Иоанн златоуст цитаты о любви
Обновлено: 21.11.2024
Одухотворенный и щедрый муж хоть и не долго проживет, но к долгожителям причисляется, а тот, кто житейской суетою и убогостью существует, кто не способен ни себе, ни другим пользы принести, тот кратковечен и несчастен будет, даже если и до глубокой старости доживет.
Тот, кто смешивает драгоценные камни и жемчуг с оловом, больше бесчестит себя, чем жемчуг.
Из дома в котором ежедневно читается Евангелие, демон бежит.
Должно хранить тайны своих друзей. Не хранящий тайну бесчестит свою совесть и посрамляет доверие к себе.
Дурной и коварный человек превратит любовь во вражду и смуту, если пристроится к друзьям.
Когда накормишь убогого, считай, что себя накормил. Такого свойства это дело: данное нами к нам же вернется.
Столько же создать может слово, сколько разрушить страх.
Лучше по огню и по змеям ходить, чем жить со злыми советчиками.
Ничто так не смущает чистоты ума, и красоты, и мудрости, как гнев беспричинный, громким ревом вокруг разнесенный.
. От целомудрия рождается любовь, а от любви — бесчисленное множество благ. Как невозможно, чтобы человек целомудренный презирал свою жену и когда-нибудь пренебрег ею, так невозможно, чтобы человек развратный и беспутный любил свою жену, хотя бы она была прекраснее всех.
Дерзнуть и простые люди могут не раз, но не все способны в нужное время так поступать.
Страшен не грех, но бесстыдство после греха.
Постыдимся хотя бы зверей. У зверей всё общее: и земля, и источники, и пастбища, и горы, и леса. А человек делается свирепее зверя, говоря эти холодные слова: «То твоё, а это моё».
Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? Воскрес Христос — и ты повержен! Воскрес Христос, и пали демоны! Воскрес Христос, и радуются ангелы! Воскрес Христос, и торжествует жизнь!
Таково свойство любящих, — не скрывать любви в молчании, но обнаруживать её пред ближними и говорить, что они любят. Любовь по свойству своему пламенна, и душа не может терпеть, чтобы хранить её в молчании. Пусть никто не говорит мне: как могу я любить Бога, Которого не вижу? И многих мы любим, не видя их, как например: отсутствующих друзей, детей, родителей, родственников и домашних, и то, что мы не видим их, нисколько не служит препятствием, но это самое особенно и воспламеняет любовь, усиливает привязанность.
Никакое слово недостаточно для того, чтобы по достоинству изобразить любовь, так как она не земного, но небесного происхождения… даже язык Ангелов не в состоянии в совершенстве исследовать её, так как она беспрерывно исходит из великого разума Божия.
. со всем тщанием будем хранить любовь — матерь всех благ. Любовь же заключается не в пустых словах и не в простых приветствиях, но в явлении и совершении дел, например, в том, чтобы избавлять от бедности, помогать больным, освобождать от опасностей, покровительствовать находящимся в затруднениях, плакать с плачущими и радоваться с радующимися.
Ничем так не сохраняется любовь, как прощением обид виновным пред нами.
Такова искренняя любовь: она не уступает ни времени, ни месту, ни дальности расстояния, ни горькому положению обстоятельств.
Таково свойство добродетели: ей удивляются даже и те, кто её преследует. Таково свойство зла: его презирают даже те, кто его делает.
Следующая цитата
Иоа́нн Златоу́ст — архиепископ Константинопольский, богослов, почитается как один из трёх Вселенских святителей и учителей вместе со святителями Василием Великим и Григорием Богословом.
В ряде христианских церквей почитается как святой. В православии, в связи с тем, что день его кончины приходится на праздник Воздвижения Креста Господня, его память перенесена на 13 ноября по юлианскому календарю; Православная Церковь совершает его память также 27 января и в Соборе трёх святителей 30 января по юлианскому календарю. В Константинопольской и Элладской церквях его память совершается 13 ноября, 27 января и 30 января по новоюлианскому календарю, в Католической церкви — 13 сентября. Кроме того, Вселенская патриархия в 2004 году установила празднование 30 ноября в честь перенесения из Рима в Стамбул мощей Григория Богослова и Иоанна Златоуста.
Следующая цитата
Прекрасно сказал Господь: «бремя Мое легко» (Мф..11:30). В самом деле, какое бремя или какой труд отпустить прегрешения брата – легкие и ничтожные – и тем приобрести прощение своих собственных грехов и скорое оправдание? Не сказал Господь: Я требую от тебя денег, или тельцов, или козлят, или поста, или бодрствования, – чтобы ты не стал отговариваться: этого у меня нет, – этого я не могу, – но что легко, доступно и просто, того именно Он требует, говоря: прости брату твоему согрешения его, и Я прощу тебе твои согрешения. Ты простишь небольшие долги, может быть, несколько оболов или хотя бы сто динариев, а Я прощу тебе тысячу талантов. И ты только простишь, ничего от себя не прибавив, а Я и грехи тебе прощу, и исцеление и царство тебе дарую. И самый дар твой Я тогда приму, когда ты примиришься с врагом твоим, когда не будешь питать против кого-либо вражды, когда солнце не зайдет во гневе твоем, когда со всеми ты будешь иметь мир и любовь; тогда и молитва твоя будет приятна Мне, и на доме твоем будет почивать Мое благословение, и ты будешь блаженствовать. Если же с братом твоим ты не хочешь примириться, то, как себе от Меня ожидаешь прощения? Мои слова попираешь, а прощения требуешь? Я, Владыка, приказываю, и ты не обращаешь внимания, – как же ты, раб, осмеливаешься приносить Богу молитву ли, жертву ли, или начатки, имея на кого-либо вражду? Как ты отворачиваешь лицо твое от брата твоего, так и Бог отвращает очи Свои от дара твоего и от молитвы твоей; Бог есть любовь, а потому все, совершаемое без любви, Ему неугодно.
В самом деле, как может принять Бог от убийцы молитву, или дар, или начатки, или плоды, если он прежде не покается по надлежащему? Но ты, конечно, возразишь мне: я не убийца. Я же докажу тебе, что ты убийца, или вернее обличает тебя Иоанн Богослов, утверждающий: «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» ( 1Ин.3:15 ). Не будем же, братья мои возлюбленные, дорожить ничем, кроме любви, не будем ни о чем, кроме нее, заботиться; пусть никто не имеет вражды против другого, пусть никто не воздает за зло злом: «солнце да не зайдет во гневе вашем» ( Еф. 4:26 ), но оставим должникам нашим все их прегрешения.
В самом деле, что за польза, дети, если кто всем обладает, а любви спасающей не имеет. Если кто устроит большой пир для царя и властей с возможно большей роскошью, чтобы ни в чем не было недостатка, а соли у него не окажется, – разве не расстроится вследствие этого весь пир? Конечно, расстроится, и, таким образом, устроитель пира и издержки понесет, и труды его пропадут даром, а сверх того осрамится перед званными на пир гостями. Так-то вот и здесь: что за польза трудиться на ветер? Без любви всякое дело и всякая заслуга нечисты и несовершенны; хранит ли кто девство, постится ли, бодрствует ли неусыпно, молится ли, питает ли нищих, приносит ли, как ему кажется, дары, или начатки, или плоды, строит ли церкви или другое что-либо делает, без любви все это ни во что вменяется в очах Божьих. Не жди в таком случае благоволения Божьего. Послушай, что говорит апостол: кто питает вражду на брата своего и, между тем, делает приношение Богу, – это все равно, как если бы он приносил в жертву собаку; приношение его не лучше платы блудницы (срв. Мф.5:23–24 ; Иса.66:3; Второзак.23:18). Не делай никогда ничего без любви, потому что любовь покрывает множество грехов.
О, каким благом мы пренебрегаем! О, каких благ и какой радости лишаемся, не утвердившись в любви! Ее не пожелав приобрести, Иуда удалился из лика апостолов, оставив свет истинный; возненавидев своего Учителя и своих братьев, он погрузился во тьму. Потому и верховный апостол Петр говорил о нем: «отпал Иуда, чтобы идти в свое место» ( Деян. 1:25 ). С другой стороны, Иоанн Богослов говорит: «А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза» ( 1Ин.2:11 ). А если ты скажешь, что хотя брата своего я не люблю, но Бога люблю, Иоанн и тут обличает тебя в таких словах: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит» ( 1Ин.4:20 )? Итак, кто имеет любовь со всеми братьями, кто не питает вражды против кого-либо, кто исполняет заветы апостола: «солнце да не зайдет во гневе вашем» ( Еф.4:26 ), тот любит Бога, тот ученик Его, сказавшего: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» ( Ин.13:35 ). Очевидно отсюда, что ученики Христовы познаются по этому признаку – по истинной любви между собой. А кто ненавидит брата своего, тот хотя бы и думал про себя, что любит Христа, ложь есть и самого себя обманывает. Так и апостол Иоанн говорит, что «имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего» ( 1Ин.4:21 ). В другом месте Господь сказал: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим. возлюби ближнего твоего, как самого себя» и, чтобы показать силу любви, прибавил: «на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» ( Мф.22:37, 39–40 ). Необыкновенное чудо! Кто имеет нелицемерную любовь, тот тем самым исполняет весь закон. «Итак, любовь есть исполнение закона» ( Рим.13:10 ), как говорит апостол.
О, несравнимая сила любви! О, неизмеримая сила любви! Ничего нет ценнее любви – ни на небе, ни на земле. Потому-то апостол Павел, познав, что ничто не равняется с любовью, во все концы вселенной объявил в своих писаниях: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви» ( Рим.13:8 ) и душу друг за друга полагать. Вот эта любовь есть глава всех добродетелей, соль добродетелей; любовь – исполнение закона, любовь – верное спасение. Она некогда возобладала в сердце Авеля, она сделала Ноя кормчим, она содействовала патриархам, она спасла Моисея, она Давида сделала жилищем Святого Духа, она вдохновляла пророков, она укрепила Иова. И почему не сказать сильнее? Она Сына Божьего низвела с небес к нам на землю. По любви Бестелесный воплощается, Безначальный начинается, Сын Божий делается Сыном человеческим; любовью устраивается все дело спасения: упразднена смерть, низложен дьявол, Адам возвращен в рай, Ева стала свободной; любовь соединила ангелов и людей в единое стадо; любовь разрешила клятву, отверзла рай, прояснила жизнь, обещала царство небесное. Она, уловив рыбаков, сделала их ловцами людей, она воспламенила и укрепила мучеников, она населила пустыни, она наполнила горы и пещеры псалмопением, она ангелов и людей соединила в одно, она побудила мужей и жен идти путем узким и тесным. Но до каких, наконец, пор нам гоняться за неуловимым?
Творения приписываемые св. Иоанну Златоусту и отнесенные в издании Миня к разряду Spuria. Абзацы в тексте расставлены нами – Редакция «Азбуки Веры»
Следующая цитата
Разве ты не знаешь, что настоящая жизнь есть путешествие? Разве ты – гражданин? Ты – путник. (…) Не говорите: у меня такой-то город, а у меня такой-то. Ни у кого нет города; город – горе [на небесах]; а настоящее есть путь. И мы путешествуем каждый день, пока движется природа.
Любовь не знает насыщения, но, постоянно наслаждаясь любимыми, более и более воспламеняется.
Если уж помнить грехи, то помнить должно только свои.
Где бы ты ни был, молись. Ты – храм Божий: не ищи же места; нужно только душевное расположение.
Грех не в нашей природе; мы сподоблены воли и свободы. Ты – мытарь? Можешь сделаться евангелистом. Ты – богохульник? Можешь сделаться апостолом. Ты – разбойник? Можешь приобрести рай. (…) Нет такого греха, который не изглаживался бы покаянием.
Многие приходят в церковь, произносят тысячи стихов молитвы, и выходят, не зная, что говорили они; уста их движутся, а слух не слышит. Ты сам не слышишь своей молитвы: как же ты хочешь, чтобы Бог услышал твою молитву?
Как раны, открытые и часто подвергающиеся влиянию холодного воздуха, делаются более жестокими, так и душа согрешившая становится более бесстыдною, если пред многими обличается в том, в чем она согрешила. (…) Не прибавляй же раны к ранам, объявляя согрешившего, но делай увещевание без свидетелей.
Как доброе дело – помнить о своих грехах, так доброе же дело – забывать о своих добрых делах.
Не вспоминай о своих добрых делах, чтобы помнил о них Бог.
Разве Церковь – в стенах? Церковь – во множестве верующих.
Не думаю, чтоб в среде священников было много спасающихся; напротив – гораздо больше погибающих, и именно потому, что это дело требует великой души.
Если бы все стремились к архиерейству, как к обязанности заботиться о других, то никто не решился бы скоро принять его. А то мы гоняемся за ним так же точно, как за мирскими должностями.
(…) Чтобы достигнуть почестей у людей, мы погибаем пред очами Божиими.
Народ составляют святые, а не толпа народа.
Какая это слава, если она заставляет искать чести от низших (…)? Честь состоит в том, чтобы пользоваться славою от высших.
Человек (…) может сделаться и ангелом, и зверем.
Завидующий не может не быть и клеветником.
Мы обращаемся к оскорбителям как бы к каким великим людям, когда говорим: ты кто, что оскорбляешь? (…) А следовало бы говорить, напротив: ты оскорбляешь? – оскорбляй; ведь ты – ничто. Скорее к тем, которые не наносят оскорблений, следовало бы говорить: ты кто, что не оскорбляешь? Ты выше естества человеческого.
Наше гражданство на небе, а не на земле.
Что такое кротость и что малодушие? Когда мы, видя других оскорбляемыми, не защищаем их, а молчим, это – малодушие; когда же, сами получая оскорбления, терпим, это – кротость. Что такое дерзновение? (…) Когда мы ратоборствуем за других. А что дерзость? Когда мы стараемся мстить за самих себя.
Кротость есть признак великой силы; (…) не погрешит тот, кто назовет такое расположение к ближним даже мужеством.
Свойство учителя – не колебаться в том, что сам он говорит.
Человек нередко бросается в бездну, чтобы только другие удивлялись ему.
[Бог] не хочет, чтобы мы радовались наказанию других даже и тогда, когда Он сам их наказывает, – потому что и Сам неохотно наказывает.
Что же такое толпа? (…) Нечто шумное, многомятежное, большею частью глупое, без цели носящееся туда и сюда, подобно волнам моря, составляемое часто из разнообразных и противоположных мнений. Кто имеет у себя такого владыку, не будет ли тот жалок более всякого другого?
Язычников не столько обращают чудеса, сколько жизнь [христиан]. (…) Доколе проповедь не была еще распространена, чудеса по справедливости были предметом удивления, а теперь нужно возбудить удивление жизнью.
Что за польза – обнажить одного и одеть другого? Милостыня должна происходить от сострадания, а это – бесчеловечие. И хотя бы мы отдали даже все, что похитили у других, для нас не будет никакой пользы. Это показывает Заккей, который тогда умилостивил Бога, когда обещал возвратить похищенное четверицею (Лука, , ). А мы, похищая весьма много, а отдавая мало, думаем умилостивить Бога, не зная, что тем самым еще более прогневляем Его.
Мы умываем же руки, когда входим в церковь: зачем же не омываем сердца?
Удержи руки от лихоимства – и тогда простирай их на милостыню. Если же мы теми же самыми руками одних будем обнажать, а других одевать, то (…) милостыня будет поводом ко всякому преступлению. Лучше не оказывать милосердия, чем оказывать такое милосердие.
Стыдись грешить, но не стыдись каяться.
Сатана извратил естественный порядок: греху он дал дерзость, а покаянию – стыд.
Ты грешишь? Не отчаивайся; (…) и если каждый день согрешишь, каждый день кайся. (…) Для божественного милосердия меры нет. (…) Твоя злоба, какова бы она ни была, есть злоба человеческая, а человеколюбие Божие неизреченно.
Для любящего довольно и той награды, чтобы любить, кого любит.
Не вино зло, (…) а пьянство.
[Корыстолюбец] бережет свое, как чужое.
Ты здесь [на земле] странник и пришелец; твое Отечество на небесах.
Что же такое смерть? То же, что снятие одежды: тело, подобно одежде, облекает душу, и мы через смерть слагаем его с себя на краткое время, чтобы опять получить его в светлейшем виде. Что такое смерть? Временное путешествие, сон, который дольше обыкновенного.
Не плачь об умершем, но плачь о живущем во грехах.
Лишился ли ты чего? Не скорби – этим нисколько не пособишь. Согрешил? Скорби – это полезно.
Не говорим, будто все зло оттого, что едим и пьем: не от этого оно, а от нашей беспечности и жадности. Диавол не ел и не пил – а пал; а Павел ел и пил – и взошел на небо.
Не странно ли признавать небо гораздо лучшим земли, а переселившихся туда – оплакивать?
Время уныния не то, когда мы терпим зло, но когда делаем зло. Мы же извратили порядок и перемешали времена; делая множество зла, мы не сокрушаемся и на короткое время, а если от кого-нибудь потерпим хотя малое зло, падаем духом, безумствуем, спешим отказаться и избавиться от жизни.
Вступать или не вступать в брак – зависит от нас; а то, что последует за браком, уже не в нашей власти, но волею или неволею нужно переносить рабство.
Иное – судия, иное – податель милостыни. Милостыня потому так и называется, что мы подаем ее и недостойным.
Если можно сказать нечто странное, то (…) душа спящего как бы спит, а у умершего, напротив, бодрствует.
Награда тебе будет больше, когда ты станешь делать должное, не надеясь на награды.
Настоящее – театр; здешние предметы – обманчивая внешность, и богатство, и бедность, и власть, и подвластность, и тому подобное; а когда окончится этот день и наступит та страшная ночь, или лучше – день: ночь для грешников, а день для праведников; когда закроется театр (…), обманчивые виды будут отброшены; (…) и как здесь, по окончании театра, иной из сидевших вверху, увидев в театральном философе медника, говорит: э, не был ли этот в театре философом? – а теперь вижу его медником; этот не был ли там царем? – а здесь вижу в нем какого-то низкого человека; (…) так будет и там.
Мы не так скорбим, обличаемые со стороны других, как обличая других за грехи, в которых мы виновны.
Бог не свел с небес ангелов и не приставил их учителями к человеческому естеству, чтобы по причине превосходства своей природы и по причине неведения человеческой немощи они не делали упреков против нас очень беспощадно; но Он сделал смертных людей учителями и священниками, людей, облеченных немощию, чтобы одно и то же, виновность в том же самом и говорящего, и слушающих сделалась уздою для языка говорящего человека, не позволяющею делать обвинений сверх меры.
Какого ты достигаешь успеха чрез то, что не исповедуешься? (…) Хотя бы ты не сказал, Он [Господь] знает; если же ты скажешь, Он забывает.
Военачальнику мы в особенности удивляемся тогда, когда даже в его отсутствие войско соблюдает порядок.
Никакое существо не может хорошо знать высшего существа, хотя бы между ними было и малое расстояние.
Не знают Бога не те, которые не знают Его существа, а те, которые усиливаются познать это существо.
Еще нет смиренномудрия в том, чтобы грешник считал себя грешником. Смиренномудрие состоит в том, чтобы, сознавая за собою много великого, ничего великого о себе не думать.
Не множество тел мы желаем видеть в церкви, а множество слушателей.
Как солнце восходит каждый день, и, однако, мы не говорим, что много солнц, но одно солнце, ежедневно восходящее, так и Пасха совершается всегда (…). Где торжествует любовь, там и праздник.
[Человеческая] душа стоит, а лучше сказать – и дороже множества народов.
Тяжко не падение, а то, чтобы, упавши, лежать и уже не вставать, (…) помыслами отчаяния прикрывать слабость воли.
Слава Богу за все.
Как душа без плоти не зовется человеком, так и плоть без души.
Лучше во тьме пребывать, чем без друга.
Кто не нуждается в чужом, но живет независимо, тот всех богаче.
Когда накормишь убогого, считай, что себя накормил. Такого свойства это дело: данное нами к нам же вернется.
Давайте поможем тем беднякам, которые умоляют нас об этом, и если они даже обманывают нас, не надо придавать этому слишком большого значения. Ибо такого милосердия, прощения и доброты заслуживает каждый из нас.
Ты хочешь, чтобы тебе оказали милость? Окажи милость своему ближнему.
Ничто так не смущает чистоты ума, и красоты, и мудрости, как гнев беспречинный, громким ревом вокруг разнесенный.
Лучше хлеб с солью в покое и без печали, чем множество блюд многоценных в печали и горе.
Столько же создать может слово, сколько разрушить страх.
Время скорби не то, когда зло страдаем, но когда творим зло.
Дерзнуть и простые люди могут не раз, но не все способны в нужное время так поступать.
Всюду жестокостью и трудом человек увеличивает полезное.
Нельзя творить зло или ненавидеть какого бы го ни было человека, хоть нечестивого, хоть еретика, пока не приносит он вреда нашей душе.
Ни уклоняться от битвы нельзя, ни самому искать битвы: тогда и победа будет славнее.
Боязливой и нетвердой бывает душа в невежестве, а не по сути. Если же встречу некогда храброго, а теперь боязливого, понимаю, что это случилось не по природе порока, ибо природа так сильно не изменяется.
Категория: БогословыСмотрите также:
Цитаты, афоризмы и высказывания Василия Великого христианского греческого писателя епископа Кесарии Каппадокийской
Цитаты, афоризмы и высказывания Григория Богослова христианского греческого писателя, поэта и оратора
Читайте также: