Отдать жизнь за други своя евангелие цитата

Обновлено: 21.11.2024

Что такое любовь? – Это бессмертие того, кого любишь. Это дарование себя Божественному и бессмертному Любимому, это дарование Ему вечной жизни, и это значит предоставление любимому вечной Божественной истины, Божественной правды, Божественной любви, Божественной вечности и остальных Божественных совершенств. Это есть истинная, Божественная, вечная любовь. Любовь во всем ее совершенстве, и в каждом человеческом творении нам даровал Господь наш Иисус Христос. Святой Иоанн Богослов благовествует: Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев.

Богочеловек положил (пожертвовал) Свою душу за нас. По человеколюбию Он предал Себя добровольно на крестную смерть, чтобы нам даровать со Своим воскресением, после того, как разрушил смерть, вечную жизнь и бессмертие. В нашем мире существует одна единственная истинная, Божественная и бессмертная любовь, поэтому и мы должны полагать души свои за братьев. Это значит, что мы всем должны жертвовать, чтобы в них насадить и возрастить ощущение Божественного, бессмертного и вечного, посредством нашего богоподобного самоприношения и самопожертвования даровать им Божественную, бессмертную и вечную жизнь и утвердить их во всем этом.

Толкование на 1-ое соборное послание святого апостола Иоанна Богослова.

Прав. Иоанн Кронштадтский

любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев

Бог есть любовь: доказательства сильнее не может быть, как смерть за нас Господа.

Дневник. Том I. 1856.

Блж. Августин

любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев

Итак, и мы должны полагать души свои за братьев. Готов ли ты, человек, умереть за Христа?

Трактат на Евангелие от Иоанна.

Блж. Феофилакт Болгарский

любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев

См. Толкование на 1 Ин. 3:15

Тертуллиан

любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев

Иоанн за братьев также учит полагать душу, и тем более за Господа.

О бегстве во время гонений.

Еп. Михаил (Лузин)

любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев

Указав на величайшее значение взаимной любви к ближнему, в противоположность ненависти, апостол указывает величайший образец любви, которому должны подражать все верующие христиане, — любовь Господа Христа, положившего душу Свою за всех людей. Любовь познали мы в том и проч.: мы, сначала мы — ученики Его и апостолы, Его видевшие и с Ним обращавшиеся (1 Ин. 1:1—3), а потом мы — все уверовавшие в Него, принявшие проповедь о Нем; мы все познали верою и внутренним опытом духовной жизни. Любовь познали в том, что Он положил за нас душу Свою. Полагать, или отдавать, душу свою значит умереть, как бы принесть себя в жертву за другого (Ин. 10:17—18; Ин. 15:13). Как Сам Господь положил душу Свою, или умер на кресте, принесши Себя в жертву за всех, так и христианин должен быть готов к такому же самоотвержению, следуя по стопам Христовым. Само собою разумеется, что христианин должен быть готов умереть за своего ближнего тогда лишь, когда потребуют того от него его обязанности, обусловливаемые и его собственным положением, и положением ближнего. — Вы должны полагать души за братьев: как отсутствие любви к брату рождает злобу и ненависть и доводит до человекоубийства, так любовь христианская питает к нему такое доброжелательство, что делает его готовым умереть за него, что означает уже высшую степень любви, по слову Самого Христа (Ин. 15:13).

Толковый Апостол.

Архиеп. Евсевий (Орлинский)

Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев

Полагать душу свою значит полагать жизнь тела, живущего чрез соединение с душою, или подвергнуться телесной смерти. Так Иисус Христос говорит: Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего (Ин. 10:17, 18). Так сильна должна быть наша любовь к ближним, что, подражая примеру Господа Спасителя, умершего за нас, и мы должны быть готовы умереть за ближних, когда этого потребуют от нас обязанности наши по отношению к ближним. Как отсутствие любви к ближнему рождает в душе ненависть к другому, и затем адскую злобу и решимость на человекоубийство: так, напротив, благодатная любовь делает человека столько благорасположенным к ближним, питает в нем такое уважение и доброжелательство к ним, что он готов бывает умереть за ближних. Это высшая степень любви к ближним, как говорит Господь: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15:13).

Беседы на первое Соборное Послание святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

Лопухин А.П.

Ст. 16-18 любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев. А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, - как пребывает в том любовь Божия? Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною

Как ненависть к ближнему наиболее отдаляет человека от Бога и сильнее всего делает его общником и сыном диавола, так именно через любовь к ближним христианин наиболее сближается с Христом Богом, усвояя себе богоугодное настроение. Именно Христос Спаситель в Своем Богочеловеческом подвиге явил высочайшую любовь, положив за нас душу или жизнь Свою (ср. Ин 10:11, 15, 18; 13:37-38; 15:13 и др.); в силу нравственной солидарности со Христом, обязательной для всех христиан (ср. Флп 2:5), в силу того, что христиане обрели истинную жизнь только через Христа (выше, ст. 14), для всех христиан обязательна самоотверженная, по примеру Господа, любовь к ближним, готовая положить душу за братьев (ст. 16, см. Ин 15:13). Но этому принципиальному величию подвига самоотверженной христианской любви Апостол сейчас (ст. 17) противополагает совершенно иное отношение к ближнему, взятое из отношений житейских, каковы: а) черствая нечувствительность к самым обыденным насущным потребностям ближних, когда человек как бы искусственно притупляет чувствительность своего сердца, делая его не восприимчивым к жалости и состраданию (ст. 17), и б) любовь лицемерная, не идущая далее бессодержательных слов мнимого участия (ст. 18). Желая показать всю несовместимость такой ложной любви, такого отношения к ближнему с идеалом истинной самоотверженной любви, Апостол спрашивает: «как пребывает в том (человеке такого настроения) любовь Божия?» (ст. 17). «Любовь преклонила Господа положить душу Свою за нас; по Его примеру и мы должны полагать душу за братьев. Но как это делается редко, то Апостол, как бы пристыжая верных, начинает с небольшого, убеждает к братолюбию. Он как бы так говорит: что говорить о полагании души за брата, когда мы видим, что не удовлетворяют братьев своих в необходимом для жизни не бедные в средствах - об этих я не говорю, - но владение богатством целого мира? Посему, да постыдятся! Ибо, если затворили сердце в этом малом, и явились недостойными любви Божией: что показали бы, когда бы потребовалось большее - умереть за брата? Потом и еще продолжает обличать тех, которые ограничивают любовь словом и обнаруживают ее только на языке. Станем, говорит, любить не словом или языком, но делом и истиною» (блаж. Феофил.). Только искренняя деятельная любовь носит благословение в самой себе, о чем далее и говорит Апостол.

Следующая цитата

Говоренная к народу в церкви Св. Мученика Панкратия в день страдания его. Чтение Св. Евангелия: Ин 15.12–16 .

Ин 15.12–16 . Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас.

Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.

Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам.

Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего.

Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам.

1. Если все священные изречения полны заповедей Господних, то что значит, что о любви, как особенной заповеди, Господь говорит: «сия есть заповедь Моя, да любите друг друга» , если не то, что всякая заповедь зависит от одной только любви и все заповеди составляют одну, потому что все заповедываемое основывается на одной только любви? – Ибо, как многие древесные ветви происходят от одного корня, так многие добродетели рождаются от одной любви. И ветвь доброго дела не имеет никакой зелени, если не пребывает на корне любви. Поэтому и много заповедей Господних, и одна; много – по разнообразию дел, одна – по корню любви. А как эта любовь должна быть содержима, внушает Сам Тот, Кто во многих мыслях Писания Своего повелевает любить и друзей – как Его, и врагов – ради Его. Ибо истинную любовь имеет тот, кто и друга любит в Боге, и врага любит ради Бога. Ибо есть некоторые, которые любят ближних, но по свойству родства и плоти, которым, впрочем, в этой любви священные изречения не противоречат. Но иное значит, что охотно исполняется по природе, а иное, что одолжается повиновению заповедям Господним из любви. Именно те и любят ближнего и, несмотря на то, не достигают высших наград за любовь, потому что любовь свою тратят не по духу, а по плоти. Поэтому, когда Господь сказал: «сия есть заповедь Моя, да любите друг друга» , тогда тотчас присовокупил: «как Я возлюбил вас» . Ясно Он сказал как бы так: «Вы любите для того, для чего Я возлюбил вас».

2. В этом деле, возлюбленнейшая братия, тщательно надобно всматриваться, что древний враг, располагая душу нашу к любви вещей временных, с противоположной стороны возбуждает против нас слабейшего ближнего, который замышляет унести то самое, что мы любим. Не о том старается древний враг, это устрояющий, чтобы уничтожить земное, но о том, чтобы убить любовь в нас. Ибо вдруг мы воспламеняемся ненавистью; и желая быть непобедимыми отвне, внутри страшно мучимся; а защищая малое отвне, мы весьма многое теряем внутри, потому что, любя вещь временную, мы лишаемся истинной любви. Потому что всякий, уничтожающий нашу собственность, есть враг. Но если мы начинаем питать ненависть к врагу, то теряем внутреннее. Итак, когда мы совне терпим что-либо от ближнего, тогда должны бодрствовать против сокровенного хищника внутреннего, который никогда удобнее не побеждается, как тогда, когда мы любим внешнего похитителя. Потому что одно и главное испытание любви, если мы любим даже того, кто делает противное нам. Поэтому-то Сама Истина и претерпевает крестную казнь и, несмотря на то, выражает любовь к самым Своим преследователям, говоря: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» . ( Лк 23.34 ). Итак, что удивительного, если ученики в настоящей жизни любят врагов, когда Учитель их любит врагов даже тогда, когда подвергается от них убийству? Верх этой любви Он выражает, присовокупляя: «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» . Господь пришел умереть даже за врагов и, несмотря на то, Он говорил, что положит душу Свою за друзей, чтобы явно показать нам, что когда мы можем по любви сделать пользу врагам, тогда други наши даже те самые, которые преследуют нас.

3. Но вот нас никто не преследует даже до смерти. Следовательно, чем мы можем доказать, что любим врагов? – Но и в мире Святой Церкви должно быть нечто такое, из чего ясно должно быть видно, можем ли мы во время гонения умереть по любви. Иоанн ясно говорит: «а кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, – как пребывает в том любовь Божия?» ( 1Ин 3.17 )? -Поэтому и Иоанн Креститель говорит: «у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же» . ( Лк 3.11 ). Итак, кто во время спокойствий не дает ради Бога своей ризы, тот во время гонения отдаст ли свою душу? – Следовательно, для того, чтобы сила любви была непобедима в гонении, она должна быть питаема милосердием во время спокойствия, поскольку должна научиться отдавать Всемогущему Богу сперва свою собственность, а после – самого себя.

4. Далее следует: «вы друзья мои» . О, сколь велико милосердие нашего Создателя! – Мы недостойны быть слугами, а называемся друзьями. Сколь велико достоинство людей быть друзьями Божиими! – Но вы слышали о славе достоинства; слушайте же и о трудности подвига. «Если исполняете то, что Я заповедую вам» . Вы Мои друзья, если исполняете то, что Я заповедаю вам. Ясно Он говорит как бы так: «Если вы радуетесь высшей славе, то подумайте, какими подвигами достигают этой славы». Когда сыны Зеведеевы, при посредстве матери, просили, чтобы одному сидеть по правую сторону Бога, а другому по левую, то известно, что они услышали: «не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить» ( Мф 20.22 )? – Они просили о месте высоты; Истина посылает их на путь, которым они должны достигать этой высоты. Говорится как бы так: «Для вас уже лестно место высоты, но прежде должен занять вас путь подвига. Величия достигают через чашу. Если душа ваша желает того, что услаждает, то прежде пейте то, что огорчает». Так, – через горькую чашу исповедания достигают радости спасения. – «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» . Что это все, что Он слышал от Отца Своего, что благоволил сказать рабам Своим, чтобы их соделать друзьями Своими, если не радости внутренней любви, если не те торжества Вышнего Отечества, которые Он ежедневно дуновением любви Своей напечатлевает в душах наших? – Ибо, когда мы любим слышанное небесное, тогда уже знаем любимое, потому что самая любовь есть знание. Итак, Он все сказал тем, которые, оставив земные пожелания, пламенели высшею любовью. Но на этих друзей Божиих взирал Пророк, когда говорил: «как возвышенны для меня помышления Твои, Боже, и как велико число их!» ( Пс 138.17 ). Ибо друг называется как бы стражем души. Итак, поскольку Псалмопевец прозрел, что избранные Божии, отделившись от любви мира сего, сохранят в небесных повелениях волю Божию, то удивился, говоря: «как возвышенны для меня помышления Твои, Боже» . Вот избранные Божии плоть укрощают, дух укрепляют, над демонами владычествуют, добродетелями блистают, настоящее презирают, о Вечном Отечестве словом и делами проповедуют; даже умирая, любят оное и достигают его через мучения. Их можно убить, но нельзя склонить. Итак, «как велико число их» . В этом самом страдании, в котором они умерли плотью, вы видите, какова была высокость их духа. Откуда она, если не оттуда, «как велико число их!» Но, быть может, так великих мало? – Он присовокупляет: «стану ли исчислять их, но они многочисленнее песка» ( Пс 138.18 ). Обозрите, братие, целый мир: он наполнен Мучениками. Почти нет уже столько нас, которые должны видеть, сколько имеем свидетелей истины. Итак, у Бога сочтены те, которые для нас умножились «многочисленнее песка» ; потому что мы постигнуть не можем, сколько их.

5. Но тот, кто достиг этого достоинства, чтобы называться другом Божиим, должен взирать не на себя, каков он есть, а на дары, которые получает, выше себя. Ничего не должно приписывать своим заслугам, дабы не впасть в враждебничество. Поэтому и присовокупляется: «не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод» . «Я приставил к благодати, Я насадил, чтобы вы шли добровольно, приносили плод деятельностью. Ибо идите, Я сказал, добровольно; потому что хотеть что-либо делать, значит, уже идти мыслью». А какой плод должны они принести, присовокупляется: «и плод ваш пребудет» . Все, над чем мы трудимся для настоящего века, едва достаточно до смерти. Ибо привходящая смерть срезает плод труда нашего. Но что делается для Вечной Жизни, то сохраняется и после смерти; и начинает являться тогда, когда начинает скрываться плод плотских трудов. Итак, то воздаяние начинается там, где это кончается. Следовательно, кто уже познал Вечное, в душе того должны терять цену плоды временные. Будем приносить такие плоды, которые «пребывали» бы, будем приносить такие плоды, которые сами получали бы начало от смерти, когда смерть все должна уничтожить. Ибо о том, что от смерти должен начинаться плод Божий, свидетельствует Пророк, который говорит: «тогда как возлюбленному Своему Он дает сон» ( Пс 126.2, 3 ). Всякий, засыпающий сном смертным, теряет наследство; но когда (Господь) дает избранным своим сон, тогда это есть достояние Господне, потому что избранные Божии, после того как достигнут смерти, найдут наследство.

6. Далее следует: «чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам» . Опять в другом месте: «Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам. Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите, и получите, чтобы радость ваша была совершенна» ( Ин 16.23, 24 ). Если Отец дает нам все, чего мы просим во имя Сына, то что значит, что Павел прежде просил Господа и не удостоился услышания; но ему сказано: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» ( 2Кор 12.9 )? – Неужели этот столь славный Проповедник не просил во имя Сына? Почему же он не получил того, о чем просил? – Каким же образом истинно то, чего мы будем просить у Отца во имя Сына, то Отец дает нам, если Апостол во имя Сына просил об удалении от него ангела сатаны и однако же не получил того, о чем просил? – Но поскольку имя Сына – «Иисус», а Иисус называется Спасителем, или даже Спасительным, то во имя Спасителя просит тот, кто просит чего-либо, относящегося к истинному спасению. Но если просят того, что не относится к спасению, то просят Отца не во имя Иисуса. Поэтому и тем же самым Апостолам, доселе еще слабым, Господь говорит: «доныне вы ничего не просили во имя Мое» ( Ин 16.24 ). Ясно как бы сказано было так: «Вы не просили во имя Спасителя, потому что еще не умеете искать Вечного Спасения». Поэтому и Павел не был услышан; ибо если бы он освободился от искушения, то для него это не было бы полезно для спасения ( 2Кор 12.9 ).

7. Вот мы, возлюбленнейшая братия, видим, сколь много вас собралось на торжество Мученика; вы преклоняете колена, ударяете в грудь, испускаете вздохи молитвы и исповедания, орошаете лица слезами. Но обсудите, прошу, свои прошения, посмотрите, во имя ли Иисуса вы молитесь, т. е. просители радостей Вечной Жизни? Ибо в доме Иисуса вы ищете не Иисуса, если в Храме Вечности неблаговременно молитесь о временном. Вот один на молитве просит жены, другой желает деревни, третий требует одежды, четвертый молится о даровании ему пропитания. И хотя надобно просить Всемогущего Бога и об этих (предметах), если их нет, но мы должны постоянно помнить, что заповедал нам Тот же Искупитель: «ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» ( Мф 6.33 ). Итак, нет греха просить у Иисуса и этих предметов, если, впрочем, они будут просимы не в излишестве. Но еще, – что важнее, – иной просит смерти врагу, и кого не может преследовать мечом, того преследует молитвой. И хотя тот, кому зложелательствуют, еще жив, однако же тот, кто зложелательствует, становится уже виновным в смерти его. Бог повелевает, чтобы любили врага ( Мф 5.44 ), и, несмотря на то, просят Бога, чтобы Он убил врага. Итак, кто молится таким образом, тот самыми своими молитвами сражается против Создателя. Поэтому и об Иуде говорится: «и молитва его да будет в грех» ( Пс 108.7 ). Потому что молитва обращается в грех тогда, когда молятся о том, что запрещает Сам Тот, Кому молятся.

8. Поэтому Истина говорит: «И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши» . ( Мк 11.25 ). Эту добродетель прощения мы покажем яснее, если приведем одно свидетельство из Ветхого Завета. Известно, что когда Иудея своими тяжкими преступлениями оскорбила Правосудие Своего Создателя, тогда Господь, удерживая Пророка Своего от молитвы, говорит: «ты же не проси за этот народ и не возноси за них молитвы и прошения, и не ходатайствуй предо Мною, ибо Я не услышу тебя» ( Иер 7.16 ). «И отвергну вас от лица Моего, как отверг всех братьев ваших, все семя Ефремово» ( Иер 7.15 ). Что значит, что по пропуске и оставлении стольких Отцов, выставляются в средину только Моисей и Самуил, коих дивная сила получать известна, когда говорится, что даже и они не могут быть посредниками? Господь ясно как бы так говорит: «Не слушаю даже тех, которых молитвы за великую заслугу их не презираю». Итак, что значит, что Моисей и Самуил по молитве предпочитаются прочим Отцам, если не то, что во всей последовательности Ветхого Завета об этих только двух повествуется, что они молились даже за врагов своих? – Первый подвергается опасности быть побитым от народа камнями ( Исх 17.4 ) и однако же молится за своих побивателей камнями; другой отставляется от начальства, и однако же на просьбу о молитве отвечает, говоря: «и я также не допущу себе греха пред Господом, чтобы перестать молиться за вас, и буду наставлять вас на путь добрый и прямой» ( 1Цар 12.23 ). «И сказал мне Господь: хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил, душа Моя не приклонится к народу сему; отгони их от лица Моего, пусть они отойдут» ( Иер 15.1 ). Ясно говорит он как бы так: «Я не выслушиваю молитвы за друзей даже тех, о которых знаю, что они по великой добродетели молились даже за врагов». Следовательно, сила истинной молитвы состоит в высокости любви. И каждый получает правильно просимое тогда, когда на молитве дух его не омрачается ненавистью к врагу. Но большей частью мы препобеждаем борющийся дух, если еще молимся за врагов. Уста изливают молитву за врага, но, о если бы и сердце вмещало любовь! Ибо часто мы и молитву воссылаем за врагов своих, но изливаем ее более по заповеди, нежели по любви. Ибо и о жизни врагов мы молимся, и однако же боимся, как бы нас не услышал (Бог). Но поскольку внутренний Судья судит более расположение, нежели слова, то за врага ничего не требует с того, кто не молится за него по любви.

9. Но вот враг согрешил против нас тяжко: нанес вред, оскорбил помогающих (нам), преследовал любящих. Это следовало бы затаить, если бы не должны были быть отпускаемы грехи против нас. Ибо Ходатай наш по нашему делу составил молитву, и Сам этот Ходатай есть Судья того же самого дела. А в молитву, которую составил, Он внес условие, говоря: «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» ( Мф 6.12 ). Итак, поскольку Судьею грядет Тот Самый, Кто был Ходатаем, то Он сам выслушивает молитву, которую составил. Следовательно, или мы, не исполняя, говорим: «оставь нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим» , и говоря это, мы более связываем самих себя; или, быть может, это условие в молитве пропускаем, и Ходатай наш не узнает той молитвы, которую Он составил, и тотчас говорит Сам про Себя: «Я знаю, к чему я увещевал; это не та самая молитва, которую Я составил». Итак, братие, что нам должно делать, если не то, чтобы иметь свойство истинной любви к братьям? Никакой злобы не должно быть в сердце. Да обсуждает Всемогущий Бог любовь нашу к ближнему, чтобы явить к нашим беззакониям Свое милосердие. Вспомните, к чему Он увещевает: «прощайте, и прощены будете» ( Лк 6.37 ). Вот нам должны, и мы должны. Итак, простим то, чем нам должны, для того, чтобы прощено было то, чем мы должны. Но этому противится разум: он и хочет исполнять слышимое, и однако же препирается.

Мы обстоим раку Мученика, о котором знаем, какою смертью достиг он Царства Небесного. Если мы не полагаем за Христа тела, то, по крайней мере, препобедим душу. Этим жертвоприношением Бог умилостивляется, одобряет на суде любви Своей победу нашего мира. Ибо Он взирает на борение нашего сердца; и Тот, Кто после вознаграждает побеждающих, ныне помогает сражающимся через Господа нашего Иисуса Христа, Сына Своего, Который с Ним живет и царствует, в единении Св. Духа, Бог через все веки веков. Аминь.

Источник: Избранные творения / Святитель Григорий Великий Двоеслов; [Общ. ред.: проф. А. И. Сидоров]. - М. : Паломник, 1999. - 734, [1] с. - (Библиотека отцов и учителей церкви; 7) / Беседы на Евангелия иже во святых отца нашего Григория Двоеслова. 7-428.

Следующая цитата

23 февраля наш русский народ празднует день защитника Отечества. Хотя, казалось бы, это праздник светский, но можно сказать, что это престольный праздник нашего скита. На иконографии нашего храма изображается этот праздник, это торжество, это почитание подвига, Богом установленного, к которому призван всякий христианин и любой сознательный гражданин общества, страны, народа. Сей подвиг, сей долг назван святым, потому что он берет свое начало от Евангельского Слова Христа «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15: 13). Испокон веков сотни, тысячи, миллионы воинов шли и исполняли свой долг. Как говорят, в окопах неверующих нет. Свидетельством тому есть одно дивное письмо простого солдата, который был на передовой на фронте Второй мировой войны, чудом сохранившееся. Оно было адресовано его матери. Он пишет покаянное обращение к ней: «Прости меня, мама, что я смеялся над твоей верой. Но вот завтра наш батальон идет в атаку, мы в окружении, не знаю, выживу ли я в этом сражении, наверное, немногие из нас вернутся из этого боя домой. Но для меня теперь есть цель и есть счастье: я гляжу на звездное небо, лежа в окопе, и верю, что есть Тот, который меня создал из небытия в бытие и Кто опять примет меня. И с этой верой мне не страшно».

Этот великий подвиг Церковь приравнивает подвигу мученическому. И несмотря на то, что в армии нравы мужицкие, солдатские (как говорят, что в армии матом не ругаются, а разговаривают, и всякая нежность и чуткость называется фамильярностью, там нужно говорить кратко и четко, без лишних слов исполнять то, что приказывают). Но там всегда есть Евангельская жертвенная Любовь Христова. Сам я родился и вырос в военных гарнизонах и знаю настоящих офицеров, служил в армии, будучи иноком, жил в отдаленных военных частях, которые лишены всякого светского развлечения, наслаждения и обычных человеческих благ. В тот период 90-х годов по полгода не платили зарплату, но военные все равно шли, иногда и ночью, и исполняли свой долг. И видно было, что ими движет нечто большее, чем то, что движет многими людьми современного общества. Я также видел подвиг их жен и матерей. В то время самолеты были ненадежные и часто разбивались. Они летали над домом. И когда отец дежурил в ночное время, мы, будучи детьми, засыпали, но видели, что мама на кухне сидит и может ждать до утра. Вот этот подвиг сейчас мы, дорогие, почтим. Потому что не только живые, но уже и многие отдавшие свою жизнь, исполняя свой долг, отошли в иной мир.

То, что я хотел сказать, я написал сегодня праздничным утром в стихах:

Этот долг Святым называется
Оттого, что только Святою Любовью
В этом мире все созидается!
Оттого, что Заповедь эту
Сам Господь на сердцах написал:
Нет любви святее и больше,
Да кто жизнь свою за други отдал.
Только те этот долг до конца исполняли,
Кто за Родину-Мать свои жизни отдали.
Кто в любую минуту, и в стужу, и в зной
Был за правое дело готов идти в смертный бой,
Жизнь отдать, кровь пролить,
Чтоб потомки чрез это продолжили жить.
За плечами страна, впереди цель одна -
Защитить ту, которая нам от Бога дана -
Беззащитная жизнь миллионов детей,
Слезы хрупких, но верных в любви матерей,
Сохранить свою веру, отцовскую землю и честь дочерей,
Свой великий, могучий язык и святыню церквей.
Так почтим же минутой молчания тех,
О которых достойно сказать нам не хватит и слов всех,
И молитвенно их помянем имена
Пред Престолом Того, к Кому жизнь их вознесена.

В воскресенье вечером мы служили молебен о мире во всем мире, и на каждый день на Божественной литургии Церковь молится об этом. Но что есть мир? Истинный мир, которого так не хватает каждому из нас и всему миру – это не просто любым путем, лишь бы только было тихо и спокойно. Нет мира между Христом и велиаром, не может быть компромисса и с грехом. Но истинный мир есть Сам Христос, Который сказал: «Аз есмь мир». Именно поэтому Церковь, когда обращается к предстоящему народу через священника и посылает «Мир всем», то она предлагает принять в свое сердце Христа Духом Святым, «смерть Христа возвещает и Воскресение Его исповедует» (1Кор. 11:26).

Поэтому перед чтением Святого Евангелия звучит этот возглас: «Мир всем!». Ибо невозможно услышать сердцем, уразуметь умом Евангельское Откровение, если не имеешь мира со своей совестью и мира со Христом и ближним. И поэтому в самый кульминационный момент Божественной литургии, в Евхаристическом каноне, мы даем святое лобзание (целование) друг другу. Сейчас это происходит несколько духовно. Но возглас остался тот же древний, первохристианский: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца, и Сына, и Святого Духа». В славянском языке в Сербии, в Черногории целование означает любовь: «поцеловать икону» – значит возлюбить икону.

Вот именно в этот момент Голгофский, Гефсиманский, опять нам не хватает этого мира. И, быть может, сейчас весь мир наполнен динамикой обоюдной ненависти, зависти, недоверия, братоненавидения именно потому что, может быть и в Церкви нам с вами так не хватает этого мира со Христом, со своей совестью. Все это – трещина в общем здании человечества. Об этом должен помнить каждый из нас.

Не все были призваны в число двенадцати и семидесяти апостолов, но, как сказано, много учеников шло за Христом и множество жен служили Ему от имений своих и таким образом стали участниками проповеди апостольской. Точно так же и в этом святом подвиге всем не обязательно носить фуражки и погоны, но все мы призваны к этому подвигу святому – положить душу свою за други и недруги свои. Поэтому нужно готовиться уже сейчас, каждый день, для того, чтобы в день оный, в нужный момент быть готовыми сделать этот шаг, принять правильное решение.

Мы знаем, что множество наших валаамских иноков, более трехсот человек, в Первую мировую войну пошли с готовностью положить свою душу за други своя. Множество святых воинов было на Руси, среди них и монашествующие. Как мы знаем, преподобный Сергий, благословляя на священную освободительную войну великого князя Дмитрия Донского, как благословение преподал ему не только свое старческое слово, не только Божие благословение, но и как вещественное доказательство своей жертвенности, подобно Отцу Небесному, пожертвовавшему Своего Возлюбленного Сына, своих двух близких монахов Александра Пересвета и Андрея Ослябю, предварительно совершив их постриг в великую схиму и отправив в последний бой.

Как мы знаем, Пересвет взял на себя великую ответственность, историческую, когда на Куликовом поле настал действительно переломный момент для истории всего нашего народа, который долгие годы, столетья был под тяжелым игом татаро-монгольским, не дававшим нам поднять главы и объединиться в единый народ русский. Это были разрозненные княжества, вынужденные жалко выживать, отдавая дань своему оккупанту. Но преподобный Сергий, преподав свое благословение через своих двух схимонахов, молился об этом народе. И вот, на этом поле, когда собралось целое море воинства (кто видел известную картину Куликова поля – до горизонта было видно вражеское воинство, приступившее к земле Русской, и от этого вида только уже становилось страшно и понятно, что человеческими усилиями невозможно его остановить), по древнему обычаю, впереди всех выходит на битву один на один непобедимый огромного роста Челубей, который был изощрен во многих войнах и сражениях, имел огромный опыт брани. Он гордо, подобно когда-то Голиафу, смеявшемуся над народом израильским, стоял и смеялся, говоря: «Кто посмеет выйти на меня?». Все знали ответственность этой первой схватки, потому что если проиграет наш избранник этот бой, то дух всего воинства падет, и оно будет обречено на поражение. Долго он стоял, насмехаясь как Голиаф, и никто не решался взять на себя эту ответственность. И вот схимонах Александр Пересвет вышел вперед и сказал: «Я пойду». Ему, подобно царственному Давиду, вынесли оружие, латы, кольчугу. Но он отказался от всего, сказав, что достаточно будет ему его Схимы. И сев на коня, с копьем выскочил навстречу Челубею. Как говорит один летописец, описывающий это событие, они на полном скаку пронзили друг друга. Но огромный Челубей тут же пал с коня и остался лежать на поле, а Пересвет, будучи укрепленный Божией благодатью, победно вернулся к русскому войску в седле, показав, что с нами Бог и наше дело правое, мы победим. Это было благословение Божие, благословение преподобного Сергия. Будем, дорогие братья, и мы стараться достойными быть своих отцов и дедов наших, и каждый день себя готовить к этому святому подвигу.

Следующая цитата

[ Зач. 50. ] А́зъ е́смь лоза́ и́стин­ная, и Оте́цъ мо́й дѣ́латель е́сть:

вся́ку ро́згу о мнѣ́ не творя́щую плода́, и́зметъ ю́: и вся́ку творя́щую пло́дъ, отреби́тъ ю́, да мно́жайшiй пло́дъ при­­несе́тъ.

Уже́ вы́ чи́сти есте́ за сло́во, е́же глаго́лахъ ва́мъ.

Бу́дите во мнѣ́, и а́зъ въ ва́съ. Я́коже розга́ не мо́жетъ плода́ сотвори́ти о себѣ́, а́ще не бу́детъ на лозѣ́, та́ко и вы́, а́ще во мнѣ́ не пребу́дете.

А́зъ е́смь лоза́, вы́ [же] ро́ждiе: [и] и́же бу́детъ во мнѣ́, и а́зъ въ не́мъ, то́й сотвори́тъ пло́дъ мно́гъ, я́ко безъ мене́ не мо́жете твори́ти ничесо́же:

а́ще кто́ во мнѣ́ не пребу́детъ, изве́ржет­ся во́нъ, я́коже розга́, и изсы́шетъ: и собира́ютъ ю́ и во о́гнь влага́ютъ, и сгара́етъ:

а́ще пребу́дете во мнѣ́ и глаго́лы мо­и́ въ ва́съ пребу́дутъ, его́же а́ще хо́щете, проси́те, и бу́детъ ва́мъ:

о се́мъ просла́вися Оте́цъ мо́й, да пло́дъ мно́гъ сотворите́, и бу́дете мо­и́ ученицы́.

[ Зач. 51. ] Я́коже воз­люби́ мя Оте́цъ, и а́зъ воз­люби́хъ ва́съ: бу́дите въ любви́ мо­е́й:

а́ще за́повѣди моя́ соблюде́те, пребу́дете въ любви́ мо­е́й, я́коже а́зъ за́повѣди Отца́ мо­его́ соблюдо́хъ, и пребыва́ю въ его́ любви́.

Сiя́ глаго́лахъ ва́мъ, да ра́дость моя́ въ ва́съ бу́детъ и ра́дость ва́ша испо́лнит­ся.

Сiя́ е́сть за́повѣдь моя́, да лю́бите дру́гъ дру́га, я́коже воз­люби́хъ вы́:

бо́лши сея́ любве́ никто́же и́мать, да кто́ ду́шу свою́ положи́тъ за дру́ги своя́.

Вы́ дру́зи мо­и́ есте́, а́ще творите́, ели́ка а́зъ заповѣ́даю ва́мъ:

не ктому́ ва́съ глаго́лю рабы́, я́ко ра́бъ не вѣ́сть, что́ твори́тъ госпо́дь его́: ва́съ же реко́хъ дру́ги, я́ко вся́, я́же слы́шахъ от­ Отца́ мо­его́, сказа́хъ ва́мъ.

Не вы́ мене́ избра́сте, но а́зъ избра́хъ ва́съ, и положи́хъ ва́съ, да вы́ и́дете и пло́дъ при­­несе́те, и пло́дъ ва́шъ пребу́детъ, да, его́же а́ще про́сите от­ Отца́ во и́мя мое́, да́стъ ва́мъ.

[ Зач. 52. ] Сiя́ заповѣ́даю ва́мъ, да лю́бите дру́гъ дру́га.

А́ще мíръ ва́съ ненави́дитъ, вѣ́дите, я́ко мене́ пре́жде ва́съ воз­ненави́дѣ:

а́ще от­ мíра бы́сте бы́ли, мíръ у́бо свое́ люби́лъ бы́: я́коже от­ мíра нѣ́сте, но а́зъ избра́хъ вы́ от­ мíра, сего́ ра́ди ненави́дитъ ва́съ мíръ.

Помина́йте сло́во, е́же а́зъ рѣ́хъ ва́мъ: нѣ́сть ра́бъ бо́лiй го́спода сво­его́: а́ще мене́ изгна́ша, и ва́съ изжену́тъ: а́ще сло́во мое́ соблюдо́ша, и ва́­ше соблюду́тъ:

но сiя́ вся́ творя́тъ ва́мъ за и́мя мое́, я́ко не вѣ́дятъ посла́в­шаго мя́.

А́ще не бы́хъ при­­ше́лъ и глаго́лалъ и́мъ, грѣха́ не бы́ша имѣ́ли: ны́нѣ же вины́ <извине́нiя>не и́мутъ о грѣсѣ́ сво­е́мъ:

ненави́дяй мене́, и Отца́ мо­его́ ненави́дитъ:

а́ще дѣ́лъ не бы́хъ сотвори́лъ въ ни́хъ, и́хже и́нъ никто́же сотвори́, грѣха́ не бы́ша имѣ́ли: ны́нѣ же и ви́дѣша, и воз­ненави́дѣша мене́ и Отца́ мо­его́:

но да сбу́дет­ся сло́во, пи́сан­ное въ зако́нѣ и́хъ, я́ко воз­ненави́дѣша мя́ ту́не.

Егда́ же прiи́детъ утѣ́шитель, его́же а́зъ послю́ ва́мъ от­ Отца́, Ду́хъ и́стины, и́же от­ Отца́ исхо́дитъ, то́й свидѣ́тел­ст­вуетъ о мнѣ́:

Читайте также: