Деньги сколько от них горя на свете чья цитата
Обновлено: 22.12.2024
Под утро поразъехалась,
Поразбрелась толпа.
Крестьяне спать надумали,
Вдруг тройка с колокольчиком
Откуда ни взялась,
Летит! а в ней качается
Какой-то барин кругленький,
Усатенький, пузатенький,
С сигарочкой во рту.
Крестьяне разом бросились
К дороге, сняли шапочки,
Низенько поклонилися,
Повыстроились в ряд
И тройке с колокольчиком
Загородили путь.
Цитаты из романа "Война и мир" Толстого (афоризмы, мудрые высказывания)
Том 1 часть 1
". Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин . " (князь Василий Курагин)
". влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. " (автор)
". Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было. " (Андрей Болконский)
". Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что-нибудь необыкновенное . " (Марья Львовна Карагина)
". деньги, сколько от них горя на свете. " (графиня Наталья Ростова)
". Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы. " (Анна Михайловна Друбецкая)
". Ах, ежели бы не было у нас утешения религии, жизнь была бы очень печальна. " (Марья Болконская)
". человечество забыло законы своего божественного спасителя, учившего нас любви и прощению обид, и что оно полагает главное достоинство свое в искусстве убивать друг друга. " (Марья Болконская)
". Все кажется хорошим, что было прежде. " (Андрей Болконский)
". В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. " (автор)
". надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет. " (княжна Марья Болконская)
Это были избранные цитаты из романа "Война и мир" Толстого: интересные высказывания героев и автор, знаменитые афоризмы на самые разные темы.
Следующая цитата
Роман "Война и мир" Л. Н. Толстого - это настоящая энциклопедия мудрости.
Ниже представлены цитаты из романа "Война и мир" Толстого: знаменитые высказывания,а
Следующая цитата
". Бог женщине послал истерику любя." (Иван Карамазов)
"Глупость коротка и нехитра, а ум виляет и прячется. Ум подлец, а глупость пряма и честна." (Иван Карамазов)
". я никогда не мог понять, как можно любить своих ближних. Именно ближних-то, по-моему, и невозможно любить, а разве лишь дальних." (Иван Карамазов)
". лицо человека часто многим еще неопытным в любви людям мешает любить." (Алеша Карамазов цитирует старца Зосиму)
"Нищие, особенно благородные нищие, должны бы были наружу никогда не показываться, а просить милостыню чрез газеты. Отвлеченно еще можно любить ближнего и даже иногда издали, но вблизи почти никогда." (Иван Карамазов)
". жестокие люди, страстные, плотоядные, карамазовцы, иногда очень любят детей." (Иван Карамазов)
". если дьявол не существует и, стало быть, создал его человек, то создал он его по своему образу и подобию." (Иван Карамазов)". лошадей и сам Бог дал, чтоб их сечь. Так татары нам растолковали и кнут на память подарили." (Иван Карамазов)
"Во всяком человеке, конечно, таится зверь, зверь гневливости, зверь сладострастной распаляемости от криков истязуемой жертвы, зверь без удержу, спущенного с цепи, зверь нажитых в разврате болезней, подагр, больных печенок и проч." (Иван Карамазов)
". дураки и существуют в профит умному человеку." (Ракитин (*в профит - то есть на пользу))
"Кто любит людей, тот и радость их любит." (Алеша Карамазов)
"Все, что истинно и прекрасно, всегда полно всепрощения." (Алеша Карамазов)
"Дать взаймы значит поссориться." (госпожа Хохлакова)
"Слишком много загадок угнетают на земле человека. Разгадывай как знаешь и вылезай сух из воды." (Дмитрий Карамазов)
"Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой. В содоме ли красота? Верь, что в содоме-то она и сидит для огромного большинства людей. "
"Нет ничего обольстительнее для человека, как свобода его совести, но нет ничего и мучительнее." (Великий инквизитор)
". что у кого болит, тот о том и говорит." (Дмитрий Карамазов)
"Постарайтесь любить ваших ближних деятельно и неустанно. По мере того как будете преуспевать в любви, будете убеждаться и в бытии Бога, и в бессмертии души вашей. Если же дойдете до полного самоотвержения в любви к ближнему, тогда уж несомненно уверуете, и никакое сомнение даже и не возможет зайти в вашу душу. Это испытано, это точно." (старец Зосима)
". люблю человечество, но дивлюсь на себя самого: чем больше я люблю человечество вообще, тем меньше я люблю людей в частности, то есть порознь, как отдельных лиц. В мечтах я нередко, говорит, доходил до страстных помыслов о служении человечеству. а между тем я двух дней не в состоянии прожить ни с кем в одной комнате, о чем знаю из опыта. " (старец Зосима передает слова одного своего знакомого)
". вы искренни и сердцем добры. Если не дойдете до счастия, то всегда помните, что вы на хорошей дороге, и постарайтесь с нее не сходить. Главное, убегайте лжи, всякой лжи, лжи себе самой в особенности. Наблюдайте свою ложь и вглядывайтесь в нее каждый час, каждую минуту." (старец Зосима госпоже Хохлаковой)
". то, что вам кажется внутри себя скверным, уже одним тем, что вы это заметили в себе, очищается. Страха тоже убегайте, хотя страх есть лишь последствие всякой лжи. Не пугайтесь никогда собственного вашего малодушия в достижении любви, даже дурных при этом поступков ваших не пугайтесь очень." (старец Зосима госпоже Хохлаковой)
"Медный лоб и карамазовская совесть." (Миусов об Иване Карамазове)
". Ракитин бесчестен и решительно не сознает того сам, напротив, зная про себя, что он не украдет денег со стола, окончательно считал себя человеком высшей честности." (автор о Ракитине)
"У нас ведь как? У нас что падает, то уж и лежит. У нас что раз упало, то уж и вовеки лежи. Как бы не так-с! Я встать желаю." (Федор Павлович Карамазов)
"Но глупый дьявол. подхватил и нес Федора Павловича на его собственных нервах куда-то все дальше и дальше в позорную глубину. " (автор о Федоре Павловиче Карамазове)
"Но влюбиться не значит любить. Влюбиться можно и ненавидя." (Дмитрий Карамазов)
"Не чудеса склоняют реалиста к вере. Истинный реалист, если он не верующий, всегда найдет в себе силу и способность не поверить и чуду, а если чудо станет пред ним неотразимым фактом, то он скорее не поверит своим чувствам, чем допустит факт.
Если же и допустит его, то допустит как факт естественный, но доселе лишь бывший ему неизвестным. В реалисте вера не от чуда рождается, а чудо от веры." (автор)
". главное, не стыдитесь столь самого себя, ибо от сего лишь все и выходит." (старец Зосима Федору Павловичу Карамазову)
"Главное, самому себе не лгите. Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает. " (старец Зосима Федору Павловичу Карамазову)
"Именно, именно приятно обидеться. Именно, именно я-то всю жизнь и обижался до приятности, для эстетики обижался, ибо не токмо приятно, но и красиво иной раз обиженным быть. " (Федор Павлович Карамазов)
" . об одном кающемся больше радости в небе, чем о десяти праведных. " (отец Зосима)
"Любовь такое бесценное сокровище, что на нее весь мир купить можешь, и не только свои, но и чужие грехи еще выкупишь." (отец Зосима)
Это были цитаты из романа "Братья Карамазовы" Достоевского: афоризмы, крылатые выражения, интересные высказывания из произведения.
Следующая цитата
– Еh bien, mon prince. Genes et Lucques ne sont plus que des apanages, des поместья, de la famille Buonaparte. Non, je vous previens, que si vous ne me dites pas, que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocites de cet Antichrist (ma parole, j'y crois) – je ne vous connais plus, vous n'etes plus mon ami, vous n'etes plus мой верный раб, comme vous dites. [ Ну, что, князь, Генуа и Лукка стали не больше, как поместьями фамилии Бонапарте. Нет, я вас предупреждаю, если вы мне не скажете, что у нас война, если вы еще позволите себе защищать все гадости, все ужасы этого Антихриста (право, я верю, что он Антихрист) – я вас больше не знаю, вы уж не друг мой, вы уж не мой верный раб, как вы говорите. ] Ну, здравствуйте, здравствуйте. Je vois que je vous fais peur, [ Я вижу, что я вас пугаю, ] садитесь и рассказывайте.
Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер. Анна Павловна кашляла несколько дней, у нее был грипп , как она говорила ( грипп был тогда новое слово, употреблявшееся только редкими). В записочках, разосланных утром с красным лакеем, было написано без различия во всех:
«Si vous n'avez rien de mieux a faire, M. le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soiree chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmee de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer».
[ Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер. ]
– Dieu, quelle virulente sortie [ О! какое жестокое нападение! ] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [ Прежде всего скажите, как ваше здоровье? ] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из-за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [ Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны. ]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a-t-on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [ Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете. ]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a-t-on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [ Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши. ] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [ Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня. ] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [ Кстати, – виконт Мортемар, ] он в родстве с Монморанси чрез Роганов, ] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [ аббат Морио: ] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что-то и особенно-небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice-mere [ императрица-мать ] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [ Этот барон, кажется, ничтожная личность. ] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice-mere par sa soeur, [ Барон Функе рекомендован императрице-матери ее сестрою, ] – только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала
Читайте также: