Наполеон о суворове цитаты
Обновлено: 21.12.2024
Два великих полководца Нового времени принадлежали к двум разным поколениям, даже не отцов и сыновей, а дедов и внуков, скорее. Суворов родился в 1730 году, Бонапарт – в 1769-м. Но они могли встретиться на поле битвы. Это произошло бы, если бы в 1798 году генерал Бонапарт не отправился в свою неудачную экспедицию на Ближний Восток. Тогда в следующем, 1799 году, весьма возможно, он бы и противостоял Суворову, когда тот вступил во главе союзной русско-австрийской армии в Северную Италию, двумя годами ранее завоёванную Бонапартом.
Суворов о Бонапарте
Известно, что Суворов сразу разглядел в Бонапарте недюжинный военный талант. Тем более, что молодой корсиканец воевал по методам, близким к суворовским, чем и вызвал особое восхищение русского полководца.
«О, как шагает этот юный Бонапарт! – писал Суворов в 1796 году своему племяннику, князю Алексею Горчакову (отцу будущего прославленного дипломата), как только услышал о первых впечатляющих победах республиканского генерала в Италии над австрийцами. – Он герой, он чудо-богатырь, он колдун! Он побеждает и природу, и людей. Он разрубил Гордиев узел тактики. Не заботясь о числе, он везде нападает на неприятеля и разбивает его начисто. Ему ведома неодолимая сила натиска».
Есть мнение, неоднократно озвученное в литературе, что Итальянский поход Суворова 1799 г. в стратегическом отношении был пошаговым повторением Итальянского похода Бонапарта 1796-97 гг., только в обратном направлении. Несомненно, Суворов перед вступлением в Италию тщательно изучал победоносную кампанию Бонапарта. Однако одного повтора движений по тем же направлениям было, конечно же, недостаточно, чтобы одерживать победы. А Суворов их одерживал, и постоянно, над другими выдающимися генералами Французской Республики, причём некоторые из них стали потом знаменитыми маршалами у Наполеона.
Но победил бы он самого Наполеона, окажись тот перед ним? На этот вопрос мы никогда не узнаем ответа, хотя сам Суворов с сожалением говорил, что Бог, отослав Бонапарта в Египет, видимо, захотел лишить его, Суворова, славы победить молодого корсиканца.
«Варвар, залитый кровью»
Известно также, что Бонапарт уделял значительно меньше внимания изучению кампаний Суворова. Прежде всего – из-за недостатка информации. Всю свою жизнь Суворов воевал с турками, которые в Европе совершенно справедливо считались в конце 18 века неполноценными вояками. Далее, в 1794 году Суворов разбил польских повстанцев, но то в глазах Европы тоже не было полноценной победой, так как ему противостояла нерегулярная армия. Суворов больше запомнился резнёй, учинённой русскими солдатами во взятой Праге (предместье Варшавы) 4 ноября 1794 года в отместку за «варшавскую заутреню» в начале восстания, когда поляки умертвили 4000 пленных русских солдат.
Именно последний эпизод Бонапарт имел в виду, когда в письме Директории в октябре 1799 года, после своего внезапного возвращения из Египта, назвал Суворова «варваром, залитым кровью поляков». В это время Наполеону тоже не имело смысла изучать тактику и стратегию Суворова, так как тот выбыл из числа его вероятных противников: русская армия была отозвана из Западной Европы, а весной следующего года Суворов скончался.
«Особое искусство воевать» – чьё?
Но кое-какой отклик успехи Суворова в Италии летом 1799 года у Бонапарта нашли. Узнав о том, что русский полководец за какие-то четыре месяца отвоевал у французов территорию, контроль над которой Бонапарт устанавливал целых десять месяцев, корсиканец вскипел негодованием. В беседах с своими товарищами по Египетской кампании он с презрением отзывался о бездарных политиках Директории, губящих Францию и армию, неспособных что-либо противопоставить врагу.
Русский военный историк Фёдор Глинка упоминал, что английский флот в 1799 году перехватил несколько курьерских судов, везших письма Бонапарта министрам Директории. В них генерал указывал на то, что Суворова не остановят на пути побед, пока не постигнут его особого искусства воевать и не противопоставят ему его собственных правил.
Из этих указательных местоимений остаётся до сих пор неясным, о чьём искусстве воевать и чьих правилах писал Бонапарт. Для Глинки казалось несомненным, что речь идёт об искусстве и правилах Суворова. Однако столь же резонно предположить, что Бонапарт имел в виду свои собственные методы ведения военных действий. Это подтверждается другими свидетельствами.
«Вздорный старикашка»
Русский военный историк, генерал Андрей Ельчанинов отмечал:
«Наполеон, не любивший соперников и не изучавший, как следует, деяний Суворова, признавал в Суворове душу великого полководца, но отрицал его ум».
Российский писатель на исторические темы, Олег Михайлов, основываясь на источниках, утверждал:
«Наполеон называл великими полководцев, обладавших большим умом и соответствующим характером. Это Цезарь, Ганнибал, Тюренн, принц Евгений и Фридрих [Великий]. Он не назвал имя Суворова, быстро лишившего Францию всех завоеваний Бонапарта в Италии. Несомненно, Наполеон видел гений русского полководца, поэтому ревностно относился к блестящим победам Суворова, но не любил его, называя “вздорным старикашкой” и недостойным противником».
Такая мотивация оценки Наполеона, конечно, несообразна. Она опровергается всей жизнью Бонапарта, который никогда не завидовал талантам, считая себя выше любого из них, и старательно искавшего их и выдвигавшего в своём окружении. Наполеон мог недооценивать Суворова, это правда. Но эта недооценка проистекала не из какой-то предвзятости или, тем более, зависти, которой у человека, положившего к своим ногам всю Европу, никто из проницательных современников не наблюдал и капли, а исключительно из недостатка информации.
Явная недооценка
Наполеон априори оценивал Суворова как типичного представителя старой европейской военной школы, вроде австрийских генералов Вурмзера или эрцгерцога Карла, которых он многократно разбивал. Эти генералы не были бездарностями, они считались очень хорошими для своего времени. Некоторые из них заслуживали явно более высокой оценки, что едва не сыграло с Бонапартом злую шутку.
Когда летом 1800 года Бонапарт отправился отвоёвывать Италию у австрийцев (русских там уже не было), то один из генералов этой школы, ровесник Суворова Михаэль фон Мелас едва не разгромил французского полководца при Маренго. Наполеона спас только вовремя подоспевший генерал Дезё со своей дивизией (Дезё пал в битве).
Не сыграла бы злую шутку с Наполеоном такая недооценка, если бы он и в самом деле встретился с Суворовым? Надо полагать, автор «Науки побеждать!» не упустил бы, в отличие от Меласа, своего шанса дожать противника до конца. Тем более, что Суворов, со своей стороны, оценивал Бонапарта очень высоко и морально был бы готов к столкновению с таким врагом.
Следующая цитата
Два великих полководца хоть и были современниками, но принадлежали к двум разным поколениям. Родившийся в 1730 году Суворов годился в отцы Наполеону Бонапарту. Но встреча на поле брани все же могла состояться.
Суворов о Бонапарте
Известно, что Суворов сразу разглядел в Бонапарте недюжинный военный талант. Тем более, что молодой корсиканец воевал по методам, близким к суворовским, чем и вызвал особое восхищение русского полководца.
«О, как шагает этот юный Бонапарт! – писал Суворов в 1796 году своему племяннику, князю Алексею Горчакову (отцу будущего прославленного дипломата), как только услышал о первых впечатляющих победах республиканского генерала в Италии над австрийцами. – Он герой, он чудо-богатырь, он колдун! Он побеждает и природу, и людей. Он разрубил Гордиев узел тактики. Не заботясь о числе, он везде нападает на неприятеля и разбивает его начисто. Ему ведома неодолимая сила натиска».
Есть мнение, неоднократно озвученное в литературе, что Итальянский поход Суворова 1799 г. в стратегическом отношении был пошаговым повторением Итальянского похода Бонапарта 1796-97 гг., только в обратном направлении. Несомненно, Суворов перед вступлением в Италию тщательно изучал победоносную кампанию Бонапарта. Однако одного повтора движений по тем же направлениям было, конечно же, недостаточно, чтобы одерживать победы. А Суворов их одерживал, и постоянно, над другими выдающимися генералами Французской Республики, причём некоторые из них стали потом знаменитыми маршалами у Наполеона.
Но победил бы он самого Наполеона, окажись тот перед ним? На этот вопрос мы никогда не узнаем ответа, хотя сам Суворов с сожалением говорил, что Бог, отослав Бонапарта в Египет, видимо, захотел лишить его, Суворова, славы победить молодого корсиканца.
«Варвар, залитый кровью»
Известно также, что Бонапарт уделял значительно меньше внимания изучению кампаний Суворова. Прежде всего – из-за недостатка информации. Всю свою жизнь Суворов воевал с турками, которые в Европе совершенно справедливо считались в конце XVIII века неполноценными вояками. Далее, в 1794 году Суворов разбил польских повстанцев, но то в глазах Европы тоже не было полноценной победой, так как ему противостояла нерегулярная армия. Суворов больше запомнился резнёй, учинённой русскими солдатами во взятой Праге (предместье Варшавы) 4 ноября 1794 года в отместку за «варшавскую заутреню» в начале восстания, когда поляки умертвили 4000 пленных русских солдат.
Именно последний эпизод Бонапарт имел в виду, когда в письме Директории в октябре 1799 года, после своего внезапного возвращения из Египта, назвал Суворова «варваром, залитым кровью поляков». В это время Наполеону тоже не имело смысла изучать тактику и стратегию Суворова, так как тот выбыл из числа его вероятных противников: русская армия была отозвана из Западной Европы, а весной следующего года Суворов скончался.
«Особое искусство воевать» – чьё?
Но кое-какой отклик успехи Суворова в Италии летом 1799 года у Бонапарта нашли. Узнав о том, что русский полководец за какие-то четыре месяца отвоевал у французов территорию, контроль над которой Бонапарт устанавливал целых десять месяцев, корсиканец вскипел негодованием. В беседах с своими товарищами по Египетской кампании он с презрением отзывался о бездарных политиках Директории, губящих Францию и армию, неспособных что-либо противопоставить врагу.
Русский военный историк Фёдор Глинка упоминал, что английский флот в 1799 году перехватил несколько курьерских судов, везших письма Бонапарта министрам Директории. В них генерал указывал на то, что Суворова не остановят на пути побед, пока не постигнут его особого искусства воевать и не противопоставят ему его собственных правил.
Из этих указательных местоимений остаётся до сих пор неясным, о чьём искусстве воевать и чьих правилах писал Бонапарт. Для Глинки казалось несомненным, что речь идёт об искусстве и правилах Суворова. Однако столь же резонно предположить, что Бонапарт имел в виду свои собственные методы ведения военных действий. Это подтверждается другими свидетельствами.
«Вздорный старикашка»
Русский военный историк, генерал Андрей Ельчанинов отмечал:
«Наполеон, не любивший соперников и не изучавший, как следует, деяний Суворова, признавал в Суворове душу великого полководца, но отрицал его ум».
Российский писатель на исторические темы, Олег Михайлов, основываясь на источниках, утверждал:
«Наполеон называл великими полководцев, обладавших большим умом и соответствующим характером. Это Цезарь, Ганнибал, Тюренн, принц Евгений и Фридрих [Великий]. Он не назвал имя Суворова, быстро лишившего Францию всех завоеваний Бонапарта в Италии. Несомненно, Наполеон видел гений русского полководца, поэтому ревностно относился к блестящим победам Суворова, но не любил его, называя “вздорным старикашкой” и недостойным противником».
Такая мотивация оценки Наполеона, конечно, несообразна. Она опровергается всей жизнью Бонапарта, который никогда не завидовал талантам, считая себя выше любого из них, и старательно искавшего их и выдвигавшего в своём окружении. Наполеон мог недооценивать Суворова, это правда. Но эта недооценка проистекала не из какой-то предвзятости или, тем более, зависти, которой у человека, положившего к своим ногам всю Европу, никто из проницательных современников не наблюдал и капли, а исключительно из недостатка информации.
Явная недооценка
Наполеон априори оценивал Суворова как типичного представителя старой европейской военной школы, вроде австрийских генералов Вурмзера или эрцгерцога Карла, которых он многократно разбивал. Эти генералы не были бездарностями, они считались очень хорошими для своего времени. Некоторые из них заслуживали явно более высокой оценки, что едва не сыграло с Бонапартом злую шутку.
Когда летом 1800 года Бонапарт отправился отвоёвывать Италию у австрийцев (русских там уже не было), то один из генералов этой школы, ровесник Суворова Михаэль фон Мелас едва не разгромил французского полководца при Маренго. Наполеона спас только вовремя подоспевший генерал Дезё со своей дивизией (Дезё пал в битве).
Не сыграла бы злую шутку с Наполеоном такая недооценка, если бы он и в самом деле встретился с Суворовым? Надо полагать, автор «Науки побеждать!» не упустил бы, в отличие от Меласа, своего шанса дожать противника до конца. Тем более, что Суворов, со своей стороны, оценивал Бонапарта очень высоко и морально был бы готов к столкновению с таким врагом.
Следующая цитата
Два великих полководца никогда не встретились на полях сражений. Они могли бы сразиться, если бы, например, Бонапарт не отправился в поход на Египет и Сирию в 1798 году. Тогда в 1799 году, весьма вероятно, он был бы назначен командующим французской армии в Италии, чтобы отразить нашествие Суворова.
Или - если бы в 1799 году российский император Павел I не отозвал армию Суворова в Россию. Тогда в 1800 году Суворов мог бы сразиться с Наполеоном, когда тот во главе армии вторгся в Италию. Но - не судьба.
Однако оба военачальника, принадлежавших к совершенно разным поколениям (Суворов родился в 1730 году, Бонапарт – в 1769-м), давали друг другу оценки, ставшие достоянием истории.
Суворов одним из первых в Европе увидел в генерале Бонапарте носителя выдающегося военного таланта. Поскольку Бонапарт, как генерал революции, априори принадлежал к враждебному Суворову лагерю, его оценка русским полководцем была прагматической.
«Далеко шагает! – заметил Суворов ещё в 1796 году по поводу первых успехов Бонапарта в Италии. – Пора бы унять молодца!»
Понимание непримиримости своего сословия к буржуазной революции, которую представлял Бонапарт, не мешало Суворову чисто профессионально восхищаться им.
«О, как шагает этот юный Бонапарт! – писал Суворов в том же году Алексею Горчакову (отцу будущего знаменитого дипломата). – Он герой, он чудо-богатырь, он колдун! Он побеждает и природу, и людей… Он разрубил Гордиев узел тактики. Не заботясь о числе, он везде нападает на неприятеля и разбивает его начисто. Ему ведома неодолимая сила натиска».
«Варвар, залитый кровью поляков», — так крайне неприязненно отзывался Бонапарт о Суворове в октябре 1799 года. Здесь имелась в виду событие, учинённое русскими солдатами Суворова после взятия Варшавы в ноябре 1794 года, когда, по подсчётам даже русских исследователей, было умерщвлено не менее 10 тысяч пленных польских инсургентов и мирных жителей города.
Но если это даже и так, то нельзя не напомнить, почему это произошло. А произошло это потому, что в Варшаве 6 (17) апреля 1794 года были убиты 2265 русских солдат и офицеров. По свидетельству очевидцев, Екатерина II, узнав о резне безоружных солдат, устроенной поляками, в том числе и в варшавских церквях, впала в состояние истерики: кричала в голос, стуча кулаками по столу. Отомстить-то и послали Суворова.
То есть, для Наполеона смерть русских солдат – это ничего. Это – нормально. Это – не резня.
Впрочем, тут надо учитывать ещё общие политические условия и обстоятельства написания письма, в котором Бонапарт так отозвался о Суворове. Его Наполеон написал французскому правительству вскоре после своего возвращения из Египта и совпавшего с ним отступления Суворова из Италии и Швейцарии. Суворов был врагом Франции, следовательно, Наполеон не собирался стесняться в оскорбительных эпитетах в его адрес.
Но весьма вероятно, что это была и главная искренняя эмоция Бонапарта по отношению к Суворову. Во-первых, молодой Бонапарт был якобинцем, ненавидел тиранию и феодализм, сочувствовал угнетённым полякам (этому последнему чувству он остался верен и в дальнейшем, и поляки ему верно служили). Во-вторых, Франция весь XVIII век вела враждебную России внешнюю политику. Русофобия, можно сказать, стала наследственным чувством французов.
Известно также, что Наполеон называл Суворова «вздорным старикашкой» и «недостойным противником». Это заставляет думать, что он недооценивал русского полководца. Поэтому можно только пожалеть, что обоим военным гениям не довелось сразиться между собой. Можно предполагать, что недооценка Наполеоном Суворова, при том, что сам Суворов всегда внимательно изучал тактику Бонапарта, привела бы к поражению корсиканца.
Подпишитесь, поставьте лайк) Я буду вам очень признателен и обещаю, что скучно не будет!
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Следующая цитата
Истинный гений славного полководца, по мнению многих специалистов, до сих пор по-настоящему ещё не раскрыт. Ключ к пониманию Александра Васильевича лежит в его непоколебимой вере, которая восхищала даже современников. Верил и молился полководец так же истово, с самоотдачей, как и воевал.
Своим солдатам и будущим поколениям давал такое наставление:
Молись Богу, от Него победа. Пресвятая Богородица, спаси нас. Святителю отче Николае, моли Бога о нас. Без сей молитвы оружья не обнажай, ружья не зарежай, ничего не начинай. Всякое дело начинать с благословением Божиим. До издыхания будь верен Государю и Отечеству. Избегать роскоши, праздности и корыстолюбия, искать славу через истину и добродетель.
По этому принципу Александр Васильевич Суворов жил сам и одержал свои многочисленные блистательные победы. НЕ ПРОИГРАЛ НИ ОДНОГО СРАЖЕНИЯ!
Вот характерный пример как А.В. Суворов одерживал победы, казалось бы в совершенно проигрышных ситуациях:
Во время тяжелейшей битвы в изнуряющую июльскую жару при реке Треббии возник момент, когда русские солдаты под натиском превосходящих вражеских сил дрогнули и начали без команды отступать.
Суворов в этот миг пал на землю и начал молиться. Через несколько минут он вскакивает и, приняв гениальное решение, мчится на коне впереди отступающих, крича им: «Заманивай их, ребята, заманивай!», а когда солдаты, увидав любимого командира, ободрились, он остановил их и развернул фронтом на опешившего врага. Победа была полной!Мудрые высказывания А.В. Суворова:
Сам погибай — товарища выручай.
Искренность отношений, правда в общении — вот дружба.
Кто напуган — наполовину побит.
Как бы плохо ни приходилось, никогда не отчаивайся, держись, пока силы есть.
Скорость нужна, а поспешность вредна.
Будь чистосердечен с друзьями твоими, умерен в своих нуждах и бескорыстен в своих поступках.
С юных лет приучайся прощать проступки ближнего и никогда не прощай своих собственных.
Дисциплина — мать победы.
Праздность — корень всему злу, особливо военному человеку.
Легко в учении — тяжело в походе, тяжело в учении — легко в походе.
Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, правдиву, благочестиву.
Ученье свет, а неученье — тьма. Дело мастера боится.
Негоден тот солдат, что отвечает «Не могу знать».
Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
День поститься, день молиться, на следующий - штурм, или смерть, или победа (при взятии неприступной турецкой крепости Измаил)!
Расположение к человеку — желать ему счастья.
Безбожие поглощает государства и государей, веру, права и нравы.
Кто любит свое Отечество, тот подает лучший пример любви к человечеству.
Без добродетели нет ни славы, ни чести.
P.S.: Суворов и нищий.
Знаменитый полководец Суворов имел простое доброе русское сердце. Он не мог видеть нищего, чтобы не утешить его подаянием.
Однажды, во время обеда, в комнату случайно вошел девяностолетний нищий. Увидев многочисленное собрание, старик испугался и хотел уйти. Но Суворов удержал его, встал, усадил на свое место и угостил обедом; потом предложил всем присутствующим сделать складчину для нищего, произнеся при этом:
— С миру по нитке — голому рубашка!
Когда щедро одаренный нищий удалился со слезами признательности на глазах, Суворов сказал:
— Добрые друзья мои! Подумайте, кто теперь благополучнее — этот ли старец, получивший от нас дары, или мы, подкрепившие его болезненную дряхлость? Тогда только человек уподобляется Творцу, когда простирает руку свою на помощь ближнему.
Читайте также: