Цитаты из корпорации монстров
Обновлено: 06.11.2024
«Корпорация „Бессмертие“» (англ. Immortality Inc. ) — фантастический роман 1958 года Роберта Шекли.
— Я не человек действия. Моей сильной стороной являются размышления — и последующие сожаления.
— Короче говоря, ты просто ленив.
— Отнюдь нет. Это всё равно что говорить, будто ястреб не умеет как следует скакать галопом, а лошадь плохо летает. Нельзя сравнивать разные вещи. У меня отсутствует предприимчивость. Мечты, размышления, замыслы и планы, возникающие в моем уме, — вот мой талант. Их осуществление я отдаю другим. — 1
Труп нельзя заставить отвечать на вопросы. Смерть — это древняя привилегия человека, его вечный пакт, заключенный с жизнью, дарованный как рабу, так и аристократу. Смерть — утешение человека и его право. — 2
Не думаю, что есть люди, полностью верящие в свою смерть. В глубине души они считают себя бессмертными. Смерть может настичь других, но никогда не коснётся тебя самого. — 2
Человек привыкает к чему угодно, даже к собственной смерти. Можно, наверное, рубить человеку голову три раза в день на протяжении двадцати лет, и он привыкнет к этому, причём привыкнет настолько, что будет плакать как ребёнок, если этот процесс прекратится… — 3
. население Земли на протяжении тысячелетий проявляло поразительную способность избегать крайностей как в несчастьях, так и в полном блаженстве. Сколько раз предсказывали хаос и предрекали утопию — однако ни то, ни другое не наступило. — 3
Уж лучше быть живым сегодня, чем мёртвым вчера, правда? — 3
. бизнес есть бизнес, независимо от того, в каком веке вы находитесь. — 3
Физическая сила — это хорошо, — сказал себе Блейн, — если она нужна для чего-то. В противном случае от нее одни неприятности и никакой пользы, как от недоразвитых крыльев у дронта. — 4
На первый взгляд, Нью-Йорк двадцать второго века походил на сюрреалистический Багдад. Блейн увидел какие-то приземистые дворцы со стенами, покрытыми белыми и синими плитками, стройные красные минареты, здания странной формы со ступенчатыми китайскими крышами и куполами в виде луковиц со шпилями. Казалось, город переживает увлечение восточной архитектурой. Блейну с трудом верилось, что он в Нью-Йорке. Больше походит на Бомбей, или на Москву, или хотя бы на Лос-Анджелес, но никак не на Нью-Йорк. С чувством облегчения он обнаружил небоскребы, такие простые и четкие на фоне азиатских зданий. Они казались единственным напоминанием о Нью-Йорке, который был так ему знаком.
Улицы были заполнены миниатюрными машинами. Блейн видел мотоциклы и мотороллеры, автомобили размером не больше «Порше», грузовики с «Бьюик», не больше. «Неужели таким образом здесь пытаются решить проблему загрязнения атмосферы и переполненных машинами улиц? — подумал он. — Если так, то это не помогло».
Основная часть транспорта проносилась над головой. Винтокрылые и реактивные машины, воздушные грузовики, одноместные авиетки, гелитакси и воздушные автобусы с надписями «Космопорт — второй уровень» или «Экспресс в Монтаук». Сверкающие точки обозначали вертикальные и горизонтальные полосы, где машины скользили, поворачивали, поднимались и опускались. Яркие — красные, зелёные, жёлтые и голубые огни, казалось, регулировали поток машин. Несомненно, движение подчинялось правилам, однако неискушенному глазу Блейна оно казалось полным хаосом.
В пятидесяти футах над головой находился ещё один уровень с магазинами. Как туда люди поднимаются? И вообще как можно жить и не сойти с ума в этом шумном, сверкающем огнями, переполненном жителями городе? Плотность населения была поразительной. Блейну казалось, что он тонет в человеческом море. Сколько же людей живет в этом гигантском супергороде? Пятнадцать миллионов? Двадцать? По сравнению с ним Нью-Йорк 1958 года казался деревней.
Пришлось остановиться, чтобы разобраться в первых впечатлениях. Однако тротуары были переполнены, и, едва Блейн замедлил шаг, его стали толкать и ругать. Он оглянулся по сторонам, но не увидел ни парков, ни скамеек для отдыха.
Он заметил какую-то длинную очередь и пристроился. Очередь медленно двигалась вперед. Блейн двигался вместе со всеми. В висках у него стучало, и он никак не мог отдышаться.
Через несколько минут он взял себя в руки. Теперь он проникся уважением к своему сильному, большому телу. Может быть, именно человеку из прошлого и необходима такая телесная оболочка, чтобы смотреть на окружающий мир спокойно и невозмутимо. Крепкая нервная система обладает определенными преимуществами.
Очередь молча двигалась вперед. Блейн заметил, что стоящие в ней мужчины и женщины были плохо одеты, неопрятны, бледны и выглядели бедняками. На всех виднелась общая печать какого-то отчаяния.
Может быть, это очередь за бесплатным питанием?
Он коснулся плеча мужчины, стоявшего впереди.
— Извините, — сказал он. — Что это за очередь?
Мужчина обернулся и посмотрел на Блейна красными воспаленными глазами.
— В кабины для самоубийц, — ответил он, подбородком указав туда, где начиналась очередь.
Блейн поблагодарил и быстро отошел в сторону. Какое неудачное начало его первого дня в мире будущего! Кабины для самоубийц! Он никогда не войдет туда добровольно, в этом Блейн не сомневался. Уж наверняка до этого не дойдёт.
Но что это за мир, где существуют кабины для самоубийц? К тому же, судя по внешнему виду стремящихся в них, бесплатные… Да, придется быть поосторожнее с бесплатными дарами этого нового мира. — 5
At first glance, the city looked like a surrealistic Bagdad. He saw squat palaces of white and blue tile, and slender red minarets, and irregularly shaped buildings with flaring Chinese roofs and spired onion domes. It looked as though an oriental fad in architecture had swept the city. Blaine could hardly believe he was in New York. Bombay perhaps, Moscow, or even Los Angeles, but not New York. With relief he saw skyscrapers, simple and direct against the curved Asiatic structures. They seemed like lonely sentinels of the New York he had known.
The streets were filled with miniature traffic. Blaine saw motorcycles and scooters, cars no bigger than Porsches, trucks the size of Buicks, and nothing larger. He wondered if this was New York’s answer to congestion and air pollution. If so, it hadn’t helped.
Most of the traffic was overhead. There were vane and jet operated vehicles, aerial produce trucks and one-man speedsters, helicopter taxis and floating busses marked “Skyport 2nd Level” or “Express to Montauk.” Glittering dots marked the vertical and horizontal lanes within which the traffic glided, banked, turned, ascended and descended. Flashing red, green, yellow and blue lights seemed to regulate the flow. There were rules and conventions; but to Blaine’s inexperienced eye it was a vast fluttering confusion.
Fifty feet overhead there was another shopping level. How did people get up there? For that matter, how did anyone live and retain his sanity in this noisy, bright, congested machine? The human density was overpowering. He felt as though he were being drowned in a sea of flesh. What was the population of this super-city? Fifteen million? Twenty million? It made the New York of 1958 look like a country village.
He had to stop and sort his impressions. But the sidewalks were crowded, and people pushed and cursed when he slowed down. There were no parks or benches in sight.
He noticed a group of people standing in a line, and took a place on the end. Slowly the line shuffled forward. Blaine shuffled with it, his head pounding dully, trying to catch his breath.
In a few moments he was in control of himself again, and slightly more respectful of his strong, phlegmatic body. Perhaps a man from the past needed just that sort of fleshy envelope if he wanted to view the future with equanimity. A low-order nervous system had its advantages.
The line shuffled silently forward. Blaine noticed that the men and women standing on it were poorly dressed, unkempt, unwashed. They shared a common look of sullen despair.
Was he in a breadline?
He tapped the shoulder of the man in front of him. ‘’Excuse me,“ he said, ”where is this line going?“
The man turned his head and stared at Blaine with red-rimmed eyes. “Going to the suicide booths,” he said, jerking his chin toward the front of the line.
Blaine thanked him and stepped quickly out of the line. What a hell of an inauspicious way to start his first real day in the future. Suicide booths! Well, he would never enter one willingly, he could be absolutely sure of that. Things surely couldn’t get that bad.
But what kind of a world had suicide booths? And free ones, to judge by the clientele… He would have to be careful about accepting free gifts in this world.
… возвращаясь к себе к отель, он увидел мужчину, который стоял в переулке и следил за ним. У мужчины было бледное лицо и бесстрастные глаза Будды, а грубая одежда висела на нём, как лохмотья на огородном пугале. Это был зомби.
Блейн поспешил скрыться в отеле, отказываясь признать, что ему угрожает опасность. В конце концов, если коту дозволено смотреть на короля, то и зомби имеет право смотреть на человека, правда?
Впрочем, такие попытки успокоить себя оказались не слишком успешными, и его до утра мучили кошмары. — 14
Посреди заполненного людьми тротуара остановился мужчина. Он глупо хихикал, и прохожие стали обходить его. Блейну показалось, что мужчине было за пятьдесят, на нем был деловой твидовый костюм, очки, и ему не мешало бы похудеть. В руке он держал портфель и был похож на десятки миллионов деловых людей.
Внезапно он перестал смеяться, раскрыл портфель и достал оттуда два длинных, слегка изогнутых кинжала, затем отбросил в сторону пустой портфель и очки.
— Берсеркер! — послышался чей-то крик.
Мужчина бросился в толпу, размахивая сверкающими кинжалами. Люди закричали и стали в панике разбегаться.
— Берсеркер, берсеркер!
— Вызовите полицию!
— Берегитесь, берсеркер!
Один из прохожих упал на тротуар, зажимая рукой рану на плече и ругаясь. Лицо берсеркера стало огненно-красным, изо рта брызгала слюна. Он пробирался все дальше в толпу, и люди сбивали друг друга с ног, пытаясь убежать. Пронзительно крикнула упавшая женщина; пакеты, которые она держала в руках, рассыпались по тротуару.
Берсеркер попытался ударить её кинжалом, зажатым в левой руке, но промахнулся и рванулся дальше в толпу.
Появились одетые в синюю форму полицейские — их было шесть или восемь, — они были вооружены.
— Всем лечь! — раздался властный голос. — На тротуар! Всем лечь!
Движение остановилось. Прохожие вокруг берсеркера бросились на тротуар. На той стороне улицы, где стоял Блейн, люди тоже поспешно ложились.
Веснушчатая девочка лет двенадцати потянула Блейна за рукав.
— Ложитесь и вы, мистер! Вас может задеть луч!
Блейн опустился на асфальт рядом с ней. Берсеркер повернулся и побежал к полицейским, испуская пронзительные вопли и размахивая кинжалами.
Трое полицейских одновременно открыли огонь. Бледно-желтые лучи вырвались из пистолетов и, попав в берсеркера, окрасились в красный цвет. Он вскрикнул, когда одежда на нем задымилась, повернулся и попытался убежать.
Желтый луч попал прямо ему в спину. Берсеркер швырнул кинжалы в полицейских и упал.
Вертолет «скорой помощи» опустился на мостовую с вращающимся винтом, в него погрузили труп берсеркера, раненых прохожих, и он тут же улетел. Полицейские принялись разгонять толпу, собравшуюся посмотреть на происшедшее.
— Расходитесь, расходитесь, спектакль закончен. Все по домам!
Толпа начала расходиться. Блейн встал и отряхнулся.
— Что случилось? — спросил он.
— Вот глупый, это же был берсеркер, — объяснила веснушчатая девочка. — Разве не видел?
— Видел. А что, здесь много таких?
Девочка с гордостью кивнула.
— В Нью-Йорке берсеркеров больше, чем в любом другом городе мира, кроме Манилы, — там их называют амоками. Но это одно и то же. У нас появляется примерно пятьдесят берсеркеров в год.
— Больше, — вмешался какой-то мужчина. — Семьдесят, даже восемьдесят в год. Но этот не слишком-то расторопный.
Вокруг Блейна и девочки собралась группа любопытных. Началось обсуждение происшедшего. Блейн подумал, что в двадцатом веке так обсуждали автомобильные аварии.
— Сколько человек пострадало?
— Всего пять, и, по-моему, он никого не убил.
— Он не слишком и старался, — сказала пожилая женщина. — Когда я была девчонкой, остановить таких удавалось не сразу. Да, в наше время были настоящие берсеркеры.
— Да и место он выбрал неудачное, — заметила веснушчатая девочка. — 42-я улица всегда полна полицейских. Здесь берсеркер даже не успеет развернуться, как его тут же приканчивают.
— Ладно, ребята, расходитесь, — послышался голос подошедшего здоровенного полицейского. — Повеселились и хватит. — 14
A man had stopped short in the middle of the busy pavement. He was laughing to himself, and people were beginning to edge away from him. He as in his fifties, Blaine judged, dressed in quiet tweeds, bespectacled, and a little overweight. He carried a small briefcase and looked like ten million other businessmen.
Abruptly he stopped laughing. He unzipped his briefcase and removed from it two long, slightly curved daggers. He flung the briefcase away, and followed it with his glasses.
“Berserker!” someone cried.
The man plunged into the crowd, both daggers flashing. People started screaming, and the crowd scattered before him.
“Berserker, berserker!”
“Call the flathats!”
“Watch out, berserker!”
One man was down, clutching his torn shoulder and swearing. The berserker’s face was fiery red now, and spittle came from his mouth. He waded deeper into the dense crowd, and people knocked each other down in their efforts to escape. A woman shrieked as she was pushed off balance, and her armload of parcels scattered across the pavement.
The berserker swiped at her left-handed, missed, and plunged deeper into the crowd.
Blue-uniformed police appeared, six or eight of them, sidearms out. “Everybody down!” they shouted. “Flatten! Everybody down!”
All traffic had stopped. The people in the berserker’s path flung themselves to the pavement. On Blaine’s side of the street, people were also getting down.
A freckled girl of perhaps twelve tugged at Blaine’s arm, “Come on, Mister, get down! You wanna get beamed?”
Blaine lay down beside her. The berserker had turned and was running back toward the policemen, screaming wordlessly and waving his knives.
Three of the policemen fired at once, their weapons throwing a pale yellowish beam which flared red when it struck the berserker. He screamed as his clothing began to smoulder, turned, and tried to escape.
A beam caught him square in the back. He flung both knives at the policemen and collapsed.
An ambulance dropped down with whirring blades and quickly loaded the berserker and his victims. The policemen began breaking up the crowd that had gathered around them.
“All right, folks, it’s all over now. Move along!”
The crowd began to disperse. Blaine stood up and brushed himself off. “What was that?” he asked.
“It was a berserker, silly,” the freckled girl said. “Couldn’t you see?”
“I saw. Do you have many?”
She nodded proudly. “New. York has more berserkers than any other city in the world except Manila where they’re called amokers. But it’s all the same thing. We have maybe fifty a year.”
“More,” a man said. “Maybe seventy, eighty a year. But this one didn’t do so good.”
A small group had gathered near Blaine and the girl. They were discussing the berserker much as Blaine had heard strangers in his own time discuss an automobile accident.
“How many did he get?”
“Only five, and I don’t think he killed any of them.”
“His heart wasn’t in it,” an old woman said. “When I was a girl you couldn’t stop them as easily as that. Strong they were.”
“Well, he picked a bad spot,” the freckled girl said, “42nd Street is filled with flathats. A berserker can’t hardly get started before he’s beamed.”
A big policeman came over. “All right, folks, break it up. The fun’s over, move along now.”
И тут Блейн понял, что никто и не подумает прийти на помощь. Насилие в этом мире стало обычным явлением, а смерть — личным делом умирающего. — 19; сравни «Дело помощи утопающим — дело рук самих утопающих.» («Двенадцать стульев»)
Будущее? Блейн внезапно почувствовал головокружение. Но ведь это и есть будущее, то будущее, куда он попал из двадцатого века, полного идеализма и надежд. Однако обещанное просвещение так и не наступило, а люди ничуть не изменились. — 19
Он вспомнил о тяжелом, отупляющем, бессознательном страхе смерти, всё время преследующем человека, влияющем на каждый его поступок и пронизывающем каждую мысль. Вечный враг человека — смерть — тень, неслышно ползущая по извилинам его сознания, призрак, преследующий человека днём и ночью, прячась за углом, за закрытыми дверьми, невидимый гость на каждом пиршестве, незримая фигура на фоне каждого пейзажа, никогда не покидающая человека, всё время ждущая своего часа… — 25
— В человеческих отношениях следует выделить два основных элемента, — нравоучительно произнес Джо. — Одним из них является вечное стремление человека к свободе: свободе вероисповедания, свободе печати, свободе собраний, свободе выбирать правительство — любой свободе! А другой главный элемент в человеческих отношениях — усилия правительства не дать людям эту свободу.
Это показалось Блейну несколько упрощённым взглядом на человеческие отношения, но он промолчал и продолжал слушать.
— Правительство, — говорил Джо, — делает это по многим причинам. Из соображений безопасности, ради личной выгоды, чтобы удержать власть, а то и просто потому, что считает людей не готовыми к свободе. — 29
И. Почиталин, 1998.
Спускаясь в подвалы метафизической тематики научной фантастики, мы сталкиваемся с произведениями, которые следует воспринимать как фэнтези либо литературу ужасов, прикидывающиеся — определёнными реквизитами и техникой — частью научной фантастики. Лишь в качестве «не имеющего ценности примера» я приведу «Корпорацию „Бессмертие“» Роберта Шекли. <…> Вероятно, произведение можно отнести к метафизическим произведениям, но поместить обязательно на самое дно.
Следующая цитата
Склизкий гад в сливном бачке, мохнатый зверь, похожий на чудовище из «Аленького цветочка», гигантские мокрицы под кроватью — все они существуют на самом деле.
Все, что им нужно — пугать детей, потому что из детских криков они получают электричество. Полнометражный мультфильм рассказывает о кризисах в мире монстров, их жизни. Но однажды вся мирная жизнь монстров оказывается под угрозой: в их мир попадает ребенок. А с детьми столько хлопот, что они могут довести даже монстров.
Следующая цитата
— Ну мы-то с вами не пропадем…
— Скажи это совету директоров!
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Хотите снежных трубочек? Э нет, ты не то подумал! С лимоном!
Добавила Juliya193 13.08.17- Скопировать
- Сообщить об ошибке
— Когда маленькая стрелка будет указывать вверх и большая стрелка тоже, все пойдут на обед. А это значит, что весь отдел страхов будет?
— Окрашен?
— Опустеет! Он станет пустым! Идиот!
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
— Ты знаешь, недавно меня спросили, кто самый красивый монстр в Монстрополисе… И знаешь, что я сказал? Я сказал… [В этот момент за спиной у собеседницы — Селии — появляется Салливан.] Салли?!
— Салли?!
— Ну нет, ты не то подумала! Правда, у него большие мышцы и вообще…
— Майкл, что ты несешь?
Следующая цитата
Мы думаем о светлом будущем сегодня. Мы — корпорация монстров! Мы пугаем — вас оберегаем.
Прочь налет! Прочь налет! Монстру это не идет!
Я там есть! Я там есть!
Глазу не верится… Меня показали по телевизору… Ты видел, а? Я и вправду талантливый!
Алло… Что? Да? Вся семья видела? Ну что сказать… Я просто фотогеничный!
Ты думаешь, зачем я купил машину?! Чтобы ездить по улице, бип-бип, жж-жж, и не ходить себе пешком, ногами!
Нет ничего более ядовитого и ужасного, чем человеческий ребенок! Его прикосновение убивает!
Здравствуй, Роз! Моя толстая мясистая улиточка!
Страшилы! На выход!
Эй… Здесь пугает кто-нибудь?
— И теперь мы в этой вонючей дыре!
— Вонючей дыре?! Говори лучше — в этой прекрасной норе!
Раньше дети хоть знали, что такое страх… А сейчас.
— Ну мы-то с вами не пропадем…
— Скажи это совету директоров!
Почему они меня прозвали ужасным снежным человеком? Прозвали бы лучше прекрасным, ну или по крайней мере приятным снежным человеком!
Хотите снежных трубочек? Э нет, ты не то подумал! С лимоном!
— Когда маленькая стрелка будет указывать вверх и большая стрелка тоже, все пойдут на обед. А это значит, что весь отдел страхов будет.
— Окрашен?
— Опустеет! Он станет пустым! Идиот!
— Что ты сказал? Деревня? А там есть дети?
— Конечно! Мальчишки и девчонки, а также их родители…
— Ах, Селия! Стоит на нее взглянуть, и так биться сердце начина…
— Отлично, Вазовски. Запланировали себе вечер отдыха… Стало быть, оформили все документы без ошибок, в кой-то веки? Что ж, красноречивый ответ, Вазовски!
— Змеюсик-лапусик!
— Ах, круглик!
— О господи, документы. Что же делать. Что де… Лапусик мой!
— Ну что, круглик, мы идем?
— У меня есть план! Мы выроем ложками туннель под городом и выпустим на волю чудовище!
— Ложками.
— Всё! Идей больше нет!
— Мам! Опять аллигатор в дом заполз!
— Дай сюда лопату!
— Это не дверь Бу!
— Бу? Что еще за «Бу»?!
— Я решил, что буду ее так называть!
— Нет! Не надо! Как только даешь имя, сразу начинаешь привязываться!
— Где оно, ты, одноглазый кре́тин?!
— Во-первых, не кре́тин, а крети́н! Пугать надо грамотно!
Читайте также: