания, природа наша до того сроднилась со страстями и похотями, что следовать страстям и злой воле для нее сделалось почти так же естественным, как телу принимать ежедневную пищу. Посему, кто хочет быть свободным от грехов, для того надобно непрестанно удерживать себя от зла и принуждать к добру, так же, как постящиеся воздерживают себя от пищи и понуждают к богомыслию. Сие-то воздержание от страстей и пороков, по учению Церкви, составляет пост истинный и благоприятный Господу. Внешние посты не всегда необходимы, а сей внутренний пост необходим во всякое время. Внешние посты преходят и оканчиваются; а этот духовный пост беспрерывен и должен окончиться только с нашей жизнью, когда мы, совлекшись бренной и грехолюбивой плоти, облечемся в нетление и бесстрастие.
Итак, хочешь ли поститься воистину? Воздержи прежде всего язык твой от всякого слова праздного, тем паче гнилого и неподобного. Начни пост духовный с сего малого члена телесного, который, однако же, есть великий враг и упорный противник. Победив его упорство, ты силен будешь «обуздать и все тело» ( Иак. 3:2 ). В противном случае язык твой, как дикий и свирепый конь, будет влачить тебя, вместе и с постом твоим, по дебрям лжи, злобы и лукавства.
Хочешь ли поститься воистину? Оставь вместе с пищей всякую ненависть, досаду, ропот и пререкание; сделайся во всем и ко всем тихим, кротким, смиренным, благоснисходительным и любовным. Этого требует во время поста уже самое приличие. Иначе, если ты, по-прежнему, будешь стропотен и сварлив, то иной и нехотя подумает, что ты, как малое дитя, сердишься за то, что тебе возбранено Церковью употребление любимых тобой яств.
Хочешь ли поститься воистину? Удали от себя вместе со снедями и все прочие прихоти плотские. Ибо ветхий и греховный человек твой ослепляет и губит тебя не одним пресыщением тела. Излишество в пище наносит еще вред только тебе одному; а прочие виды плотоугодия и сладострастия вредят, кроме тебя, и многим другим. Оставь же их все, удали от ложа твоего дышащую сладострастием и вольнодумством книгу; со стен комнат твоих соблазнительные изображения, а затем выброс из самого ума и памяти (сколько можно на первый раз, ибо вдруг сего нельзя сделать: ум не то, что стены дома), выбрось, говорю, все любострастные образы и утверди вместо их в памяти и воображении твоем Крест Христов и образ твоей смерти.
Хочешь и поститься воистину? Раздери, если есть у тебя, всякое неправедное писание на завладение чужим имуществом; прекрати дело, по сему случаю заведенное в суде; уступи, сколько можно, даже из собственных прав, чтобы не влачиться по судам, подобно еврею и магометанину. Надобно же, чтобы христианин отличался чем-либо не в храме только, а и на суде.
Хочешь ли поститься воистину? Обозри, чем можешь служить, во имя Господа, меньшей братии твоей о Христе, и немедля приступи к делу благотворения; дозволь вход в житницы твои для тех, кои без всякой вины своей едва не умирают от глада: одень нагого, прими сирого, призри недужного, посети заключенного. Ибо надобно же произойти каким-либо плодам от такого великого древа, каков Великий пост. Каким же лучше, если не плодам человеколюбия, когда ты сам посредством поста ищешь милости Божией?
Такой пост будет благоприятен для Господа! Соединяющий таким образом воздержание душевное с телесным не погубит мзды своей. Или лучше сказать, он уже приемлет ее здесь и теперь. Ибо для чего мы постимся? Без сомнения, не для того, чтобы сберечь у себя несколько неупотребленных снедей, а чтобы укротить свою плоть, облегчить душу, оживить совесть, приблизить к себе благодать Божию. Но когда мы сделаемся в мыслях чище и целомудреннее, в словах правдивее и назидательнее, в нравах кротче и великодушнее, в делах справедливее и благотворнее; то цель поста сим самым, при помощи благодати Божией, будет в нас уже достигнута, – сначала, конечно, слабо и несовершенно, а потом – более и совершеннее; доколе не сделаемся во всех отношениях таковыми, каковым должно быть последователям Христовым.
В противном случае, пост наш будет подобен лекарству, при употреблении коего больной, по неразумию и невоздержности, предается всем прежним привычкам, произведшим его болезнь. Чего ожидать от такого лекарства, кроме ожесточения болезни, тем опаснейшего, что мы, по надежде на врачевание, будем думать, что выздоравливаем? В таком случае лучше уже не поститься вовсе, ибо тогда, по крайней мере, не будем обольщать себя тем, что мы находимся вне опасности. Аминь.
Источник: Великий пост. Молитва святого Ефрема Сирина / Свт. Иннокентий Херсонский. - Москва : Отчий дом, 2011. - 448 с. - (Серия «Духовный собеседник»). / Великий пост. 5-376 с. ISBN 5-85280-190-9
Следующая цитата
В качестве основания приводятся два канонических правила: 3 правило святителя Дионисия Александрийского и 13 правило Тимофея Александрийского. Между тем, в данных правилах нет ни слова о святой Четыредесятнице, и о том, как ее соблюдать в супружеской жизни. Правило святого Дионисия пересказывает слова апостола Павла о брачной жизни из его Первого послания к коринфянам, их мы рассмотрим ниже. А правило Тимофея Александрийского отвечает на конкретно заданный вопрос, в какие дни седмицы необходимо воздерживаться от совокупления друг с другом. Как известно, в Церкви есть три богослужебных круга: суточный, седмичный и годовой. Так вот именно в отношении седмицы, а не года (все продолжительные посты относятся к годовому кругу) и задан вопрос, потому в ответе упоминаются только суббота и воскресенье, хотя мы знаем, что предание Церкви, которое не ограничивается исключительно прописанными канонами, выделяет супружеским воздержанием среду, пятницу и воскресенье (субботу со второй половины дня). Кстати, в правиле Тимофея Александрийского проводится интересная мысль: воздерживайтесь по согласию, но в некоторые дни «необходимо должно воздерживаться» – есть дни, которые выше наших пожеланий.
А вот и слова апостола Павла: «Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1 Кор. 7: 5). Само внимательное чтение данных слов уже показывает, что апостол Павел отождествляет понятия супружеского воздержания и вообще поста. А именно: «не уклоняйтесь друг от друга», то есть имейте общее ложе, пока не придет время «для упражнения в посте». Здесь ясно видно, что в фразеологии апостола Павла упражнение в посте предполагает уклонение друг от друга в смысле раздельного ложа. Если это вообще пост, то это и супружеское воздержание, а если нет воздержания, то нет и поста. Конечно, раздельное ложе – дело добровольное, о чем и говорит апостол: «по согласию», можно и во время Четыредесятницы продолжать взаимное сожитие, только такая Четыредесятница постом уже не является. Поэтому в 69 правиле святых апостолов упоминается вообще пост, а не только пост пищевой, как это заявляют о. Даниил и о. Димитрий. Апостольское правило гласит: «Если кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец, не постится во святую Четыредесятницу пред Пасхою, или в среду, или в пятницу, кроме препятствия от немощи телесной, да будет извержен. Если же мирянин, да будет отлучен».
В этой связи можно сказать несколько слов вообще о посте.
Воздержание как от скоромных продуктов, так и от супружеского общения никогда не рассматривалось Церковью как самоцель. Воздержание всегда было средством к тому, чтобы научиться владеть своим естеством, побеждать в нем сокрытые душевные и телесные страсти для свободного общения с Богом. Мы призваны быть свободными, но свобода предполагает ответственность за тот выбор, который она осуществляет. И значит, свобода труднее, нежели рабство. Ведь легче сказать: «Я так привык жить», «Это мой принцип», «Это мое пристрастие», нежели свободно управлять своей жизнью. Смысл поста состоит не в самом по себе воздержании от чего-то (можно и не воздерживаться – это свободный выбор каждого), а в том, чтобы наш дух наконец-то научился управлять нашей душевной и телесной жизнью. И вот здесь-то оказывается, что одной пищевой диеты не достаточно, потому что телесная сторона человека представлена не только его желудком, но и его половой сферой, и далеко не только голод стремится командовать нами. Какой же смысл в воздержании от некоторых продуктов, если плотские страсти за время поста оказываются нисколько не умаленными, напротив, диктуют свои условия так же, как и в любое время года? Телесное соитие предполагает плотское наслаждение. И я еще могу понять отца Даниила Сысоева как человека женатого, но как иеромонах Димитрий (Першин) вообще представляет себе, извиняюсь за жесткость выражения, совместимость Великого поста и оргазма? Это уже и не пост, как мы говорили, а предпасхальная диета. Характеризуя подобное отношение к духовной жизни, хочется вспомнить меткое выражение современного богослова, сказанное в адрес протестантской идеи спасения: «Прямо в рай, прямо в рай, только ножки задирай».
Одним из основных аргументов в пользу супружеских отношений в пост, как правило, бывает следующий, – приведем его фразой, которую часто можно услышать: «Хватит обманывать самих себя, уже давно никто не живет воздержно, надо честно признаться, что без интимных сношений долго прожить невозможно». Это позиция близорукого человека, который упав в грязь и запачкав свои очки, сквозь них видит и всех остальных в таком же серо-грязном цвете (под грязью мы понимаем вовсе не интимные отношения, как благословленные Богом, но невоздержность, доходящую до ненасытимости). Так, кстати, мыслил император Нерон, который, по свидетельству древнеримского историка Светония, «твердо был убежден, что нет на свете человека целомудренного и хоть в чем-нибудь чистого, и что люди лишь таят и ловко скрывают свои пороки: поэтому тем, кто признавался ему в разврате, он прощал и все остальные грехи».
Один мой знакомый, бывший бандит, придя к вере и Церкви, сказал: «Раньше я даже помыслить не мог, что без интимного общения с девушками можно прожить хотя бы несколько дней, тем более выдержать Великий пост. Ну, думал я, так поступают те, у кого уже никакой мужской способности не осталось. Теперь я все воспринимаю совершенно иначе». И не сказать, чтобы этот человек уже стал полностью церковным, однако он понял самое главное – для того, чтобы к Богу идти, нужно работать над самим собой. Поэтому воздержание не представляет для него непреодолимой проблемы.
Со своей стороны, как женатый человек, ожидающий рождения третьего ребенка, а также как человек, живущий в миру (а это значит, что соблазны мира не обходят стороной и меня), хочу сказать, что соблюдение постов не представляет собой чрезмерной трудности. Было бы желание.
Другое дело, что к воздержанию никогда и никого нельзя принуждать насильно. Церковь не есть институт запретов, но Церковь являет собой тот путь, на котором можно придти к подлинной свободе. Если же кто-то не может преодолеть немощи собственной плоти, не может пройти путь поста без преткновений, то и такого человека Церковь не отвергает. Но одно дело, когда человек осознает свою немощь, кается в этом на Исповеди, и Церковь с радостью примет его. Совсем другое дело, когда человека заранее настраивают на потакание своим немощам, учат признавать это за должное: «Не надрывайся, ты и так хорошо живешь».
Мысль эта, на наш взгляд, следует за давно витающей в воздухе идеей, которую можно выразить как некий девиз современного общества: без секса жизнь полноценной не будет. Тем не менее, брак ради секса рано или поздно увенчается разочарованием. Не надо обманываться, плоть ненасытна и малонадежна – либо мы научимся обуздывать ее, либо она будет требовать новых, изощренных наслаждений, пресытившись тем, что только что имела. Через несколько лет совместной жизни супруги привыкают к внешнему виду друг друга, и если они не обрели взаимного сердечного единства, плоть их неизбежно подведет, потому что вспыхнет разжжением к другому, более привлекательному человеку. Иудейские книжники легко выходили из такой ситуации, пользуясь правилом: если кто-либо увидит женщину красивее своей жены, то он может отпустить свою жену и жениться на этой женщине. Но увы, христианство оказывается куда более аскетично. В Нагорной проповеди Спаситель сказал: «Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй». А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5: 27 – 28). В Царстве Небесном, к достижению которого стремиться заповедал Господь, «ни женятся, ни выходят замуж» (Мф. 22: 30), поэтому с древнейших времен Церковь возводила христиан к идее, точно выраженной святым Игнатием Богоносцем, «чтобы брак был о Господе, а не по похоти».
Еще раз повторим, что есть особые ситуации, когда по духовной немощи один из супругов не в силах нести весь пост, заглядывается на противоположный пол, и может дойти до прямого греха. В таком случае, лучше уж нарушить пост, чем супружескую верность. Подобные слабости врачуются терпением, молитвой и участием в Таинствах Церкви. Но если слабость признать за норму, то значит, не надо идти вперед, ведь и так все в порядке, можно оставаться на месте.
На мой взгляд, возникающие в СМИ за последние десять-пятнадцать лет новаторские мысли связаны с одной современной церковной проблемой – проблемой миссии, а точнее проблемой поиска формы и способов подлинной миссии. Одной из миссионерских задач сегодняшнего дня является обращение к Церкви не только стариков или отроков, а прежде всего молодежи. Как известно, молодежь не воспринимает ни древних стереотипов, ни чтения морали, ни устоявшихся догм. И как же совместить молодое стремление к свободе, радости и наслаждению жизнью с тем малопонятным и труднодоступным, что Сам Христос охарактеризовал как узкий путь?
Мне кажется, что здесь перед миссионером открывается два возможных пути. Первый – это путь бесконечных приспособлений и подыгрываний. Для того чтобы расположить человека к себе, миссионер оправдывает все, к чему тот привык и прилепился сердцем. Приходится посещать рок-концерты, подпевать и подплясывать в надежде, что кто-нибудь обратится. В определенных случаях это оправдано, но только до одного предела, когда церковная жизнь нежданно-негаданно начинает изменяться в угоду околоцерковным людям. Плохо, когда миссионерская икономия постепенно становится церковной акривией (т.е. когда снисхождение к немощи нецерковных людей со временем становится правилом церковной жизни). Иной миссионер старается разбить, как ему кажется, сложившийся стереотип, чтобы предложить новый, облегченный образ спасения. Таким-то образом и появляется пост без супружеского воздержания, предпасхальная диета, которую куда как легче принять.
Есть и второй путь для современного миссионера. Нет, это вовсе не путь критики и порицаний того, чем живет еще не пришедшая в Церковь молодежь. Обычно миссионеры, избравшие первый, широкий путь, сводят путь второй к примитивной, огульной критике малообразованными верующими правил жизни нецерковных людей: зашел человек в храм, его тут же пихают, впервые приступил к исповеди, ему уже запрещают художественные книги читать. Такое отождествление глубоко неверно и несправедливо, потому что огульная критика миссионерством не является, и стало быть она не есть путь вообще. Подлинный, хотя и более узкий путь миссионерства – это изображение красоты церковной жизни, изображение радости, которая свойственна духовной жизни, это вдохновение к тому труду над собой, который в конечном итоге приводит к подлинной свободе. А для этого миссионеру нужно самому жить тем, о чем он собирается говорить, и его личное воодушевление, искренность и открытость вне всяких сомнений найдут отклик у молодых людей.
Представим себе тренера, спортсмена, который, желая набрать учеников, приходит к подросткам и говорит: «Живите, как хотите, пейте, курите, но только иногда заглядывайте ко мне в спортзал». Не исключаю, что кто-то из подростков заинтересуется и станет заниматься. Плохо, если уже тем, кто давно посещает секцию, он начнет говорить: «Вы знаете, в древних спортивных правилах я прочел, что так напрягаться не надо, тренировки можно вчетверо сократить, многие упражнения давайте вообще отменим» – ясно одно, что уровень этой секции резко упадет. Второй подход заключается в том, что тренер еще не заинтересовавшимся подросткам покажет, насколько оказывается здорово и интересно проводить тренировки, работать над собой, участвовать в соревнованиях, и хотя иногда терпеть поражения, но снова и снова идти вперед, а тем, кто уже занимается, скажет: «Вы молодцы в том, что уже достигли, но и этого пока недостаточно, последуем же вместе вперед».
Настоящий миссионер – не тот, кто скрывает трудности христианской жизни, тем более не тот, кто христианскую жизнь пытается подвести под уровень окружающей жизни, но тот, кто умело показывает, насколько оказывается это интересно и радостно – вырабатывать в себе силу воли, учиться побеждать свои страсти, раскрывать в себе образ Божий. Не пасование перед трудностями, а мужественное преодоление их и есть путь к независимости и свободе. Есть притча о том, как при постройке Шартрского собора (а длилось строительство несколько десятилетий) трое работяг с утра до вечера возили одинаковые тачки с камнями. И как-то им задали один и тот же вопрос: чем они заняты? Первый, вздохнув, сказал: «Несу этот проклятый труд». Второй печально произнес: «Зарабатываю себе на жизнь». А третий вдруг радостно ответил: «Воздвигаю прекрасный собор». Они трое исполняли одну и ту же тяжелую работу, но счастлив был только один. В этом и состоит задача миссионера – показать радость духовного делания, посредством которого в нашем сердце воздвигается величественный храм для Бога.
Следующая цитата
«Постимся постом приятным, благоугодным Господеви: истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления – сих оскудение пост истинный есть и благоприятный» (Стихира в понедельник первой седмицы Великого поста).
Наступает Великий пост. Многие в наше время подобно евангельскому блудному сыну, ушедшему из отеческого дома, живя «на стране далече», вдали от Церкви и ее спасительных уставов, совсем утратили правильное понятие о посте и не зная его смысла и значения, имеют превратное о нем представление.
Мы не говорим уже об открытых безбожниках и богоборцах, вроде тех, которые поработили нашу несчастную Родину, некогда славившуюся на весь мир необыкновенно строгим соблюдением церковных постов, от царя до простолюдина, – в наше время многие даже из считающих себя верующими христианами совершенно игнорируют посты, не видя и не понимая пользы от них, причем нередко повторяют то же, что говорят о постах явные безбожники и таким образом солидаризуются с ними в их нападках на спасительные установления нашей святой веры и Церкви.
Грубо кощунствуя, безбожники, например, говорят: «Не все ли равно Богу, что я буду есть? Почему Богу не хочется, чтобы я покушал мясца?»
А другие, даже из числа верующих, искренно думают, что сущность поста только в том и заключается, чтобы не есть постом скоромной пищи, то есть: мяса, молока, сыра, яиц, и этим телесным воздержанием лишь и ограничиваются. И мало-мало кто в наше время знает подлинное учение о посте нашей Церкви, идущее из глубины веков, с самых апостольских времен, и прекрасно, исчерпывающе раскрытое в дивных и выразительных песнопениях первой седмицы Великого поста.
Истинный пост, благоугодный Господу, состоит по учению нашей Святой Церкви, не только в одном телесном воздержании от вкушения так называемой скоромной пищи, но и в воздержании от всякого рода зла: «истинный пост есть злых отчуждение».
«Постящиеся, братие, телесне, постимся и духовне». Как же это «поститься духовне»? В чем состоит этот «пост духовный», который только и делает пост «истинным» и «благоугодным Господу»?
Это, как поет Святая Церковь: – «воздержание языка, «ярости отложение», «похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления».
Этот пост духовный настолько важен и необходим, что без него, как учит наш великий российский святитель Тихон Задонский, «телесный пост ничтоже есть», то есть телесный пост теряет всякую силу и значение, если нет поста духовного, или воздержания от греховных страстей.
Но отсюда никак нельзя делать вывода, что телесный пост маловажен, и можно им пренебречь. Телесный пост чрезвычайно важен потому, что 1) он укрепляет нашу волю в послушании Церкви и ее установлениям и 2) помогает смирить и обуздать плоть, в которой гнездятся телесные страсти, часто доводящие человека до неистовства и самых страшных преступлений. Первая заповедь, которую дал Господь Бог человеку, была как раз заповедь о посте – о невкушении плодов от древа познания добра и зла: «от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а в оньже аще день снесте от него, смертию умрете» ( Быт.2,17 ), и эта заповедь была дана не для чего-либо другого, как именно для укрепления в добре новосозданного человека чрез послушание его любящему Творцу и Отцу Богу. Не устоял первый человек в добре, нарушил эту столь, казалось бы, простую и легкую заповедь Божию, и этим навлек на себя и на весь происшедший от него человеческий род неисчислимые бедствия.
Вот как важно укрепить свою волю в добре, что достигается только чрез послушание Богу путем отсечения своих собственных вожделений!
Вот почему – грубое заблуждение думать, будто пост состоит в одном только воздержании от скоромной пищи и что Церковь только такого воздержания от нас и требует. Против такого утверждения говорят многие песнопия Великого поста, а одно из них прямо говорит, что кто воздерживается лишь от пищи, тот «злым бесам уподобляется, николиже ядущим». И Церковь не требует телесного поста от немощных и болящих («кроме немощи телесные…»), а свв. отцы-подвижники даже утверждают, что болезнь вменяется человеку больному вместо поста. Но только, конечно, настоящая болезнь, а не мнимая, воображаемая или притворная, с целью свергнуть с себя иго поста, под предлогом болезни. Тут судией может быть только духовник, без которого вообще у человека верующего самочинно ничего не делается.
С другой стороны нельзя сводить весь подвиг поста к чисто-духовному воздержанию, памятуя, что телесный пост оказывает чрезвычайно-могущественную помощь в деле пощения духовного, ослабляя слишком сильную и здоровую плоть и гнездящиеся в ней плотские страсти. К сожалению, мало кто знает из людей, не живущих по духу, что ядение мяса и вообще пищи животной возбуждает в человеке чисто-животные инстинкты и стремления, с которыми очень трудно, порою непосильно, бороться без телесного воздержания.
Наконец, важно знать, что пост состоит не только в том, чтобы «есть не все», но и в том, чтобы «есть мало». Объедаться постной пищей такой же грех и так же губительно для души, как и есть в пост пищу скоромную. Это тоже далеко не все знают и понимают, а между тем это весьма существенно, ибо всякого рода объядение само по себе зловредно и предосудительно для человека постящегося. Все вышесказанное отлично было известно нашим благочестивым предкам, которые, как правило, строго соблюдали пост, как телесный, так и духовный, начиная его, в согласии с установленным Церковью взаимным прощением обид в так называемое «прощеное воскресенье», когда нередко искренно и умиленно примирялись друг с другом люди, долго враждовавшие между собой. Всякая злоба и вражда в этот великий день всепрощения забывалась, и люди вступали в постный подвиг с как бы обновленными душами, способными к принятию благодатных даров Божиих и полному духовному перерождению.
Это собственно, и есть цель христианского поста – сделать человека новой тварью во Христе ( 2Кор.5,17 ; Гал.6,15 ), а цель эта совпадает с целью христианства вообще. Следовательно, не только нельзя считать пост чем-то ненужным или противным христианству, как это делают некоторые, а как раз наоборот. Без поста нет и не может быть христианства, а Великий пост есть, по существу, ничто иное, как ежегодное упражнение для нас в подвиге истинно-христианской жизни, путь, ведущий нас к достижению христианского совершенства, в каковом и состоит цель христианской жизни.
Увы! В наше злокозненное, подлинно богоотступническое время, время почти уже полного расцерковления жизни, осатанелого секуляризма, этого не понимает даже большинство людей, еще считающих себя христианами и, порою, христианами православными. Для них пост – тяжкая обуза, которую они стремятся с себя сбросить, или, в лучшем случае, – благочестивый обычай давно ушедшей в далекое прошлое старины, который совсем не обязателен теперь для всех: можно его соблюдать, а можно и не соблюдать.
А, между тем, Господь ясно сказал, что «род бесовский изгоняется только молитвою и постом» ( Мф.17,21 ; Мк.9,29 ).
Вот и причина, почему в наше страшное время бесы так овладели людьми, что современная жизнь все больше и больше уподобляется аду, а люди теряют облик человеческий, делаясь способными ко всякому злодеянию, ко всякому самому жуткому преступлению. И тут уже ничем нельзя помочь; кроме возвращения на тот путь, который указан Самим нашим Творцом – Богом чрез учрежденную Им на земле Церковь. Вернемся же на этот единственный путь спасения!
Следующая цитата
Есть такое устойчивое выражение "постимся постом приятным". Но что это значит? Может ли быть время ограничений и строгости - "приятным", то есть приносящим радость, удовольствие?
Этот фрагмент взят из стихиры - песнопения первого дня Великого поста. На самом деле, полностью эти строки звучат так: «Будем поститься постом приятным, благоугодным Господу; истинный пост – от пороков уклонение, воздержание языка, отказ от гнева, разлучение с вожделениями, злословием, ложью и клятвопреступлением. Оскудение всего этого – таков истинный пост и благоприятный!».
Какой же пост угоден Господу? Об этом Сам Сын Божий говорит в Нагорной проповеди: "Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный. Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твоё, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцем твоим, Который в тайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Не собирайте себе сокровищ на земле. а собирайте. на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше".
Это очень простые по смыслу наставления, но зачастую они катастрофически трудны для исполнения. Простить бывает совершенно невозможно. Сразу находится десяток отговорок - что человек "даже не раскаивается или сожалеет", такое "простить нельзя", и вообще, "наверняка он уже и не помнит".
В пост оказывается гораздо проще шикать на других в социальных сетях, чтобы не размещали неподобающее, чем самому отказаться на время от ненужных сайтов.
А что касается небесных сокровищ - это вообще кажется чистой абстракцией, неуместным благопожеланием в дни всеобщего экономического кризиса.
Мы настолько привыкли подчиняться своим желаниям, что порой не замечаем этого. Общество потребления поощряет нас: "ты этого достоин", "побалуй себя". Пост - это время добровольного самоограничения. Человек начинает чуть внимательнее относится к своим потребностям, включает режим "надо" и "полезно" вместо "хочу" и "вкусно". Это касается и еды, и развлечений. Но пост не сводим к запретам и ограничениям. Они - не смысл поста. Главное - уменьшить, умалить собственное "я", и на его место во внутренней системе ценностей поставить другого человека, того, кого мы называем "ближним".
Девизом Святой Четыредесятницы можно назвать слова святителя Иоанна Златоуста: «Ты постишься? Напитай голодных, напои жаждущих, посети больных, не забудь заключенных. Утешь скорбящих и плачущих; будь милосерден, кроток, добр, тих, долготерпелив, незлопамятен, благоговеен, истинен, благочестив, чтобы Бог принял и пост твой и в изобилии даровал плоды покаяния». Так мы по-настоящему исполним завет Христа и получим радость от Великого поста.
Слушать на мобильномСмотрите наши программы на Youtube канале Радио ВЕРА.
Скачайте приложение для мобильного устройства и Радио ВЕРА будет всегда у вас под рукой, где бы вы ни были, дома или в дороге.
Читайте также: