Дайте жалобную книгу цитаты

Обновлено: 04.05.2024

Фразы, цитаты и афоризмы из популярных фильмов

Следующая цитата

— Так, теперь давай с тобой разберемся.
Ты когда перестанешь хулиганить, а? Почему все на тебя жалуются?
— А я себя хорошо веду!
— Почему на других детей не жалуются, объясни мне, пожалуйста? Зачем ты ел пластилин?
— А я его с сахаром ел!
— Но ты же взрослый человек, ты же понимаешь, что пластилин не едят. И зачем вы Машу заперли в шкаф?
— Понимаешь, я запер, а ключ потерялся…
— Шагай! И не смей мазать стул воспитательницы клеем, слышишь!
— Ладно, ладно.
— Обормот…

— А какой это Новосельцев?
— А никакой. Вялый и безынициативный работник. К сожалению, таких у нас много.

— Ну и как там у них в Женеве?
— Сложно!

— Каждая новая метла расставляет везде своих людей.
— Надеюсь, ты мой человек?
— Конечно! Правда, до этой минуты я был ничей.

— Вы купили новые сапоги, Вера?
— Да вот ещё не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравится?
— Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после неё.
— Значит, хорошие сапоги, надо брать.

— Она немолодая, некрасивая, одинокая женщина…
— Она не женщина, она директор.

— Я когда её вижу, у меня прямо ноги подкашиваются.
— А ты не стой, ты сядь!

— Грибы вас мало интересуют, я так понимаю…
— Правильно понимаете.
— Ягоды не интересуют?
— Только в виде варенья.
— А стихи… в виде поэзии… как вы к ним относитесь?

— Очень хочется произвести на вас приятное впечатление.
— Вам это удалось… уже.
— Усилить хочется.

— Я надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
— Ага, петь хочется!
— Какое несчастье…
— Почему? Друзья утверждают, что у меня красивый… баритональный… дискАнт
— Они Вам льстят.

— Подождите, меня осенила догадка: вы пьяный?
— Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Гы-гы-гы. Вот, а сейчас я тихий.
— Мне повезло.

— Как же она могла оставить детей, Леонтьева? Она же мать.
— Ха! Мать. Мать у них был — Новосельцев!

— Меня вчера муха укусила.
— Да. Я это заметила.
— Или я с цепи сорвался.
— Это уже ближе к истине.
— Значит, я с цепи.

— Почему вы всё время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
— Не надо меня кусать! Зачем раскусывать?

— Вы утверждали, что я чёрствая!
— Почему? Мягкая!
— Бесчеловечная!
— Человечная!
— Бессердечная!
— Сердечная!
— Сухая!
— Мокрая!

— Мы вас любим… в глубине души… где-то очень глубоко…
— Очень глубоко! Так глубоко, что я этого даже не замечаю!
— Нет, это заметно, должно быть заметно…

— Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
— Не надо преувеличивать. Не все… не таким уж чудовищем…

— А мне ведь только тридцать шесть.
— Как тридцать шесть?
— Да-да. Я моложе вас, Анатолий Ефремович. А на сколько я выгляжу?
— На тридцать… пять.
— Опять врёте, товарищ Новосельцев!

— Верочка, будет вам пятьдесят лет — вам тоже соберём!
— Я не доживу, я на вредной работе.

— Ну что, уволила вас старуха?
— Она не старуха!

У нашего руководства, то есть у меня, родилась, как ни странно, ням-ням, мысль: назначить вас, одного из ведущих работников отечественной статистики — чё там скрывать, ха-ха-ха! — начальником отдела лёгкой промышленности. Лё-ёгонькой промышленности.

— Тем более, что я считаю вас самым трудолюбивым…
— Хм-хм. Что вы, что вы!
— Не «хм-хм», а трудолюбивым. работником.

Именно обувь делает женщину женщиной.

— Что гармошкой? Каблук?
— Голенище.

— Значит, неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать!
— Куда!?
— Под макси!

— Слово неприличное написано.
— Стереть!

— Блайзер — клубный пиджак.
— Для «Дома культуры», что ли?
— Туда тоже можно.

— Сейчас парики не носят, так?
— Ну и слава Богу, я считаю. Куда лучше так… это… живенько, правда? А то как дом на голове!
— Ну, если живенько, то лучше.

— Надо выщипывать, прореживать.
— Чем?
— Ну, хотя бы рейсфедером!
— Рейсфедером? Милая моя, это же больно!
— Ну, вы женщина, поте́рпите! Бровь должна быть то-о-оненькая, как ниточка. Удивлённо приподнятая.

— Что отличает деловую женщину от… Женщины?
— Что?
— Походка! Ведь вот… как вы ходите!
— Как?!
— Ведь это уму непостижимо! Вся отклячится, в узел вот здесь вот завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак, и вот — чешет на работу, как будто сваи вколачивает!

— Ну, понимаете, можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе ничего нет невозможного.
— Вы думаете?
— Для человека. С интеллектом.

— Грудь вперёд!
— Грудь? Вы мне льстите, Вера.
— Вам все льстят!

— Зачем спрятать?
— Зачем? А от юбиляра, чтобы он не обрадовался раньше времени.
— Ну, давайте спрячем… А куда спрятать?
— Я говорю, в шкаф, за сцену.
— А, в шкаф.. А влезет?
— Впихнём!

— Положите лошадь.
— Мне не тяжело. Я сильный.

— Поставьте лошадь! Что вы! Она же тяжёлая. Что вы в неё вцепились?!
— Я с ней сроднился.

— Мы поехали в «Арагви». Мы там ели… что ещё… угощались… цыплята табака, сациви, купаты, ша-ша-шлЫки… чебуреки…
— ЧебурекИ.
— ЧебурекИ…

— Вы же непьющая.
— Как это непьющая? Очень даже… почему же? От хорошего вина не откажусь…

— Почему вы всё время врёте?
— Потому что я беру пример с вас, Людмила Прокофьевна.

— Людмила Прокофьевна! Представляете, Бубликов умер!
— Как умер, почему умер, я не давала такого распоряже… Как умер?
— Умер!
— Почему умер? Зачем умер?
— Я ещё не выясняла. Сдайте пожалуйста деньги на венок!

— По 50 копеек, Новосельцев. Сдавайте деньги. На венок и на оркестр.
— Ну да, если сегодня ещё кто-нибудь умрёт или родится, я останусь без обеда.

— Ты же умница.
— Когда женщине говорят, что она умница, это означает, что она — круглая дура?

— Вы так на меня смотрите… Вы подозреваете, что это я вам приволок этот веник?
— Почему вы так говорите? Это не веник! Это прекрасный букет!

— Никому из сотрудников вы бы не позволили себе швырнуть в физиономию букетом. Неужели вы ко мне неравнодушны?
— Ещё одно слово, и я запущу в вас графином!
— Если вы сделаете графином, значит, Вы действительно меня… того-этого…

— Где у вас тут дверь…?
— Где надо, там и дверь!
— … открываются

— А может быть, действительно не вы принесли этот злосчастный букет?
— Нет, Людмила Прокофьевна, это действительно я.
— Ну знаете! Хватит! Нет у вас ни стыда, ни совести!

— Я соображаю, о ком вы говорите.
— А кроме вас ещё кто-нибудь соображает?
— Весь коллектив.
— Информация поставлена у нас хорошо!

— Шура, если память мне не изменяет, вы числитесь в бухгалтерии?
— По-моему, да.
— Вы это хорошо помните?
— Да, по-моему.

— А меня вообще сослали в бухгалтерию!
— Да на тебе пахать надо!

— Какие глупости! Я знаю Олю и ее мужа. Это прекрасная пара. Почему вы все время сплетничаете?
— Юрий Григорьевич сам мне передал эти письма, чтоб мы разобрали их на месткоме. Я, между прочим, их читала.
— Юрий Григорьевич?
— Да.
— На месткоме?
— Да!
— Идите вы… в бухгалтерию.
— А?! Сумасшедший!
— Или ещё подальше!
— А я ещё бесплатные путёвки для его детей доставала!
— У, чувырла! Ну ладно…

— Разрешите? Я… Я еще раз с ней поговорю. По-доброму. По-хорошему.
— Я рада, что вы восприняли это именно так.
— Ну вот и хорошо.
— Ничего, мне можно! Простите…
— Я брал у тебя взаймы 20 рублей?
— Когда? А!
— Хочу с тобой расчитаться.
— А почему именно сейчас, здесь?
— Именно сейчас и именно здесь.
— 70, 80, 90… 20. Так… Так, посчитай, пожалуйста.
— Да все правильно, все правильно.
— Нет, нет, ты проверь! Сейчас проверь.
— Ладно. Всё. Всё правильно.
— Правильно, да?
— Ты что?! С ума, что ли, сошёл?! Простите, Людмила Прокофьевна.
— Пожалуйста, продолжайте.
— Одно ваше присутствие. Но я этого так не оставлю.
— А вы дайте ему сдачи!
— А я ему дам сдачи. Но другим способом.

— Мало того, что вы враль, трус и нахал, — вы ещё и драчун!
— Да, я крепкий орешек!

— Красное. Или белое?
— Или белое. Но можно красное.

— Давайте чтоб все были здоровы!
— Прекрасный тост!

— Там конфеты.
— Да, я так и поняла.

— У меня к вам предложение.
— Рационализаторское?
— Да, где-то.

— У меня дети. У меня их двое: мальчик и… м-м… де… тоже мальчик. Два мальчика. Вот. Это обуза.
— Господи, как вы можете так говорить о детях?
— Ну подождите, Людмила Прокофьевна!
— Да что вы?
— Не перебивайте, пожалуйста! Я и сам собьюсь.

— Снимайте платье! Живо, снимайте! А-а-а! Нет, нет. Не сейчас, не здесь.
— Что же вы говорите «снимайте»?

— Ходил ко мне один человек… Долго ходил… А потом женился на моей подруге.
— Я не собираюсь жениться на вашей подруге.
— Вам это и не удастся. Я ликвидировала всех подруг. Я их уничтожила.

— Ну, как поживает кошка?
— Сказала, что лучше.
— Так и сказала?
— Да, так и сказала.
— Замечательная кошка! Самая лучшая кошка на свете, правда?

— А как вам моя причёска?
— Умереть — не встать!
— Я тоже так думаю.

— Короче говоря, я уже подписала приказ о вашем назначении начальником отдела.
— За что? Что я вам такого сделал плохого?

— Ты знаешь, я понял, из-за чего мы с тобой разошлись: нам нужен ребёнок!
— Ты хочешь, чтоб у нас был ребёнок?
— Да! И как можно скорее!
— Но я не могу сейчас. До конца работы ещё два часа и Калугина тут… Я не могу уйти!

— Пишите, пишите!
— Не торопите меня, я не пишущая машинка!

— Кстати, я надеюсь, материально вы не очень пострадали? Билеты в цирк не пропадут?
— Ну безусловно! Я загоню их по спекулятивной цене.
— Ага. Ну, в вашей практичности я нисколько не сомневалась, товарищ Новосельцев.
— Вы проницательны, товарищ Калугина!

— Только, пожалуйста, побыстрее: у меня куча дел.
— Ничего, подождёт ваша куча. Ничего с ней не сделается.

— Плохо учились в школе? Я так и знала, что вы — бывший двоечник!
— Оставим в покое моё тёмное прошлое.

— Вы уходите… Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина…
— Ну-ну, смелее, смелее!
— …самодур?!
— Угу, самодура! Так!
— Какой вы внимательный, чуткий, душевный человек!
— Перестаньте, наконец, надо мной издеваться.
— Скажите, пожалуйста, какая цаца!
— Да, цаца!!
— А! Как вы оригинально и замечательно ухаживаете. Ничего не скажешь, вы настоящий современный мужчина!
— Какое вы право имеете меня так оскорблять?!
— Скажите, пожалуйста!
— Если вы директорша, вы думаете, все можете себе позволять? Уничтожать? Топтать?
— Вас - да!
— Бить, да?!
— И будет мало!
— Хамить! Мымра!! Вот… Вот, вот мымра и есть!
— Мымра?! Ах так!
— Товарищ министр! Министр! Что вы делаете, Людмила Прокофьевна?! Ой-ой-ой!! больно же! Только не этим, Людмила Прокофьевна, умоляю! Вот этим, пожалуйста, вот это можно! Вот так, только осторожно! Я вас прошу! Ой, ой, ой, хватит, всё, хватит! Пожалейте! Вы ж меня так убьете!
— Ничего, вас не убьешь!
— Товарищеский суд! Пожалуйста, представители товарищеского суда! Я вынужден защищаться! Берегитесь, Людмила Прокофьевна! Осторожно! Вы топчете собственное пальто! Не падайте! А меня оставьте! Умоляю! Вы изувечите ценного работника! Страна останется без кадров! Не бейте меня по голове, это мое больное место!
— Это ваше пустое место!
— Вы уронили у меня очки – это раз! Вы мне наставили синяков – это два! Всё, терпение лопнуло, иду на риск.
— Что это?
— Всё! Тихо, спокойно. Это душ.
— Ах так!
— Я вытру! Я всё высушу! Я выстираю! Ой, не надо стулом!! Что ж вы делаете?! Положите стул на место! Вера, спасайте отца двух детей!
— Дрянь!
— Что вы делаете?! Лежачего не бьют! Ой, это тоже больное место! Вера! Вера, помогите!
— Вера, он назвал меня мымрой!
— ЩЕКОТНО!
— Поставьте Веру на место и не трогайте больше руками!

— Я тебя уничтожу!! Я тебя покалечу!! Я тебя ненавижу! ПУСТИ! Пусти сейчас же! Ненавижу, ненавижу.
— Куда едем?
— Прямо.

Следующая цитата

Это стабильная версия, проверенная 1 января 2021. 5 изменений ожидают проверки.

Точность

Выборочно проверено

В Википедии есть статья

Ирония судьбы, или С лёгким паром!

«Иро́ния судьбы́, и́ли С лёгким па́ром!» — двухсерийный художественный телефильм 1975 года режиссёра Эльдара Рязанова.

Следующая цитата

Фразы, цитаты и афоризмы из популярных фильмов