Манона черноклювая цитаты из книги
Обновлено: 21.11.2024
Манона Черноклювая, наследница клана ведьм Черноклювых, командир эскадрильи, всадница дракона Аброхаса и лидер крыла Короля Адарлана смотрела на импозантного мужчину, сидящего через черный стеклянный стол и держащего ее нрав на коротком поводке.
В течение нескольких недель Манона и половина Легиона Железнозубых были отправлены в Морат, в горную крепость герцога Перрингтона, она не воодушевляла его. Никого из ее тринадцати. Поэтому руки Астерины были в пределах легкой досягаемости, она прислонился к темной каменной стене, Сорель была размещена возле двери, Веста и Лин стояли на страже снаружи.
Герцог либо не замечал, либо не заботился об этом. Он проявлял интерес к Маноне только тогда, когда отдавал приказы о подготовке или организации обучения. Кроме этого, он был неустанно сосредоточен на армии странно-пахнущих мужчин, которые ждали в лагере у подножия горы. Или на всем, что обитало под окружающими их горами — все, что кричало, ревело или стонало в лабиринтах катакомб, высеченных в сердце древнего рока. Манона никогда не интересовалась, что хранится или производится внутри этих гор, хотя ее Тени нашептывали о каменных алтарях, окрашенных кровью, и подземелье чернее, чем сама Тьма. Если это не мешает Легиону Железнозубых, Манона не особенно волнуется. Пусть эти люди поиграют в Богов.
Хотя, обычно, особенно на этих жалких встречах внимание герцога было обращено на красивую женщину с волосами цвета вороньего крыла, которая всегда была рядом у него под боком, словно привязанная к нему невидимой цепью.
Она никогда ничего не говорила, никогда ни на кого не смотрела. И какой-то темный ошейник был зажат вокруг ее лунно-белого горла, ошейник, который велел Маноне держаться от нее на расстоянии. Такой неправильный аромат вокруг всех этих людей. Человек, но и не человек. А у этой женщины, запах был сильный и странный. Как темное, забытое место мира. Как прогнившая почва на кладбище.
- На следующей неделе я хочу отчеты о местных, - сказал герцог. Его ухоженные рыжего цвета усы, казалось, совсем не подходят к его темной, жестокой броне. Человек, одинаково комфортно сражающийся за место в Совете и на поле боя.
- Искать что-то конкретное? – сказала Манона наотрез, уже начиная скучать. Это была большая честь для меня быть лидером, - напомнила она себе. - Честь – возглавить войско Железнозубых. Даже если находясь здесь, чувствовала себя как в тюрьме, и даже если она еще не получила известие от своей бабушки, верховной ведьмы клана Черноклювых, о том, какой должен быть их следующий шаг. Они были союзниками Адарлана, а не лакеем на побегушках у короля.
Герцог погладил тонкую руку Кальтены вниз, ее белую плоть омраченную слишком большим количеством синяков.
И потом там был толстый красный рубец на ее локте два дюйма длиной, слегка приподнятый. Это, должно быть, был последний.
Но женщина даже не дрогнула от интимных касаний герцога, не показывала вспышку боли, когда его толстые пальцы ласкали жестокий шрам.
- Мне нужен список поселений, - ответил герцог. - Их численность, основные пути, которые они используют, чтобы пересечь горы. Оставайтесь незамеченным и не привлекайте внимания.
Манона терпела все, застрявши в Морате, кроме последнего приказа. Никаких убийств, никакой борьбы, никакой крови мужчин.
В зале Совета было только одно высокое, узкое окно, оно выходило прямо на одну из многочисленных каменных башен Мората. Не хватает только открытого пространства в этой комнате с герцогом и сломленной женщиной рядом с ним. Манона подняла свой подбородок и встала.
- Ваша светлость! - прервал герцог.
Темные глаза герцога не были полностью человеческими.
- Ты будешь обращаться ко мне «Ваша светлость», командир эскадрильи.
Ей потребовалось огромное усилие, чтобы удержаться и не вцепиться в него железными зубами.
- Ты не мой герцог, - сказала она. - Не ты моя светлость.
Астерина еще была здесь.
Герцог Перрингтон раздался смехом. Кальтена не показала никаких признаков того, что она услышала его.
- Белый Демон, - размышлял он, глядя на Манону, чей взгляд бродил слишком свободно. Если бы он был кем-то другим, она бы вырезала эти глаза своими железными ногтями и, несмотря на его крики, вырвала ему горло железными зубами.
- Если ты не хочешь захватить хозяина и забрать империю, то чего же…
- Мне не нужны человеческие земли, - это была правда.
Только Западные пустоши, дом некогда славного королевства ведьм. Но пока они принадлежали Адарлану, пока его враги не будут побеждены, они не позволит его вернуть. Кроме того, Крошанское проклятие отказывало им в истинном владение тех земель. Пятьсот лет назад во времена старейшин Маноны последняя крошанка-королева прокляла их на последним вздохе.
- И за это я благодарю Богов каждый день? - он махнул рукой. – Свободна.
Манона смотрела на него, снова устроить с ним перепалку бессмысленно, если только посмотреть, как отреагирует на это Кальтена, но тут Астерина сдвинула свою каменную ногу и закашляла, чтобы прервать их.
Так что Манона отвернулась от герцога и его тихой невесты и вышла.
Манона шагала вниз по узким залам Мората, рядом держалась Астерина. Сорель шагала позади, Веста и Лин охраняли тыл.
Через каждое щелевое окно, которое они проходили, рычания, хлопот крыльев и крики врывалась вместе с последними лучами заходящего солнца, и за их пределами слышались безжалостные удары молотков о сталь и железо.
Они прошли скопление охранников у входа в собственную башню герцога — одно из немногих мест, куда им не разрешали входить. Запахи, которые просачивались из-за двери, были ужасны, словно каменные когти скребли низ позвоночника Маноны, она и ее Вторая, и Третья сохраняли дистанцию. А Астерина зашла так далеко, что обнажила зубы на охранников, дежурящих у двери, ее золотистые волосы и грубый кожаный ремешок, который она носила на лбу, поблескивали в свете факелов.
Мужчин было не так много. Она знала, что их подготовка не имела ничего общего с ними — и от них исходила та же странная вонь.
Манона взглянула через плечо на Весту, которая ухмылялась охранникам и каждому, прошедшему мимо слугу. Ее рыжих волос, кремовой кожи и черно-золотых глаз было достаточно, чтобы отвлечь мужчин, пока она использовала их. Но эти охранники не дали никаких ответной реакции.
Веста заметила внимание Маноны и подняла свои рыжие брови.
- Не сейчас, - сказала ей Манона. - Пора на охоту, - Веста кивнула и пошла вниз в затемненный коридор. Она вздернула подбородок в сторону Лин, которая подарила Маноне злой, маленький оскал и исчезла в тени.
Манона и ее Вторая, и Третья молчали, когда они поднимались в разрушающуюся башню, где размещались Тринадцать. Днем их драконы забирались на массивную верхушку башни, чтобы подышать свежим воздухом и посмотреть на лагерь для военнопленных, далеко, далеко внизу. На ночь они сами прилетали в Орлиное Гнездо и ставили их на места.
Это сделать гораздо проще, чем запереть их в зловонную клетку в чреве горы с остальными драконами, где они бы только рвали друг друга в клочья или портили свои крылья. Они попробовали разместить их там всего один раз по прибытию. Аброхас был в бешенстве так, что его и других ездовых животных пришлось отвлекать, пока они брыкались и ревели, угрожая все разнести. Спустя час Манона реквизировала эту башню для Тринадцати. Казалось, что странный запах тоже взбесил Аброхаса.
Но в гнезде вонь для животных была знакома. Кровь, дерьмо, сено и кожа. Того отвратительного запаха здесь не было, возможно, потому, что они были высоко, и ветер его сдувал.
Солома, покрывающая весь пол, захрустела под их сапогами, прохладный ветерок подметал ее к крыше, где находились драконы, это место они забрали за полцены, благодаря упрямости Сорель. Чтобы сохранить драконов от ощущение, что они в клетке — и тут Аброхас мог смотреть на звезды, как он любил делать.
Следующая цитата
Иногда ей снилась трапезная на Омаге. Манона ощущала на руках и во рту кровь своей сводной сестры. В другом сне она видела себя взрослой ведьмой, а не девчонкой, какой была в то время. Она помогала бабушке издеваться над красивым бородатым мужчиной, умолявшим отдать ему дочь. Отдать ее. Приятнее всего были сны о просторах, покрытых сочной растительностью. Западный ветер пел ей песни о древней родине. Порою ей снилось, что в каюте, поигрывая хвостом, сидит громадный пыльно-серый кот. В другом сне она видела белого, ехидно скалящегося волка. Появлялся и золотистый горный лев с удивительно спокойными глазами. Манона думала, что кто-то из них перекусит ей глотку. Она даже хотела этого. Но звери лишь наблюдали за нею. А Манона Черноклювая спала и продолжала видеть свои странные сны.
Следующая цитата
– Я не из породы смертных. По вашим правилам не играю. Я охотилась на людей и убивала их просто так, чтобы развлечься. Не путай меня с человеческой женщиной, короленок. – Меня не интересуют человеческие женщины, – игриво произнес Дорин. – Уж слишком они хрупкие.
– Сам не знаю, чтó это такое и откуда берется, – сказал Фенрис. Он дышал ртом, постоянно сжимая и разжимая пальцы. – Я перепрыгиваю между… складками мира. Расстояния невелики, и после нескольких таких прыжков я напрочь выжат, но… на поле боя помогает. Он стиснул зубы, глядя, как края раны начинают смыкаться. – А кроме этого, не могу похвастаться никакими способностями. Скорость, сила, раны быстро затягиваются… быстрее, чем у большинства фэйцев. Вот и все. Защитить себя и других могу, но вызвать огонь или ветер – нет.
– Это война. А война – узаконенное убийство, на какой бы стороне ты ни находился.
– Это ты послала волну магической силы? – Нет. – Манона быстро догадалась, кто послал волну. – У ведьм нет такой магии. Дорин наклонил голову. Магическое пламя золотило его темные волосы. – Но ваша порода живет значительно дольше, чем люди. Манона кивнула. Дорин счел это приглашением и уселся на стул. – У нас есть крупица магии. Выплеск – так она называется. От знакомого слова спина Маноны похолодела. – Мы не можем ни призывать магическую силу, ни накапливать ее. Но каждая ведьма один раз в жизни способна призвать огромную магическую силу и обрушить на врагов. Плата – ее жизнь. Удар сжигает ведьму, и Тьма забирает ее тело. Когда между ведьмами происходили войны, обе стороны делали Выплески в крупных сражениях. Бывало, что и не только в крупных. – Это же самоубийство. Обрывать свою жизнь, зная, что она могла бы продолжаться сотни лет. – Согласна. Радости мало. Чтобы совершить Выплеск, Железнозубая ведьма вначале взывает к Тьме и обещает отдать ей жизнь. Тьма откликается, наполняет ведьму силой. Потом эта сила выплескивается черной волной. Говорят, это проявление наших черных душ.
Иногда ей снилась трапезная на Омаге. Манона ощущала на руках и во рту кровь своей сводной сестры. В другом сне она видела себя взрослой ведьмой, а не девчонкой, какой была в то время. Она помогала бабушке издеваться над красивым бородатым мужчиной, умолявшим отдать ему дочь. Отдать ее. Приятнее всего были сны о просторах, покрытых сочной растительностью. Западный ветер пел ей песни о древней родине. Порою ей снилось, что в каюте, поигрывая хвостом, сидит громадный пыльно-серый кот. В другом сне она видела белого, ехидно скалящегося волка. Появлялся и золотистый горный лев с удивительно спокойными глазами. Манона думала, что кто-то из них перекусит ей глотку. Она даже хотела этого. Но звери лишь наблюдали за нею. А Манона Черноклювая спала и продолжала видеть свои странные сны.
А ее родители… оба убиты бабушкой. Они обещали подарить миру «дитя мира». Но бабушка сделала из нее исчадие войны.
– Найди их мне. Узнай, живы ли они или обитают в мире Тьмы.
– Еду тебе скоро принесут, – пообещал Дорин, обхватывая спинку стула, на котором сидел. – Как можно допустить, чтобы ты умерла от голода? Самая красивая женщина в мире, еще не успевшая насладиться своей бессмертной грешной жизнью… – Я не женщина, – только и ответила Манона.
– Ты что, пьешь кровь? – удивился он. – Только для развлечения. – Манона слегка фыркнула. – Разве в вашей породе… нет никаких человеческих черт? – Тех, что были бы полезны людям, нет. Она сказала правду, поскольку другие черты достались ведьмам от фэйцев и валгов. Валгская кровь и сделала их ведьмами. Демон-принц, владевший телом Дорина, имел общую с Маноной кровь.
Смерть пахла солью, кровью, древесиной и гнилью. Смерть вызывала боль. Поглоти ее Тьма, боль была просто адской. Древние врали насчет того, что смерть гасит всякую боль. Тогда почему у нее по-прежнему болит рана в животе? А еще – боль в голове, словно внутри стучит молот? Мертвые не должны ничего ощущать, но она почему-то ощущала жуткую сухость во рту и жжение в раненой руке. Наверное, Тьма была иным миром, иной реальностью. Похоже, она угодила прямо в ад, которого так боялись смертные. Она ненавидела смерть. Пусть эта смерть тоже убирается в ад.
Следующая цитата
Предатель – это тот же патриот, только со стороны проигравших.
А поэты ваши – врут, как срут.
С красотой рождаются, а вот мозги нужно заслужить.
Люди часто обделываются, когда умирают.
«Железо или стекло?» – спрашивали они. Мия сжала челюсти. Покачала головой. Ни то, ни другое. Она была сталью.
Без света не увидишь тень, Ночь всегда сменяет день, Между черным и белым Есть серый.
«Если не можешь навредить тем, кто причинил боль тебе, порой для этого подойдет любой».
Слишком много книг. Слишком мало столетий.
И, вот так просто, наш юный Трик влюбился.
Без света не увидишь тень, Ночь всегда сменяет день, Между черным и белым Есть серый. Древняя ашкахская мудрость
Читайте также: