Как манилов отнесся к просьбе чичикова цитаты
Обновлено: 22.12.2024
Чичиков решил съездить к Манилову и Собакевичу, которым обещал это.
Автор знакомит читателей со слугами Чичикова.
Петрушка. Молчаливый. Любил читать. Правда, ему было всё рано что: «…похождение ли влюбленного героя, просто букварь или молитвенник». Ему нравился сам процесс чтения. У него были две черты: он любил спать, не раздеваясь, и носил «всегда с собою какой-то свой особенный воздух…».
Далее автор хотел описать кучер Селифана, но заметил, как не хотят люди знакомиться с низшим сословием, а только с тем, «…который бы хотя одним чином был его повыше, и шапочное знакомство с графем или князем для него лучше всяких тесных дружеских отношений.»
Утром Чичиков выехал к Манилову. Вот и Маниловка. Дом помещика стоял на юру, на возвышении, открытом всем ветрам. «…были разбросаны по-английски две-три клумбы с кустами сиреней и желтых акаций; пять-шесть берез небольшими купами кое-где возносили свои мелколистные жиденькие вершины.» Была и беседка колоннами, на не надпись: «Храм уединенного размышления». Чичиков насчитал около 200 домов крестьян, ни одного деревца или какой-нибудь зелени. Даже день был «не то ясный, не то мрачный, а какого-то светло-серого цвета…».
На крыльце дома встречал хозяин. «По мере того как бричка близилась к крыльцу, глаза его делались веселее и улыбка раздвигалась более и более.»
Лирическое отступление.
| Гораздо легче изображать характеры большого размера; там просто бросай краски со всей руки на полотно, черные палящие глаза, нависшие брови, перерезанный морщиною лоб, перекинутый через плечо черный или алый, как огонь, плащ — и портрет готов; но вот эти все господа, которых много на свете, которые с вида очень похожи между собою, а между тем как приглядишься, увидишь много самых неуловимых особенностей, — эти господа страшно трудны для портретов. Тут придется сильно напрягать внимание, пока заставишь перед собою выступить все тонкие, почти невидимые черты, и вообще далеко придется углублять уже изощренный в науке выпытывания взгляд. |
Далее автор описывает Манилова. «Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, по словам пословицы.»
«На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства.»
«В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: «Какой приятный и добрый человек!» В следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: «Черт знает что такое!» — и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную».
У каждого человека есть какой-то «задор»: кто-то люби собак, кто-то музыку, кто-то любит пообедать и т.д. «У Манилова ничего не было».
Дома говорил он мало, в основном размышлял и думал.
Отношение к делам, хозяйству: «Хозяйством нельзя сказать чтобы он занимался, он даже никогда не ездил на поля, хозяйство шло как-то само собою». На слова приказчика о том, что надо что-то сделать, он отвечал: «Да, недурно», но ничего не предпринимал.
Он мечтал: «…как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян.» «…впрочем, все эти прожекты так и оканчивались только одними словами.»
«В его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на четырнадцатой странице, которую он постоянно читал уже два года»
«В доме его чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею»
«В иной комнате и вовсе не было мебели, хотя и было говорено в первые дни после женитьбы: «Душенька, нужно будет завтра похлопотать, чтобы в эту комнату хоть на время поставить мебель». То есть Манилов совершенно не занимался делами.
На столе мог появиться «…очень щегольской подсвечник из темной бронзы с тремя античными грациями, с перламутным щегольским щитом, и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону».
Супруги очень нежно относились друг к другу. «Ко дню рождения приготовляемы были сюрпризы: какой-нибудь бисерный чехольчик на зубочистку.»
«…они были, то что говорится, счастливы».
«А хорошее воспитание, как известно, получается в пансионах. А в пансионах, как известно, три главные предмета составляют основу человеческих добродетелей: французский язык, необходимый для счастия семейственной жизни, фортепьяно, для доставления приятных минут супругу, и, наконец, собственно хозяйственная часть: вязание кошельков и других сюрпризов.» Автор с иронией говорит о разных методах в пансионах : «В других пансионах бывает таким образом, что прежде фортепьяно, потом французский язык, а там уже хозяйственная часть. А иногда бывает и так, что прежде хозяйственная часть, то есть вязание сюрпризов, потом французский язык, а там уже фортепьяно.» То есть везде всё одинаково.
На домашние же проблемы внимание не уделялось.
Чичиков и Манилов пытались пропустить вперёд друг друга: «..стояли уже несколько минут перед дверями гостиной, взаимно упрашивая друг друга пройти вперед… Наконец оба приятеля вошли в дверь боком и несколько притиснули друг друга.»
Чета Манилов и Чичиков начали беседовать. Чичиков отметил, что ему понравился город, что в нём «общество самое обходительное». Манилов с восторгом говорил о чиновниках, Чичиков его поддерживал. Губернатор – «препочтеннейший и прелюбезнейший человек», вице-губернатор – «милый человек», полицмейстер - «очень приятный человек», жена полицмейстера – «прелюбезная женщина». Чиновники «все оказались самыми достойными людьми.»
Чичиков во всём поддерживал Манилова, приводя в пример слова мудреца : «Не имей денег, имей хороших людей для обращения» .Манилов рад, что может наслаждаться разговором с Чичиковым. В ответ Чичиков говорит о себе, что он «ничтожный человек, и больше ничего». Манилов: «…я бы с радостию отдал половину всего моего состояния, чтобы иметь часть тех достоинств, которые имеете вы. »
После обеда Чичиков уединился с Маниловым в кабинете, чтобы поговорить об одном важном деле. В комнате везде лежал табак, как заметил Чичиков, было много вещей, «неизъяснимых даже для обширного ума.»
Чичиков продолжил: «…я бы желал знать, можете ли вы мне таковых, не живых в действительности, но живых относительно законной формы, передать, уступить или как вам заблагорассудится лучше?»
Манилов не мог понять, шутит или нет Чичиков, может так говорит «для красоты слога».
Чичиков отметил, что всё он делает по закону: «…обязанность для меня дело священное, закон — я немею пред законом.»
Поняв наконец, что «не будет ли эта негоция несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России» , Манилов согласился. Он не захотел брать денег за мёртвых : «Неужели вы полагаете, что я стану брать деньги за души, которые в некотором роде окончили свое существование?»
Далее Чичиков попрощался, узнал, как проехать к Собакевичу.
Долго стоял Манилов на крыльце, провожая бричку, довольный, что доставил гостю «небольшое удовольствие». Далее он снова стал мечтать: «…как бы хорошо было жить с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом с таким высоким бельведером, что можно оттуда видеть даже Москву и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах».
Следующая цитата
Предложение Чичикова привело Манилова в полное изумление. На вполне закономерный вопрос, зачем посторонний человек так интересуется делами
его имения, Манилов получает шокирующий ответ: Чичиков готов купить крестьян,
но «не то чтобы совершенно крестьян» , а мертвых! Надо признать, что не только такого непрактичного человека, как Манилова, но и любого другого подобное предложение может обескуражить. Впрочем, Чичиков, справившись с волнением, тут же уточняет:
«Я полагаю приобресть мертвых, которые, впрочем, значились бы по ревизии как живые» .
Это уточнение уже о многом позволяет догадаться. Собакевичу, например, и вовсе не потребовалось никаких объяснений — он сразу схватил суть противозаконной сделки. Но Манилову, ничего не понимающему и в обычных для помещика делах, это ни о чем не говорит, а изумление его переходит все границы:
«Манилов выронил тут же чубук с трубкою на пол и как разинул рот, так и остался с разинутым ртом в продолжение нескольких минут» .
Чичиков начинает наступление. Расчет его точен: хорошо уже поняв, с кем он имеет дело, мошенник знает, что Манилов не допустит, чтобы кто-то подумал, будто он, просвещенный, образованный помещик, не способен уловить суть разговора. Убедившись, что перед ним не сумасшедший, а все тот же «блестяще образованный» человек, каким он почитает Чичикова, хозяин дома хочет «не упасть лицом в грязь» ,
как говориться. Но что же можно ответить на такое действительно сумасшедшее предложение?
«Манилов совершенно растерялся. Он чувствовал, что ему нужно что-то сделать, предложить вопрос, а какой вопрос — черт его знает» . В конце концов он остается «в своем репертуаре» : «Не будет ли эта негоция не соответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России? » — спрашивает он, проявляя показной интерес к государственным делам. Впрочем, надо сказать, что он вообще единственный из помещиков, который в разговоре с Чичиковым о «мертвых душах» вспоминает о законе и интересах страны. Правда, в его устах эти рассуждения принимают нелепый характер, тем более, что, услышав ответ Чичикова: «О! помилуйте, ничуть» , — Манилов совершенно успокаивается.
Но хитрый расчет Чичикова, основанный на тонком понимании внутренних импульсов поступков собеседника, даже превзошел все ожидания. Манилов, считающий, что единственной формой человеческой связи является чуткая, нежная дружба и сердечная привязанность, не может упустить возможность проявить великодушие и бескорыстие по отношению к новому другу Чичикову. Он готов не продать, а подарить ему столь необычный, но почему-то нужный другу «предмет» .
Такой поворот событий даже для Чичикова оказался неожиданным.
Но Чичиков, тут же спохватываясь, вновь все берет в свои руки: надо всего-навсего выразить как следует свою признательность и благодарность, и хозяин уже «весь смешался, покраснел» , в свою очередь уверяя, что «хотел бы доказать чем-нибудь сердечное влечение, магнетизм души» . Но тут в длинный ряд любезностей врывается диссонирующая нота: оказывается, для него «умершие души в некотором роде совершенная дрянь» .
Недаром Гоголь, человек глубоко и искренне верующий, вкладывает в уста Манилова эту кощунственную фразу. Ведь в лице Манилова мы видим пародию на просвещенного русского помещика, в сознании которого опошляются явления культуры и общечеловеческие ценности. Некоторая внешняя привлекательность его по сравнению с другими помещиками — лишь видимость, мираж. В душе он так же мертв, как и они.
Проводив Чичикова, он вновь предается своему любимому и единственному «делу» : размышлению о «благополучии дружеской жизни» , о том, как «хорошо было бы жить с другом на берегу какой-нибудь реки» . Мечты уносят его все далее и далее от реальной действительности, где свободно разгуливает по России мошенник, который, пользуясь доверчивостью и неразборчивостью в людях, отсутствием желания и способности заниматься делами таких людей, как Манилов, готов обмануть не только их, но и «надуть» государственную казну.
Следующая цитата
Предложение Чичикова привело Манилова в полное изумление. На вполне закономерный вопрос, зачем посторонний человек так интересуется делами
его имения, Манилов получает шокирующий ответ: Чичиков готов купить крестьян,
но «не то чтобы совершенно крестьян» , а мертвых! Надо признать, что не только такого непрактичного человека, как Манилова, но и любого другого подобное предложение может обескуражить. Впрочем, Чичиков, справившись с волнением, тут же уточняет:
«Я полагаю приобресть мертвых, которые, впрочем, значились бы по ревизии как живые» .
Это уточнение уже о многом позволяет догадаться. Собакевичу, например, и вовсе не потребовалось никаких объяснений — он сразу схватил суть противозаконной сделки. Но Манилову, ничего не понимающему и в обычных для помещика делах, это ни о чем не говорит, а изумление его переходит все границы:
«Манилов выронил тут же чубук с трубкою на пол и как разинул рот, так и остался с разинутым ртом в продолжение нескольких минут» .
Чичиков начинает наступление. Расчет его точен: хорошо уже поняв, с кем он имеет дело, мошенник знает, что Манилов не допустит, чтобы кто-то подумал, будто он, просвещенный, образованный помещик, не способен уловить суть разговора. Убедившись, что перед ним не сумасшедший, а все тот же «блестяще образованный» человек, каким он почитает Чичикова, хозяин дома хочет «не упасть лицом в грязь» ,
как говориться. Но что же можно ответить на такое действительно сумасшедшее предложение?
«Манилов совершенно растерялся. Он чувствовал, что ему нужно что-то сделать, предложить вопрос, а какой вопрос — черт его знает» . В конце концов он остается «в своем репертуаре» : «Не будет ли эта негоция не соответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России? » — спрашивает он, проявляя показной интерес к государственным делам. Впрочем, надо сказать, что он вообще единственный из помещиков, который в разговоре с Чичиковым о «мертвых душах» вспоминает о законе и интересах страны. Правда, в его устах эти рассуждения принимают нелепый характер, тем более, что, услышав ответ Чичикова: «О! помилуйте, ничуть» , — Манилов совершенно успокаивается.
Но хитрый расчет Чичикова, основанный на тонком понимании внутренних импульсов поступков собеседника, даже превзошел все ожидания. Манилов, считающий, что единственной формой человеческой связи является чуткая, нежная дружба и сердечная привязанность, не может упустить возможность проявить великодушие и бескорыстие по отношению к новому другу Чичикову. Он готов не продать, а подарить ему столь необычный, но почему-то нужный другу «предмет» .
Такой поворот событий даже для Чичикова оказался неожиданным.
Но Чичиков, тут же спохватываясь, вновь все берет в свои руки: надо всего-навсего выразить как следует свою признательность и благодарность, и хозяин уже «весь смешался, покраснел» , в свою очередь уверяя, что «хотел бы доказать чем-нибудь сердечное влечение, магнетизм души» . Но тут в длинный ряд любезностей врывается диссонирующая нота: оказывается, для него «умершие души в некотором роде совершенная дрянь» .
Недаром Гоголь, человек глубоко и искренне верующий, вкладывает в уста Манилова эту кощунственную фразу. Ведь в лице Манилова мы видим пародию на просвещенного русского помещика, в сознании которого опошляются явления культуры и общечеловеческие ценности. Некоторая внешняя привлекательность его по сравнению с другими помещиками — лишь видимость, мираж. В душе он так же мертв, как и они.
Проводив Чичикова, он вновь предается своему любимому и единственному «делу» : размышлению о «благополучии дружеской жизни» , о том, как «хорошо было бы жить с другом на берегу какой-нибудь реки» . Мечты уносят его все далее и далее от реальной действительности, где свободно разгуливает по России мошенник, который, пользуясь доверчивостью и
Следующая цитата
Человек ещё не пожилой, глаза сладкие, как сахар. Но вот этого сахару было чересчур много. В первую минуту разговора с ним скажешь, какой приятный человек, через минуту ничего не скажешь, а на третьей минуте подумаешь: «Черт знает, что такое!»
Господский дом стоит на возвышении, открыт всем ветрам. Хозяйство в полном упадке. Ворует ключница, в доме постоянно чего-то не хватает. На кухне готовится бестолково. Слуги — пьяницы. На фоне всего этого упадка странно выглядит беседка с названием «Храм уединённого размышления». Супруги Маниловы любят целоваться, дарят друг другу милые безделушки (зубочистка в чехольчике), но при этом абсолютно не заботятся о благоустройстве дома.
О таких, как Манилов, Гоголь говорит: «Человек так себе, ни то ни сё, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан». Человек пустой и пошлый. Уже два года в кабинете лежит книжка с закладкой на 14 странице, которую он постоянно читает. Мечты бесплодны. Речь приторна и слащава (именины сердца)
Удивился. Понимает, что просьба эта незаконна, но не может отказать такому приятному человеку. Соглашается отдать крестьян бесплатно. Не знает даже, сколько душ у него умерло.
Женщина пожилых лет, в чепце, с фланелью на шее.
Небольшой домик, обои в доме старые, зеркала старинные. В хозяйстве ничего не пропадает, об этом говорит сеть на фруктовых деревьях и чепец на чучеле. К порядку приучила всех. Двор полон птицы, огород ухожен. Крестьянские избы хоть и построены врассыпную, но показывают довольство обитателей, поддерживаются, как следует. Коробочка всё знает о своих крестьянах, не ведёт никаких записок и помнит имена умерших наизусть.
Хозяйственна и практична, знает цену копейке. Дубинноголовая, бестолковая, скупая. Это образ помещицы-накопительницы.
Интересуется, зачем это Чичикову. Боится продешевить. Знает точно, сколько крестьян умерло (18 душ). На мертвые души смотрит так же, как на сало или пеньку: вдруг в хозяйстве пригодятся.
Свежий, «как кровь с молоком», пышет здоровьем. Среднего роста, неплохо сложен. В тридцать пять лет выглядит так же, как и в восемнадцать.
Конюшня, в которой две лошади. Псарня в отличном состоянии, где Ноздрёв себя чувствует, как отец семейства. В кабинете нет привычных вещей: книг, бумаги. А висит сабля, два ружья, шарманка, трубки, кинжалы. Земли неухоженные. Хозяйство шло само собой, так как основной заботой героя были охота и ярмарки — не до хозяйства. В доме ремонт не закончен, стойла пусты, шарманка неисправна, бричка проиграна. Положение крепостных, из которых он вытягивает всё, что можно, плачевно.
Гоголь называет Ноздрёва «историческим» человеком, потому что ни одно собрание, на котором появлялся Ноздрёв, не обходилось без «истории». Слывёт за хорошего товарища, но всегда готов напакостить своему другу. «Разбитной малый», бесшабашный кутила, карточный игрок, любит приврать, бездумно тратит деньги. Хамство, наглое вранье, бесшабашность отражаются и в его отрывочной речи. Разговаривая, он постоянно перескакивает с одного предмета на другой, использует бранные выражения: «свинтус ты за это», «такая дрянь».
У него, бесшабашного кутилы, казалось, легче всего было заполучить мёртвые души, а между тем он единственный, кто оставил Чичикова ни с чем.
Похож на медведя. Фрак медвежьего цвета. Цвет лица калёный, горячий.
Большая деревня, несуразный дом. Конюшня, сарай, кухня построены из массивных брёвен. На портретах, которые висят в комнатах, изображены герои с «толстыми ляжками и неслыханными усами». Ореховое бюро на четырёх ногах смотрится нелепо. Хозяйство Собакевича развивалось по принципу «неладно скроен, да крепко сшит», добротное, крепкое. И крестьян своих он не разоряет: мужики его живут в срубленных на диво избах, у которых всё было пригнано плотно и как следует. Отлично знает деловые и человеческие качества своих крестьян.
Читайте также: