До свидания мальчики цитаты
Обновлено: 06.11.2024
ТРОЕ ИЗ ОДНОГО ГОРОДА
В конце мая в нашем городе начинался курортный сезон. К этому времени просыхали после зимних штормов пляжи, и желтый песок золотом отливал на солнце. Пляжи наши так и назывались «золотыми». Было принято считать, что наш пляж занимает второе место в мире. Говорили, что первое принадлежит какому-то пляжу в Италии, на побережье Адриатического моря. Где и когда проходил конкурс, на котором распределялись места, никто не знал, но в том, что жюри конкурса смошенничало, я не сомневался: по-моему, наш пляж был первым в мире.
Зимой и летом город выглядел по-разному, и зимняя его жизнь не походила на летнюю.
Зимой холодные норд-осты врывались в улицы и загоняли жителей в дома. Город казался вымершим, и в самых отдаленных концах его слышался разгневанный рев моря. Во всем городе работал один кинотеатр, в котором давали только три сеанса, – последний кончался в десять часов вечера. Мы все дни и вечера проводили в школе и в Доме пионеров, а в наших собственных домах были редкими гостями.
Весь город делился на три части: Новый, Старый и Пересыпь. Наша школа была в Новом городе, в Новом городе был и курорт с пляжем, санаториями, курзалом. Курортники очень удивлялись, когда узнавали, что в нашем городе есть Пересыпь. Они почему-то воображали, что Пересыпь может быть только в Одессе. Чепуха. Море пересыпает пески, намывая вдали от берега песчаные дюны, не только в Одессе. И поселки, построенные на этих дюнах, называются Пересыпью во всех южных городах.
Витька жил на Пересыпи, а я и Сашка – в Новом городе. Сашка и Витька дружили с Катей и Женей – девчонками из нашего класса. Я – с Инкой Ильиной; она была младше нас на два года. И хотя все мы жили в разных концах города, это не мешало нам каждый день после школы проводить вместе. Мы не искали уединения: вместе мы чувствовали себя свободней и проще.
В погожие воскресные дни мы уходили на курорт. Пустынные пляжи казались необыкновенно широкими. На черных металлических сваях возвышался «Поплавок». Он стоял без оконных рам и дверей, снятых вместе с мостиком, чтобы их не разбило штормом. На перилах террас и на крыше сидели птицы. Светло-зеленое море с белыми гребнями волн было враждебным и холодным. Время от времени птицы кричали, и в криках их слышались тоска и отчаяние.
Мы бродили в голых и озябших парках, и между деревьями белели здания санаториев с заколоченными окнами. Мы не могли долго выдержать тишины и заброшенности пустынных мест. Тогда мы начинали петь и кричать. Сашка Кригер взбегал вверх по длинной с широкими ступенями каменной лестнице и, обернувшись к нам, читал:
Гляжу в окно ли я — Цветы да небо синее, То в нос тебе магнолия, То в глаз тебе глициния.Читал он, конечно, и другие стихи, но мне почему-то запомнились именно эти. Наверное, потому, что над нами было синее небо, светило солнце, но было холодно и не было цветов.
На парадной лестнице санатория «Сакко и Ванцетти» мы часто устраивали импровизированные концерты. Катя танцевала. Женя пела. По нашему мнению, от профессиональных певиц она отличалась лишь тем, что не боялась простудить горло. Мы все обладали какими-то талантами. Бесталанной была только моя Инка. Но она не огорчалась. Во всяком случае, настроение от этого у нее никогда не портилось. Учителя прозвали Инку «мельница». А мы относились снисходительно к ее чрезмерной болтливости и к способности смеяться без всякого повода.
Мы все отлично учились. Исключением опять же была Инка. Отметка «отлично» в журнале была для нее редкостью, но Инка оповещала об этом всех своих друзей и знакомых. Зато «уды» она тщательно скрывала даже от нас. Но мы все равно узнавали и отлучали Инку от всех наших развлечений. Ей не помогали ни ее красноречие, ни клятвенные обещания, что это в последний раз. Мы были безжалостны. Каждый из нас готовился стать в жизни значительным человеком. Об этом мы никогда не говорили, но это подразумевалось. К Инке для помощи прикомандировывался Витька. Это было трудным испытанием его педагогических способностей. Я брал на себя добровольную роль консультанта. Правда, Витька в моей помощи не нуждался, но я просто не мог долго не видеть Инку.
Мы не сторонились других наших сверстников. У каждого из нас были друзья вне нашей компании. Но вшестером мы были неразлучны.
Осенью и весной старшеклассники выезжали в колхозы. В школе у нас были хорошие мастерские. Две яхты, сработанные нашими руками, ходили в Севастополь и Ялту. С наших ладоней круглый год не сходили мозоли, желтые и твердые, как ракушечник.
Но взрослые почему-то курортников не любили. Наверное, потому, что зависели от них и рядом с ними их собственная жизнь казалась неинтересной и тусклой. А мы относились к приезжим безразлично, хотя это безразличие было только внешним. Для нас они не существовали в отдельности как человеческие личности. Наш интерес и любопытство вызывала вся их разнородная, пестрая масса: женщины, которые, казалось, заботились лишь о том, чтобы появляться на улицах предельно обнаженными, мужчины, которые все дни проводили у винных погребков и киосков. Всех их мы встречали на улицах и в трамваях. Они заполняли пляжи. Старые и молодые, толстые и худые, красивые и безобразные, они с одинаковой жадностью поглощали солнце. Мы видели их в курзале – нарядных, чистых, хорошо пахнущих, как-то по-особому свежих и снисходительно добрых; так выглядят люди, свободные от повседневных забот. Среди них были знаменитые инженеры, ученые, служащие, просто рабочие. Все они в наших глазах сливались в одно целое – в «курортников». И нам даже в голову не приходило, что в городах, из которых они приехали, это были обычные люди, с такими же, как у всех людей, будничными делами.
Они жили среди нас, не замечая нас. Им не было никакого дела до того, что о них думают и говорят. А город видел все их слабости, и потому наши отцы и матери считали себя выше их. Но в то же время бездумно свободная жизнь курортников накладывала свой отпечаток на местные нравы.
На Базарной улице, недалеко от Сашкиного дома, была мастерская промкооперации «Металлист». В ней чинились примусы, керосинки, велосипеды, паялись и лудились кастрюли. Всю работу выполнял один человек. У него, наверное, были фамилия и имя, но между собой мы называли его просто Жестянщик. Чтобы не платить за квартиру, он жил в мастерской, ходил в одном и том же комбинезоне с неуклюжими заплатами. В мастерской, среди запахов керосина и ржавого железа, особенно остро пахло рыбой: ею Жестянщик постоянно питался ради экономии. Кроватью ему служил верстак, а груду тряпья, заменявшую ему постель, он убирал днем на полку, приделанную под потолком.
Когда начинался курортный сезон, Жестянщик отмывал руки в щелоке, запирал мастерскую и снимал самый дорогой номер в гостинице «Дюльбер» – лучшей гостинице города. В белом фланелевом костюме, в заграничных туфлях, сплетенных из тонкой кожи, Жестянщик преображался. В мастерской он не появлялся до осени и все дни проводил на пляже. По вечерам его можно было встретить в курзале, а после концерта – на веранде «Поплавка» или в ресторане «Дюльбер» в обществе красивых женщин и развязных мужчин. Знакомясь, он рекомендовал себя капитаном дальнего плавания, временно оставшимся на берегу. И женщины млели, когда его огрубелые руки сжимали их талии во время танца. В конце курортного сезона Жестянщик возвращался в мастерскую.
Следующая цитата
Недавно вспомнил школьные года (благо конспекты сохранились), как в конце 60-х на одном из уроков литературы (школа 711, Кутузовский проспект, 24а) обсуждали военную поэзию, стихи поэтов-фронтовиков. Упомянули Булата Окуджаву и его стихотворение «До свидания, мальчики!».
Потом разговор зашёл о недавно показанном по телевидению фильме под этим названием. О трёх друзьях из приморского городка.
И тут Вера Романовна Вайнберг (наш Великий Учитель русского языка и литературы !) рассказала нам об авторе сценария этого фильма, о Борисе Балтере.
Борис Исаакович Балтер (1919-1974). Борис Исаакович Балтер (1919-1974).Оказывается, она его хорошо знала, встречалась с ним в Литературном институте на семинарах прозы, которые вёл Константин Паустовский.
Константин Георгиевич Паустовский ( 1892-1968). Константин Георгиевич Паустовский ( 1892-1968).И мы слушали "Романну" разинув рты…
Так вот, Борис Балтер учился в Евпатории. В 1936 был направлен в ленинградское, а в 1938 в киевское военное училище. Борис Балтер был участником финской войны и Великой Отечественной. Был разведчиком. Завершил войну в звании майора. Сразу после войны стал учиться в военной академии. Был отчислен, якобы по болезни. Как сам он говорил, до войны его убедили, что он очень нужен армии и должен избрать военную профессию. Её он избрал. Но после войны офицеров осталось больше, чем нужно было в армии в мирное время. И ему предложили выбирать другую профессию по своему усмотрению. Понятно почему. Из-за национальности. Тогда уже начиналась политика антисемитизма. Борис, будучи майором, должен был выйти из академии полковником. Но руководство академии считало по-другому…
Балтер поступил в Литературный институт. Вышла его повесть «Первые дни». Затем повесть вошла в первую книжку Балтера. В них, пока ещё художественно несовершенных была правда войны. Уже тогда правду пытались замалчивать. В повести описывалось начало войны. Повесть прошла незамеченной. После окончания института Балтера никуда не брали на работу. Культура была делом идеологическим. А национальность тогда стала иметь значение…
Борису помог однокурсник из Хакассии. Он замолвил словечко за Бориса в Хакасском обкоме партии. Балтеру в Абакане дали жилплощадь. Он был назначен завотделом в хакасском институте языка, литературы и истории. Занимался обработкой подстрочников хакасских сказок. Так вышли «Хакасские народные сказки», две книги об истории хакасов «Степные курганы» и «О чём молчат камни». Перевод, литературная обработка и предисловие к ним сделал Борис Балтер.
Хакасские народные сказки. Перевод, литературная обработка,предисловие Бориса Балтера. Хакасские народные сказки. Перевод, литературная обработка,предисловие Бориса Балтера. О чём молчат камни. Книга об истории хакассов. Перевод, литературная обработка и предисловие Бориса Балтера. О чём молчат камни. Книга об истории хакассов. Перевод, литературная обработка и предисловие Бориса Балтера.Виктор Полторацкий, главный редактор газеты «Литература и жизнь», предложил Борису место репортёра. И Балтер переехал в Москву.
Но Борис не умел приукрашивать действительность. А редакцию это не устроило. И он перешёл в «Литературную газету» на нештатную работу при отделе литературы.
Опальный сборник "Тарусские страницы" (фото со свободного доступа Яндекс.Картинки) Опальный сборник "Тарусские страницы" (фото со свободного доступа Яндекс.Картинки)За год до этого повесть Балтера появилась в разгромленном и закрытом властями сборнике «Тарусские страницы» под названием «Трое из одного города». В этом разгромленном сборнике также были опубликованы произведения Константина Паустовского, Булата Окуджавы, Марины Цветаевой, Наума Коржавина, Давида Самойлова, Бориса Слуцкого, Николая Заболоцкого и др. Всего 320 страниц.
Книгой эта повесть на полках магазинов тоже не лежала. Раскупали мгновенно! Повесть была переведена на многие языки.
Книга Бориса Балтера "До свидания, мальчики!" (фото со свободного доступа Яндекс.Картинки) Книга Бориса Балтера "До свидания, мальчики!" (фото со свободного доступа Яндекс.Картинки)Борис Балтер написал своему учителю К.Г. Паустовскому: «Правда всегда горьковата. Я благодарен Вам за то, что люблю этот привкус»…
Балтеру предложили встать на учёт в партийную ячейку «Юности».
Борис Балтер говорил: «Я вступил в партию не для карьеры и не ради того, чтобы мне легче жилось. В феврале 1942 года под Новоржевом 357-я стрелковая дивизия попала в окружение. В этой обстановке самой большой опасности подвергались коммунисты, войсковые разведчики и евреи. Я был начальником разведки дивизии и евреем. Тяжело раненный, я вступил в партию».
В соавторстве написал пьесу по мотивам повести. Анатолий Эфрос поставил по повести «До свидания, мальчики!» спектакль в Театре имени Ленинского комсомола. Пьеса шла и в других театрах.
Анатолий Васильевич Эфрос (1925-1987). Фото со свободного доступа Яндекс.Картинки Анатолий Васильевич Эфрос (1925-1987). Фото со свободного доступа Яндекс.Картинки "До свидания, мальчики", сцена из спектакля Театра имени Ленинского комсомола (фото со свободного доступа Яндекс.Картинки) "До свидания, мальчики", сцена из спектакля Театра имени Ленинского комсомола (фото со свободного доступа Яндекс.Картинки) "До свидания, мальчики", сцена из спектакля Театра имени Ленинского комсомола (фото со свободного доступа Яндекс.Картинки) "До свидания, мальчики", сцена из спектакля Театра имени Ленинского комсомола (фото со свободного доступа Яндекс.Картинки)Вместе с кинорежиссёром Михаилом Каликом Борис Балтер написал по мотивам повести сценарий. В фильме «До свидания, мальчики!» Михаила Калика трёх друзей сыграли Евгений Стеблов, Николай Досталь и Михаил Кононов. Причём для Стеблова и Кононова это были дебютные роли. А Николай Досталь до этого занимался режиссурой (ассистент режиссёра).
Николай Досталь, Михаил Кононов и Евгений Стеблов в фильме "До свидания, мальчики!"(фото со свободного доступа Яндекс.Картинки) Николай Досталь, Михаил Кононов и Евгений Стеблов в фильме "До свидания, мальчики!"(фото со свободного доступа Яндекс.Картинки)Его отец, режиссёр Николай Досталь погиб на съемках фильма «Все начинается с дороги» (1959), когда Николаю было 13 лет, а его брату Владимиру Досталю — 17. После его смерти детей взял под свою опеку «Мосфильм».
Открытия в литературе времён «оттепели» во многом определили и сюжеты, и кинопоэтику 60-х.
Нет сомнения, что довоенный роман «Три товарища» Э.М. Ремарка, который в СССР смогли прочесть лишь в конце 50-х, повлиял и на главные книги «оттепели», и на фильмы тех лет. Вспомните, три друга всегда в центре важнейших сюжетов тех лет («Застава Ильича» Хуциева, «Коллеги» Аксёнова, «Мой младший брат» Зархи, «Я шагаю по Москве» Данелии).
В 1968 году Борис Балтер стал диссидентом, когда подписал письмо советскому руководству в защиту арестованных Юрия Галанскова и Александра Гинзбурга.
Руководство партии приказало парткомам разобраться с коммунистами, подписавшими письмо. Получив выговор, Боря отправился в райком партии. Там его спросили, кто ему дал подписать письмо, кто передал письмо западным корреспондентам. Категорически отказался сообщить, кто дал ему подписать письмо. На второй вопрос Балтер ответил, что это ни для кого не является секретом. На Запад подобные материалы передаёт известный стукач Луи Филипп.
У Бориса Балтера была смешная привычка путать имена и фамилии. Вот и здесь. Он назвал имя французского короля по созвучию. Имя и фамилия стукача - журналиста, была Виктор Луи.
Виктор Луи – одна из самых мутных фигур московской богемы 60–80-х годов. Добавлю, что Виктор Луи умер в Лондоне в июле 1992 года во время операции по удалению опухоли печени. Умер в достатке и богатстве. Но забытый и презираемый даже своими былыми работодателями. И это – единственный достоверный факт его биографии, поскольку всё прочее в ней туманно.
Например, по сей день загадка, каковы же его настоящие имя-фамилия, в каком году и где он родился, кем были его папа-мама…
Но вернёмся к Борису Балтеру.
Итак, Балтера исключили из партии. Борис вёл себя на заседании вызывающе. Не только не повинился, хотя его упрашивал об этом секретарь партбюро «Юности», но сказал, что, подписав письмо, он поступил согласно своей партийной и гражданской совести.
В СССР исключение из партии нередко было исключением из жизни. Особенно, когда речь шла о писателях. И печататься под своим именем Балтер больше не мог. Все заключённые с ним договоры были расторгнуты. Но спасибо друзьям, помогли. Ему давали подстрочники прозы писателей национальных республик. И он обрабатывал их. Чаще всего под именем кого-нибудь из друзей. Который получал и отдавал ему деньги за перевод.
Скончался после двух инфарктов от сердечного приступа в деревне Вертошино Рузского района Московской области. Там у него был свой дом.
Похоронен на кладбище в посёлке Старая Руза. Его друг Булат Окуджава отозвался на его смерть стихотворением «Не всё ль равно, что нас сведёт в могилу…»
Не все ль равно, что нас сведет в могилу — пуля иль простуда?
Там, верно; очень хорошо: ведь нет дурных вестей оттуда.
Я жалоб не слыхал от них, никто не пожелал вернуться.
Они молчат, они в пути. А плачут те, что остаются.
Они молчат Бог весь, о чем — иные берега пред ними,
и нету разницы для них между своими и чужими.
К великой тайне приобщась, они уходят постепенно
под скорбный марш,
под вечный марш,
под польский марш,
под марш Шопена.
Следующая цитата
Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли,
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли за солдатом солдат.
Следующая цитата
Фото из открытых источников сети интернет Фото из открытых источников сети интернетВсе свои планы на жизнь ребята связывают непременно с судьбой своей Родины, уверенные в том, что история страны складывается из судеб её великих сынов. Поэтому, когда Родина призывает друзей поступать в военные училища, нарушив тем самым их планы на жизнь, они единодушно откликаются на призыв. И вот уже поезд уносит этих ребят навстречу светлому будущему, в котором разлетятся в прах многие иллюзии и война обернется своей суровой реальностью.
Последнее лето перед войной. фото из открытых источников сети интернет Последнее лето перед войной. фото из открытых источников сети интернетА пока, несчастная мать Володи (Ангелина Степанова) идейная коммунистка с дореволюционным стажем, уставшая, худенькая женщина, с немым ужасом бежит за поездом, разрываясь между чувством долга, пониманием правды о своей стране и любовью к сыну, которого она видит в последний раз…и лаконичные титры: «Больше я маму никогда не видел. Даже мертвой».
Володя смотрит на мать, бегущую за поездом. фото из открытых источников сети интернет Володя смотрит на мать, бегущую за поездом. фото из открытых источников сети интернет Ангелина Степанова в роли мамы Володи. фото из открытых источников сети интернет Ангелина Степанова в роли мамы Володи. фото из открытых источников сети интернетОбразец прекрасного и чистого кино, оставляющего ощущение щемящей грусти и нежности, для тонко организованных душ. Игра актеров - сейчас так давно не играют. Белый пароход в дымке – символ несбыточных надежд, бегущая девушка с прощальным криком: «До свидания, мальчики!», постепенно превращающаяся в белую точку и бесподобная музыка Микаэла Таривердиева…смотришь и думаешь, а была ли когда-то та непонятная страна, с такими настоящими людьми…
Фильм полон колоритнейших персонажей, от которых невозможно отвести глаз. Благодаря актерскому мастерству, они придают фильму особый шарм. Сегодня мы поговорим об одном из них, о Жестянщике.
Ефим Захарович Копелян, исполнивший эпизодическую роль Жестянщика с манерами капитана дальнего плавания, безусловно, внес неизгладимое впечатление в еврейскую составляющую шедевра. Его персонаж загадочный, несколько гротесковый, с трагическими нотками.
Ефим Копелян в роли Жестянщика. фото из открытых источников сети интернет Ефим Копелян в роли Жестянщика. фото из открытых источников сети интернетЭто был реальный персонаж, который работал жестянщиком в мастерской промкооперации «Металлист» в Евпатории. Всю работу по починке примусов, керосинок, велосипедов и кастрюль выполнял один. Из-за экономии жил в мастерской и питался одной рыбой, спал на верстаке на груде тряпья.
Фото из открытых источников сети интернет Фото из открытых источников сети интернетКогда начинался курортный сезон, Жестянщик отмывал руки в щелоке, запирал мастерскую, снимал самый дорогой номер в лучшей гостинице «Дюльбер» и жил там до осени. В белом фланелевом костюме, в заграничных туфлях, сплетенных из тонкой кожи, его можно было встретить в курзале, на веранде «Поплавка» или в ресторане «Дюльбер» в обществе красивых женщин. Знакомясь, он представлялся капитаном дальнего плавания. И женщины млели и поддавались его чарам. В конце курортного сезона Жестянщик возвращался в мастерскую.
Как же страстно, с отрешенным взором Копелян танцевал танго «Брызги шампанского» на веранде «Поплавка», подвергая свою душу греховному испытанию. На роль его партнерши по танцу авторы фильма взяли красавицу актрису Микаэлу Дроздовскую, жизнь которой так нелепо и трагически оборвалась в 41 год. Как хороша она со своим надменным подбородком и упрямым изгибом спины.
Как-то мальчишки увидели Жестянщика на пляже с молодой и очень красивой женщиной. Ее играла одна из красивейших советских актрис Эльза Леждей.
Эльза Леждей. фото из открытых источников сети интернет Эльза Леждей. фото из открытых источников сети интернетЭту актрису, наделенную загадочностью и пронзительной красотой, обожало чуть ли не все мужское население страны…Потом, случайно встретив героиню Леждей одну, Витька шагнул к ней навстречу и заговорил:
– Человек, с которым вы бываете на пляже, обманывает вас.
– Как же он меня обманывает? – спросила она.
– Он не тот, за кого себя выдает…
– Милый вы мой, для женщины это не худший вид обмана. Я знаю, что он не капитан, но какое мне до этого дело?
Витька вернулся к ребятам красный и злой, а женщина рассмеялась.
– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, – громко сказал Сашка.
Разоблачение Витькой Жестянщика. фото из открытых источников сети интернет Разоблачение Витькой Жестянщика. фото из открытых источников сети интернетИ ребята ушли, гордые и непонятые. За что же они так ненавидели этого человека? Мальчишки, воспитанные в духе коммунистического мировоззрения, видели в нем классового врага. Смысл их существования заключался в революционной борьбе против сил и традиций прошлого. Жестянщик совершенно не соответствовал их идеалам, вел праздный образ жизни, был «паразитом» и вел двойную жизнь. Не было у него «непрерывного зуда» пролетарской совести. Поэтому взять его с собой в это светлое коммунистическое будущее они не могли. Не берут туда тех, кто замарался и погряз в буржуазных пороках. Так рассуждали эти наивные вчерашние дети с замутненным и искаженным сознанием.
Мне, честно говоря, жаль этого Жестянщика. 8 месяцев в году он лудил и паял, работал не покладая рук, во всем себе отказывал, а в счастливые моменты отдыха он становится жертвой преследования и ему досаждают идейные подростки…
В заключение своей статьи хотелось бы вспомнить о событиях сентября 2011 года, когда в Евпатории было торжественное открытие закладного камня в честь фильма и творческий вечер народных артистов Н.Н. Досталя и Е.Ю. Стеблова. Помимо показа мест съемок гостям приготовили несколько сюрпризов.
Одним из сюрпризов было посещение кафе «Поплавок» на набережной Терешковой. Гости пили чай, вспоминали веселые моменты на съемках фильма, звучало танго «Брызги шампанского», самое замечательное танго всех времен, танго любви, танго надежды…
Читайте также: