Гоголь о россии цитаты
Обновлено: 06.05.2024
О меткости прозвищ, которые дают русские люди (глава 5).
Во рту точно эскадрон переночевал
Слова помещика Ноздрёва, в разговоре с Чичиковым (глава 4).
Городничему всегда место найдется
Слова помещика Петуха Петра Петровича (глава 3).
Дама, приятная во всех отношениях
Так Гоголь называет одну из дам города N (глава 9).
Доедет ли это колесо до Казани?
Этими словами мужики обсуждают бричку Чичикова, на которой он въехал в губернский город NN (глава 1).
Есть люди, имеющие страстишку нагадить ближнему, иногда вовсе без всякой причины
О помещике Ноздрёве (глава 4).
Закон — я немею пред законом
Слова Чичикова из беседы с помещиком Маниловым, в которой он уговаривает помещика продать мертвых крестьян (глава 2).
И какой же русский не любит быстрой езды?
Из последнего лирического отступления поэмы, о путешествии Чичикова (глава 11, последняя).
Именины сердца
Слова помещика Манилова, которыми он описывает радость от встречи с приехавшим к нему в гости другом Чичиковым (глава 2).
Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! и как чудна она сама, эта дорога
О впечатлениях Чичикова во время путешествия (глава 11).
Маниловщина
Беспочвенная мечтательность, пассивно-благодушное отношение к действительности (от фамилии помещика Манилова, глава 2).
Молодость счастлива тем, что у ней есть будущее
О юности помещика Тентетникова (глава 1).
Мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет
Слова помещика Собакевича о жителях города, в разговоре с Чичиковым (глава 5).
Мышиный жеребчик
Молодящийся старик, любящий ухаживать за женщинами (глава 8, о Чичикове).
Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?
Из последнего лирического отступления поэмы, о путешествии Чичикова (глава 11).
Невидимые миру слезы
Нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово
Последнее предложение главы 5.
О моя юность! о моя свежесть!
Из рассуждений Чичикова (глава 6).
Плачем горю не поможешь, нужно дело делать
Из рассказа Чичикова об эпизоде своей жизни, когда у него не сложились отношения с начальником (глава 11).
Плюшкин
Так называют жадных и скупых людей (от фамилии помещика Плюшкина, гл. 6).
Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит
Пошла писать губерния!
Слова Чичикова, который увидел на балу танец, в котором участвует все губернское светское общество (глава 8).
Русской человек способен ко всему и привыкает во всякому климату
Горожане рассуждают о том, приживутся ли на новом месте в Херсонской губернии купленные Чичиковым крестьяне (глава 8).
Русь! Русь! вижу тебя из моего чудного прекрасного далека. но какая же непостижимая тайная сила влечет к тебе?
Из лирического отступления в главе 11.
Скупость, как известно, имеет волчий голод и чем более пожирает, тем становится ненасытнее
Из описания помещика Плюшкина (глава 6).
Толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие
У! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь.
Из лирического отступления в главе 11.
Эх, русской народец! не любит умирать своею смертью!
Мысли Чичикова, который осматривает списки приобретенных им мертвых душ (глава 7).
Следующая цитата
Цитаты о России русского писателя Гоголя Николая Васильевича (1809 – 1852).
А уж куды бывает метко всё то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а всё сам-самородок, живой и бойкой русской ум
Из поэмы "Мёртвые души" (1842 г.), т. 1, гл. 5. Автор описывает, как Чичиков спросил у крестьянина, знает ли тот помещика Плюшкина? Крестьянин сказал, что знает этого помещика по прозвищу "заплатанной", которое дали помещику крестьяне. Затем автор рассуждает о меткости прозвищ, которые дают русские люди.
В России теперь на всяком шагу можно сделаться богатырем
В русском сердце всегда обитает прекрасное чувство взять сторону угнетенного
Из повести "Портрет" (1835 г.), ч. II – о реакции российское императрицы Екатерины II Великой (1729 – 1796) на несправедливость чиновника, по отношении к простому человеку.
Все мы очень плохо знаем Россию
Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу
Из повести "Тарас Бульба" (книга "Миргород" , 1835 г.). Про казака Тараса Бульбу, который успел громко выкрикнуть и предупредить своих товарищей об опасности, во время своей казни (гл. XII).
Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок; всё зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное названье еще драгоценней самой вещи
Из письма к Н. М. Языкову (2 декабря 1844 г.) .
Живя за границею, тошнит по России, а не успеешь приехать в Россию, как уже тошнит от России
Из письма Н. М. СМИРНОВУ. Сентября 3 1837 года. Франкфурт. , со ссылкой на слова русского писателя Тургенева Ивана Сергеевича (1818 – 1883).
И какой же русский не любит быстрой езды?
Из поэмы "Мёртвые души" (1842 г.), ч. 1, гл. 11 (из последнего лирического отступления части 1 поэмы, о путешествии Чичикова).
Казачество — широкая, разгульная замашка русской природы
Из повести "Тарас Бульба" (1835 г.) (книга "Миргород" ). О Тарасе Бульба и казачестве (гл. I).
Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии!
Какая странная мода теперь завелась на Руси! Сам человек лежит на боку, к делу настоящему ленив, а другого торопит, точно, как будто непременно другой должен изо всех сил тянуть от радости, что его приятель лежит на боку
Из «Четыре письма к разным лицам по поводу «Мёртвых душ»» (1843 – 1846 гг.), письмо 3. Писатель объясняет почему он долгое время не брался за написание второго тома поэмы "Мёртвые души" (1842 г.).
На Руси есть такие содомные прозвища, что только плюнешь да перекрестишься, коли услышишь
Из пьесы "Женитьба" (1842 г.). Слова Фёклы, сказанные невесте Агафье Тихоновне о женихе с фамилией Яичница (д. 1 явл. 13).
Нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово
Из поэмы "Мёртвые души" (1842 г.), т. 1, гл. 5 (последнее предложение главы 5).
Русской человек способен ко всему и привыкает во всякому климату
Из поэмы "Мёртвые души" (1842 г.), т. 1, гл. 8. Горожане рассуждают о том, приживутся ли на новом месте в Херсонской губернии купленные Чичиковым крестьяне.
Русь! Русь! вижу тебя из моего чудного прекрасного далека. но какая же непостижимая тайная сила влечет к тебе?
Из поэмы "Мёртвые души" (1842 г.), том 1, гл. 11.
Так уж на святой Руси всё заражено подражанием, всякой дразнит и корчит своего начальника
Из повести "Шинель" (1839 г.), про одно значительное лицо.
У! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь.
Из поэмы "Мёртвые души" (1842 г.), т. 1, гл. 11 (из лирического отступления).
Что ж делать! виноват петербургский климат
Из повести "Шинель" (1839 г.).
Эх, русской народец! не любит умирать своею смертью!
Из поэмы "Мёртвые души" (1842 г.), т. 1, гл. 7. Чичиков делает такой вывод, рассматривая списки купленных им мертвых душ (умерших крестьян).
Следующая цитата
Куда несется Русь, кто выдумал птицу-тройку, а также какой русский не любит быстрой езды — до сих пор чуть ли не главные вопросы российской действительности. Поскольку самые яркие ответы на них до сих пор дает сам автор вопросов, в день 205-летия Николая Васильевича Гоголя мы решили вспомнить его самые яркие высказывания о России, а кроме того, выяснить, почему его идеи по-прежнему не сдают позиций в умах прогрессивной российской общественности.
Роман Лейбов, литературовед, доцент Тартуского университета:
Школьная программа — вот секрет популярности Гоголя. Про тех писателей, которых в школе проходят, знают по инерции. Но вообще среднестатистически читают очень мало, это общая тенденция, в России усугубляемая традиционным антиинтеллектуализмом, расцветшим в последнее время. И потом, писатель-то гениальный, и язык с формами жизни не так далеко ушли.
Кирилл Серебренников, режиссер, художественный руководитель «Гоголь-центра»:
Русская литература — это, наверное, лучшее, что произвела Россия в интеллектуальной нематериальной сфере. Из всей литературы то, что написано Гоголем, совершенно уникально по языку, смыслам, по насыщенной талантливости. Надо не забывать, что Николай Васильевич был украинец, до какого-то возраста он не говорил по-русски. Русский для него — второй язык. Он смотрел на русскую словесность, на Россию взглядом немного чужака. Поэтому в том, что он писал и как он писал, есть своеобразный эффект отстранения. Русский язык у Гоголя уникальный. В нем огромное количество неологизмов, огромное количество вкусного; сконцентрированной жизни. В ней чувствуется повышенная витальность. И это, конечно, благодаря влиянию Украины и украинского языка.
Многие современные тексты иные, не говоря уже о нашем языке, который скукоживается и деформируется. В больших классических произведениях заложена определенная музыка. Если эту музыку услышать и заставить звучать на сцене, то можно говорить о правильном подходе к работе с такими текстами. Гоголь абсолютно музыкален, по музыкальным законам сделана поэма «Мертвые души».
Владимир Березин, писатель, эссеист:
Дело в том, что Гоголь выглядит в школьной программе не таким угрюмо-серьезным, как Достоевский, и не таким назидательным и величественным, как Толстой. Он близок к сказке, а значит, к фантастике. Гоголь разошелся в десятках крылатых выражений: «поднимите мне веки», «я тебя породил, я тебя и убью», «редкая птица долетит», «докатится ли это колесо», не говоря уже об оде русскому непечатному слову, которая поется автором сразу после того, как неизвестный крестьянин метко обрисовал помещика Плюшкина. То есть это такой разошедшийся на анекдоты популярный писатель — типа Пелевина.
К тому же у Гоголя не только книги, но и жизнь случилась вполне мистическая. Странно жил, боялся быть похороненным заживо и найден потом в гробу в перемененной позе, куда-то девалась его голова, кажется, не знал женщин, подозревался потомками в некрофилии. Не важно, где правда, а где нет, но на массовое сознание такие штуки действуют гипнотически. Начни рассказывать про жизнь Лескова, этого нашего прозеванного гения, — такой фактуры не найдешь вовсе.
Ну и наконец, он действительно великий писатель — со своими сюжетами и, главное, со своим неповторимым языком. Причем, как аккуратно писали советские литературоведы, под конец жизни находился в духовных исканиях. Но если внимательно почитать «Избранные места из переписки. », то видно, что все эти искания нормальные, не привязанные к его времени: «Ну что за напасть, ведь плохо же живем, а ведь могли бы куда лучше. Не воровать так оголтело, не пьянствовать, друг друга не мучить. Ну надо же с этим что-то делать, а?!»
Николай Васильевич Гоголь
О том, как полюбить Россию
Вы еще не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всем дурном, что в ней ни делается, в вас все это производит только одну черствую досаду да уныние. Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадет тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже весьма умных людей, то есть будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почувствуете, что любовь всемогуща и что с ней возможно все сделать. («Нужно любить Россию», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О том, в чем сила русского языка
Сердцеведением и мудрым познанием жизни отзовется слово британца; легким щеголем блеснет и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает свое, не всякому доступное, умно-худощавое слово немец; но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и живо трепетало, как метко сказанное русское слово. («Мертвые души»).
О том, почему никому нельзя верить
Что ж? разве мало мест и поприщ в России? Оглянитесь и обсмотритесь хорошенько, и вы его отыщете. Вам нужно проездиться по России. Вы знали ее назад тому десять лет: это теперь недостаточно. В десять лет внутри России столько совершается событий, сколько в другом государстве не совершится в полвека. Вы сами заметили, живя здесь, за границей, что в последние два, три года даже начали выходить из нее и люди совершенно другие, не похожие ни в чем с теми, которых вы знали еще не так давно.
Еще никогда не бывало в России такого необыкновенного разнообразия и несходства во мнениях и верованиях всех людей, никогда еще различие образований и воспитанья не оттолкнуло так друг от друга всех и не произвело такого разлада во всем. Сквозь все это пронесся дух сплетней, пустых поверхностных выводов, глупейших слухов, односторонних и ничтожных заключений. Все это сбило и спутало до того у каждого его мненье о России, что решительно нельзя верить никому. Нужно самому узнавать, нужно проездиться по России. («Нужно проездиться по России», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О том, зачем приглядываться к людям
Таким же самым образом, как русский путешественник, приезжая в каждый значительный европейский город, спешит увидеть все его древности и примечательности, таким же точно образом и еще с большим любопытством, приехавши в первый уездный или губернский город, старайтесь узнать его достопримечательности. Они не в архитектурных строениях и древностях, но в людях. Клянусь, человек стоит того, чтоб его рассматривать с большим любопытством, нежели фабрику и развалину. Попробуйте только на него взглянуть, вооружась одной каплей истинно братской любви к нему, и вы от него уже не оторветесь — так он станет для вас занимателен. («Нужно проездиться по России», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О том, что случается с великодушием
В природе человека, и особенно русского, есть чудное свойство: как только заметит он, что другой сколько-нибудь к нему наклоняется или показывает снисхождение, он сам уже готов чуть не просить прощенья. Уступить никто не хочет первый, но как только один решился на великодушное дело, другой уже рвется как бы перещеголять его великодушьем. («Нужно проездиться по России», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О том, кому нужен язык Пушкина
Нам, Осип Максимович, надо писать по-русски, надо стремиться к поддержке и упрочению одного, владычного языка для всех родных нам племен. Доминантой для русских, чехов, украинцев и сербов должна быть единая святыня — язык Пушкина, какою является Евангелие для всех христиан, католиков, лютеран и гернгутеров… Нам, малороссам и русским, нужна одна поэзия, спокойная и сильная, нетленная поэзия правды, добра и красоты. Русский и малоросс — это души близнецов, пополняющие одна другую, родные и одинаково сильные. Отдавать предпочтение одной в ущерб другой невозможно. (Г.П. Данилевский «Знакомство с Гоголем». «Из литературных воспоминаний»).
О том, почему перессорились честные и добрые люди
Все перессорилось: дворяне у нас между собой, как кошки с собаками; купцы между собой, как кошки с собаками; мещане между собой, как кошки с собакам; крестьяне, если только не устремлены побуждающей силой на дружескую работу, между собой, как кошки с собаками. Даже честные и добрые люди между собой в разладе. («Нужно проездиться по России», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О том, как устроена ответственность
Во всех упреках и выговорах, которые станешь делать уличенному в воровстве, лености или пьянстве, ставь его перед лицом Бога, а не перед своим лицом; покажи ему, чем он грешит против Бога, а не против тебя. И не упрекай его одного, но призови его бабу, его семью, собери соседей. Устрой так, чтобы на всех легла ответственность и чтобы все, что ни окружает человека, упрекало бы и не давало бы ему слишком расстегнуться. («Русский помещик», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О том, какова сила слова
Мужика не бей. Съездить его в рожу еще не большое искусство. Это сумеет сделать и становой, и заседатель, даже староста; мужик к этому уже привык и только что почешет слегка у себя в затылке. Но умей пронять его хорошенько словом; ты же на меткие слова мастер. Ругни его при всем народе, но так, чтобы тут же обсмеял его везде народ; это будет для него в несколько раз полезней всяких подзатыльников и зуботычин. («Русский помещик», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О том, как нелегко руководить
Очень знаю, что теперь трудно начальствовать внутри России — гораздо труднее, чем когда-либо прежде, и, может быть, труднее, чем на Кавказе. Много злоупотреблений; завелись такие лихоимства, которых истребить нет никаких средств человеческих. Знаю и то, что образовался другой незаконный ход действий мимо законов государства и уже обратился почти в законный, так что законы остаются только для вида; и если только вникнешь пристально в то самое, на что другие глядят поверхностно, не подозревая ничего, то закружится голова у наиумнейшего человека. («Занимающему важное место», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О том, как устроена система
Вы очень хорошо знаете, что приставить нового чиновника для того, чтобы ограничить прежнего в его воровстве, значит сделать двух воров наместо одного. Да и вообще система ограничения — самая мелочная система. Человека нельзя ограничить человеком; на следующий год окажется надобность ограничить и того, который приставлен для ограниченья, и тогда ограниченьям не будет конца. Эта пустая и жалкая система, подобно всем другим системам отрицательным, могла образоваться только в государствах колониальных, которые составились из народа всякого сброда , где неизвестны ни самоотверженье, ни благородство, а только одни корыстные личные выгоды. («Занимающему важное место», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О том, зачем нужно внимательнее вглядываться в себя
Дело идет теперь не на шутку. Прежде чем приходить в смущенье от окружающих беспорядков, недурно заглянуть всякому из нас в свою собственную душу. Загляните также и вы в свою. Бог весть, может быть, там увидите такой же беспорядок, за который браните других; может быть, там обитает растрепанный, неопрятный гнев, способный всякую минуту овладеть вашею душою… («Страхи и ужасы», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О том, как важно самому держать себя в руках
Нужно развязать каждому руки, а не связывать их; нужно напирать на то, чтобы каждый держал сам себя в руках, а не то, чтобы его держали другие; чтобы он был строже к себе в несколько раз самого закона, чтобы он видел сам, чем он подлец перед своей должностью; словом — чтобы он был введен в значенье высшей своей должности. («Занимающему важное место», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
Всяк должен подумать теперь о себе, именно о своем собственном спасении. Но настал другой род спасенья. Не бежать на корабле из земли своей, спасая свое презренное земное имущество, но, спасая свою душу, не выходя вон из государства, должен всяк из нас спасать себя самого в самом сердце государства. («Страхи и ужасы», «Выбранные места из переписки с друзьями»).
О силе воли русского человека
Иной раз, право, мне кажется, что будто русский человек — какой-то пропащий человек. Нет силы воли, нет отваги на постоянство. Хочешь все сделать — и ничего не можешь. Все думаешь — с завтрашнего дни начнешь новую жизнь, с завтрашнего дни сядешь на диету — ничуть не бывало: к вечеру того же дни так объешься, что только хлопаешь глазами и язык не ворочается; как сова сидишь, глядя на всех, — право и этак все. («Мертвые души»).
О старых заблуждениях нового поколения
Видит теперь все ясно текущее поколение, дивится заблужденьям, смеется над неразумием своих предков, не зря, что небесным огнем исчерчена сия летопись, что кричит в ней каждая буква, что отовсюду устремлен пронзительный перст на него же, на него, на текущее поколение; но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потомки. («Мертвые души»).
О загадочной русской душе
Эх, русский народец! Не любит умирать своей смертью! («Мертвые души»).
О всемогущем слове «вперед!»
Где же тот, кто бы на родном языке русской души нашей умел бы нам сказать это всемогущее слово: ВПЕРЕД! кто, зная все силы и свойства, и всю глубину нашей природы, одним чародейным мановением мог бы устремить на высокую жизнь русского человека? Какими словами, какой любовью заплатил бы ему благодарный русский человек. Но века проходят за веками; полмиллиона сидней, увальней и байбаков дремлют непробудно, и редко рождается на Руси муж, умеющий произносить его, это всемогущее слово. («Мертвые души»).
О том, как приехать в пункт назначения
Русский возница имеет доброе чутье вместо глаз; от этого случается, что он, зажмуря глаза, качает иногда во весь дух и всегда куда-нибудь да приезжает. («Мертвые души»).
О том, что вы и так знаете
. И какой же русский не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «черт побери все!» — его ли душе не любить ее? Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро живьем с одним топором да молотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню — кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход — и вон она понеслась, понеслась, понеслась. И вон уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух. («Мертвые души»).
И, наконец, о том, куда все же несется птица-тройка
Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный Божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони!
Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства. («Мертвые души»).
Следующая цитата
О России и русских
Но как полюбить братьев, как полюбить людей? Душа хочет любить одно прекрасное, а бедные люди так несовершенны, и так в них мало прекрасного! Как же сделать это? Поблагодарите бога прежде всего за то, что вы русской. Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь есть сама Россия. Если только возлюбит русской Россию, возлюбит и все, что ни есть в России. <. > Но прямой любви еще не слышно ни в ком — ее нет также и у вас. Вы еще не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всем дурном, что в ней ни делается, в вас все это производит только одну черствую досаду да уныние. <. > Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадет тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже весьма умных людей, то есть будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почувствуете, что любовь всемогуща и что с ней возможно все сделать.
Легче сделаться русскою языком и познаньем России, чем русскою душой . Теперь в моде слова: народность и национальность , но это покуда еще одни крики, которые кружат головы и ослепляют глаза. Что такое значит сделаться русским на самом деле? В чем состоит привлекательность нашей русской породы, которую мы теперь стремимся развивать наперерыв, сбрасывая все ей чуждое, неприличное и несвойственное? <. > Высокое достоинство русской породы состоит в том, что она способна глубже, чем другие, принять в себя высокое слово евангельское, возводящее к совершенству человека. Семена небесного сеятеля с равной щедростью были разбросаны повсюду. Но одни попали на проезжую дорогу при пути и были расхищены налетавшими птицами; другие попали на камень, взошли, но усохли; третьи — в терние, взошли, но скоро были заглушены дурными травами; четвертые только, попавшие на добрую почву, принесли плод. Эта добрая почва — русская восприимчивая природа. Хорошо возлелеянные в сердце семена Христовы дали все лучшее, что ни есть в русском характере. Итак, для того, дабы сделаться русским, нужно обратиться к источнику, прибегнуть к средству, без которого русский не станет русским в значеньи высшем этого слова. Может быть, одному русскому суждено почувствовать ближе значение жизни. <. > В истории нашего народа примечается чудное явленье. Разврат, беспорядки, смуты, темные порожденья невежества, равно как раздоры и всякие несогласия были у нас еще, быть может, в большем размере, чем где-либо. Они ярко выказываются на всех страницах наших летописей. Но зато в то же самое время светится свет в избранных сильней, чем где-либо.
Велико незнанье России посреди России. Все живет в иностранных журналах и газетах, а не в земле своей. Город не знает города, человек человека; люди, живущие только за одной стеной, кажется, как бы живут за морями.
В природе человека, и особенно русского, есть чудное свойство: как только заметит он, что другой сколько-нибудь к нему наклоняется или показывает снисхождение, он сам уже готов чуть не просить прощенья. Уступить никто не хочет первый, но как только один решился на великодушное дело, другой уже рвется, как бы перещеголять его великодушьем. Вот почему у нас скорей, чем где-либо, могут быть прекращены самые застарелые ссоры и тяжбы, если только станет среди тяжущихся человек истинно благородный, уважаемый всеми и притом еще знаток человеческого сердца.
Русской человек способен на все крайности: увидя, что с полученными небольшими деньгами он не может вести жизнь как прежде, он с горя может прокутить вдруг то, что ему дано на долговременное содержанье.
Трудно найти русского человека, в котором бы не соединялось, вместе с уменьем пред чем-нибудь истинно возблагоговеть, свойство над чем-нибудь истинно посмеяться. Все наши поэты заключали в себе это свойство.
Есть у русского человека враг, непримиримый, опасный враг, не будь которого, он был бы исполином. Враг этот — лень, или, лучше сказать, болезненное усыпление, одолевающее русского. Много мыслей, не сопровождаемых воплощением, уже у нас погибло бесплодно. Помните вечно, что всякая втуне потраченная минута здесь неумолимо спросится там , и лучше не родиться, чем побледнеть перед этим страшным упреком.
В русской природе то по крайней мере хорошо, что если немец например человек-баба , то он останется человек-баба на веки веков. Но русский человек может иногда вдруг превратиться в человека-небабу . Выходит он из бабства тогда, когда торжественно, в виду всех скажет, что он больше ничего как человек-баба и сим только поступает в рыцарство, скидает с себя при всех бабью юбку и одевается в панталоны.
« Мертвые души » не потому так испугали Россию и произвели такой шум внутри ее, чтобы они раскрыли какие-нибудь ее раны или внутренние болезни, и не потому также, чтобы представили потрясающие картины торжествующего зла и страждущей невинности. Ничуть не бывало. Герои мои вовсе не злодеи; прибавь я только одну добрую черту любому из них, читатель помирился бы с ними всеми. Но пошлость всего вместе испугала читателей. Испугало их то, что один за другим следуют у меня герои один пошлее другого, что нет ни одного утешительного явления, что негде даже и приотдохнуть или перевести дух бедному читателю и что по прочтеньи всей книги кажется, как бы точно вышел из какого-то душного погреба на божий свет. <. > Русского человека испугала его ничтожность более, чем все его пороки и недостатки. Явленье замечательное! Испуг прекрасный! В ком такое сильное отвращенье от ничтожного, в том, верно, заключено все то, что противуположно ничтожному.
. такова натура русского человека, что его не заставишь до тех пор говорить, покуда не выведешь его из терпения, зацепя за самую живую струну.
. для русского человека нет невозможного дела, что нет даже на языке его и слова нет , если он только прежде выучился говорить всяким собственным страстишкам: нет .
Что же касается до страхов и ужасов в России, то они не без пользы: посреди их многие воспитались таким воспитаньем, которого не дадут никакие школы. Самая затруднительность обстоятельств, предоставивши новые извороты уму, разбудила дремавшие способности многих, и в то время, когда на одних концах России еще доплясывают польку и доигрывают преферанс, уже незримо образовываются на разных поприщах истинные мудрецы жизненного дела. Еще пройдет десяток лет, и вы увидите, что Европа приедет к нам не за покупкой пеньки и сала, но за покупкой мудрости, которой не продают больше на европейских рынках.
. В самом деле, куда забросило русскую столицу — на край света! Странный народ русский: была столица в Киеве — здесь слишком тепло, мало холоду; переехала русская столица в Москву — нет, и тут мало холода: подавай бог Петербург! <. > А какая разница, какая разница между ими двумя! Она еще до сих пор русская борода, а он уже аккуратный немец. <. > Москва — старая домоседка, печет блины, глядит издали и слушает рассказ, не подымаясь с кресел, о том, что делается в свете; Петербург — разбитной малый, никогда не сидит дома, всегда одет и, охорашиваясь перед Европою, раскланивается с заморским людом.
<. >
Петербург — аккуратный человек, совершенный немец, на все глядит с расчетом и прежде нежели задумает дать вечеринку, посмотрит в карман; Москва — русский дворянин, и если уж веселится, то веселится до упаду и не заботится о том, что уже хватает больше того, сколько находится в кармане; она не любит средины. <. > Московские журналы говорят о Канте, Шеллинге и проч. и проч.; в петербургских журналах говорят только о публике и благонамеренности. <. > В Москве литераторы проживаются, в Петербурге наживаются. Москва всегда едет, завернувшись в медвежью шубу, и большею частию на обед; Петербург в байковом сюртуке, заложив обе руки в карман, летит во всю прыть на биржу или «в должность». Москва гуляет до четырех часов ночи и на другой день не подымется с постели раньше второго часу; Петербург тоже гуляет до четырех часов, но на другой день, как ни в чем не бывал, в девять часов спешит в своем байковом сюртуке в присутствие. В Москву тащится Русь с деньгами в кармане и возвращается налегке; в Петербург едут люди безденежные и разъезжаются во все стороны света с изрядным капиталом. <. > Москва нужна для России; для Петербурга нужна Россия. <. > Петербург любит подтрунить над Москвою, над ее аляповатостью, неловкостью и безвкусием; Москва кольнет Петербург тем, что он человек продажный и не умеет говорить по-русски.
О русской науке
А между тем только в одной русской голове (если только эта голова устоялась) возможно созданье науки как науки, и русской ум войдет в сок свой. Наука, окинутая русским взглядом, всеозирающим, расторопным, отрешившимся от всех сторонних влияний, ибо русский отрешился даже от самого себя, чего не случалось доселе ни с одним народ<ом>. Немцу, о чем бы он ни говорил, не отрешиться от немца; французу, о чем бы он ни говорил, во всех его мненьях и словах будет слышен француз; англичанину и подавно, более всех нельзя отделиться от своей природы. Стало быть, полное беспристрастие возможно только в русском уме, и всесторонность ума может быть доступна одному только русскому, разумеется, при его полном и совершенном воспитании. К этому нужно присовокупить нашу способность схватывать живо малейшие оттенки других наций и, наконец, живое и меткое наше слово, не описывающее , но отражающее , как в зеркале, предмет.
О русских поэтах и чертах национального характера
Это стремление Державина начертать образ непреклонного, твердого мужа в каком-то библейско-исполинском величии, не было стремленьем произвольным: начала ему он услышал в нашем народе. Широкие черты человека величавого носятся и слышатся по всей русской земле так сильно, что даже чужеземцы, заглянувшие вовнутрь России, ими поражаются еще прежде, чем успевают узнать нравы и обычаи земли нашей. Еще недавно один из них, издавший свои записки с тем именно, чтобы показать Европе с дурной стороны Россию, не мог скрыть изумленья своего при виде простых обитателей деревенских изб наших. Как пораженный, останавливался он перед нашими маститыми, беловласыми старцами, сидящими у порогов изб своих, которые казались ему величавыми патриархами древних библейских времен. Не один раз сознался он, что нигде в других землях Европы, где ни путешествовал он, не представлялся ему образ человека в таком величии, близком к патриархально-библейскому. <. > Это свойство чуткости , которое в такой высокой степени обнаружилось в Пушкине, есть наше народное свойство. <. > Свойство это велико: не полон и суров выйдет русский муж, начертанный Державиным, если не будет в нем чутья откликаться живо на всякой предмет в природе, изумляясь на всяком шагу красоте божьего творенья. Этот ум, умеющий найти законную середину всякой вещи, который обнаружился в Крылове, есть наш истинно русской ум . Только в Крылове отразился тот верный такт русского ума, который, умея выразить истинное существо всякого дела, умеет выразить его так, что никого не оскорбит выраженьем и не восстановит ни против себя, ни против мысли своей даже несходных с ним людей, одним словом — тот верный такт, который мы потеряли среди нашего светского образования и который сохранился доселе у нашего крестьянина. <. > Эта молодая удаль и отвага рвануться на дело добра, которая так и буйствует в стихах Языкова, есть удаль нашего русского народа, то чудное свойство, ему одному свойственное, которое дает у нас вдруг молодость и старцу и юноше, если только предстанет случай рвануться всем на дело, невозможное ни для какого другого народа, — которое вдруг сливает у нас всю разнородную массу, между собой враждующую, в одно чувство, так что и ссоры и личные выгоды каждого — все позабыто, и вся Россия — один человек. Все эти свойства, обнаруженные нашими поэтами, есть наши народные свойства, в них только видней развившиеся; поэты берутся не откуда же нибудь из-за моря, но исходят из своего народа. Это — огни, из него же излетевшие, передовые вестники сил его.
О Василии Жуковском
Об источниках русской поэзии
Еще доселе загадка — этот необъяснимый разгул, который слышится в наших песнях, несется куды-то мимо жизни и самой песни, как бы сгораемый желаньем лучшей отчизны, по которой тоскует со дня созданья своего человек. Еще ни в ком не отразилась вполне та многосторонняя поэтическая полнота ума нашего, которая заключена в наших многоочитых пословицах, умевших сделать такие великие выводы из бедного, ничтожного своего времени, где в таких тесных пределах и в такой мутной луже изворачивался русской человек, и которые говорят только о том, какие огромные выводы может сделать нынешний русский человек из нынешнего широкого времени, в которое нанесены итоги всех веков и, как неразобранный товар, сброшены в одну беспорядочную кучу. Еще тайна для многих этот необыкновенный лиризм — рожденье верховной трезвости ума, который исходит от наших церковных песней и канонов и покуда так же безотчетно возносит дух поэта, как безотчетно подмывают его сердце родные звуки нашей песни. Наконец, сам необыкновенный язык наш есть еще тайна. В нем все тоны и оттенки, все переходы звуков от самых твердых до самых нежных и мягких; он беспределен и может, живой как жизнь, обогащаться ежеминутно, почерпая с одной стороны высокие слова из языка церковно-библейского, а с другой стороны выбирая на выбор меткие названья из бесчисленных своих наречий, рассыпанных по нашим провинциям, имея возможность таким образом в одной и той же речи восходить до высоты, недоступной никакому другому языку, и опускаться до простоты, ощутительной осязанью непонятливейшего человека, — язык, который сам по себе уже поэт.
При Имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте. В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более назваться национальным; это право решительно принадлежит ему. В нем, как будто в лексиконе, заключилось все богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее раздвинул ему границы и более показал все его пространство. Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русской человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет. В нем русская природа, русская душа, русской язык, русской характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла.
Сочинения Пушкина, где дышит у него русская природа, так же тихи и беспорывны, как русская природа. Их только может совершенно понимать тот, чья душа носит в себе чисто русские элементы, кому Россия — родина, чья душа так нежно организирована и развилась в чувствах, что способна понять неблестящие с виду русские песни и русский дух. Потому что чем предмет обыкновеннее, тем выше нужно быть поэту, чтобы извлечь из него необыкновенное и чтобы это необыкновенное было между прочим совершенная истина.
О чувстве родины
Скажу вам откровенно, что мне не хочется и на три месяца оставлять России. Ни за что бы я не выехал из Москвы, которую так люблю. Да и вообще Россия все мне становится ближе и ближе. Кроме свойства родины, есть в ней что-то еще выше родины, точно как бы это та земля, откуда ближе к родине небесной.
Читайте также: