Кому из героев принадлежит следующая цитата тут в нашем уезде ваше превосходительство
Обновлено: 23.04.2024
У отставного генерал-майора Булдеева разболелись зубы. Он полоскал рот
водкой, коньяком, прикладывал к больному зубу табачную копоть, опий,
гашиш, скипидар, керосин, мазал щеку йодом, в ушах у него была вата,
смоченная в спирту, но все это или не помогало, или вызывало тошноту.
Приезжал доктор. Он поковырял в зубе, прописал хину, но и это не
помогло. На предложение вырвать больной зуб генерал ответил отказом. Все
домашние - жена, дети, прислуга, даже поваренок Петька предлагали каждый
свое средство, Между прочим, и приказчик Булдеева Иван Евсеич пришел к
нему и посоветовал полечиться заговором.
- Тут, в нашем уезде, ваше превосходительство, - сказал он,- жила
девушка Ксения Анатольевна. Заговаривала зубы - первый сорт. Бывало,
отвернется к окошку, пошепчет, поплюет - и как рукой! Сила ей такая
дадена.
- Где же она теперь?
- А после того, как ее из Дома увольнили, в С-Петербурге живет. Теперь
только зубами и кормится. Ежели у которого человека заболит зуб, то и
идут к ней, помогает. Тамошних питерских на дому у себя пользует, а
ежели которые из других городов, то по интернету. Пошлите ей, ваше
превосходительство, E-mail, что так, мол, вот и так. у раба божьего
Алексия зубы болят, прошу выпользовать. А деньги за лечение почтой
пошлете.
- Ерунда! Шарлатанство!
- А вы попытайте, ваше превосходительство. До водки очень охотница,
живет не с мужем, а одна.
- Пошли, Алеша!- взмолилась генеральша. Ты вот не веришь в заговоры, а я
на себе испытала. Хотя ты и не веришь, но отчего не послать? Руки ведь
не отвалятся от этого.
- Ну, ладно,- согласился Булдеев.- Тут не только что к ней, но и к черту
емаил пошлешь. Ох! Мочи нет! Ну, где твоя лекарша живет? Как к ней
писать?
Генерал сел за стол за компьютер. Открыл почтовик.
- Ее в С-Петербурге каждая собака знает,- сказал приказчик.- Извольте
писать, ваше превосходительство, в город Петербург, стало быть. Ее
благородию госпоже Ксении Анетольевне. Анатольевне.
- Ну?
- Анатоьевне. Ксении Анатольевне. а по фамилии А фамилию вот и
забыл. Анатольевне. Черт. Как же ее фамилия? Давеча, как сюда шел,
помнил. Позвольте-с.
Иван Евсеич поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Булдеев и
генеральша ожидали нетерпеливо.
- Ну что же? Скорей думай!
- Сейчас. Анатольевне. Ксении Анатольевне. Забыл! Такая еще
простая фамилия. словно как бы лошадиная. Кобылина? Нет, не
Кобылина. Постойте. Жеребцова нешто? Нет, и не Жеребцова. Помню,
фамилия лошадиная, а какая - из головы вышибло.
- Жеребятникова?
- Никак нет. Постойте. Кобылицина. Кобылятникова. Кобелева.
- Это уже собачья, а не лошадиная. Жеребчикова?
- Нет, и не Жеребчикова. Лошадинина. Лошакова. Жеребкина. Все не
то!
- Ну, так как же я буду ей писать? Ты подумай!
- Сейчас. Лошадкина. Кобылкина. Кореннойкина.
- Коренникова?- спросила генеральша.
- Никак нет. Пристяжкина. Нет, не то! Забыл!
- Так зачем же, черт тебя возьми, с советами лезешь, ежели забыл?-
рассердился генерал. Ступай отсюда вон!
Иван Евсеич медленно вышел, а генерал схватил себя за щеку и заходил по
комнатам.
- Ой, батюшки!- вопил он.- Ой, матушки! Ох, света белого не вижу!
Приказчик вышел в сад и, подняв к небу глаза, стал припоминать фамилию
лекарши:
- Жеребчикова. Жеребковска. Жеребенка. Нет, не то! Лошадинская.
Лошадевич. Жеребкович. Кобылянская.
Немного погодя его позвали к господам.
- Вспомнил?- спросил генерал.
- Никак нет, ваше превосходительство.
- Может быть, Конявская? Лошадникова? Нет?
И в доме, все наперерыв, стали изобретать фамилии. Перебрали все
возрасты, полы и породы лошадей, вспомнили гриву, копыта, сбрую. В
доме, в саду, в людской и кухне люди ходили из угла в угол и, почесывая
лбы, искали фамилию..
Приказчика то и дело требовали в дом.
- Табунова?- спрашивали у него.- Копытина? Жеребовская?
- Никак нет,- отвечал Иван Евечи и, подняв вверх глаза, продолжал думать
вслух:- Коненкова. Конченкова. Жеребеева. Кобылеева.
- Папа!- кричали из детской.- Тройкина! Уздечкина!
- Взбудоражилась вся усадьба. Нетерпеливый, замученный генерал пообещал
дать пять евро тому, кто вспомнит настоящую фамилию, и за Иваном
Евсеичем стали ходить целыми толпами.
- Гнедова!- говорили ему.- Рысистая! Лошадицкая!
Но наступил вечер, а фамилия все еще не была найдена. Так и спать легли,
не послав емэйла.
Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и стонал. В третьем
часу утра он вышел из дому и постучался в окно к приказчику.
- Не Меринова ли?- спросил он плачущим голосом.
- Нет, не Меринова, ваше превосходительство, ответил Иван Евсеич и
виновато вздохнул.
- Да, может быть, фамилия не лошадиная, а какая-нибудь другая!
- Истинно слово, ваше превосходительство, лошадиная. Это очень даже
отлично помню.
- Экий ты какой, братец, беспамятный. Для меня теперь эта фамилия
дороже, кажется, всего на свете. Замучился!
Утром генерал опять послал за доктором.
- Пускай рвет!- решил он.- Нет больше сил терпеть.
Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же, и генерал
успокоился. Сделав свое дело и получив, что следует, за труд, доктор сел
в свою бричку и поехал домой. За воротами в поле он встретил Ивана
Евсеича.
Приказчик стоял на краю дороги и, глядя сосредоточенно себе под ноги, о
чем-то думал. Судя по морщинам, бороздившим его лоб, и по выражению
глаз, думы его были напряженны, мучительны.
- Буланова. Чересседельникова. - бормотал он. Засупонина.
Лошадская.
- Иван Евсеич!- обратился к нему доктор.- Не могу ли я, голубчик, купить
у вас собачатины? Мне продают наши мужички собачатин, да уж больно
плохих. Пирожки плохие получаются.
Иван Евсеич тупо поглядел на доктора, как-то дико улыбнулся и, не сказав
в ответ ни одного слова, всплеснув руками, побежал к усадьбе с такой
быстротой, точно за ним гналась бешеная собака.
- Надумал, ваше превосходительство!- закричал он радостно, не своим
голосом, влетая в кабинет к генералу.- Надумал, дай бог здоровья
доктору! Собчак! Собчак фамилия лекарши! Собчак, ваше
превосходительство! Посылайте емейл Собчак!
- Накося!- сказал генерал с презрением и поднес к лицу его два кукиша.-
Не нужно мне теперь твоей лошадиной фамилии! Накося!
Следующая цитата
Ответы 2
Ответ разместил: Аааоо0
Мгновенный доступ
50 баллов
Показать ответы 2
Доступ после просмотра рекламы
Ответы будут доступны после просмотра рекламы
Посмотреть рекламу
Удалить ответ +1 балл
Ответ разместил: olegrudakov2003
Мгновенный доступ
50 баллов
Показать ответы 2
Доступ после просмотра рекламы
Ответы будут доступны после просмотра рекламы
Посмотреть рекламу
детство- это прекрасное время жизни! по крайней мере ты делаешь глупости тебя ругают но последствия минимальны.. а взрослому человеку делавший глупости .. может быть наказуемо законом. можно делать многое .. чаще бывать с родными беситься. много чего
Следующая цитата
родился в мае 1891 г. в киеве в семье доцента киевской духовной академии. по окончании гимназии он в 1909 г. поступил на медицинский факультет императорского университета св. владимира, который закончил в 1916 г. и был немедленно призван в армию. в течение нескольких месяцев он работал военным врачом в каменец-подольске и черновицах. вскоре, однако, его фронтовая служба кончилась. летом 1916 г. булгакова откомандировали в распоряжение смоленского губернатора, и он получил назначение служить земским врачом в одном из самых глухих уголков смоленской губернии — в селе никольское сычевского уезда. лишь осенью 1917 г. булгакову удалось перебраться в вяземскую городскую земскую больницу, а в феврале 1918 г. он был уволен с военной службы и вернулся вместе с женой в киев. летом 1919 г. его мобилизовали в красную армию, но спустя короткое время он перебежал на сторону белых и в следующие месяцы работал врачом — сначала в грозном, потом во владикавказе.
уход булгакова из медицины
в феврале 1920 г. булгаков навсегда оставил медицину и сделался штатным журналистом ведущей местной газеты «кавказ». разгром деникинской армии положил конец его налаживавшемуся благополучию. во время отступления добровольческой армии больной тифом булгаков не смог уехать из владикавказа и остался в советской россии.
в мае 1921 г., когда усилились репрессии против бывших белогвардейцев, булгаков посчитал за лучшее переехать сначала в тифлис, а потом в батум. однако здесь он не имел ни малейшей надежды на заработок и в конце сентября вместе с женой переехал в москву. в то время в столице было голодно, свирепствовала безработица. первое время булгаковы жестоко бедствовали. его жена вспоминала позже: «бывало так, что у нас ничего не было — ни картошки, ни хлеба, ничего. михаил бегал голодный». но постепенно, установив связи с различными газетами, булгаков стал подрабатывать писанием фельетонов и репортажей. он написал их за это время множество — больше сотни
Следующая цитата
У отставного генерал-майора Булдеева разболелись зубы. Он полоскал рот водкой, коньяком, прикладывал к больному зубу табачную копоть, опий, скипидар, керосин, мазал щёку йодом, в ушах у него была вата, смоченная в спирту, но всё это или не помогало, или вызывало тошноту. Приезжал доктор. Он поковырял в зубе, прописал хину, но и это не помогло. На предложение вырвать больной зуб генерал ответил отказом. Все домашние — жена, дети, прислуга, даже поварёнок Петька предлагали каждый своё средство. Между прочим и приказчик Булдеева Иван Евсеич пришёл к нему и посоветовал полечиться заговором.
— Тут, в нашем уезде, ваше превосходительство, — сказал он, — лет десять назад служил акцизный Яков Васильич. Заговаривал зубы — первый сорт. Бывало, отвернётся к окошку, пошепчет, поплюёт — и как рукой! Сила ему такая дадена…
— Где же он теперь?
— А после того, как его из акцизных увольнили, в Саратове у тёщи живёт. Теперь только зубами и кормится. Ежели у которого человека заболит зуб, то и идут к нему, помогает… Тамошних, саратовских на дому у себя пользует, а ежели которые из других городов, то по телеграфу. Пошлите ему, ваше превосходительство, депешу, что так, мол, вот и так… у раба божьего Алексия зубы болят, прошу выпользовать. А деньги за лечение почтой пошлёте.
— А вы попытайте, ваше превосходительство. До водки очень охотник, живёт не с женой, а с немкой, ругатель, но, можно сказать, чудодейственный господин!
— Пошли, Алёша! — взмолилась генеральша. — Ты вот не веришь в заговоры, а я на себе испытала. Хотя ты и не веришь, но отчего не послать? Руки ведь не отвалятся от этого.
— Ну, ладно, — согласился Булдеев. — Тут не только что к акцизному, но и к чёрту депешу пошлёшь… Ох! Мочи нет! Ну, где твой акцизный живёт? Как к нему писать?
Генерал сел за стол и взял перо в руки.
— Его в Саратове каждая собака знает, — сказал приказчик. — Извольте писать, ваше превосходительство, в город Саратов, стало быть… Его благородию господину Якову Васильичу… Васильичу…
— Васильичу… Якову Васильичу… а по фамилии… А фамилию вот и забыл. Васильичу… Чёрт… Как же его фамилия? Давеча, как сюда шёл, помнил… Позвольте-с…
Иван Евсеич поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Булдеев и генеральша ожидали нетерпеливо.
— Ну, что же? Скорей думай!
— Сейчас… Васильичу… Якову Васильичу… Забыл! Такая ещё простая фамилия… словно как бы лошадиная… Кобылин? Нет, не Кобылин. Постойте… Жеребцов нешто? Нет, и не Жеребцов. Помню, фамилия лошадиная, а какая — из головы вышибло…
— Никак нет. Постойте… Кобылицын… Кобылятников… Кобелев…
— Это уж собачья, а не лошадиная. Жеребчиков?
— Нет, и не Жеребчиков… Лошадинин… Лошаков… Жеребкин… Всё не то!
— Ну, так как же я буду ему писать? Ты подумай!
— Коренников? — спросила генеральша.
— Никак нет. Пристяжкин… Нет, не то! Забыл!
— Так зачем же, чёрт тебя возьми, с советами лезешь, ежели забыл? — рассердился генерал. — Ступай отсюда вон!
Иван Евсеич медленно вышел, а генерал схватил себя за щёку и заходил по комнатам.
— Ой, батюшки! — вопил он. — Ой, матушки! Ох, света белого не вижу!
Приказчик вышел в сад и, подняв к небу глаза, стал припоминать фамилию акцизного:
— Жеребчиков… Жеребковский… Жеребенко… Нет, не то! Лошадинский… Лошадевич… Жеребкович… Кобылянский…
Немного погодя его позвали к господам.
— Вспомнил? — спросил генерал.
— Никак нет, ваше превосходительство.
— Может быть, Конявский? Лошадников? Нет?
И в доме, все наперерыв, стали изобретать фамилии. Перебрали все возрасты, полы и породы лошадей, вспомнили гриву, копыта, сбрую… В доме, в саду, в людской и кухне люди ходили из угла в угол и, почёсывая лбы, искали фамилию…
Приказчика то и дело требовали в дом.
— Табунов? — спрашивали у него. — Копытин? Жеребовский?
— Никак нет, — отвечал Иван Евсеич и, подняв вверх глаза, продолжал думать вслух. — Коненко… Конченко… Жеребеев… Кобылеев…
— Папа! — кричали из детской. — Тройкин! Уздечкин!
Взбудоражилась вся усадьба. Нетерпеливый, замученный генерал пообещал дать пять рублей тому, кто вспомнит настоящую фамилию, и за Иваном Евсеичем стали ходить целыми толпами…
— Гнедов! — говорили ему. — Рысистый! Лошадицкий!
Но наступил вечер, а фамилия всё ещё не была найдена. Так и спать легли, не послав телеграммы.
Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и стонал… В третьем часу утра он вышел из дому и постучался в окно к приказчику.
— Не Меринов ли? — спросил он плачущим голосом.
— Нет, не Меринов, ваше превосходительство, — ответил Иван Евсеич и виновато вздохнул.
— Да может быть, фамилия не лошадиная, а какая-нибудь другая!
— Истинно слово, ваше превосходительство, лошадиная… Это очень даже отлично помню.
— Экий ты какой, братец, беспамятный… Для меня теперь эта фамилия дороже, кажется, всего на свете. Замучился!
Утром генерал опять послал за доктором.
— Пускай рвёт! — решил он. — Нет больше сил терпеть…
Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же, и генерал успокоился. Сделав своё дело и получив, что следует, за труд, доктор сел в свою бричку и поехал домой. За воротами в поле он встретил Ивана Евсеича… Приказчик стоял на краю дороги и, глядя сосредоточенно себе под ноги, о чём-то думал. Судя по морщинам, бороздившим его лоб, и по выражению глаз, думы его были напряжённы, мучительны…
— Буланов… Чересседельников… — бормотал он. — Засупонин… Лошадский…
— Иван Евсеич! — обратился к нему доктор. — Не могу ли я, голубчик, купить у вас четвертей пять овса? Мне продают наши мужички овёс, да уж больно плохой…
Иван Евсеич тупо поглядел на доктора, как-то дико улыбнулся и, не сказав в ответ ни одного слова, всплеснув руками, побежал к усадьбе с такой быстротой, точно за ним гналась бешеная собака.
— Надумал, ваше превосходительство! — закричал он радостно, не своим голосом, влетая в кабинет к генералу. — Надумал, дай бог здоровья доктору! Овсов! Овсов фамилия акцизного! Овсов, ваше превосходительство! Посылайте депешу Овсову!
— На-кося! — сказал генерал с презрением и поднёс к лицу его два кукиша. — Не нужно мне теперь твоей лошадиной фамилии! На-кося!
Читайте также: