Хемингуэй райский сад цитаты
Обновлено: 03.05.2024
– Конечно, нет. Но так уж получается. Женятся и на родственниках, живых и мертвых.
– Не на дядях и тетях.
– Да ладно. Получай удовольствие. А знаешь, книга мне понравилась. Покупают хорошо?
– Она меня задела за живое, – сказал полковник. – А ты не так-то прост, сукин сын.
Следующая цитата
«Всякий умеющий говорить тебя предаст, – сказал тебе однажды отец. – Ни в ком нельзя быть уверенным». «Кроме тебя», – сказал ему Дэвид. «Нет, Дэвид, и во мне тоже. А вот на себя можешь как-нибудь и поставить, маленький паршивец с сердцем из стали». Он, очевидно, хотел сказать, что у него вовсе нет сердца, но в последний момент сжалился, и его лживый рот облек эту горькую мысль в более мягкую форму. А может, он и вправду хотел сказать только то, что сказал? Да и стоит ли думать об этом, накачавшись «Туборгом»? Итак, сделай выбор и напиши новый рассказ, и пусть он станет лучшим твоим рассказом. И помни: Марите было так же больно, как и тебе. Или даже больнее. Итак, рискни. Ей не меньше
ал он, – хотя ясно, что ничего не получится. Слишком много эмоций, слишком много душевных ран, слишком много всего, да еще измена, которая кажется самым правильным и простым решением и которая все равно остается изменой, и все это тяжело и жестоко, и от письма Кэтрин на сердце легла еще большая тяжесть». «Отлично, Борн, – подумал он, открывая вторую бутылку, – не трать попусту время, размышляя о том, как плохи твои дела. Ты уже все понял. У тебя есть три варианта. Первый: попытаться вспомнить рассказы и написать их заново. Второй: написать новый рассказ. И третий: продолжить эту треклятую повесть. Соберись с мыслями и сделай выбор. Ты всегда рисковал, когда ставкой в игре была твоя жизнь.
письмо еще раз. Он никогда не получал писем от Кэтрин, потому что с того момента, как они познакомились в баре отеля «Крийон» в Париже, и до того момента, как поженились в американской церкви на Хош-авеню, они виделись каждый день, и сейчас, перечитывая это первое ее письмо в третий раз, он обнаружил, что она по-прежнему способна его взволновать. Он убрал письмо в карман и съел еще одну маленькую толстенькую рыбешку в ароматной заливке из белого вина и допил холодное пиво. Потом сходил за хлебом на кухню, чтобы собрать остатки соуса из банки, и прихватил еще одну бутылку пива. «Я попытаюсь сегодня поработать, – поду
Дочитав до конца, он перечитал
Наследница не сделала ничего плохого ни мне, ни тебе, и я не держу на нее зла. Я заканчиваю письмо не так, как мне хотелось бы, потому что эти слова прозвучали бы нелепо из моих уст и ты все равно не поверил бы, но я все же скажу их, потому что всегда вела себя грубо, бесцеремонно, а в последнее время, как мы оба знаем, и вовсе нелепо. Я люблю тебя, Дэвид, и буду любить всегда, и еще извини. Какое бесполезное слово. Кэтрин.
был ребенок. Я понимаю, что я сделала, но теперь уже ничего не исправишь. Время невозможно повернуть вспять. Ужасно это сознавать, но так случилось. Постараюсь быть краткой. Я вернусь, и мы все уладим наилучшим образом. На этот счет не беспокойся. Я телеграфирую тебе и напишу и вообще сделаю все, чтобы издать твою книгу, поэтому, если ты когда-нибудь ее допишешь, я постараюсь все устроить. Остальную твою работу мне пришлось сжечь. Хуже всего то, что я чувствовала себя правой, но об этом, я думаю, тебе не стоит говорить. Я не прошу у тебя прощения, но, пожалуйста, будь счастлив, и удачи тебе, а я постараюсь устроить все, как можно лучше.
Дэвид, я вдруг поняла, что ты должен узнать, как это было ужасно. Еще хуже, чем сбить человека машиной, и не просто кого-нибудь, а ребенка. Глухой тяжелый удар о крыло или даже легкий толчок, и все покатилось, как снежный ком, и вокруг собирается орущая толпа. Какая-нибудь француженка кричит «Задавила!», даже если виноват
Следующая цитата
Ты всегда должен помнить, что я люблю тебя. Мы с тобой вдвоем против целого мира. Пожалуйста, поцелуй меня.
осая веселилась. Марита глазами подавала ему знаки. Кэтрин рассмеялась. – Не хочешь присоединиться к нам, Дэвид?– Я зашел узнать, не хотите ли вы искупаться или съездить куда-нибудь.– Я не хочу, – сказала Кэтрин. – Наследница спала, и я забралась к ней в постель. Она была так добра, что попросила меня уйти. Как видишь, она хранит тебе верность. Может, все-таки присоединишься, чтобы мы обе остались верны тебе?– Нет, – сказал Дэвид. – Пожалуйста, Дэвид, – сказала Кэтрин. – Сегодня такой замечательный день.
Его мысли снова обратились к девушкам. Может, пойти разыскать их? Вдруг они надумали съездить куда-нибудь или сходить искупаться? В конце концов, сегодня день Мариты. Не исключено, что она ждет его. Может быть, сегодняшний день еще не окончательно потерян? Для всех нас. Может, девушки решили приготовить что-нибудь на ужин? Нужно пойти узнать, не хотят ли они чего-нибудь. «Ну так иди, – сказал он себе. – Долго ты еще будешь стоять и строить предположения? Иди разыщи их». Дверь Мариты была закрыта, сквозь нее было слышно, что девушки разговаривают. Дэвид постучал, и разговор
улось с мертвой точки. Его последняя книга была хороша как раз тем, что он рассказал в ней о настоящих людях и сумел описать все максимально правдоподобно. Надо было только как следует вспомнить все, а потом решить, чем можно пожертвовать для того, чтобы сфокусировать внимание на важных для него деталях, таких как, например, блистающий зной или поднимающийся к небу дым от костра. Он знал, что уже научился это делать. Мнение о его рассказах, высказанное Кэтрин с явным намерением уколоть, вернуло Дэвида к размышлениям об отце, о своей работе, наконец, о самой своей жизни. «Сейчас ты уже взрослый, поэтому должен научиться спокойно и без раздражения относиться к тому, что кто-то не понимает или недоста
Слава Богу, с рассказами дело сдви
– Да, – сказал Дэвид. Стоял чудесный ясный день, гостиница была удобной и чистой, их спальня – уютной и солнечной; но Дэвид налил себе бокал превосходного холодного вина, отпил глоток и понял, что оно не в силах согреть его холодное, заледеневшее сердце. – Может, привести тебе наследницу? – спросила Кэтрин. – А то, не дай Бог, подумает, будто мы забыли, чей сегодня день, или что мы собрались тут пить без нее.
– Ах вот в чем дело. В рассказах. – Да, в рассказах. Отвратительные скучнейшие байки о том, как проходило твое взросление под руководством твоего отца – пьяницы и плута.– Он не был плутом.– Разве он не обманул жену и всех своих друзей?– Нет. Разве что себя самого.– Он настоящий негодяй, судя по твоим… не знаю уж, как это назвать… наброскам, зарисовкам или скорее даже бессмысленным анекдотам.– Ты имеешь в виду рассказы? – Это ты называешь их рассказами.
спросил он. – Не знаю. Буду сидеть у себя.Он вышел во внутренний двор и зашел в гостиницу через центральный вход. Кэтрин сидела в баре, листая журнал. На стойке перед нею стояли бокал и ополовиненная бутылка вина. Кэтрин подняла голову.– И зачем ты вернулся? – спросила она.– Мы пообедали в городе и вернулись.– Как поживает твоя потаскуха?– У меня нет потаскухи. – Я имела в виду ту, для которой ты пишешь свои рассказы.
Когда они вернулись в гостиницу, машина Кэтрин уже стояла на подъездной аллее, справа от посыпанной гравием дорожки. Дэвид поставил «изотту» рядом, они с Маритой вышли, молча обогнули маленькую приземистую пустую голубую машину и пошли по тропинке к террасе. Окна кабинета были открыты. Марита остановилась возле своей двери и сказала:– До свидания, Дэвид. – Что ты делаешь сегодня вечером? –
Следующая цитата
Как умирает любовь — день за днем, взгляд за взглядом, слово за словом? Как умирает любовь, несмотря на все усилия двоих ее сохранить?
Молодой писатель Дэвид и его жена Кэтрин никогда не верили, что их любовь смертна, — но орудием пытки и яблоком раздора для них стала другая женщина.
Именно из-за нее между супругами развернулась борьба — поначалу в шутку, а потом и всерьез…
Читайте также: