Ленин о профсоюзах цитаты

Обновлено: 21.11.2024

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.

Резолюция, которая вам предложена, предлагается съезду профессиональных союзов от имени фракции коммунистов, где она подверглась всестороннему обсуждению. Так как резолюция теперь напечатана, то я предполагаю, что все присутствующие с ней знакомы, и позволю себе остановиться лишь на двух главных пунктах, которые, на мой взгляд, представляют из себя самые существенные пункты, затрагиваемые, вообще говоря, в этой резолюции.

Мне кажется, товарищи, что этот пресловутый лозунг независимости заслуживает внимания не только с профессиональной точки зрения. Я думаю, что вся борьба, которая теперь наполняет мир и явным образом заостряется с неслыханной быстротой на вопросе диктатуры пролетариата или диктатуры буржуазии, я думаю, что вся эта борьба может быть правильно понята, правильно учтена, может дать возможность рабочему классу, сознательным его представителям, правильно в этой борьбе участвовать лишь при условии понимания того, каким самообманом для одних, обманом для других является этот лозунг независимости. Прежде всего я хотел бы отметить, хотя бы вкратце, насколько теоретически этот лозунг неправилен, насколько он теоретически не выдерживает и тени критики.

Буржуазия больше всего воспитывалась и воспитывала массы в духе буржуазного парламентаризма, а в них назревало, что стало с очевидностью ясно, советское движение, движение за Советскую власть. Советское движение перестало быть русской формой власти пролетариата, оно стало позицией международного пролетариата в его борьбе за власть, оно стало вторым шагом во всемирном развитии социалистической революции. Первым шагом была Парижская Коммуна, которая показала, что к социализму рабочий класс придет не иначе, как через диктатуру, через насильственное подавление эксплуататоров. Это первое, что показала Парижская Коммуна, что рабочий класс не сможет идти к социализму через старое буржуазно-демократическое парламентарное государство, а лишь через государство нового типа, которое и парламентаризм и чиновничество разбивает снизу доверху.

Вторым шагом, с точки зрения всемирного развития социалистической революции, явилась Советская власть. И если ее сначала считали, а ее можно было и даже должно было считать, если не сходить с почвы фактов, явлением только русским, то теперь события показали, что это не только русское явление, что это международная форма борьбы пролетариата, что войны, которые по-новому перетасовали пролетарские и полупролетарские массы, дали им новую организацию, воочию противопоставленную грабительскому империализму, противопоставленную классу капиталистов с его неслыханными, небывалыми до войны прибылями, повсюду создали эти новые массовые организации борьбы, организации пролетариата для свержения власти буржуазии.

Чем ближе к демократии политические формы Франции, тем скорее там из такого дела, как дело Дрейфуса, вытекала гражданская война. Чем шире демократия в Америке, с пролетариатом, интернационалистами и даже с простыми пацифистами, тем скорее вытекают случаи линчевания и вспышки гражданской войны. Значение этого тем яснее нам теперь, когда первая неделя буржуазной свободы, демократии в Германии привела к самой бешеной, гораздо более острой, чем у нас, гораздо более отчаянной схватке гражданской войны. И кто судит об этих вспышках с точки зрения того, установлен ли суд тех или других партий; кто судит с точки зрения просто убийства Либкнехта и Люксембург, тот отличается слепотой и трусостью мысли, не желая понять того, что перед нами тут есть вспышки неудержимой гражданской войны, которая из всех противоречий капитализма вытекает неудержимо. Средины нет и быть не может. Всякие речи о независимости или о демократии вообще, какими бы соусами их ни облекали, есть величайший обман, величайшее предательство социализма. И если теоретическая пропаганда большевиков, которые теперь являются фактическими основателями Интернационала, если теоретическая проповедь большевиков о гражданской войне не далеко хватила и сплошь и рядом останавливалась перед цензурными рогатками и военными заградительными мерами империалистских государств, то уже не проповедь, не теория, а факты гражданской войны становятся тем более бешеными, чем более стара, чем более продолжительна демократия западноевропейских государств. Эти факты пробьют самые отсталые, самые тупые черепа. Теперь о людях, которые толкуют о демократии вообще, о независимости, об этих людях можно говорить, как об ископаемых.

И тем не менее, считаясь с теми тяжелыми условиями борьбы, из которых профессиональное движение России недавно только родилось и выросло, а теперь выросло уже почти окончательно, приходится мимоходом бросить взгляд назад, вспомнить про вчерашний день. На мой взгляд такие воспоминания, упоминания необходимы тем более, что профессиональному движению, именно как профессиональному движению, приходится в эпоху начавшейся всемирной социалистической революции переживать излом особенно крутой.

Именно поэтому, когда политическая власть перешла в руки пролетариата, профессиональным союзам приходилось выступать все более и более в роли строителей политики рабочего класса, в роли людей, организация класса которых должна заменить прежний эксплуататорский класс, опрокинув все старые традиции и предрассудки старой науки, которая устами одного из ученых говорила пролетариату:

ведайте своей экономикой, а политикой будет ведать партия буржуазных элементов 181. Вся эта проповедь оказалась прямым орудием в руках класса эксплуататоров и их палачей для того, чтобы подавлять пролетариат, переходящий повсюду к восстаниям и борьбе.

В капиталистическом обществе в лучших случаях, в самых передовых странах, после десятилетий, иногда даже после столетий развития цивилизации и культуры у буржуазной демократии никогда не случалось, чтобы профессиональные союзы охватывали больше, чем одну пятую часть наемных работников. Небольшая верхушка участвовала в них, и из этой верхушки лишь ничтожная часть подманивалась, подкупалась капиталистами, чтобы в качестве вождей рабочих занимать места в капиталистическом обществе. Американские социалисты называли этих людей «рабочими лейтенантами класса капиталистов». Они в стране самой свободной буржуазной культуры, самой демократической буржуазной республики лучше всего видели эту роль ничтожных верхушек пролетариата, которые фактически поступали на службу буржуазии, на ее смену, ею были подкупаемы и покупаемы и создали те кадры социал-патриотов и оборонцев, героями которых останутся навсегда Эберт и Шейдеман.

Буржуазия воображает, что, когда она перенимала дело из рук царя и дворянчиков, она ошибок не делала. Она воображает, что реформа 1861 года, чинившая крепостническое здание, оставляя массу доходов и власть в руках крепостников, что эта реформа прошла гладко, что у них не было на десятки лет в России хаоса. Нет ни одной страны, где бы господа дворяне не насмехались над выскочками буржуазии и разночинцами, которые брались за задачу управления государством.

Товарищи, я немного отвлекся в сторону, подойдя к теме о том, как, ушедши далеко от теоретической постановки вопроса, мы подошли к практическому его разрешению. У нас есть годовой опыт, который дал нам уже сейчас неизмеримо больше успехов в деле победы пролетариата и его революции, чем в конце позапрошлого века год диктатуры буржуазной демократии дал для победы этой буржуазной демократии во всем мире. Но за этот год мы, кроме этого, приобрели громадный практический опыт, который нам позволяет, если не учитывать с точностью каждый наш шаг, то, по крайней мере, наметить темп развития, быстроту его, видеть практические трудности и предпринять практические шаги, которые от одной частичной победы в деле свержения буржуазии поведут к другой.

Теперь уже нам недостаточно ограничиться провозглашением диктатуры пролетариата. Неизбежно огосударствление профессиональных союзов, неизбежно слияние их с органами государственной власти, неизбежен всецело переход в их руки дела строительства крупного производства. Но этого всего недостаточно.

Нам надо также учесть наш практический опыт, чтобы учесть ближайший, настоящий момент. В этом сейчас для нас гвоздь задачи. И вот к этому моменту резолюция подходит, когда она говорит, что если бы сейчас профессиональные союзы попробовали самочинно взять на себя функции государственной власти, из этого вышла бы только каша. Мы достаточно от этой каши пострадали. Мы много боролись с теми остатками проклятого буржуазного строя, с мелкособственническими, не то анархистскими, не то эгоистическими, стремлениями, которые засели глубоко и в рабочих.

Рабочий никогда не был отделен от старого общества китайской стеной. И у него сохранилось много традиционной психологии капиталистического общества. Рабочие строят новое общество, не превратившись в новых людей, которые чисты от грязи старого мира, а стоя по колени еще в этой грязи. Приходится только мечтать о том, чтобы очиститься от этой грязи. Было бы глубочайшей утопией думать, что это можно сделать немедленно. Это было бы утопией, которая на практике только отодвинула бы царство социализма на небеса.

Мы научились теперь учитывать всю трудность задачи, стоящей перед нами. Мы в центре работы по строительству социализма и с точки зрения этой сердцевины работы говорим против всяких самочинных действий в этой области. Против этих самочинных действий сознательные рабочие должны быть предостерегаемы. Надо сказать: сейчас, одним махом, профессиональные союзы сливать с органами государственной власти мы не можем. Это будет ошибкой. Вопрос ставится не так.

Профессиональные союзы с величайшим переворотом, который наступил в истории, когда пролетариат взял в свои руки государственную власть, испытывают величайший перелом во всей своей деятельности. Они становятся главным созидателем нового общества, потому что созидателями этого общества могут быть только многомиллионные массы. Как сотни были этими созидателями в эпоху крепостного права, как тысячи и десятки тысяч строили государство в эпоху капитализма, так теперь социалистический переворот может быть сделан только при активном непосредственном практическом участии в управлении государством десятков миллионов. Мы к этому пошли, но мы до этого еще не дошли.

Следующая цитата

О классах и классовой борьбе Ленин писал достаточно много в своих работах дооктябрьского периода; после октябрьского переворота и начала гражданской войны в России миф о классах и классовой борьбе получил новый импульс в своем развитии. Большевистская партия нуждалась в оправдании своей классовой политики, анализе расстановки классовых сил, в том, чтобы представить себя защитницей и проводником интересов тех классов, которые составляли большинство населения.

Надо было объяснить и гражданскую войну через призму столкновения классов и обострения и усиления классовой борьбы в сложившейся конкретно обстановке. И Ленин продолжает уделять вопросам классов и классовой борьбы повышенное внимание. Различные аспекты этой проблемы лежат в поле его зрения, и им посвящены в той или иной мере десятки ленинских работ.

Одной из важнейших догм марксизма была догма непримиримой классовой борьбы, воспринятая Лениным и превращённая им в один из главных мифов большевизма.

Ленин исходил из положений «Манифеста Коммунистической партии» о том, что вся предшествующая история, за исключением истории первобытного общества, есть непримиримая борьба классов, что всякая классовая борьба есть борьба политическая, что политическая, государственная власть в собственном смысле слова представляет собой организованное насилие одного класса для подавления другого. Эти положения были основой идей Ленина о государстве.

Ленин назойливо, сотни раз повторяет: «классы», «классовая борьба», и это ведёт к необходимости приводить многие его высказывания по этому вопросу, чтобы показать действительное отношение вождя большевизма к классам и классовой борьбе на различных этапах его деятельности.

При этом следует отметить, что анализ рассуждений Ленина о классах и классовой борьбе не создаёт впечатления, что у основателя советского государства есть обоснованная теория классовой борьбы. Есть лишь слепое следование теории, уже созданной и предложенной до него. Есть многочисленные общие рассуждения, вымыслы об одном из главных мифов большевизма – идее классовой борьбы. Теория – не амплуа Ленина.

Для марксизма-ленинизма классовая борьба – это та пружина, которая приводит в движение человеческую историю. В эту идею Ленин поверил на всю жизнь и использовал ее больше, чем кто-либо, в доктрине государства.

Ленин полагал, что борьба классов движет всю человеческую историю, определяет собой структуру и функционирование государства, гипертрофировал ее значение. Конечно, классы и классовая борьба имеют немалое значение в жизни общества. Это понимали уже древние мыслители. Но какое же место в действительности у классовой борьбы в истории? Определяет ли она всё и вся?

Взять хотя бы самые последние века. Франция воевала с Россией в XIX веке. Но это значит, что воевало одно государство, состоящее из свободных рабочих, крестьян, аристократии, буржуазии с другим государством, состоящим из помещиков, свободных рабочих, крепостных крестьян и др. Это была война не противоположных классов, а различных государств, состоящих из различных классов, за господство, за удовлетворение экономических потребностей, за независимость (объединившая в России все классы).

Первая и вторая мировые войны велись государствами, в которых воевали не противоположные, а одинаковые (с точки зрения ленинизма) классы. Это были войны совершенно иного рода, не имеющие никакого отношения к классовой борьбе. В большевистском государстве Ленина уничтожали не только бывших помещиков и капиталистов, но и интеллигенцию, священников, крестьян и рабочих. И делало это так называемое рабоче-крестьянское государство.

«Социалистическое общенародное» государство расстреливало рабочих в Новочеркасске, а в годы гражданской войны всюду, откуда исходила угроза советской власти, и просто в порядке мести.

В истории было множество войн, в которых различные классы шли рядом, чтобы отразить общего внешнего врага. Значит, был общий внеклассовый интерес, скрепляющий различные классы для достижения общей цели. Эта истина, этот простой факт отвергался Лениным, а всех тех, кто полагал, что история есть не только борьба классов, но и их сотрудничество, считал оппортунистами, ревизионистами, врагами.

В статье «Наша программа» (написана не ранее октября 1899 г.) Ленин заявлял, что задача социал-демократии не в сочинении планов переустройства общества, не в проповеди капиталистам об улучшении положения рабочих, не в устройстве заговоров, а в организации классовой борьбы пролетариата и руководстве этой борьбой, конечной целью которой является завоевание пролетариатом политической власти и организация социалистического общества (4, 182–183).

Социал-демократия, говорил Ленин в работе «Аграрная программа русской социал-демократии» (февраль – первая половина марта 1902 г.), защищает интересы наёмных рабочих, движение которых есть единственно революционное движение. Но «по отношению к крестьянству, – продолжал Ленин, – мы вовсе не берём на себя защиты его интересов, как класса мелких землевладельцев. » (6,310).

Одной из догм «Манифеста Коммунистической партии» было утверждение, что крестьяне представляют собой реакционный класс. Эту догму использовал Ленин, считавший, что поскольку крестьянин, даже мелкий, является собственником, то он относится к «врагам» пролетариата. С самого начала публицистической деятельности Ленин проявлял явное недоверие к крестьянству. И это недоверие к крестьянству, к его различным социальным слоям, сказалось на политике большевиков, когда они пришли к власти в октябре 1917 г.

В работе «Аграрная программа русской социал-демократии» Ленин утверждал, что все классы современного общества, кроме пролетариата, стоят за сохранение основ существующего экономического строя (значит, социал-демократия защищает интересы вовсе не большинства) и что «класс мелких производителей, и мелких земледельцев (не землевладельцев!) в том числе, в своей борьбе против буржуазии является реакционным классом. » (6, 310). В другом месте Ленин писал, что крестьянин в Европе, добившись свободы и частички земли, стал реакционером. Таковы противоречивые суждения Ленина о классе крестьян.

В августе 1919 г. Ленин писал о крестьянах как о спекулянтах, стремящихся к частной собственности на землю. И получалось, что если крестьяне – спекулянты (или полуспекулянты, как выражался Ленин), то, следовательно, рабочее государство – враг крестьянства, враг частных собственников и, в конечном счёте, враг абсолютного большинства населения.

Если к тому же учесть, что «рабочее» государство – это авангард «пролетариата», то к его врагам, по Ленину, следовало бы отнести и большую часть рабочих, которые колебались в вопросе признания частной собственности. Таким образом получалось в соотношении классов, что «рабочее» государство выступало против всех классов, за исключением авангарда пролетариата, его «передовой» части.

Борьба классов – один из важнейших мифов большевизма. В нём – оправдание политики тоталитарного государства, оправдание беспредельного насилия и террора. Насилие признавалось, как и террор, нормой революционного процесса. Это было мировоззренческой установкой Ленина.

Социалистическая революция оказалась зверски кровожадной, готовой проглотить любого, оказавшегося на ее пути. И Ленин утверждает в проекте тезисов о роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики (написано 30 декабря 1921 г. – 4 января 1922 г.): «Пока существуют классы, неизбежна классовая борьба» (44, 343).

В тезисах ко II конгрессу Коммунистического Интернационала Ленин подчеркивал: «6. Завоевание политической власти пролетариатом не прекращает классовой борьбы его против буржуазии, а, напротив, делает эту борьбу особенно широкой, острой, беспощадной» (41, 189). Яснее сказать невозможно.

По Ленину, диктатура «пролетариата», как говорилось, не прекращает классовой борьбы. Наоборот, после взятия власти «пролетариатом» классовая борьба не только сохраняется. Она усиливается и доходит до своего апогея. Однако изменяются формы классовой борьбы пролетариата.

В работе «О диктатуре пролетариата», написанной в сентябре – октябре 1919 года, Ленин отмечал, что в условиях диктатуры «пролетариата» формы классовой борьбы пролетариата не могут быть прежними. Они претерпевают изменения. Он пишет о пяти новых (главнейших) задачах и соответственно новых формах классовой борьбы пролетариата.

1. Подавление сопротивления эксплуататоров. Отсюда:
Особая (высшая) ожесточенность классовой борьбы.
2. Гражданская война.
3. «Нейтрализация» мелкой буржуазии, особенно крестьянства.
4. «Использование» буржуазии. «Спецы».
5. Воспитание новой дисциплины (39, 262–263, 264).

Необходимо учесть, что подавление сопротивления эксплуататоров (с точки зрения Ленина надо было бы сказать «бывших») Ленин рассматривает как особую и высшую ожесточенность классовой борьбы. Привёденное положение подтверждает то, что именно Ленин был автором концепции об обострении и усилении классовой борьбы в период диктатуры «пролетариата» (строительства социализма), а Сталин лишь придал этому положению жесткую формулировку.

Во-вторых, из приведённого положения следовало, что гражданская война имманентна диктатуре «пролетариата», то есть, неразывно связана с ней. В связи с этим отпадают ленинские высказывания о том, что гражданскую войну развязали остатки свергнутых классов.

В-третьих, Ленин четко относит всё крестьянство к мелкой буржуазии и, следовательно, объявляет его фактическим врагом рабочего государства.

В-четвертых, использование буржуазии и «спецов» на деле означало взятие в качестве заложников семей буржуазии, семей офицеров, генералов, технической и иной интеллигенции и угрозу расправы с ними и террора против сотен тысяч ни в чем не повинных людей, в первую очередь женщин и детей.

Наконец, в-пятых, воспитание новой дисциплины означало, по Ленину, не что иное, как воспитание палочной дисциплины по отношению к абсолютному большинству, в том числе и к рабочему классу, воспитание новой дисциплины под угрозой массового террора и репрессий.

Что же это за дисциплина, которую надо устанавливать с помощью драконовских мер по отношению к рабочим и крестьянам? А именно об этом говорится в резолюции о войне и мире, принятой седьмым экстренным съездом РКП(б) 8 марта 1918 г. В ней Ленин писал: «. Съезд заявляет, что первейшей и основной задачей и нашей партии, и всего авангарда сознательного пролетариата, и Советской власти съезд признаёт принятие самых энергичных, беспощадно решительных и драконовских мер для повышения самодисциплины и дисциплины рабочих и крестьян России. » (36, 35).

В статье «Очередные задачи Советской власти» Ленин требует создания жёсткой дисциплины, контроля за мерой труда, его интенсивности, введения специальных промышленных судов для определения меры труда, для привлечения к ответственности любого злостного нарушителя этой меры.

Он требует беспощадной кары для нарушителей трудовой дисциплины, которых рассматривает как виновных в голоде и безработице (см. 36, 197). Нарушение трудовой дисциплины он называет уголовным преступлением (36. 213).

Но драконовских, беспощадных мер Ленину казалось мало. И он в тезисах по текущему моменту, написанных 26 мая 1918 г., настаивает на том, чтобы «ввести расстрел за недисциплину» (36, 374).

Такого не знало никакое самое репрессивное законодательство. Расстрел только за недисциплину! Ясно, что относится это, прежде всего, к рабочим и служащим, особенно рабочим, которые якобы осуществляют государственную власть. Даже здесь Ленин не удержался от произнесения такого дорогого и любимого им слова: «расстрел». Вот каковы новые формы классовой борьбы при диктатуре «пролетариата».

И здесь хочется привести одно любопытное высказывание Ленина в его «Заметках публициста». Ленин писал, что человек «искренне» объявивший себя коммунистом, который фактически, на деле вместо неуклонно решительной, беззаветно смелой и геройской политики (а только такая политика соответствует признанию диктатуры пролетариата) малодушничает и колеблется, такой человек своей нерешительностью, бесхарактерностью, своими колебаниями совершает такую же измену, как и непосредственный предатель. Вот до чего договаривается вождь большевизма.

Колеблющийся, слабохарактерный человек, по его словам, совершает «такую же измену, как и непосредственный предатель». Эти слова Ленин завершает глубокомысленной фразой: «В личном смысле разница между предателем по слабости и предателем по умыслу и расчёту очень велика; в политическом отношении этой разницы нет, ибо политика – это фактическая судьба миллионов людей, а эта судьба не меняется от того, преданы ли миллионы рабочих и бедных крестьян предателями по слабости или предателями из корысти» (40, 131–132).

Ссылка:
Розин Э. О. Ленинская мифология государства. – М.: Юристъ, 1996.

Следующая цитата

Поэтому каждая группа тезисов страдает односторонним подчеркиванием одной из сторон дела и затенением, затушевыванием основных принципиальных вопросов.

Правильная постановка этих принципиальных вопросов современного профессионального движения и его отношения к Советской власти требует больше всего правильного учета особенностей теперешнего, данного момента в переходе от капитализма к социализму.

Эту, коренную, сторону дела все трое авторов недостаточно выдвинули или почти вовсе не выдвинули.

Главная особенность теперешнего момента, в рассматриваемом отношении, следующая:

Советская власть, как диктатура пролетариата, победила и среди пролетарских масс города и среди беднейшего крестьянства деревни, но далеко еще не охватила коммунистической пропагандой и прочной организацией ни всех профессий ни всей массы полупролетариата.

Из данного положения вытекают следующие задачи профессиональных союзов в переживаемый момент.

Ни о какой «нейтральности» профсоюзов не может быть и речи. Всякая пропаганда нейтральности является либо лицемерным прикрытием контрреволюционности, либо проявлением полной бессознательности.

Мы достаточно сильны теперь в основном ядре профессионального движения, чтобы иметь возможность подчинять своему влиянию и общепролетарской дисциплине как отсталые или пассивные, некоммунистические элементы внутри профсоюзов, так и те слои трудящихся, которые в некоторых отношениях остаются еще мелкобуржуазными.

Привлечение «специалистов» к государственной работе совместно с рабочими и надзор за специалистами.

Следующая цитата

Обложка отдельного издания (1921)

Содержание

Товарищи, я должен, прежде всего, извиниться, что я нарушаю порядок, ибо для участия в прениях, конечно, следовало слушать доклад, содоклад и прения. К сожалению, я чувствую себя настолько нездоровым, что не в состоянии выполнить этого. Но я имел возможность вчера прочитать основные печатные документы и приготовить свои замечания. Естественно, что нарушение порядка, о котором я говорил, влечет за собой для вас неудобства: я буду, возможно, повторяться, не зная того, что говорили другие, не отвечая на то, на что следовало бы отвечать. Но иначе я поступить не мог.

Основным моим материалом является брошюра т. Троцкого «О роли и задачах профсоюзов». Сличая эту брошюру с теми тезисами, которые были им предложены в Центральном Комитете, вчитываясь в нее, я удивляюсь, какое количество теоретических ошибок и вопиющих неправильностей сконцентрировано в ней. Как можно было, переходя к большой партийной дискуссии по этому вопросу, вместо того, чтобы дать вещь наиболее обдуманную, изготовить вещь столь неудачную? Я намечу вкратце те основные пункты, в которых, по-моему, первоначальные коренные теоретические неверности содержатся.

Профсоюзы являются не только исторически необходимыми, но исторически неизбежной организацией индустриального пролетариата, охватывающей его, при условиях диктатуры пролетариата, почти поголовно. Это самое основное соображение, а его постоянно забывает, из него не исходит, его не оценивает т. Троцкий. Ведь поставленная им тема: «Роль и задачи профсоюзов», необъятно широкая тема.

Из сказанного уже вытекает, что во всем осуществлении диктатуры пролетариата роль профсоюзов крайне существенна. Но какова эта роль? Переходя к обсуждению этого вопроса, одного из наиболее основных теоретических вопросов, я прихожу к выводу, что мы имеем тут роль чрезвычайно своеобразную. С одной стороны, поголовно охватывая, включая в ряды организации индустриальных рабочих, профсоюзы являются организацией правящего, господствующего, правительствующего класса, того класса, который осуществляет диктатуру, того класса, который осуществляет государственное принуждение. Но это не есть организация государственная, это не есть организация принуждения, это есть организация воспитательная, организация вовлечения, обучения, это есть школа, школа управления, школа хозяйничания, школа коммунизма. Это совсем необычного типа школа, ибо мы имеем дело не с преподавателями и учениками, а мы имеем дело с некоторым чрезвычайно своеобразным сочетанием того, что осталось от капитализма и что не могло не остаться, и того, что выдвигают из своей среды революционно-передовые отряды, так сказать, революционный авангард пролетариата. И вот, говорить о роли профсоюзов, не учитывая этих истин, значит неизбежно прийти к ряду неправильностей.

А между тем, совершая эту несерьезность, т. Троцкий тут же делает со своей стороны ошибку. У него выходит, что защита материальных и духовных интересов рабочего класса не есть роль профсоюзов в рабочем государстве. Это ошибка. Тов. Троцкий говорит о «рабочем государстве». Позвольте, это абстракция. Когда мы в 1917 году писали о рабочем государстве, то это было понятно; но теперь, когда нам говорят: «Зачем защищать, от кого защищать рабочий класс, так как буржуазии нет, так как государство рабочее», то тут делают явную ошибку. Не совсем рабочее, в том-то и штука. Тут и заключается одна из основных ошибок т. Троцкого. Сейчас мы от общих принципов перешли к деловому обсуждению и к декретам, а нас от приступа к практическому и деловому тянут назад. Так нельзя.

Дальше. С сентября говорим мы о переходе от ударности к уравнительности, говорим это в резолюции общепартийной конференции, утвержденной Центральным Комитетом 97. Вопрос трудный. Ибо так или иначе сочетать приходится уравнительность и ударность, а эти понятия исключают друг друга. Но мы все-таки марксизму немножко учились, учились, как и когда можно и должно соединять противоположности, а главное: в нашей революции за три с половиной года мы практически неоднократно соединяли противоположности.

И мы получаем, что в отношении уравнительности и ударности в тезисах вопрос в корне ставится неверно. А кроме того, получается отход назад от того, что практически проверено и завоевано. Так нельзя, и ничего доброго на таком пути быть не может.

Но я, кажется, начал заниматься «производственной пропагандой»? Ничего не поделаешь! При разговорах о производственной роли профессиональных союзов необходимо этого вопроса коснуться.

Дальше, в-третьих, премии. Вот производственная роль и задача профсоюзов: производство премий натурой. Это начато. Дело двинуто. Пятьсот тысяч пудов хлеба на это дано; и сто семьдесят тысяч уже израсходовано. Хорошо ли, правильно ли израсходовано, не знаю. В Совнаркоме было указано: нехорошо раздают, вместо премии получается прибавка к заработной плате; это указывали и профессионалисты и наркомтрудовцы. Мы назначили комиссию изучить дело, но еще не изучили. Сто семьдесят тысяч пудов хлеба дано, но надо давать так, чтобы наградить того, кто проявил геройство, исполнительность, талант и преданность хозяйственника, словом, те качества, которые Троцкий воспевает. Но дело теперь не в том, чтобы в тезисах воспевать, а в том, чтобы хлеба и мяса дать. Не лучше ли отнять, скажем, мясо у такой-то категории рабочих и дать его в виде премии другим, «ударным» рабочим? От такой ударности мы не отказываемся. Эта ударность нужна. Будем тщательно изучать практический опыт нашего применения ударности.

И я еще более к этому выводу прихожу, когда говорю себе: вы ставите вопрос не по-марксистски. Мало того, что в тезисах ряд теоретических ошибок. Подход к оценке «роли и задач профсоюзов» потому немарксистский, что нельзя подходить к столь широкой теме, не вдумавшись в особенности текущего момента с его политической стороны. Ведь недаром же мы с т. Бухариным писали в резолюции IX съезда РКП о профсоюзах, что политика есть самое концентрированное выражение экономики.

Подвели ли мы достаточно широкую и солидную базу убеждения под все новые производственные задачи? Нет, мы только едва-едва это начали. Масс мы еще не втянули. А могут ли массы сразу перейти к этим новым заданиям? Не могут, потому что вопрос о том, скажем, надо ли сбросить Врангеля-помещика, надо ли жалеть жертв ради этого, такой вопрос не требует уже особой пропаганды. А вопрос о производственной роли профессиональных союзов, если иметь в виду не «принципиальный» вопрос, не рассуждения о «советском тред-юнионизме» и тому подобные пустяки, если иметь в виду деловую сторону вопроса, то мы только еще вопрос начали разрабатывать, мы учреждение для производственной пропаганды только еще создали; у нас еще нет опыта. Премии натурой мы ввели, но опыта у нас еще нет. Дисциплинарные суды мы создали, но итогов еще не знаем. А с политической точки зрения подготовка именно масс есть самое важное. Подготовлен ли вопрос, изучен ли, обдуман ли, взвешен ли с этой стороны? Далеко нет. И в этом коренная, глубочайшая и опасная политическая ошибка, потому что тут больше, чем в каком угодно вопросе, надо действовать по правилу: «семь раз примерь, один отрежь», а тут принялись резать, ни разу не примерив. Говорят, что «партия должна выбирать между двумя тенденциями», но не примерили еще ни разу, да выдумали фальшивый лозунг «производственной демократии».

Надо понять значение этого лозунга в особенности в такой политический момент, когда бюрократизм предстал массам в наглядном для них виде и когда мы в порядок дня поставили вопрос о нем. Тов. Троцкий говорит в тезисах, что по вопросу о рабочей демократии съезду остается «только единодушно зафиксировать». Это неверно. Недостаточно зафиксировать; зафиксировать, значит закрепить то, что вполне взвешено и измерено, а между тем вопрос о производственной демократии далеко еще не взвешен до конца, не испытан, не проверен. Подумайте, какое истолкование может получиться у масс, когда дают лозунг «производственной демократии».

Я перейду теперь к ноябрьскому (9 ноября) и декабрьскому (7 декабря) пленумам Центрального Комитета, которые все эти ошибки выразили уже не как логические расчленения, посылки, теоретические рассуждения, а в действии. Получилась в Центральном Комитете каша и кутерьма; это в первый раз в истории нашей партии во время революции, и это опасно. Гвоздем было то, что получилось раздвоение, получилась «буферная» группа Бухарина, Преображенского и Серебрякова, которая больше всех навредила и напутала.

В чем основная мысль такого решения ЦК? Она ясна: «Товарищи из Цектрана! выполняйте не формально только, а по существу, решения съезда и ЦК, чтобы своей работой помогать всем союзам, чтобы не было ни следа бюрократизма, предпочтения, чванства, будто мы-де лучше вас, богаче вас, больше получаем помощи».

Дальше. В декабре месяце (пленум 7 декабря) налицо был уже взрыв с водниками, который привел к усилению конфликта, и в результате в Центральном Комитете собралось уже 8 голосов против наших 7.

Тов. Бухарин второпях написал «теоретическую» часть резолюции декабрьского пленума, стараясь «примирить» и пустить в ход «буфер», но, разумеется, после срыва комиссии ничего выйти из этого не могло.

В чем же была ошибка Главполитпути и Цектрана? Вовсе не в том, что они применяли принуждение. В этом, напротив, была их заслуга. Их ошибка была в том, что они не сумели вовремя и без конфликтов перейти, согласно требованию IX съезда РКП, к нормальной союзной работе, не сумели приспособиться как следовало к профсоюзам, не сумели помочь им, встав в равноправное отношение к ним. Есть ценный военный опыт: героизм, исполнительность и проч. Есть худое в опыте худших элементов из военных: бюрократизм, чванство. Тезисы Троцкого, вопреки его сознанию и воле, оказались поддерживающими не лучшее, а худшее в военном опыте. Надо помнить, что политический руководитель отвечает не только за свою политику, но и за то, что делают руководимые им.

1. Непосредственно после Октябрьской революции профессиональные союзы оказались почти единственными органами, которые наряду с проведением рабочего контроля могли и должны были взять на себя работу по организации и управлению производством. Государственный аппарат управления народным хозяйством в первый период существования Советской власти не был еще налажен, а саботаж владельцев предприятий и высшего технического персонала остро ставил перед рабочим классом задачи сохранения промышленности и восстановления нормального функционирования всего хозяйственного аппарата страны.

2. В последующий период работы ВСНХ, когда значительная часть этой работы свелась к ликвидации частных предприятий и к организации государственного управления ими, профессиональные союзы вели эту работу наряду и совместно с государственными органами экономического управления.

Слабость государственных органов не только объясняла, но и оправдывала подобный параллелизм; исторически он был оправдан фактом установления полного контакта между профсоюзами и органами экономического управления.

4. В настоящий момент мы снова подошли вплотную к вопросу об установлении теснейшей связи между хозяйственными органами Советской республики и профсоюзами, когда необходимо во что бы то ни стало целесообразно использовать каждую трудовую единицу, вовлечь в сознательное участие в процессе производства всю массу производителей в целом; когда государственный аппарат экономического управления, постепенно возрастая и усложняясь, превратился в несоразмерную, громадную по сравнению с самым производством бюрократическую машину, неизбежно толкает профсоюзы к непосредственному участию в организации производства не только персональным представительством в экономических органах, но как организацию в целом.

Задачи профсоюзов в этой области огромны. Они должны научить своих членов в каждом цехе, на каждой фабрике отметить и учесть все недочеты в использовании рабочей силы, вытекающие из неправильного использования технических средств или неудовлетворительности административной работы. Сумма опыта отдельных предприятий и производства должна быть использована для решительной борьбы с волокитой, разгильдяйством и бюрократизмом.

7. Чтобы особо подчеркнуть важность этих производственных задач, организационно они должны быть поставлены на определенное место в текущей определенной работе. Организуемые при профсоюзах, согласно постановления III Всероссийского съезда, экономические отделы, развертывая свою работу, должны постепенно освещать и определять характер всей союзной работы. Так, например, в современных общественных условиях, когда все производство направлено к удовлетворению нужд самих трудящихся, тариф и премирование должны находиться в теснейшей связи и зависимости от степени выполнения производственного плана. Натуральное премирование и частичная натурализация заработной платы должны постепенно превратиться в систему снабжения рабочих в зависимости от высоты производительности труда.

10. В связи с этим профсоюзы должны поставить себе следующие ближайшие практические задачи: а) самое активное участив в решении вопросов производства и управления; б) непосредственное участие совместно с соответствующими хозяйственными органами в организации компетентных органов управления; в) тщательный учет и влияние на производство различных типов управления; г) обязательное участие в выработке и в установлении хозяйственных планов и производственных программ; д) организация труда в соответствии с ударностью хозяйственных задач; е) развитие широкой организации производственной агитации и пропаганды.

11. Экономические отделы при союзах и союзных организациях необходимо действительно превратить в быстро действующие мощные рычаги планомерного участия союзов в организации производства.

12. В деле планомерности материального обеспечения рабочих союзам необходимо перенести свое влияние на распределительные органы Компрода, как местные, так и центральный, осуществляя практическое и деловое участие и контроль во всех распределительных органах, с обращением особого внимания на деятельность центральных и губернских комиссий по рабочему снабжению.

14. Особенное внимание необходимо сосредоточить на так называемой образцовой группе предприятий, превращая их в действительно образцовые посредством создания компетентного управления, дисциплины труда и работы союзной организации.

16. Выполнение перечисленных задач, так же, как и выработка практического плана производственной пропаганды и ряда мер по улучшению экономического положения рабочих, должно быть возложено на экономические отделы. Поэтому является необходимым поручить экономическому отделу ВЦСПС в ближайшее время созвать специальное Всероссийское совещание экономических отделов по практическим вопросам хозяйственного строительства в связи с работой государственных экономических органов.

Тезисы Рудзутака я сравниваю с тезисами Троцкого, внесенными им в Центральный Комитет. В конце 5-го тезиса я читаю:

Вот вам настоящий бюрократизм! Троцкий и Крестинский будут подбирать «руководящий персонал» профсоюзов!

В этих судах важнейшая роль за профсоюзами. Хороши ли эти суды, насколько успешно они действуют и всегда ли действуют, я не знаю. Если бы мы свой собственный практический опыт изучали, это было бы в миллион раз полезнее всего того, что писали тт. Троцкий и Бухарин.

Я кончаю. Подытоживая все, что имеется по этому вопросу, я должен сказать, что вынесение этих разногласий на широкую партийную дискуссию и на партийный съезд есть величайшая ошибка. Политически это ошибка. В комиссии и только в комиссии мы бы имели деловое обсуждение и двигались бы вперед, а сейчас мы идем назад, и несколько недель пойдем назад к абстрактным теоретическим положениям вместо делового подхода к задаче. Что касается меня, то мне это надоело смертельно, и я с величайшим удовольствием от этого удалился бы независимо от болезни, я готов бы спастись куда угодно.

Читайте также: