Именины у ростовых цитаты
Обновлено: 19.05.2024
Можете перечислить, пожалуйста, список гостей на именинах у Ростовых в романе Льва Толстого «Война и мир»?
Лучший ответ
Светское общество Москвы. Гости Ростовых Марья Дмитриевна Ахросимова; Шиншин – двоюродный брат графини; поручик Берг; Анна Михайловна Друбецкая с сыном Борисом; Марья Львовна Карагина с дочерью Жюли; Пьер Безухов и другие гости. «Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе «драгуном», даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой общения… оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее».
Следующая цитата
Том 1 часть 1
Глава XV
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на оттоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а, наклоняя голову то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на оттоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
( [2] достоуважаемый)
([3] С правительства доходец хотите получить)
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая все это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но все, что он рассказывал, было так мило, степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой.
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
Глава XVI
На мужском конце стола разговор все более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
( [11] Знаете пословицу.
[12] Это к нам идет удивительно.
[13] вдребезги.
[14] Я вас спрашиваю.)
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Глава XVII
Раздвинули бостонные столы, составились партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
И опять она заплакала горче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
И они обе засмеялись.
И Наташа побежала по коридору.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет.
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам, а на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Наташа покраснела и засмеялась.
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза.)
Граф танцевал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцевать. Ее огромное тело стояло прямо, с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцевало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, все более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких вывертов и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притоптываньях производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась все более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимание и даже не старались о том. Все было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтобы смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках носясь вокруг Марьи Дмитриевны, и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукою среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцора остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
Глава XVIII
В то время как у Ростовых танцевали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безуховым сделался шестой уже удар.
"Именины Наташи Ростовой" (текст эпизода, отрывок, фрагмент)
Следующая цитата
“Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка” — такой мы впервые видим Наташу. И с её образом входит в роман тема “живой жизни”. Переполненная оптимизмом, она стремится везде поспеть: утешить Соню, по-детски наивно объясниться в любви к Борису, поспорить о сорте мороженого, спеть с Николаем романс “Ключ”, станцевать с Пьером. Толстой пишет, что “сущность её жизни — любовь”. В ней и соединились самые ценные качества человека: любовь, поэзия, жизнь. Конечно, мы не верим ей, когда она “на полном серьёзе” говорит Борису: “Навсегда… До самой смерти”. “И, взяв его под руку, она со счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную”.
“Умна она? ” — спросит впоследствии Пьера княжна Марья. “Пьер задумался. “Я думаю, нет, — сказал он, — а впрочем — да. Она не удостоивает быть умной””. “Не удостоивает быть умной”? Поразительно! То есть она изначально отдаётся бессознательному следованию жизни, не снисходя до размышлений о своём месте в ней. Вот Вера и Берг находят своё место — “жить ради общества”. Все действия Наташи определены требованием её натуры, а не рациональным выбором, поэтому она не просто участник определённой частной жизни, ибо она не принадлежит одному семейному кругу, а миру всеобщего движения. И может быть, и её имел в виду Толстой, говоря об исторических персонажах романа: “Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью”. Она и не пытается понять свою роль, тем самым уже определила её для себя и для других. “Весь мир разделён для меня на две половины: одна — она и там всё — счастье, надежда, свет; другая половина — всё, где её нет, там всё уныние и темнота”, — скажет князь Андрей четыре года спустя. Но пока она сидит за именинным столом, смотрит на Бориса по-детски влюблённым взглядом. “Этот же самый взгляд её иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживлённой девочки хотелось смеяться, не зная чему”. Так и обнаруживает себя Наташа в бессознательном движении, и мы видим её натуральность, то качество, которое составит неизменное свойство её жизни. Между Наташей-девочкой, с её импульсивным порывом навстречу всему живому, между Наташей-девушкой, восхищённой глубокой красотой лунной ночи в Отрадном, и Наташей-матерью, “с радостным лицом” показывающей пелёнку с жёлтым пятном, нет существенного различия, ибо и то, и другое натурально, нефальшиво. Радость матери при здоровье ребёнка так же поэтична, как и первый поцелуй, как и восторг перед необозримостью и неохватностью жизни.
“Как это всё просто и ясно” — ещё раз убеждаемся мы, обращая свой взгляд на глобус-шар, где уже нет уничтожающих друг друга капель, а все они слились воедино, составляя один большой и светлый мир, как в самом начале — в доме Ростовых. И в этом мире остаются Наташа и Пьер, Николай и княжна Марья с маленьким князем Болконским, и “надо как можно теснее и больше народа взяться рука с рукой, чтобы противостоять общей катастрофе”.
Следующая цитата
3. Подарок графини-матери Анне Друбецкой. Его значение.
4.Обстановка за обедом. Отношение к войне гостей и хозяев.
Сделайте вывод о характере взаимоотношений в семье Ростовых.
Лучший ответПоследней прибыла пятидесятиледняя Марья Дмитриевна,
из-за отсутствия которой все еще не начинали
праздновать именины.
Все без исключения гости встали при появлении дамы,
подчеркивает её значимость в этом кругу.
Несколько грубовато, но исключительно по-русски,
она обращалась к встречавшему ее графу и к любимой
крестнице – Наташе-"казаку", сделав по ходу пару
замечаний присутствовавшему здесь Пьеру Безухову.
Но именно за эту прямоту и простоту общения её
уважали и даже несколько побаивались в обеих
столицах.
Она сильно отличалась она от великосветской знати с
их "высокими" манерами, надменностью и притворством.
И только, когда яхонтовые сережки были подарены
крестнице, а молодой граф Безухов отчитан гостьей
за историю с медведем, все отправились к столу.
За ужином всё шло, как полагается – т. е. в целом
соблюдались принятые в светском обществе приличия.
Женщины сидели на одном конце стола, мужчины на
другом.
За общим столом собралась вся семья, в том числе
младшие её члены. Между ними установились свои
отношения. Молодежь больше волновали взаимные
симпатии и увлечения. Так притихшая Соня, бедная
родственница Ростовых, весь вечер наблюдала за
Николаем, с которым вскоре предстояло расстаться.
Именинница Наташа переглядывалась с Борисом,
готовившимся ехать на фронт.
Иногда ее внимание привлекал своим необычным
видом большой и неуклюжий Пьер.
Затем игра в карты, в которой участвовали мужчины и
Марья Дмитриевна, пение под аккомпанемент и,
конечно же, танцы.
Наташа допустила здесь вольность, пригласив
незнакомого ей Пьера. А затем она сидела в его обществе и,
обмахиваясь веером, изображала светский разговор,
вызвав восхищение у своей крестной.
Но настоящим событием стал танец в исполнении
графа и Марьи Дмитриевны.
Столько простоты, естественности, искренности было
в их идущем из глубины души веселье, что ими нельзя
было не восхищаться.
Читайте также: