Максим грек цитаты о государстве
Обновлено: 25.04.2024
Эпоха Ивана III на Руси была временем кардинальных перемен в политической и общественной жизни всей страны. Это время появления централизованного, национального русского государства с расширением земель, ростом культуры, становлением одной из мощнейших армий в Европе своего времени и своеобразного «русского религиозного Возрождения».
И если говорить о религиозной стороне вопроса, то наиболее ярким событием здесь представляется начало спора «нестяжателей» Нила Сорского и «иосифлян» Иосифа Волоцкого. Суть спора была даже не в том, имеет ли право Церковь на владение обширным земельным имуществом и прочими материальными благами для организованной помощи страждущим, миссионерства и просветительства, или же должна стать «Церковью бедняков», отказавшись от имущественных владений и живя на милостыню со стороны как государства, так и прихожан. Суть спора была в том, что морально для Церкви, и какую именно роль должна играть Церковь на Руси, которая была наследницей Византии.
Католик Савонарола
И в этом споре, самым неожиданным образом появился в качестве примера нестяжательства для русского православия образ католического проповедника-доминиканца Джироламо Савонаролы. И перед тем, как говорить о его «появлении» в дискуссии русских богословов и монахов, следует рассказать хотя бы кратко о его жизни и судьбе.
Он родился в 1452 году в Ферраре, и родители готовили его к карьере врача. Для всей Европы это было время потрясений. В 1453 году от османов пал Константинополь, и греческие эмигранты хлынули в Италию. А в Италии в это время стал набирать обороты ренессансный гуманизм, которому впоследствии активно потворствовал Лоренцо Медичи.
На практике это вылилось в повсеместно распространённую философию вульгарного эпикурейства, заигрывание с язычеством, в том числе, и эллинистическим, а также увлечением астрологией. Католическая Церковь в эти годы окончательно погрязла в политике и все более публично отходила от собственных нравственных идеалов.
Савонарола, воспитанный на трудах Фомы Аквинского, начал свою проповедь в 1482 году. Впрочем, истинный успех как «народного проповедника» он получил позже, в 1486, и основной сутью его проповедей был возврат к «древнему христианству», радикальному нестяжательству и бедности, к упрощению и облагораживанию нравов. В своих проповедях он обличал и пороки светской власти, и церковных иерархов, и самого Папу. Которым, к слову, в 1492 году стал Александр VI Борджиа.
Будучи этаким «радикальным нестяжателем» Савонарола при этом не чурался и шпионажа, и акций давления на аристократию, таких, например, как «костер тщеславия», когда дети и подростки по наущению проповедника бегали и отбирали у жителей карты, игральные кости, музыкальные инструменты, светские книги и многое другое, что впоследствии Савонарола и сжёг в Жирный вторник 1497 года во Флоренции.
В итоге Папа анафематствовал проповедника, но тот анафемы не признал, и в свою очередь потребовал созыва Собора для низвержения Папы. Для Савонаролы это закончилось заключением, пытками и казнью с последующим сожжением тела проповедника на костре. Впрочем, его учение было полностью реабилитировано Папой Павлом IV в XVII веке.
Проповедь Савонаролы всколыхнула Европу, выйдя за границы Италии. Многие исследователи вообще относят его к прародителям Реформации, что, впрочем, неверно. И самым неожиданным образом, идеи Савонаролы попадают в Москву.
Бывший католик Максим Грек
Здесь снова стоит вспомнить о греках, которые эмигрировали в Италию, а частности, про одного из них, Михаила Триволиса, который в конце XV века приезжает в Падую, затем в Венецию и Флоренцию для обучения. Сначала прельщенный идеями гуманизма и астрологии, он постепенно проникается идеями Савонаролы и принимает постриг в доминиканском монастыре Святого Марка, где флорентийский проповедник был настоятелем.
Однако, уже через год понимает, что от аскетического духа Савонаролы в монастырских порядках не осталось практически ничего, и в 1505 году уезжает на Афон, и становится православным монахом в Ватопедском монастыре, где принимает в постриге имя Максим.
А в это время на Руси развивается спор иосифлян и нестяжателей. И для внесения ясности, а также перевода ряда богословских книг требуется компетентный специалист, знающий латынь и греческий. За ним посылают на Афон, и в итоге им становится монах Максим, в России ставший известным, как Грек. В 1518 году он приехал в Москву и постепенно стал активным участником спора иосифлян и нестяжателей, встав на сторону последних.
Заимствования
Историк Русской Церкви Карташев, говоря о нестяжателях, указывает на то, что ни сам Нил Сорский, ни «заволжские старцы» не были активными полемистами, но одним из таких апологетов нестяжательства стал именно Максим Грек. И в числе прочих его сочинений был и трактат «Повесть страшна и достопаметна и о совершенном иноческом жительстве» полностью посвященная жизни и проповеди Савонаролы. И, нужно сказать, что сочинение это стало пользоваться популярностью в среде московской публики.
Более того, если обратиться к работе Иванова «Максим Грек и Савонарола», то можно увидеть, что греческий богослов, ставший впоследствии русским святым, напрямую заимствовал многие образы и конструкции из проповедей доминиканского монаха. Интересно это еще и тем, что «нестяжателей» традиционно рисуют, как аполитичное монашеское течение, которое хотело максимально устраниться от мира в противовес иосифлянам.
Но Савонарола был вполне себе политическим деятелем, именно он был инициатором республиканских реформ во Флоренции, и то, что его образ и его жизнь так гармонично легли на почву «нестяжательной» апологетики говорит о том, что с «аполитичностью» нестяжателей все было более, чем неоднозначно.
Иосифлянин помогает нестяжателю
Что интересно, Максим Грек во многом, хоть и не настолько трагично, повторил судьбу Савонаролы. В итоге, за свою проповедь нестяжательства и против злоупотреблений церковной иерархии, и против того же в государственной власти, он в 1525 году, уже при Василии III, был сослан в Иосифо-Волоцкий монастырь и отлучен от Причастия. При этом, в истории опалы Максима Грека фигурирует иосифлянин, митрополит Московский Даниил. Но и здесь все не столь однозначно во внутрицерковной полемике и борьбе той эпохи.
Поскольку, в 1547-1551 годах, тоже иосифлянин, митрополит Макарий инициирует и допуск Максима Грека ко Причастию, и смягчение его содержания. Нестяжатель переводится на покой в Троице-Сергиев монастырь, а часть его поучений Макарий внес в Четьи-Минеи. Местночтимым святым Максим Грек стал уже в XVII веке, а официально и повсеместно был канонизирован Русской Церковью только в 1988 году.
Следующая цитата
![]()
Преподобный Максим Грек: краткая биография
Максим Грек приезжает в Москву в 1518 году.
Когда игумен Ватопедского монастыря на Афоне избрал его в качестве ученого мужа, прислать которого в Россию просили посланники Великого князя Московского Василия III , инок Максим долго отказывался от этого поручения. По просьбе Государя Московского вместо него в Россию должен был ехать старец Савва, но тот по своей немощи и преклонному возрасту отказался, и так выбор пал на Максима Грека.
К тому моменту Максим Грек (в миру Михаил Триволис) провел в Афонском монастыре уже около 10 лет. Пострижению в монахи Ватопедского монастыря предшествовали годы странствия по Европе, учения у профессора Парижского университета и итальянских гуманистов. В Италии он изучал и произведения языческих авторов античности, а потом, оказавшись под влиянием католического проповедника Дж. Савонаролы, поселился в Доминиканском монастыре Сан-Марино. Но католическое учение не привлекло Максима Грека (потом, в России он напишет 15 сочинений против Римской церкви, пытавшейся распространить свое влияние в стране Российской). И в 1504 он возвращается на родину – в Грецию, а вместе с тем и в Православие, и принимает постриг в одном из Афонским монастырей. Здесь, на Афоне, он и хотел продолжить свое служение Богу. Однако в 1515 году ему пришлось покинуть его.
Василий III приглашал в Москву ученого мужа для перевода духовных книг из княжеской библиотеки с греческого на церковно-славянский. Покидавший Афон Максим Грек не знал ни книжного церковно-славянского, ни разговорного русского языков. Последнему он научился за 3 года пребывания в Царьграде с сопровождавшими его в Россию посланниками великого князя. Церковно-славянскому он учился уже в России, делая переводы греческих книг из богатой библиотеки Великого князя.
Первым трудом Максима Грека в России был перевод Толковой Псалтыри – одной из самых популярных книг Древней Руси. Переводил еще не знавший церковно-славянского языка Максим Грек с греческого на латынь, стараясь при этом сохранить верность подлиннику, с латыни на славянский передавали тексты данные ему в помощь переводчики Димитрий Герасимов и Власий. Через полтора года текст перевода был передан великому князю и одобрен митрополитом Варлаамом, ставшим покровителем преподобного при московском дворе.
Труд Максима Грека был оценен великим князем, и, несмотря на просьбы преподобного отпустить его на Афон, он был оставлен в Москве. Вслед за переводами других церковных книг последовало и иное поручение – заняться редакцией и исправлением богослужебных книг. В 17 веке подобная работа стала одной из причин раскола церкви. В 16 веке Максим Грек был обвинен в ереси. С этого момента и начались бедствия Максима Грека в земле Русской. Пока на кафедре Московской оставался митрополит Варлаам, а великий князь покровительствовал преподобному, противники греческого переводчика не выражали свое недовольство открыто. Но с приходом на митрополичью кафедру инока Волоколамского монастыря и защитника иосифлян Даниила нападки на сторонника нестяжателей Максима Грека усилились.
К этому времени относятся и выступления преподобного против католической церкви, потесненной протестанством на Западе и потому стремившейся распространить свое влияние на Востоке. Теперь ему пригодилось близкое знакомство с западной культурой и философией Возрождения. Когда-то увлеченный учением гуманизма о судьбе и предопределении преподобный в своем сочинении «О фортуне» теперь критиковал его, ведь согласно ему человек может не только заглянуть в свое будущее, но и изменить его. По убеждению Максима Грека, католичество находилось во власти «внешней» философии (в противовес философии «внутренней», характерной для Православия), которая стремилась подчинить богословие учению Аристотеля, «отходя от божественного закона».
Поворотным для Максима Грека стал 1524 год. Когда великий князь Василий III решил расторгнуть брак со своей бесплодной супругой Соломонией и заточить ее в монастырь, преподобный, и до того не молчавший при попытках власть предержащих нарушить закон Божественный, не смолчал и на этот раз. В своем послании государю он убеждал его не покоряться страстям плотским. По глубокому убеждению Максима Грека, самодержец – тот, кто умеете держать самого себя в руках, охраняя себя от 3 греховных страстей – «сластолюбия, славолюбия, и сребролюбия».
На этом его страдания не закончились. В 1531 году он снова был потребован к суду. К прежним обвинениям в ереси и неправедном переводе книг, добавились и новые – в волшебстве, чернокнижии, а также – нестяжательстве и непочитании русских монахов-чудотворцев, чьи обители владели землями. Преподобный стал жертвой своего знания и религиозной борьбы нестяжателей и иосифлян. Новым местом заключения стал Тверской Отрочь монастырь.
В 1534 году умирает великий князь Василий III и Максим Грек решает писать исповедание, в котором оправдывает себя и сделанные им переводы книг. В заключении своего письма он обращается с просьбой отпустить на Святой Афон. Но и на этот раз мольбы его были не услышаны – его, знавшего слишком много, не отпускали из России.
Еще через год (1556) преподобный скончался. Гробница его находится в Свято-Троице-Сергиевой Лавре, на которой выбиты строчки:
Блаженный здесь Максим телом почивает,
И с Богом в небеси душою пребывает.
И что Божественно он в книгах написал,
То жизнию своею и делом показал.
Оставил образ нам и святости примеры,
Смирения, любви спасения и веры!
Канонизирован Православной Церковью в 1988 году. Мощи святого были обретены в 1996 году у Духовского Храма Троице-Сергиевой Лавры.
Следующая цитата
21 января / 3 февраля Церковь чтит память преподобного Максима Грека († 1556) – аскета, проповедника, переводчика, глубокого духовного писателя. И сегодня его слова и наставления звучат сквозь века, не теряя для нас своей актуальности и силы.
Самолюбие
Страшный, весьма страшный недуг, о, душа, есть самолюбие, и этот злой нрав, утвердившись долгим временем в душах наших, требует больших трудов и подвигов, пока не будет изгнан из нас.
О великодушии и совете
Всех птиц превосходнейший есть орел – тем, что особенною силою своих крыльев подымается в недосягаемую высоту. Из всех же владеющих на земли наиболее уважаемый царь есть тот, который управляет своим царством при посредстве мудрых советников и великодушных воевод и с ними вооружается против супостатов.
О лихоимстве
Бегай зла богомерзкого ростовщичества, за которым следует страшное преступление заповеди Божией и правды Его; дерзостное же прекословие, и злодеяние, и лесть постоянно обходят городские стены, ради чего языки потопляемы бывают (Пс.54:10.), будучи свыше посекаемы божественным мечом. Бегай зла лихоимства, делающего антихристом, то есть противником евангельским заповедям, всякого, утешающегося им. Ибо Христос Господь, как написано, пришел разрешить души убогих, связанных неправедными лихвами (Пс.71:14; Лк. 4:18.); ростовщик же, беснуясь неистовством златолюбия, опять связывает их процентными оковами. Бегай ростовщического зла, претворяющего своего последователя в неверного и служителя богомерзких идолов (Еф. 5:5.). Если же лихоимство есть полное служение идолам, как слышим от божественного проповедника, то всеми силами избегай злобы лихоимания. Если желаешь безвозвратно вселиться в божественной горе вместе со святыми, угодившими Богу, и с ними вечно веселиться во свете, то бегай этой мерзости….
Питаясь кровью бедственно живущих и утешаясь пагубною лихвою, ты уподобляешься какому-то зверю-кровопийце, и из сухих костей стараешься высосать мозги, подобно псам и воронам. Тебе велено, о несмысленная, своими трудами питать убогих, а не пить кровь других посредством лихоимства, – служить иным, а не властвовать над другими. Зачем точишь нож на свое сердце? Христос Господь до конца возлюбил крайнюю нищету, так что не имел где приклонить священную Свою главу. Ты же, окаянная, не страшишься пагубными лихвами непрестанно томить бедных поселян. О, какое ужасное неистовство!
Или думаешь, что немногими твоими кусками, которые иногда подаешь подходящим к твоим воротам убогим, ты избавишься по смерти заслуженной своим бесчеловечием казни и мучения в пламени? Безумствуешь, обманываешь себя; ты стоишь далеко от пути, ведущего праведных в Царство Небесное. Ибо лихоимец не наследует Царство Небесное, – вопиет божественный Павел, эти неложные уста Христовы (Еф.5:5). Если не уподобишься усердно тому, кто вчетверо отдал обиженным им, и не раздашь, подобно ему, пол-имения своего убогим, то и в дом свой не примешь пребывать Христа-Царя, и не надейся услышать от Него: Днесь спасение дому сему бысть (Лк. 19:9).
А золото, окружая тебя отовсюду опять пагубными попечениями, держит тебя как страшный змей, отчего ум постепенно отлучается от небесного и ангельского зрения и божественных желаний. Ибо плоть, постоянно утучняемая вкусными снедями, погружается в продолжительный сон, производя скверные плотские пожелания и осквернения, часто, увы, не только во сне, но и во время бодрствования; глаза такого смотрят свысока, так как сердце его очень возвысилось суетными надеждами на богатство и стяжания, и он уже считает себя кем-то великим, а не как прежде почитал себя последнейшим изо всех. Поэтому каждое дело направлено у него к тому, чтобы получить земные похвалы. Затем, достигнув желаемого, тотчас, если и показывался в нем ранее какой-нибудь след лицемерного смирения, отбрасывает его назад и бесстыдно проявляет скрывавшуюся в нем прежде гордость.
Православные христиане, изобилующие богатством и всяким имением и к тому же получившие на время власть, которую следовало бы им употребить, если бы была в них искра страха Божия, на то, чтобы снискать себе при посредстве всякой правды и милосердия неистощимое богатство на небе; они же, будучи объяты величайшим неистовством несытого сребролюбия, обижают, лихоимствуют, грабят имения и стяжания вдовиц и сирот, придумывая всякие вины против неповинных, не боясь Бога, этого страшного отмстителя за обижаемых, осуждающего лихоимцев на нескончаемые муки, и не стыдясь людей, живущих вокруг их…
О молитве нераскаянных грешников
Да будет же известно нам, благочестивым, что пока мы пребываем во грехе, то есть в преступлении божественных заповедей Христа-Бога, то, хотя бы и все молитвы преподобных, и тропари, и кондаки, и молебные каноны ежедневно и во все часы прочитывали, – мы этим ничего не достигли. Ибо Сам Владыка Христос, как бы укоряя нас и поношая, говорит нам: Что Мя зовете: Господи, Господи, и не творите, яже Аз глаголю? (Лк. 6:46), то есть: пока живете в преступлении Моих заповедей, до тех пор вы напрасно призываете Меня многими и продолжительными молитвами. Одна только есть благоприятная Ему и благоугодная молитва, это молитва деятельная, заключающаяся в том, чтобы всею душою отстать навсегда от всякого нарушенья святых Его заповедей и утверждаться затем в страхе Его, творя всякую правду, с радостию духовною и нелицемерною любовью.
Об астрологии
Представителям всякой бесовской и астрологической прелести весьма послушно внимали и риторы, и философы, и сильные цари. Ученики их суть все чародеи, и волхвы, и наблюдающие за полетом птиц, и ставящие участь человека в зависимость от рождения под влиянием той или другой звезды, которые по подобию змия вливают в души человеческие яд своей злобы и прелесть звездочетства. Над всеми ими вообще мы получили власть, если благоверно служим Создателю всех, Царю и Богу, совершая всегда делом все святые Его заповеди. Если же преступим их, то впадем в бесчисленные напасти; но это случается с нами по судьбам Божиим, а не по действию слепого счастья и не по влиянию звезд, как ложно толкует астрологическое безумие.
О предающихся содомским грехам
И если в этой жизни Бог предал их страсти бесчестия и в нечистоту, то ясно, что и в будущей Он заключит их в муки вечные и в нестерпимые томления вместе с древними их сообщниками-содомлянами. О, какое окаянство, какое безумное и беспримерное развращенье! Познайте себя, окаянные, какому скверному наслаждению вы предались! Отстаньте скорее от него, пока неизреченная благость Божия дает вам время к покаянию! Добровольно пребывая в бесчестии, неужели не разумеете, что вы раскапываете навозную яму, берете исходящий оттуда смердящий кал, питаетесь им и глотаете его?
Содевая друг на друге такое гнусное беззаконие, какого нет и у бессловесных скотов, вы стали бессловеснее самых бессловесных. Познайте же себя, окаяннейшие, познайте, что вы были созданы по образу и подобию Божию на добрые дела, чтобы создавший вас Бог прославлялся вами, и вы также взаимно прославлялись Им посредством получаемых от Него духовных дарований. Вы же, ослепляясь и прельщаясь богомерзкою вашею плотскою похотью, не только лишаетесь этого достоинства и красоты образа Божия, коим вы были почтены, но и соделываетесь неразумнее и бессловеснее самых бессловесных скотов, дерзая бесстыдно пред пречистыми очами Создавшего вас на богомерзкую скверну, какой нет и у бессловесных скотов. Мне кажется, что дерзающие бесстыдно на такую богомерзкую скверну, будут преданы на более тяжкие мученья, нежели древние содомляне: ибо те еще прежде закона и прежде, чем была положена заповедь, запрещающая эту гнусную скверну, нечествовали пред Богом по неведению. А которые ныне, подобно им, совершают это гнусное дело, те грешат не по неведению, но по причине величайшего их нечувствия и безумия, при полном сознании имеющего быть страшного суда Божия.
Следующая цитата
Выдающийся церковный деятель, переводчик и писатель преподобный Максим Грек оставил после себя богатое духовное наследие. Начав свой подвижнический путь в афонской обители, всю свою жизнь святогорский старец стремился стяжать евангельский разум и чистоту сердца. В день памяти преподобного предлагаем прикоснуться к духовной мудрости Максима Грека.
1. Не столько отец печется о своих детях, сколько Преблагой наш Создатель и Промыслитель промышляет и печется о тех, которые право в Него веруют и твердо уповают на Него.
2. Если действительно желаем получить такую неизглаголанную Божественную радость Господа нашего Иисуса Христа, то приобретем одежду, соответствующую такой радости, сотканную от дел правды и милосердия, чтобы возмогли мы наслаждаться этой Божественной радостью в нескончаемые веки.
3. Следует нам прилежно наблюдать, чтобы поститься и духовно, воздерживаясь от всех душевных страстей, кои суть: зависть, ревность, любоимение, лукавство, пронырливость, ложь, лицемерие, жидовское сребролюбие и богомерзкое лихоимство, и причина всех зол- гордость. Полное воздержание от этих душепагубных страстей есть истинный и Богу благоприятный пост; а одно только воздержание в пище не только не приносит нам пользы, но и служит поводом большего осуждения, уподобляя нас бесам.
4. Кто с прилежанием, несомненной верой и теплейшим желанием исполняет заповеди Христа Спасителя с намерением угодить Богу, а не людям, тот у Него и Им признан будет и наречется иноком, хотя бы окончил настоящую жизнь и в мирском звании. Ибо не в перемене лишь одежды и не в воздержании от некоторых брашен заключается и похваляемо бывает христианское благочестие, но в перемене от злых языческих нравов и в воздержании от всякого зла и душевредных страстей плоти и духа.
5. Ужасное, воистину, ужасное дело — желание золота, и оно, по апостолу, служит причиной всех зол. Оно никогда не перестает, но чем более удовлетворяется, тем более разжигается у лихоимца. Страсть сребролюбия и лихоимства подобна огню: как огонь чем более найдет вещества, тем сильнее разгорается, так и желание золота всегда более и более разгорается в ненасытном сердце любителя богатства.
Читайте также: