Историки об анне иоанновне цитаты
Обновлено: 18.04.2024
Анна Иоанновна – русская императрица, правившая с 1730-го по 1740 годы, племянница Петра I, дочь его брата и соправителя царя Иоанна Алексеевича. С ее правлением обычно связывают расцвет фаворитизма (бироновщины) и увлечение увеселительными мероприятиями в духе знаменитого Ледяного дома.
Однако сводить десятилетие правления Анны Иоанновны лишь к этому было бы несправедливо. При всей своей неоднозначности императрице Анне удалось внести свой вклад в величие России.
Измайловская царевна
Царевна Анна родилась в 1693 году. Детство свое она провела в царском дворце в Измайлово. Вдовствующая царица Прасковья Федоровна правила своим маленьким мирком так, будто и не было в России бурных преобразований Петра I. Три ее дочери, из которых Анна была средней, росли в теремном уединении, подобно царевнам допетровского времени, общаясь лишь со слугами, мамками и няньками, шутами и богомольными странниками.
Однако Прасковье Федоровне пришлось смириться с некоторыми новыми веяниями: у царевен были учителя – немец и француз, которые обучали их грамоте, арифметике, языкам, танцам и этикету. В Измайлово были придворный театр, свой оркестр.
Курляндская герцогиня
Когда окончилась Северная война, Петр решил укрепить позиции русской короны в герцогстве Курляндия (западная часть современной Латвии). Для этого в 1709 году было решено сочетать браком юного герцога Курляндского Фридриха Вильгельма с одной из русских царевен. Петр предложил царице Прасковье Федоровне самой выбрать, которой из дочерей предстояло стать герцогиней.
Она указала на Анну, которой к тому моменту исполнилось 16 лет. Через год в Санкт-Петербурге состоялась пышная свадьба. Празднества и балы длились два месяца. В январе 1711 года молодые отправились в Митаву – столицу Курляндии.
Однако, не доехав до своих владений, Фридрих Вильгельм умер в дороге. Современники утверждают, что причиной тому стали чрезмерные возлияния. Юный герцог накануне вздумал состязаться с Петром I, кто кого перепьет. Анна вернулась к матери. Через год Петр все же отправил племянницу в Курляндию как вдовствующую герцогиню. Но не одну.
Вместе с ней в Митаву отбыл Петр Бестужев-Рюмин, которому было велено помогать юной вдове и присматривать за ней. Он и присматривал. Через некоторое время в Петербурге стало известно, что немолодой уже Бестужев – он был старше Анны на 30 лет – является ее любовником.
В 1727 году Бестужева со скандалом вернули в Петербург. Анна убивалась по своему милому другу недолго. Через несколько месяцев сердцем курляндской герцогини овладел Эрнст Иоганн Бирон. Эту любовь Анна сохранила до конца жизни.
Императрица и самодержица российская
В 1730 году скончался молодой император Петр II – сын царевича Алексея Петровича, внук император Петра. Это был последний отпрыск рода Романовых по мужской линии. Результатом дворянского заговора стало приглашение на царствование Анны Иоанновны вопреки воле Екатерины I, которая перед смертью завещала трон внуку Петра Великого Карлу Петру Ульриху (будущий Петр III). Заговорщики, которых в литературе принято называть «верховниками», решили, что Анна, которая много лет провела на чужбине и по слухам, не блистала ни умом, ни талантами, станет их послушным орудием.
Власть императрицы было решено ограничить так называемыми «Кондициями» - документом, в котором содержались обязательства Анны Иоанновны не вмешиваться в государственные дела. Однако на деле вышло совершенно иначе. Анна послушно подписала «Кондиции», но, прибыв в Россию, обнаружила, что у нее есть сторонники. 25 февраля 1730 года государыня в присутствии двора и «верховников» разорвала «Кондиции».
Правление Анны Иоанновны
Долгое время в отечественной истории и художественной литературе бытовало представление о «мрачном десятилетии» правления Анны Иоанновны, о бироновщине и засилье немцев при дворе. Однако исторические исследования последнего времени говорят о том, что это отчасти преувеличение. На самом деле Анна и те люди, которыми она окружила свой трон, смогли сделать для России немало полезного.
Программа царствования Анны Иоанновны сводилась к следующим основным задачам:
- была поставлена задачу реформирования армии в связи с необходимостью сокращения расходов, поскольку еще в предшествовавшее царствование встал вопрос о непомерном налоговом бремени на крестьянство;
- шла речь и о необходимости пересмотра штатов госучреждений с целью упорядочение их работы и сокращения расходов;
- была продекларировала необходимость создания справедливого и равного для всех суда;
- проведена реформа Сената. Его работа, прерванная в предшествующее правление, была восстановлена на основе петровских указов.
Императрица много сделала для реформы флота. При ней возобновилось кораблестроение, в Балтийском море вновь начались регулярные учения. Была учреждена Воинская морская комиссия, которая сыграла решающую роль в развитии русского флота. Наконец, в 1732 году был вновь открыт и восстановлен закрытый порт в Архангельске, также заработала верфь в Соломбале.
В правление Анны был нанесен решающий удар по Крымскому ханству, Россия овладела турецкой крепостью Хотин, получила крепость Азов, часть территории Правобережной Украины, территории на Северном Кавказе, также был объявлен протекторат русской короны над союзом казахских племен – Младшим жузом.
Однако деятельность Тайной канцелярии, допросы под пытками, ссылки и казни серьезно омрачили правление мнительной и очень боящейся заговоров Анны Иоанновны и наложили на него мрачный отпечаток.
Все это получило название «бироновщины», поскольку именно на фаворита императрицы общественное мнение возложило всю вину за деятельность Тайной канцелярии. Впоследствии архивные документы показали непричастность Бирона к следственным делам Тайной канцелярии. Более того, при всей своей нескрываемой нелюбви к русскому народу Бирон смог принести пользу нашей стране: именно он начал в России грамотное племенное разведение лошадей, к которым питал настоящую страсть.
Следующая цитата
Правление императрицы Анны Ивановны продолжалось долгих десять лет (1730–1740 гг.). В историографической традиции ее политический режим долгое время позиционировался как «бироновщина». Проблема «бироновщины» привлекала внимание русских историков, предложивших весьма противоречивые оценки государственной деятельности Анны Ивановны.
Под термином «бироновщина» обычно понимали сложное социально-политическое явление, ядро которого составляла следующая проблема: в это время в Россию нагрянуло множество немецких дворян из Курляндии, и в стране установилось полнейшее засилье иностранцев. Императрица Анна Ивановна во всем полагалась на своего любимца Бирона. По мнению ученых-историков, Бирон олицетворял собою все темные стороны правителей тогдашнего времени: безудержный произвол, бессовестное казнокрадство, бессмысленную жестокость. Всюду свирепствовала Тайная канцелярия, один за другим следовали смертные приговоры.
В дореволюционной литературе царствование Анны Ивановны изучалось фрагментарно, однако среди историков господствовал стереотип «бироновщины», причина которой, по их мнению, крылась, в том числе и в личных качествах императрицы. Н.И. Костомаров указывает на такие свойственные Анне черты характера, как лень и неповоротливость ума. «Надменная, чванная, злобная, не прощающая другим ни малейшего шага, который почему-либо был ей противен. Анна Иоанновна не развила в себе ни привычки, ни способности заниматься делом» [8, c. 891], – так характеризует императрицу историк. А Бирона он характеризует следующим образом: «…не имел никаких государственных взглядов, никакой программы деятельности и ни малейшего знакомства с русским бытом и народом. Это не мешало ему презирать русских и сознательно гнать все русское. Единственной целью его было собственное обогащение, единственной заботой – упрочение своего положения при дворе и в государстве» [8, с. 893].
Если уж в политической реальности 1730-х гг. ключевую роль отводят Бирону, то продолжим и несколько слов скажем о нем. Его настоящее имя Иоганн Эрнест Бирен. Как пишет Н.И. Костомаров: «Из суетного честолюбия он принял фамилию Бирона, изменив только одну гласную в своем настоящем фамильном прозвище, и стал производить себя от древнего аристократического французского рода Биронов» [8, с. 891]. Около 1718 г. Иоганн Эрнест обосновался при дворе Анны благодаря покровительству Бестужева, бывшего тогда фаворитом герцогини. Заняв при Анне прочное положение, Бирен до такой степени сблизился с нею, что стал ей необходимейшим человеком. Сначала он старался как можно чаще находиться при ней и скоро достиг того, что она сама, еще более чем он, нуждалась в его обществе. Обстановка, при какой Анна Иоанновна вступила на престол, вызывала в ней недоверие к русским; с учреждением двух новых гвардейских полков, Измайловского и Конного, набранных наполовину из курляндцев и немцев и под командой иноземных же офицеров, она почувствовала себя спокойнее. Приняв самодержавие, Анна призвала в Россию Бирона.
В целом, согласно представлениям о «бироновщине», фаворит стремился к замещению немцами всех важных мест администрации. Старые гвардейские полки, вообще не столбовое дворянство того времени с затаенным чувством обиды смотрели на предпочтение, оказываемое при дворе и по службе людям немецкого происхождения, на заносчивость и высокомерие, с каким те держали себя.
Оппозицию Бирону и его прислужникам возглавил Артемий Петрович Волынский. Этот человек начал карьеру при Петре I, женился на его двоюродной сестре Л.К. Нарышкиной. Волынский проявил себя как дипломат, был послом России в Персии, одно время служил губернатором в Астрахани и Казани. В 1738 г. волей Анны Ивановны стал кабинет-министром. Человек весьма образованный, незаурядный государственный деятель, он задумывал проекты разных реформ. В то же время, в соответствии с духом времени не чуждался взяток и казнокрадства, был ловким интриганом при дворе, деспотом в губерниях, которыми управлял, и в своих вотчинах.
Волынский и его сторонники не скрывали своего отвращения к Бирону и всему тому, что он олицетворял. Глава кружка в ряде записок выступил против клики, хозяйничавшей при дворе в России. Отношения обострились до крайности. Бирон и Остерман уговорили императрицу, и она приказала в 1740 г. арестовать Волынского и его соратников. Дело закончилось казнью кабинет-министра и его двух ближайших сподвижников – П.М. Еропкина, придворного архитектора, и А.Ф. Хрущова, горного инженера. Других сослали на каторгу.
Значимый вклад в изучение эпохи «дворцовых переворотов» в целом и правление Анны Ивановны в частности принадлежит знаменитому историку С.М. Соловьеву. Он выделил следующие характерные черты той эпохи: борьба придворных «партий» после смерти Петра Великого привела к недопустимому засилью иностранцев в правящих кругах, а также еще одним фактором политической нестабильности историк признавал вмешательство иностранной дипломатии во внутренние дела России [16, с. 539–540, 17, с. 70–71, 18, с. 11–51, 19, с. 68–69].
Другой выдающийся отечественный историк В.О. Ключевский дает еще более резкую характеристику правлению Анны Ивановны, употребляя следующие эпитеты: «иноземное иго», «жестокие наказания», «шпионство», упадок «народного хозяйства» [7, с. 238, 240, 272–274].
Ученик В.О. Ключевского – С.Ф. Платонов традиционно негативно оценивал как период правления Анны Ивановны, так и весь период в истории России с 1725 по 1762 гг. и подводил следующий итог аннинскому царствованию: «Десять лет продолжалось господство немцев, десять лет русские были оскорбляемы в лучших своих симпатиях и чувствах. Ропот не прекращался. Люди, пострадавшие от немцев, независимо от своих личных качеств, за то только, что они были русские, в глазах народа превращались в героев-мучеников» [13, с. 261]. Здесь С.Ф. Платонов выразил мнение не одного поколения российских историков. Работами этих ученых была создана устойчивая негативная оценка правления Анны Ивановны, рассматривающая его как мрачный период российской истории, время, когда власть в государстве принадлежала людям малообразованным, бесчестным, руководствующимся только личными эгоистическими потребностями и желаниями в ущерб государственным. Время движения России назад в своем развитии.
В конце XX века на смену данной пришла другая концепция. Начало ей было положено исследованием В.Н. Строева еще в начале века двадцатого. В своей работе «Бироновщина и кабинет министров» [20] он подверг ревизии устоявшийся в историографии образ императрицы, а также тезис о «засилье иностранцев». Его позицию поддержал и другой отечественный исследователь В.Н. Бондаренко [4]. Но, судя по всему, в тот момент историческая наука была еще не готова принять данную теорию, т.к. в ней опровергалась большая часть укрепившихся в отечественной исторической науке штампов. Проводившаяся борьба с космополитизмом в советское время также не давала возможности для дальнейшего развития этой позиции. В советской историографии внутриполитический курс Анны Ивановны как самостоятельный предмет изучения практически не рассматривался.
В 1930-х гг. в исторической литературе утвердилось мнение В.И. Ленина, согласно которому перевороты были «до смешного легки», если признавать их сущность в том, «чтобы от одной кучки дворян или феодалов отнять власть и отдать другой» [10, с. 397]. В изданных в 1930–1970-х гг. учебниках и обобщающих трудах преимущество отдавалось освещению петровских преобразований, предельно негативно оценивалась «бироновщина», представлявшаяся «правлением шайки иноземных угнетателей» [15, с. 25–39].
Лишь немногие историки пытались увидеть в борьбе придворных группировок нечто большее, чем обыкновенную борьбу за власть, за преобладание. По мнению Я.Я. Зутиса, «бироновщина» была «системой террора, в интересах русского дворянства направленного против «старых фамилий», в которых «немцы» были только исполнителями. Эта политика – за вычетом террора – продолжалась и позднее; так что «по своей классовой сущности елизаветинское царствование отнюдь не было отрицанием бироновщины, а его естественным продолжением» [6, с. 38, 184–190, 200]. С.О. Шмидт выступил против такого сложившегося штампа, как «немецкое засилье» в 1730-х гг. [21].
В постсоветский период мнение мэтров XIX в. вовсе не забылось. В «Советском энциклопедическом словаре» (1991 г.) «бироновщина» характеризуется как реакционный режим – «засилье иноземцев… во всех областях государственной и общественной жизни, хищническая эксплуатация народа, разграбление богатств страны, репрессии против недовольных, шпионаж, доносы» [3].
Похожую трактовку данного явления в исторической жизни России дают и некоторые постсоветские учебники: «Тень бироновщины легла на страну – политический террор, неуважение к российским обычаям, безудержное расхищение казны, мстительность сановников, всесилие Тайной канцелярии с ее пытками и расправами, муштра и жестокость в армии, засилье иноземцев» [5, с. 45].
Также следует отметить, что в постсоветский период историография аннинского царствования значительно расширилась, чему способствовало, прежде всего, предметное внимание ведущих отечественных специалистов по истории России XVIII в. к личности Анны (например, Н.И. Павленко, Е.В. Анисимова). В частности, Н.И. Павленко отмечает, что в эпоху «дворцовых переворотов» «три силы управляли государством российским… бюрократия, фавориты, вельможи» [12, с. 23]. Новацией можно считать предположение переименовать «бироновщину» в «остермановщину», под которой понимается уже весь период 1725–1741 гг. [11, с. 300].
Е.В. Анисимов в своей работе «Анна Иоанновна» опроверг ряд историографических мифов, таких как «немецкое засилье», «торговля интересами страны» в правление Анны Ивановны, «бироновщина» как крайне репрессивный режим и т.д. Историк делает противоположный вывод: «Ключевую роль Бирона в системе управления можно скрыть, наверно, лишь от доверчивых потомков, не обнаруживших на государственных бумагах подписи временщика и на этом основании делающих вывод о его отстраненности от государственных дел. Современники же знали наверняка, кто заправляет делами в империи, и потому с просьбами обращались именно к Бирону, не занимавшему никаких государственных должностей» [1, с. 125–126]. Ранее подобную «революционную» позицию для начала 1990-х гг. историк высказал на страницах своей монографии «Россия без Петра: 1725–1740» [2].
По мнению другого современного историка И.В. Курукина: «Сила Бирона состояла в том, что он стал первым в нашей политической истории «правильным» фаворитом, превратившим малопочтенный образ ночного «временщика» в настоящий институт власти с неписаными, но четко очерченными правилами и границами» [9]. Однако И.В. Курукин убежден в том, что Бирон при всей своей информированности и влиянии все же был лишь проводником воли императрицы и был больше похож на заведующего канцелярией, чем на всемогущего временщика.
Подробно изученным период аннинского правления мы находим в работе Н.Н. Петрухинцева, посвященной формированию внутриполитического курса при Анне Ивановне [14]. В ней он указывает на то, что к 1 июня 1730 г. уже существовала серия из шести именных указов: «Об учреждении комиссии для рассмотрения состояния армии, артиллерии и фортификации и исправления оных»; «Об учреждении Комиссии для сочинения штата коллегиям и канцеляриям»; «О решении дел судьями по чистой совести, согласно с данною присягою, не смотря на лица сильных»; «О немедленном окончании начатого Уложения…»; «О разделении Сената на департаменты и назначении каждому особого рода дел»; «О подаче ЕИВву в каждую субботу двух рапортов». Эта серия указов представляла собой относительно продуманную и последовательную программу внутренней политики, содержание которой может быть сведено к пяти основным моментам:
1) возможная реформа армии с целью сокращения расходов на нее для снижения налогового бремени крестьянства и решения наиболее назревших военных проблем;
2) рационализация и упорядочение работы бюрократического аппарата с целью сокращения расходов на него;
3) декларация в указе о правосудии;
4) продолжение работы над составлением нового Уложения;
5) реформа Сената [14, с. 69–71].
Впоследствии программа была дополнена вопросом о стабилизации финансовой системы страны, выразившемся в создании Комиссии о монете. Характеризуя направления работы комиссии, историк указывает на «удивительную системность подхода к вопросам денежного обращения», программа комиссии «предусматривала не только совокупное решение вопроса о монетной системе в целом… но и целый комплекс мер по экономии валютного металла и развитию торговли и промышленности страны [14, с. 79].
Несмотря на то, что данная программа практически не была реализована, предпринимались достаточно активные попытки по воплощению ее в жизнь, особенно на начальном периоде аннинского правления. Хотя к причинам неудач в реализации программы историк относит возросшую в ходе правления Анны Ивановны роль фаворитизма во внутренней жизни страны, однако он не считает ее основной. Сильнейшим же фактором, тормозившим работу над проблемами внутренней политики, он называет русско-польскую и русско-турецкую войны.
Таким образом, состояние исторической литературы показывает, насколько противоречивым является проблема изучения правления племянницы Петра I – Анны Ивановны. Конечно же, можно заметить, что исследования историков данного периода напрямую зависят от политической и научной конъюнктуры. Масштабная реформаторская деятельность Петра I так ярка, что вызывает интерес у огромного количества исследователей не только исторической науки, но и ряда других дисциплин. А если бросить взгляд на эпоху, последовавшую за смертью Петра I, то она кажется историкам темною, непривлекательною и интересною лишь постольку, поскольку в ней были погребены многие начинания Петра. Между тем этот период можно поставить по степени важности для судеб империи наравне с эпохою правления Петра I. Эпоха «дворцовых переворотов» в целом и правление Анны Ивановны были временем общего испытания всей созданной им правительственной системы. Это и осознали современные историки, которые, как видно, занимаются научным изучением эпохи правления Анны Ивановны и стараются объективно изучить рассматриваемый период, а также показать возможность и степень «немецкого влияния» в 30-е гг. XVIII в.
Рецензенты:
Сорокин Ю.А., д.и.н., профессор кафедры дореволюционной отечественной истории и документоведения, ФГБОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского», г. Омск;
Максименко Л.А., д.филос.н., заведующая кафедрой философии, ГБОУ ВПО «Омская государственная медицинская академия», г. Омск.
Следующая цитата
С 1742 года велено было недорослей за неявку на смотр и за необучение записывать или в матросы, или в солдаты в Оренбург на поселение. Но вместе с тем Анна Иоанновна существенно облегчила дворянину исполнение служебной повинности. Удовлетворяя до известной степени желаниям шляхетства, которые высказаны были в мнениях , поданных в Верховный тайный совет ещё в 1730 году, императрица указом от 31 декабря 1736 года ограничила срок обязательной службы дворян двадцатью пятью годами и предоставила одному из шляхетских братьев право заменять личную службу поставкой рекрут из крепостных людей. Так было положено начало освобождению дворянства от лежавшей на нём в течение нескольких столетий обязанности государственной службы.
1737 . – Создание пожарной службы в Москве.
1738 . – Возобновление русско-французских дипломатических отношений. В Париж прибывает русский посланник князь Кантемир.
1739 . – Во всех епархиях приказано открыть семинарии. Установление предельных цен на зерно.
В этом же году встретила своё тридцатилетие цесаревна Елизавета, дочь Петра I, скучавшая в своём дворце. При ней особенно знатных людей не было, а позже прославились две фамилии, Воронцовы и Шуваловы. Отец графов Романа и Михаила Ларионовичей Воронцовых принадлежал к среднему шляхетству; в 1730-х занимал не особенно крупную, но довольно выгодную должность костромского провинциального воеводы. Михаил Воронцов был женат на двоюродной сестре Елизаветы, Анне Карловне Скавронской. Братья Пётр и Александр Ивановичи Шуваловы, пажи и камер-юнкеры Елизаветы, были сыновьями архангельского губернатора, генерала И. М. Шувалова.
1 января 1740 года наступил последний год жизни императрицы Анны Иоанновны; она была старше своей кузина Елизаветы на 16 лет.
Тот январь был памятен всей Европе жуткими морозами, но императрица смогла использовать и мороз: повелела устроить большой «потешный праздник» по случаю свадьбы своего шута Голицына. На Неве был выстроен ледяной дворец, в котором с великим искусством всё было сделано изо льда: мортиры, стреляющие настоящими ядрами; огромный слон, с рёвом выбрасывающий из хобота зажжённую нефть; дельфины, из челюстей которых извергались огненные нефтяные фонтаны. Освещали дворец «несколько шандалов со свечами, которые по ночам, будучи нефтью намазаны, горели», а отапливал «резной работы комель», в котором лежащие ледяные дрова, «нефтью намазанные, многократно горели».
Все эти невероятные картины взяты из учёного описания очевидца – академика, «физики профессора» Георга Вольфганга Крафта. А нефть, которой отапливался ледяной дворец, скорее всего, была доставлена в Санкт-Петербург с берегов Каспия.
Мнений о десятилетнем царствовании Анны Иоанновны высказано немало; в основном все они негативные. В. О. Ключевский, подробно проанализировав этот период нашей истории, дал такое резюме:
«Это царствование – одна из мрачных страниц нашей истории, и наиболее тёмное пятно на ней – сама императрица, …она, имея уже 37 лет, привезла в Москву злой и малообразованный ум с ожесточённой жаждой запоздалых удовольствий и грубых развлечений… Не доверяя русским, Анна поставила на страже своей безопасности кучу иноземцев, навезённых из Митавы и из разных немецких углов. Немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались во все доходные места в управлении. …Вся эта стая кормилась досыта и веселилась до упаду на доимочные деньги, выколачиваемые из народа. Недаром двор при Анне обходился впятеро-вшестеро дороже, чем при Петре I, хотя государственные доходы не возрастали, а, скорее, убавлялись… Управление велось без всякого достоинства… Тайная розыскная канцелярия… работала без устали, доносами и пытками поддерживая должное уважение к предержащей власти и охраняя её безопасность; шпионство стало наиболее поощряемым государственным служением. Все, казавшиеся опасными или неудобными, подвергались изъятию из общества… Источники казённого дохода были крайне истощены, платёжные силы народа изнемогли: в 1732 г . по смете ожидалось дохода от таможенных и других косвенных налогов до 2? миллиона рублей, а собрано было всего 187 тысяч… Стон и вопль пошёл по стране…»
(см. Ключевский В. О., Сочинения в 9 т., Т. IV, стр. 272–274).
Правильно, всё было вроде бы так, но разве в другие царствования «бабьего века» было иначе? Не случайно современник В. О. Ключевского, Н. И. Костомаров писал:
«Общий глас современных источников единомысленно утверждает, что Анна Ивановна во всё своё царствование находилась не только под влиянием, но даже, так сказать, под властию своего любимца [Бирона]. Основываясь на таких известиях, вошло в обычай приписывать Бирону и группировавшимся возле него немцам весь жестокий и крутой характер её царствования. Эпоха этого царствования издавна уже носит наименование бироновщины. Но если подвергнуть этот вопрос беспристрастной и строгой критике, то окажется, что к такому обвинению Бирона и с ним всех… правительствовавших немцев – недостаёт твёрдых оснований. Невозможно приписывать весь характер царствования огулом немцам (выделено нами, – Авт .) уже потому, что стоявшие на челе правительства немцы не составляли согласной корпорации, и каждый из них преследовал свои личные интересы… Есть ещё более важное соображение: жестокости и вообще крутые меры, которыми отличалась эпоха царствования Анны Ивановны, не были исключительными свойствами той эпохи; не с ней начали они появляться в России, не с нею и прекратились. Правление Петра Великого ознаменовалось ещё более жестокими, крутыми преследованиями всего противного высочайшей власти… С другой стороны, те же черты жестокости и презрения к человеческому достоинству являются и после Анны Ивановны, при Елизавете Петровне. Поэтому мы не затруднимся сказать, что приписывать всё, что возмущает нас в царствовании Анны Ивановны, следует не самой императрице, не любимцу её, герцогу Курляндскому, а всему веку…»
(См. Костомаров Н. И., Русская история…, стр. 209–211).
Следующая цитата
Ночь с 18 на 19 января 1730 года многие в Москве провели без сна. В императорской резиденции — Лефортовском дворце (который в конце XVII века построил Петр Великий для своего фаворита Франца Лефорта) — умирал российский самодержец Петр II Алексеевич.
Читайте также: