Гофман золотой горшок цитаты
Обновлено: 17.05.2024
Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776 — 1822) — немецкий писатель-романтик, художник и композитор. Он вошел в историю мировой литературы как автор сказок «Щелкунчик и Мышиный король», «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер», «Золотой горшок» и «Принцесса Брамбилла». Также его перу принадлежит несколько философских и сатирических романов: «Повелитель блох», «Эликсиры сатаны» и «Житейские воззрения кота Мурра».
Произведения Гофмана стали классикой. Вот уже более двух столетий их читают и перечитывают во всем мире как взрослые, так и дети.
Мы выбрали из них 15 цитат:
У мудрых отцов порой рождаются преглупые сынки. «Эликсиры сатаны»
Долг верного друга — разделять твою печаль. «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер»
Судя по тому, что я знаю и читал о любви, это, собственно говоря, род психического недуга, который у человеческой породы выражается в особых припадках безумия; они принимают какое-нибудь существо совсем не за то, что оно есть на самом деле; например, обыкновенную низкорослую толстушку, штопающую чулки, они почитают богиней. «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер»
Кому богатство не суждено, у того золото уплывает из кармана он и сам не знает, как. Оно причиняет ему только новые горести, и, чем больше перепадает ему, тем беднее он становится. «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер»
Самая чистая, самая искренняя любовь во внешних своих проявлениях, как ни странно, довольно комична, и причиной тому, по-видимому, глубокая ирония, вложенная природой во все человеческие поступки. «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер»
Каждый влюбленный хочет слышать только о своей любви, которую считает единственно достойной упоминания, точно так же, как каждый поэт любит слушать только свои стихи. «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер»
С самым упрямым человеком легче иметь дело, чем с влюбленным. «Повелитель блох»
Я полагаю, любое ограничение свободы, даже с целью предупредить злоупотребление ею, невыносимо, оно подавляет душу, ибо резко противоречит природе человека. «Эликсиры сатаны»
Дух полагает, будто он стремится к высшему идеалу химерического блаженства, на самом же деле хочет только того, к чему понуждают нас потребности тела, и так возникает взаимодействие, порождающее продолжение рода человеческого. «Житейские воззрения кота Мурра»
Есть вещи в природе, позволяющие постичь, отчего наша душа, прикованная к тирану, именуемому телом, вынуждена жертвовать ради него своей свободой. Под этими вещами я разумею преимущественно лакомую манную кашу, сваренную на молоке и приправленную маслом и сахаром, равно как и широкую, плотно набитую конским волосом подушку. «Житейские воззрения кота Мурра»
На земле глупость — подлинная повелительница умов. А рассудок — только ее ленивый наместник, и ему нет дела до того, что творится за пределами королевства. «Эликсиры сатаны»
Если человек хоть в чем-нибудь достиг совершенства, то на его чудачества можно смотреть сквозь пальцы. «Эликсиры сатаны»
Нет ничего более удивительного и безумного, чем сама действительная жизнь. «Песочный человек»
Точное чувство меры и есть, вероятно, то, что обычно называют хорошим вкусом. «Житейские воззрения кота Мурра»
Хотя этот мир и кажется огромным, благоразумные люди сделали его страшно тесным. «Крейслериана»
Следующая цитата
Нам всегда бывает больно, когда мы видим, как неуклюжие, грубые руки хватают что-нибудь снежно-чистое.
Добавила Shvankmayerova 21.06.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Кто бы мог подумать, что под розами сладостнейшей, искреннейшей дружбы сокрыты шипы и что им суждено меня исцарапать, изранить до крови!
Добавила Αικατερίνη 18.07.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Думание уже само по себе, как таковое, есть опасная операция. А думание опасных людей тем более опасно.
Добавила Mrs. 90210 03.12.11- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Это долг верного друга — разделять твою печаль.
Добавила PollySalvatoreCullen 01.02.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Покидая на долгое время любимую женщину или дорогого друга, мы теряем их навсегда, потому что никогда при новом свидании не найдём ни себя, ни их похожими на то, чем мы были прежде.
Добавила Shvankmayerova 21.06.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Знай же, неопытный юнец, не следует страшиться мелких жертв ради достижения крупных выгод. Меня удивляет, что ты, при всей твоей начитанности, до сих пор не знаком с пословицей: «Отдашь волосок, получишь ремешок».
Добавила Αικατερίνη 18.07.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Такова уж наша природа — в темном уголке ведешь себя не так, как на людях. Впрочем, правилен и почерпнутый из житейского опыта принцип, что в мелочах рекомендуется быть честным!
Добавила Αικατερίνη 18.07.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Человеку более по душе самый глубокий ужас, чем естественное объяснение представшего ему призрака; он не довольствуется здешним миром, ему надобно увидеть нечто из иного мира, не требующее телесной оболочки, чтобы стать видимым.
Добавила Αικατερίνη 18.07.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Весьма часто случается в жизни, что тот или иной человек представляется окружающим особенно честным и добродетельным как раз в ту пору, когда он затевает какую-нибудь мошенническую проделку.
Добавила Αικατερίνη 22.07.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Всякий влюбленный хочет слышать только о своей любви и только одну ее считает достойной речи, равно как и всякий поэт с охотой внимает только своим стихам.
Добавила голубева наталья 03.08.21- Скопировать
- Сообщить об ошибке
То, что в человеке без рода без племени находят нелепым, в знатных особах сочтут лишь изящным капризом выдающегося ума, ибо в них все возбуждает преклонение и восторг.
Добавила Αικατερίνη 18.07.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
. Судя по тому, что я знаю и читал о любви, это, собственно говоря, род психического недуга, который у человеческой породы выражается в особых припадках безумия; они принимают какое-нибудь существо совсем не за то, что оно есть на самом деле.
Следующая цитата
Спрошу я тебя самого, благосклонный читатель, не были ли в твоей жизни часы, дни и даже целые недели, когда все твои обыкновенные дела и занятия возбуждали в тебе мучительное неудовольствие, когда все, что в другое время представлялось важным и значительным твоему чувству и мысли, вдруг начинало казаться пошлым и ничтожным?
Следующая цитата
«Золотой горшок: сказка из новых времён» (нем. «Der goldne Topf: Ein Märchen aus der neuen Zeit» ) — сказочная сатирическая повесть 1814 года Эрнста Теодора Амадея Гофмана.
… чрез Чёрные ворота в Дрездене стремительно шёл молодой человек и как раз попал в корзину с яблоками и пирожками, которыми торговала старая, безобразная женщина, — и попал столь удачно, что часть содержимого корзины была раздавлена, а всё то, что благополучно избегло этой участи, разлетелось во все стороны, и уличные мальчишки радостно бросились на добычу, которую доставил им ловкий юноша! — вигилия первая
— Да, — прибавил он , — бывают частые примеры, что некие фантазмы являются человеку и немало его беспокоят и мучат; но это есть телесная болезнь, и против неё весьма помогают пиявки, которые должно ставить, с позволения сказать, к заду, как доказано одним знаменитым уже умершим учёным. — вигилия вторая
И вот однажды случилось, что он, возвращаясь с далёкой прогулки, проходил мимо того замечательного бузинного куста, под которым он, как бы под действием неких чар, видел так много чудесного: он почувствовал удивительное влечение к зелёному родному местечку на траве; но едва он на него сел, как всё, что он тогда созерцал в небесном восторге и что как бы чуждою силою было вытеснено из его души, снова представилось ему в живейших красках, будто он это вторично видел. Даже ещё яснее, чем тогда, стало для него, что прелестные синие глазки принадлежат золотисто-зеленой змейке, извивавшейся в середине бузинного дерева, и что в изгибах её стройного тела должны были сверкать все те чудные хрустальные звуки, которые наполняли его блаженством и восторгом. И так же, как тогда, в день вознесения, обнял он бузинное дерево и стал кричать внутрь его ветвей: «Ах! ещё раз только мелькни, и взвейся, и закачайся на ветвях, дорогая зелёная змейка, чтобы я мог увидеть тебя. Ещё раз только взгляни на меня своими прелестными глазками. Ах! я люблю тебя и погибну от печали и скорби, если ты не вернешься!» Но всё было тихо и глухо, и, как тогда, совершенно невнятно шумела бузина своими ветвями и листами. Однако студенту Ансельму казалось, что он теперь знает, что шевелится и движется внутри его, что так разрывает его грудь болью и бесконечным томлением. «Это то, - сказал он самому себе, - что я тебя всецело, всей душой, до смерти люблю, чудная золотая змейка; что я не могу без тебя жить и погибну в безнадёжном страдании, если я не увижу тебя снова и не буду обладать тобою как возлюбленною моего сердца. Но я знаю, ты будешь моя, - и тогда исполнится всё, что обещали мне дивные сны из другого, высшего мира». Итак, студент Ансельм каждый вечер, когда солнце рассыпало по верхушкам деревьев свои золотые искры, ходил под бузину и взывал из глубины души самым жалостным голосом к ветвям и листьям и звал дорогую возлюбленную, золотисто-зелёную змейку. — вигилия четвёртая
В глубоком сумраке густых кипарисов белелись мраморные бассейны, из которых поднимались удивительные фигуры, брызгая хрустальными лучами, которые с плеском ниспадали в блестящие чашечки лилий; странные голоса шумели и шептались в этом удивительном лесу, и повсюду струились чудные ароматы. Архивариус исчез, и Ансельм увидел перед собою только исполинский куст пламенных красных лилий. Опьяненный видом и сладкими ароматами этого волшебного сада, Ансельм стоял неподвижно, как заколдованный. <…>… куст огненных лилий двинулся к нему, и он увидал, что это был архивариус Линдгорст, который своим блестящим жёлто-красным шлафроком ввёл его в обман. — вигилия шестая
Часто наивной поэтической душою обладают те юноши, которых, по причине чрезмерной простоты их нравов и совершенного отсутствия у них так называемого светского образования, толпа презирает и осмеивает. — вигилия восьмая
В самом деле, я был очень похож на того сумасшедшего, который думал, что он стеклянный, или на того, который не выходил из своей комнаты из опасения быть съеденным курами, так как он воображал себя ячменным зерном. — вигилия девятая
Густой чад поднялся там, где старуха упала под шлафроком; её вой, её дикие пронзительные крики заглохли в отдалении. Распространившийся зловонный дым скоро рассеялся; архивариус поднял шлафрок — под ним лежала гадкая свёкла.
— Почтенный господин архивариус, вот вам побежденный враг, — сказал попугай, поднося в своём клюве архивариусу Линдгорсту чёрный волос.
— Хорошо, любезный, — отвечал архивариус, — а вот лежит и моя побежденная противница; позаботьтесь, пожалуйста, об остальном; сегодня же вы получите, как маленькую douceur, шесть кокосовых орехов и новые очки, так как ваши, я вижу, бессовестно разбиты котом.
— Всегда к вашим услугам, достопочтенный друг и покровитель! — воскликнул довольный попугай и, взявши свёклу в клюв, вылетел в окошко, которое архивариус отворил для него. Архивариус схватил золотой горшок и громко закричал:
— Серпентина, Серпентина! — вигилия десятая
Читайте также: