Цитаты из обрыв гончарова

Обновлено: 21.11.2024

Теперь, наблюдая Тушина ближе и совершенно бескорыстно, Райский решил, что эта мнимая «ограниченность» есть не что иное, как равновесие силы ума с суммою тех качеств, которые составляют силу души и воли, что и то, и другое, и третье слито у него тесно одно с другим и ничто не выдается, не просится вперед, не сверкает, не ослепляет, а тянет к себе медленно, но прочно.

Нет – это не та женщина, которая, как сильная река, ворвется в жизнь, унесет все преграды, разольется по полям. Или, как огонь, осветит путь, вызовет силы, закалит их энергией и бросит трепет, жар, негу и страсть в каждый момент, в каждую мысль… направит жизнь, поможет угадать ее смысл, задачу и совершить ее. Где взять такую львицу? А этот ягненок нежно щиплет траву, обмахивается хвостом и жмется ко мне, как к матке… Нет, это растительная жизнь, не жизнь, а сон…

Ты не понимаешь красоты: что же делать с этим? Другой не понимает музыки, третий живописи: это неразвитость своего рода…

«У верующей души есть свое царство! – думал Райский, глядя ей вслед и утирая слезы, – только она умеет так страдать за все, что любит, и так любить и так искупать свои и чужие заблуждения!»

Что же она? Или не поддается столичному дендизму? Да как она смеет, ничтожная провинциалка! Ну, что ж, старинную науку в ход: наружный холод и внутренний огонь, небрежность приемов, гордое пожимание плеч и презрительные улыбки – это действует! Порисуйтесь перед ней, это ваше дело…

Да еще кто-то сказал ему, что при таланте не нужно много и работать, что работают только бездарные, чтобы вымучить себе кропотливо жалкое подобие могучего и всепобедного дара природы – таланта.

Артист – это такой человек, который или денег у тебя займет, или наврет такой чепухи, что на неделю тумана наведет… В артисты. Ведь это, – продолжал он, – значит беспутное, цыганское житье, адская бедность в деньгах, платье, в обуви, и только богатство мечты! Витают артисты, как птицы небесные, на чердаках. Видал я их в Петербурге: это те хваты, что в каких-то фантастических костюмах собираются по вечерам лежать на диванах, курят трубки, несут чепуху, читают стихи и пьют много водки, а потом объявляют, что они артисты. Они нечесаны, неопрятны…

никогда ни один идеал не доживал до срока свадьбы: бледнел, падал, и я уходил охлажденный… Что фантазия создает, то анализ разрушает, как карточный домик. Или сам идеал, не дождавшись охлаждения, уходит от меня…

Ведь у нас все артисты: одни лепят, рисуют, бренчат, сочиняют – как вы и подобные вам. Другие ездят в палаты, в правления – по утрам, – третьи сидят у своих лавок и играют в шашки, четвертые живут по поместьям и проделывают другие штуки – везде искусство!

Она поплатилась своей гордостью и вдруг почувствовала себя, в минуту бури, бессильною, а когда буря ушла – жалкой, беспомощной сиротой, и протянула, как младенец, руки к людям.

Следующая цитата

Что фантазия создает, то анализ разрушает, как карточный домик.

Он – так себе: ни характер, ни бесхарактерность, ни знание, ни невежество, ни убеждение, ни скептицизм.

«Я бьюсь, – размышлял он, – чтобы быть гуманным и добрым: бабушка не подумала об этом никогда, а гуманна и добра. Я недоверчив, холоден к людям и горяч только к созданиям своей фантазии, бабушка горяча к ближнему и верит во все. Я вижу, где обман, знаю, что все – иллюзия, и не могу ни к чему привязаться, не нахожу ни в чем примирения: бабушка не подозревает обмана ни в чем и ни в ком, кроме купцов, и любовь ее, снисхождение, доброта покоятся на теплом доверии к добру и людям, а если я… бываю снисходителен, так это из холодного сознания принципа, у бабушки принцип весь в чувстве, в симпатии, в ее натуре! Я ничего не делаю, она весь век трудится…»

Ведь «хороший тон» не велит человеку быть самим собой… Надо стереть с себя все свое и походить на всех!

Первый был Борис Павлович Райский, второй – Иван Иванович Аянов.

Прежде Вера прятала свои тайны, уходила в себя, царствуя безраздельно в своем внутреннем мире, чуждаясь общества, чувствуя себя сильнее всех окружающих. Теперь стало наоборот. Одиночность сил, при первом тяжелом опыте, оказалась несостоятельною.

Все от скуки спасаются, как от чумы.

немец говорит, что способности у него быстрые, удивительные, но лень еще удивительнее.

– Мудрость… это совокупность истин, добытых умом, наблюдением и опытом и приложимых к жизни… – определил Райский, – это гармония идей с жизнью!

Незнание или отсутствие убеждения облечено у него в форму какого-то легкого, поверхностного всеотрицания: он относился ко всему небрежно, ни перед чем искренно не склоняясь, ничему глубоко не веря и ни к чему особенно не пристращаясь. Немного насмешлив, скептичен, равнодушен и ровен в сношениях со всеми, не даря никого постоянной и глубокой дружбой, но и не преследуя никого настойчивой враждой.

Следующая цитата

Обрыв

"Обрыв" (1869) — завершающий роман трилогии, которую И. А. Гончаров (1812-1891) воспринимал как единое целое. "Двадцать лет тянулось писание этого романа, — иначе и быть не могло. Он писался, как тянулся период самой жизни", — так отозвался автор об "Обрыве", подводя итоги своей творческой деятельности. Герой романа художник Райский — артистическая натура, стремящаяся реализовать свой идеал в произведениях искусства. Но . Показать полностью ;проблема у него вполне "обломовская" — неспособность согласовать идеал и действительность, отделить собственную жизнь от искусства. Для Гончарова это — опасный симптом болезни русского общества, так и не сумевшего освоиться в бурной эпохе политических и экономических реформ. Критика встретила "Обрыв" прохладно. "Неловким и несвоевременным подвигом" назвал его Салтыков-Щедрин. Насчет несвоевременности он, пожалуй, оказался прав: даже самой литературной формой — "матрешкой" (роман автора о том, как его герой пытается написать роман) — "Обрыв" сильно опередил свое время. "Такой "Обрыв" кажется романом не из прошлого литературы, а из ее далекого будущего — чем-то в духе скорее "Дара" Набокова, чем прозы Тургенева" (Кирилл Зубков).

Сопроводительная статья Кирилла Зубкова

Кирилл Юрьевич Зубков (род. 1986) — кандидат филологических наук, преподаватель СПбГУ, сотрудник ИРЛИ РАН (Пушкинского дома), специалист по истории русской литературы середины XIX века, автор нескольких десятков книг и статей, научный сотрудник группы по подготовке Полного собрания сочинений и писем И. А. Гончарова в 20 томах. В сферу научных интересов, помимо творчества Гончарова, входит история литературной критики, взаимодействие литературы и цензуры, а также творчество А. Н. Островского.

Обрыв

Классика русской реалистической литературы, ценимая современниками так же, как "Накануне" и "Дворянское гнездо" И. С. Тургенева. Блестящий образец психологической прозы, рисующий общее в частном и создающий на основе глубоко личной истории подлинную картину идей и нравов интеллектуально-дворянской России переломной эпохи середины XIX века.

Обрыв

Роман «Обрыв», впервые опубликованный в 1869 году, вызвал страшный скандал в российской писательской среде: Тургенев открыто обвинил автора в заимствовании своих мотивов и даже целых сюжетных линий, – Гончаров же атаковал в ответ, обвинив уже самого Тургенева в плагиате «Обрыва», с которым тот был знаком в рукописях. Однако сейчас, когда эти страсти давно улеглись, а самостоятельность обоих произведений неоднократно доказана . Показать полностью литературоведами, ничто не мешает читателям наслаждаться бурными и чуть ироническими страстями, кипящими на страницах бессмертного романа.
Художник Борис Райский, вообразивший себя этаким «идейным донжуаном», видит своей высшей целью то, что сам именует «пробуждение женщины для страстей». Однако намеченные им для «пробуждения» жертвы что-то не спешат падать к ногам соблазнителя – красивая молодая вдова заводит роман с другим, а юная воспитанница бабушки Бориса, помещицы Бережковой, Марфинька, предпочитает тихое семейное счастье с положительным и состоятельным молодым поклонником. Когда же в имение Бережковой Малиновку возвращается старшая сестра Марфиньки, таинственная и замкнутая Вера, события принимают совсем иной оборот – неудачливый обольститель Райский влюбляется в нее всерьез и по-настоящему…

Обрыв. Том 1

Иван Александрович Гончаров (1812—1891) — русский писатель XIX века, литературный критик, публицист, автор романа-бестселлера «Обломов» мирового масштаба.
. Показать полностью «Обрыв» — блестящий роман, образец психологической прозы, в котором на фоне длительного застоя русского общества XIX века сталкиваются два колоритных персонажа: циничный нигилист Марк и независимая гордая Вера. Трагичная история болезненной любви, мук выбора между чувством и долгом, переосмысления прежней жизни и её ценностей близка и понятна современным читателям.

Обрыв. Том 2

Следующая цитата

Ни раба, ни повелителя дружбе не надо. Дружба любит равенство.

Добавил SEvg 18.04.12

Скопировать
Сообщить об ошибке

В женской, высокой, чистой красоте есть непременно ум. Глупая красота — не красота. Вглядись в тупую красавицу, всмотрись глубоко в каждую черту ее лица, в улыбку ее. Взгляд — красота ее мало-помалу превратится в поразительное безобразие. Воображение может на минуту увлечься, но ум и чувство не удовлетворятся такой красотой: ее место в гареме. Красота, исполненная ума, — необычайная сила, она движет миром, она исполняет историю, строит судьбы; она, явно или тайно, присутствует в каждом событии. Красота и грация — это своего рода воплощение ума. От этого дура никогда не может быть красавицей, а дурная собой, но умная женщина часто блестит красотой. Красота, про которую я говорю, не материя: она не палит только зноем страстных желаний: она прежде всего будит в человеке человека, шевелит мысль, поднимает дух, оплодотворяет творческую силу гения, если сама стоит на высоте своего достоинства, не тратит лучи свои на мелочь, не грязнит чистоту.

Читайте также: