Мцыри цитаты о свободе

Обновлено: 06.11.2024

Хотя на миг когда-нибудьМою пылающую грудьПрижать с тоской к груди другой,Хоть незнакомой, но родной.

Жил – и жизнь мояБез этих трех блаженных днейБыла б печальней и мрачнейБессильной старости твоей.

Но верь мне, помощи людской Я не желал… Я был чужой Для них навек, как зверь степной

Ты жил, старик!Тебе есть в мире что забыть,Ты жил, – я также мог бы жить!

Меня печалит лишь одно:Мой труп холодный и немойНе будет тлеть в земле родной,

Я вырос в сумрачных стенах,Душой дитя, судьбой монах.Я никому не мог сказатьСвященных слов – «отец» и «мать».

И страшно было мне, понять Не мог я долго, что опять Вернулся я к тюрьме моей;

Ты хочешь знать, что делал я На воле? Жил – и жизнь моя Без этих трех блаженных дней Была б печальней и мрачней Бессильной старости твоей.

Следующая цитата

Таких две жизни за одну, Но только полную тревог, Я променял бы, если б мог.

Я знал одной лишь думы власть,

Грозой оторванный листок, Я вырос в сумрачных стенах, Душой дитя, судьбой монах.

Немного лет тому назад, Там, где сливаяся шумят Обнявшись, будто две сестры, Струи Арагвы и Куры, Был монастырь. Из-за горы И нынче видит пешеход Столбы обрушенных ворот, И башни, и церковный свод; Но не курится уж под ним Кадильниц благовонный дым, Не слышно пенье в поздний час Молящих иноков за нас. Теперь один старик седой, Развалин страж полуживой, Людьми и смертию забыт, Сметает пыль с могильных плит, Которых надпись говорит О славе прошлой – и о том, Как удручен своим венцом, Такой-то царь, в такой-то год, Вручал России свой народ. И божья благодать сошла На Грузию! – она цвела С тех пор в тени своих садов, Не опасаяся врагов, За гранью дружеских штыков.

Я видел горные хребты, Причудливые как мечты,

Он встретил смерть лицом к лицу, Как в битве следует бойцу.

Я умирал. Меня томилПредсмертный бред.

Я мало жил, и жил в плену. Таких две жизни за одну,

Но страх не сжал души моей:Я сам, как зверь, был чужд людейИ полз и прятался, как змей.

Следующая цитата

«Ты хочешь знать, что делал я На воле? Жил – и жизнь моя Без этих трех блаженных дней Была б печальней и мрачней Бессильной старости твоей.

Я мало жил, и жил в плену. Таких две жизни за одну, Но только полную тревог, Я променял бы, если б мог.

И смутно понял я тогда, Что мне на родину следа Не проложить уж никогда.

Я сам, как зверь, был чужд людей И полз и прятался, как змей.

Но тщетно спорил я с судьбой: Она смеялась надо мной!

Но юность вольная сильна, И смерть казалась не страшна!

Увы! – за несколько минут Между крутых и темных скал, Где я в ребячестве играл, Я б рай и вечность променял…

Тебе есть в мире что забыть, Ты жил, – я также мог бы жить!

Скажи мне, что средь этих стенМогли бы дать вы мне взаменТой дружбы краткой, но живой,Меж бурным сердцем и грозой.

Следующая цитата

Один из последних образцов русской романтической поэзии — поэма М. Ю. Лермонтова (1814-1841) «Мцыри». Насыщенное фольклорными мотивами произведение передаёт дух грузинского народного слова, прочувствованный поэтом во время службы на Кавказе. Судьба мятежного отрока, его исповедь — это ода свободе могучего духа, противостоящего стихии. В этой подборке собраны лучшие цитаты из произведения Мцыри.

Я знал одной лишь думы власть. Одну — но пламенную страсть: она, как червь, во мне жила, изгрызла душу и сожгла. Но тщетно спорил я с судьбой:она смеялась надо мной!

Увы! — за несколько минут между крутых и темных скал,где я в ребячестве играл,я б рай и вечность променял.

Что за нужда? Ты жил, старик! Тебе есть в миречто забыть,ты жил, — я также мог бы жить! Но верь мне, помощи людской я не желал… я был чужой для них навек, как зверь степной.и если б хоть минутный крик мне изменил — клянусь, старик, я б вырвал слабый мой язык. Старик! Я слышал много раз,что ты меня от смерти спас, — Зачем? Игра мечты, болезнь ума. Меня могила не страшит:там, говорят, страданье спит в холодной вечной тишине. Но с жизнью жаль расстаться мне. Увы! — за несколько минут между крутых и темных скал,где я в ребячестве играл, я б рай и вечность променял. А душу можно ль рассказать? Тебе, я знаю, не понять мою тоску, мою печаль.
И если б мог — мне было б жаль: воспоминанья тех минут во мне, со мной пускай умрут.

Я тебя люблю,люблю как вольную струю,люблю как жизнь мою.

Все, что я чувствовал тогда,те думы — им уж нет следа.Но я б желал их рассказать,чтоб жить, хоть мысленно, опять. Видел у других отчизну, дом, друзей, родных, а у себя не находил не только милых душ – могил. Змея скользила меж камней. Но страх не сжал души моей. Я сам, как зверь, был чужд людей и полз и прятался, как змей. Прощай, отец дай руку мне:ты чувствуешь, моя в огне. Знай, этот пламень с юных дней,таяся, жил в груди моей.

Меня печалит лишь одно:мой труп холодный и немой не будет тлеть в земле родной.

Я мало жил, и жил в плену.Таких две жизни за одну,но только полную тревог,я променял бы, если б мог. Душой дитя, судьбой монах.

Дитя мое,останься здесь со мной. В воде привольное житье и холод и покой.

Но юность вольная сильна,и смерть казалась не страшна.

На мне печать свою тюрьма оставила.

Теперь один старик седой,развалин страж полуживой,людьми и смертию забыт, сметает пыль с могильных плит.

И смутно понял я тогда, что мне на родину следа.
Не проложить уж никогда.

Печально я гляжу на наше поколенье! Его грядущее — иль пусто, иль темно,меж тем, под бременем познанья и сомненья, в бездействии состарится оно.

Ты помнишь детские года:слезы не знал я никогда. Но тут я плакал без стыда.

Холодной, вечной тишине; Но с жизнью жаль расстаться мне.

Ты слушать исповедь мою сюда пришел, благодарю.

Он знаком пищу отвергал, и тихо, гордо умирал.

И я как жил, в земле чужой, умру рабом и сиротой.

Увы, теперь мечтанья те погибли в полной красоте.

Тебе есть в мире что забыть,ты жил,- я также мог бы жить!

Вкушая, вкусих мало меда и се аз умираю.

Мне было свыше то дано! И было сердцу моему легко.

И вспомнил я наш мирный дом и пред вечерним очагом Рассказы долгие о том, Как жили люди прежних дней, когда был мир еще пышней.

И вспомнил я наш мирный дом.

Холмы, покрытые венцом Дерев, разросшихся кругом, Шумящих свежею толпой, Как братья в пляске круговой. Я видел груды темных скал, Когда поток их разделял. И думы их я угадал: Мне было свыше то дано!

Глазами тучи я следил,рукою молнию ловил.

Скажи мне, что средь этих стен. Могли бы дать вы мне взамен. Той дружбы краткой, но живой. Меж бурным сердцем и грозой?

Мне стало страшно; на краю грозящей бездны я лежал.

А надо мною в вышине. Волна теснилася к волне. И солнце сквозь хрусталь волны. Сияло сладостней луны.

Чтоб жить, хоть мысленно, опять.

Ты помнишь детские года: Слезы не знал я никогда; Но тут я плакал без стыда. Кто видеть мог? Лишь темный лес. Да месяц, плывший средь небес!

И с этой мыслью я засну, и никого не прокляну!

Все, что я чувствовал тогда. Те думы — им уж нет следа; Но я б желал их рассказать. Чтоб жить, хоть мысленно, опять.

Хотел я встать — передо мной. Все закружилось с быстротой; Хотел кричать — язык сухой. Беззвучен и недвижим был.

Тогда, пустых не тратя слез. В душе я клятву произнес: Хотя на миг когда-нибудь. Мою пылающую грудь. Прижать с тоской к груди другой. Хоть незнакомой, но родной.

Я эту страсть во тьме ночной Вскормил слезами и тоской; Ее пред небом и землей Я ныне громко признаю. И о прощеньи не молю. Бой закипел, смертельный бой! С лица кончины хладный пот

И что вполголоса поет. Он мне про милую страну… И с этой мыслью я засну. И никого не проклянубитв.

Он встретил смерть лицом к лицу, как в битве следует бойцу!

Тот край, казалось, мне знаком. И страшно было мне, понять. Не мог я долго, что опять. Вернулся я к тюрьме моей

Я тайный замысел ласкал,терпел, томился и страдал.

Я ждал. И вот в тени ночной врага почуял он, и вой протяжный, жалобный, как стон. Раздался вдруг… и начал он сердито лапой рыть песок. Встал на дыбы, потом прилег. И первый бешеный скачок Мне страшной смертию грозил… Но я его предупредил. Удар мой верен был и скор. Надежный сук мой, как топор. Широкий лоб его рассек… Он застонал, как человек. И опрокинулся. Но вновь. Хотя лила из раны кровь Густой, широкою волной. Бой закипел, смертельный бой!

Читайте также: