Карл саган голубая точка цитата
Обновлено: 07.11.2024
Содержание
Земля — очень маленькая сцена на необъятной космической арене. Вспомните о реках крови, пролитых всеми полководцами и императорами, чтобы, в лучах славы и триумфа, ненадолго стать хозяевами части этой песчинки. Вспомните о бесконечных жестокостях, совершаемых обитателями одного уголка этой точки над едва отличимыми от них обитателями другого уголка. О том, как часты их разногласия, о том, как жаждут они убивать друг друга, о том, как горяча их ненависть.
Земля пока — единственный известный мир, ютящий жизнь. Нашему виду больше некуда переселяться — по крайней мере, в ближайшем будущем. Побывать — да. Поселиться — ещё нет. Нравится вам это или нет, на данный момент Земля — наш дом.
Один из самых печальных уроков истории заключается в том, что, если мы были одурачены достаточно долго, мы склонны отвергать какие-либо доказательства обмана. Мы больше не хотим искать истину. Обман захватил нас: слишком больно признаться — даже самим себе — что мы были так доверчивы.
Несчетные мгновения бесчисленных миров — необъятность пространства и времени. И наша маленькая планета в данный момент своей истории находится в критически важной точке. То, что мы сделаем сейчас с нашим миром, оставит свой след в веках и определит судьбу наших потомков.
Отсутствие доказательств какого-либо факта не является доказательством отсутствия этого факта.
Перед лицом Космоса большинство людских дел выглядят незначительными, даже пустячными.
Космос — это всё, что есть, что когда-либо было и когда-нибудь будет. Одно созерцание Космоса потрясает: дрожь бежит по спине, перехватывает горло, и появляется чувство, слабое, как смутное воспоминание, будто падаешь с высоты. Мы сознаём, что прикасаемся к величайшей из тайн.
Скептицизм позволяет нам отличать фантазии от фактов, проверять наши предположения.
Взгляните ещё раз на эту точку. Это здесь. Это наш дом. Это мы. Все, кого вы любите, все, кого вы знаете, все, о ком вы когда-либо слышали, каждый когда-либо существовавший человек прожил свою жизнь на ней. Все наши радости и страдания, тысячи самоуверенных религий, идеологий и экономических доктрин, каждый охотник и собиратель, каждый герой и трус, каждый созидатель и разрушитель цивилизаций, каждый король и крестьянин, каждая влюблённая юная пара, каждая мать и каждый отец, каждый подающий надежды ребёнок, каждый изобретатель и путешественник, каждый духовный учитель, каждый продажный политик, каждая «суперзвезда», каждый «верховный лидер», каждый святой и грешник в истории нашего вида жили здесь — на этой пылинке, зависшей в лучах солнечного света.
Наши позёрства, наша воображаемая значимость, иллюзия о нашем привилегированном положении во Вселенной пасуют перед этой точкой бледного света. Наша планета — одинокая крупинка в огромной окружающей космической тьме. В нашей безвестности, во всей этой бесконечности, нет и намёка на то, что помощь придёт откуда-то извне, чтобы спасти нас от самих себя.
Кто-то сказал, что астрономия прививает смирение и воспитывает характер. Наверное, нет лучшего доказательства глупости человеческого тщеславия, чем этот далёкий образ нашего крошечного мира. Для меня, он подчёркивает нашу обязанность быть добрее друг с другом, беречь и лелеять бледно-голубую точку — единственный дом, который мы когда-либо знали.
Если бы инопланетянин присмотрелся к тому, что мы скармливаем детям по телеканалу и по радио в виде фильмов, журналов и газет, комиксов, а подчас и книг, он бы вообразил, будто наши ценности — убийство, насилие, суеверие, легковерность и потребительство. Мы постоянно внушаем это детям, и многие из них, к сожалению, усвоят урок. А если бы вместо этого мы бы попытались внушить им надежду и привить науку — каким тогда стало бы наше общество?
Ученые привыкли бороться с природой — та не спешит расстаться со своими тайнами, но бьется честно. К беззастенчивым приемам иных представителей "паранормального", играющим по другим правилам, ученые попросту не готовы. Зато фокусники как раз обманом и зарабатывают себе на жизнь. Их профессия — одна из многих (наряду с актерством, рекламой, официальной религией и политикой), где то, что в глазах наивного простака ложь, оправдывается обществом с точки зрения высшего блага.
… Суть науки — в парадоксальном сочетании двух противоположностей: открытости новым идеям, даже самым нелепым с виду и невероятным, и беспощадная скептическая проверка всех идей, и старых, и новых. Таким путем от чуши отвеиваются ценные истины — совместным усилием многих людей, сочетанием креативного и скептического мышления. Это и есть наука. И две противоположные тенденции держат её в тонусе.
При последовательном применении наука в обмен на свои многообразные дары налагает и суровое бремя: мы обязаны, как бы это ни было трудно, применять научный подход к самим себе и к своим культурным нормам, т.е. не принимать ничего не веру, исследовать свои упования, своё тщеславие, свои необоснованные убеждения; мы должны по возможности видеть себя такими, каковы мы есть.
… А ещё — пора прекратить ежегодное производство выпускников, успевших налиться тупостью, лишиться и любознательности, и воображения, и способности критически мыслить. Люди и вправе, и должны жить с открытым умом, обладать хотя бы основными представлениями об устройстве мира. Наука, я уверен, насущно необходима любому обществу, которое рассчитывает благополучно перейти в следующее тысячелетие, не утратив фундаментальные ценности. Наука — не только для специалистов, но понятная и принятая обществом в целом. И если ученые не позаботятся об этом, то кто же?
Следующая цитата
Эта голубая точка — вызов нашему позерству, нашей мнимой собственной важности, иллюзии, что мы занимаем некое привилегированное положение во Вселенной. Наша планета — одинокое пятнышко в великой всеобъемлющей космической тьме. Мы затеряны в этой огромной пустоте, и нет даже намека на то, что откуда-нибудь придет помощь и кто-то спасет нас от нас самих.
Нет ничего хуже, чем борьба с невыносимо тягостной собственной крошечностью.
Почему у нее такой лазурный цвет? Отчасти из-за моря, отчасти из-за неба. Хотя вода в стакане и прозрачная, она поглощает красный цвет немного активнее, чем синий. Если же толща воды составляет десятки метров или более, то красный свет абсорбируется практически полностью, а в космическое пространство отражается в основном синий. Аналогично на небольшом расстоянии воздух выглядит совершенно прозрачным.
Но если наша цель — глубокие знания, а не поверхностное самоуспокоение, то мы гораздо больше приобретем, чем потеряем, приняв эту новую точку зрения. Стоит нам преодолеть страх собственной крошечности — и мы очутимся на пороге огромной и завораживающей Вселенной, по сравнению с которой чистенький антропоцентрический просцениум наших предков попросту скукоживается — в пространстве, времени и потенциале.
Многие явления природы устрашали наших предков — молнии, бури, землетрясения, извержения вулканов, эпидемии, засухи, долгие зимы. Религии возникли отчасти как попытки умилостивить хаотическую сторону природы, совладать с этой стихией, пусть даже почти не понимая ее.
Религия, древняя или новая, которая акцентировала бы величие Вселенной, открывающееся современной науке, могла бы снискать такое великое благоговение, с которым не в силах была бы потягаться ни одна из традиционных религий. Рано или поздно такая религия возникнет.
Но если Вселенная столь молода, возникает неудобный вопрос: как быть с небесными телами, которые удалены от нас более чем на 6000 световых лет? За год свет преодолевает один световой год, за 10 000 лет — 10 000 световых лет и т.д. Когда мы смотрим в центр галактики Млечный Путь, мы видим свет, покинувший свой источник 30 000 лет назад.
На самом же деле такого центра просто не существует, нет и точки, в которой произошел Большой взрыв, — как минимум в привычном нам трехмерном пространстве.
Следующая цитата
Это не мы достигнем альфы Центавра и других соседних звезд. Это будет вид, очень напоминающий наш, но сохранивший больше наших достоинств и меньше недостатков; вид, чей образ жизни будет сильнее напоминать тот, который нас сформировал. Это будут более уверенные, дальновидные, умелые и благоразумные существа — такие, которых мы бы с удовольствием видели нашими посланниками во Вселенной.
До освоения спутников газовых гигантов и кометного пояса Койпера нас отделяет еще множество поколений. Путешествий к облаку Оорта придется ждать еще дольше.
Если мы станем хотя бы чуть более жестокими, недальновидными, невежественными и эгоистичными, чем сейчас, то практически наверняка у нас нет будущего.
Я не думаю, что там окажемся именно с нашими нынешними обычаями и социальными установками. Если мы и далее будем накапливать лишь силу, а не мудрость, то, несомненно, самоуничтожимся.
Если безопасность заключается в изоляции и дальней миграции, то некоторые наши потомки в итоге отселятся на внешние кометы облака Оорта. Там, где между триллионами кометных ядер пролегают такие расстояния, как между Землей и Марсом, нам будет чем заняться [74]
Возможно, ради безопасности некоторые сообщества пожелают разорвать связи с остальным человечеством и освободиться от влияния других социумов, других этических кодексов и технологических императивов.
Во многих отношениях исследование Солнечной системы и колонизация других миров — это скорее не конец, а начало истории.
Такая космическая экспансия также контрастирует с иной тенденцией, которая вырисовывается сегодня и ведет к авторитаризму, цензуре, этнической ненависти и глубоко подозрительному восприятию любознательности и обучения.
Следующая цитата
Карл Саган о знаменитой фотографии планеты Земля (фотография ниже, в комментарии), сделанная зондом «Вояджер-1» с рекордного расстояния 6 млрд.км.:
"Взгляните ещё раз на эту точку. Это здесь. Это наш дом. Это мы. Все, кого вы любите, все, кого вы знаете, все, о ком вы когда-либо слышали, все когда-либо существовавшие люди прожили свои жизни на ней. Множество наших наслаждений и страданий, тысячи самоуверенных религий, идеологий и экономических доктрин, каждый охотник и собиратель, каждый герой и трус, каждый созидатель и разрушитель цивилизаций, каждый король и крестьянин, каждая влюблённая пара, каждая мать и каждый отец, каждый способный ребёнок, изобретатель и путешественник, каждый преподаватель этики, каждый лживый политик, каждая «суперзвезда», каждый «величайший лидер», каждый святой и грешник в истории нашего вида жили здесь — на соринке, подвешенной в солнечном луче.
Земля — очень маленькая сцена на безбрежной космической арене. Подумайте о реках крови, пролитых всеми этими генералами и императорами, чтобы, в лучах славы и триумфа, они могли стать кратковременными хозяевами части песчинки. Подумайте о бесконечных жестокостях совершаемых обитателями одного уголка этой точки над едва отличимыми обитателями другого уголка. О том, как часты меж ними разногласия, о том, как жаждут они убивать друг друга, о том, как горяча их ненависть.
Наши позёрства, наша воображаемая значимость, иллюзия о нашем привилегированном статусе во вселенной — все они пасуют перед этой точкой бледного света. Наша планета — лишь одинокая пылинка в окружающей космической тьме. В этой грандиозной пустоте нет ни намёка на то, что кто-то придёт нам на помощь, дабы спасти нас от нашего же невежества.
Земля — пока единственный известный мир, способный поддерживать жизнь. Нам больше некуда уйти — по крайней мере, в ближайшем будущем. Побывать — да. Колонизировать — ещё нет. Нравится вам это или нет — Земля сейчас наш дом.
Говорят, астрономия прививает скромность и укрепляет характер. Наверное, нет лучшей демонстрации глупого человеческого зазнайства, чем эта отстранённая картина нашего крошечного мира. Мне кажется, она подчёркивает нашу ответственность, наш долг быть добрее друг с другом, дорожить и лелеять бледно-голубую точку — наш единственный дом."
Читайте также: