Цитаты из книги любовь ненависть анна джейн

Обновлено: 07.11.2024

Вторая часть цикла «Притворись моей парой». Я ненавижу его с самого детства. Детский сад, двор, школа - он нигде не давал мне прохода! Делал гадости и издевался, и я отвечала ему тем же. Теперь мы учимся в одном университете. Из вредного, назойливого мальчишки он превратился в уверенного красивого парня. Но ненависть наша осталась прежней. Я терпеть не могу этого идиота с толпой его поклонниц. А его раздражает парень, который мне нравится. Но однажды нам приходится делать вид, что мы.

А я вдруг подумала, что любовь кажется ненавистью, когда отчаянно больно.

И, возможно, стена между людьми – не самое страшное препятствие. По крайней мере, ее можно разрушить. А вот если между людьми стоит человек, можно ли будет разрушить его.

Верить - это так просто. И безумно сложно одновременно.
Чтобы начать верить друг другу, порою нужно сокрушить стену, которую камень за камнем воздвигали гордость, обиды и злость.
Чтобы утратить веру, достаточно лишь одного камня под ногами, о который ты споткнулся.

Любить – это не только делить счастье на двоих. Любить – значит делить на двоих и горе.
Если бороться – то вместе.
Если лететь – то рядом.
Если падать – то держась друг за друга.

В мире, где есть боль, войны и смерть, остаться человеком поможет только любовь.

От чувств нельзя так легко и просто избавиться, даже если они перестали быть взаимными.

Поступки красят человека. А слова - украшают.

Боль - обратная сторона любви.

Признать свое поражение – тоже победа.

«Хочешь самоутвердиться – иди на бой с теми, кто сильнее, а не слабее».

- У меня есть два шикарных варианта для его ревности. Студенты. Один красивый, но тупой. Второй умный, но выглядит так себе. Кто нравится? - А есть и красивый, и умный? - Я задаюсь тем же самым вопросом. Но Боженька не посылает мне идеального парня.

Ох уж эти влюбленные, то такие счастливые, что им в глаз хочется плюнуть, то несчастные - хоть к груди прижимай и жалей.

Слова вежливости называют волшебными, потому что они творят чудеса.

– Ты ведь специально? – спросил Даня, положив руку на косяк.
– Что – специально? –невинно похлопала я ресницами.
– Дразнила меня, – уточнил он.
– Может быть, - лукаво улыбнулась я. – А что?
– Мне понравилось, – ухмыльнулся он. - Это заводит.
– Ты что, будильник? – хихикнула я.

– Надеюсь, у тебя рубашка чистая? – спросила я, чувствуя себя странно. Раньше мы были так близко друг к Другу, только когда дрались. До второго класса всегда побеждала я. Потом в Клоуне откуда-то появилась сила. А еще мне понравилось касаться его плеч. Почему – я и сама не знала.– В луже стирал, – буркнул он, а я лишь закатила глаза.

Люди всегда рассуждают в понятной им системе координат.

- У тебя лихорадка? - У меня - ты.

Мы часто ошибаемся в людях. (Даня)

С какой бы человек ни был планеты, он остаётся человеком, и его чувства - гнев, радость, грусть, нежность - остаются с ним.

«Играть с людьми - глупое занятие, - заметила я. - Каждый кукловод однажды сам станет чьей-то куклой.»

Ты такая милая - хоть к ранам прикладывай.

Общие воспоминания – это связь одновременно тонкая и прочная. Если их не становится больше, если они перекрываются общими воспоминаниями с другими людьми, связь истончается и в итоге рвется.

– Вот смотрю я на тебя, и сердце радуется, - сказала я с улыбочкой Дане, подложив под щеку ладонь.
– В смысле? – прошамкал он.
– Ты так кушаешь хорошо, что моя личная внутренняя бабушка умиляется. Такой молодец.
– Так-так-так, надо же, – ухмыльнулся Клоун. – А кто еще живет в тебе, кроме бабушки?
– Внутренняя маленькая девочка, – попыталась я своровать ломтик картошки, но мне не дали этого сделать – легонько шлепнули по руке.
– Угощать кого-то – это как инвестиция в будущее, – заметила я невзначай.
– А не трогать чужое – это инвестиция в безопасное будущее, – отмахнулся Клоун.

Следующая цитата

Нет людей без страхов. Есть люди, которые еще не знают, чего боятся.

Мы думаем, что наши судьбы меняют глобальные события. Но зачастую это не так. Ссоры, недомолвки, обиды, ложь, страх – вот что меняет жизнь раз за разом, мгновение за мгновением. И наши жизни это тоже поменяло.

Я взорвусь, разлечусь на части, На осколки размером с атом — В бесконечность. Узнаю счастье Быть нигде. Быть повсюду. Рядом.

Любовь как Вселенная. Такая же невероятная и бесконечная. И она так же прекрасна.

Влюбился – для меня это было совершенно новое слово, какое-то слишком взрослое и непонятное. У меня влюблялись симы в одноименной игре, я смотрела сериалы и читала книги, где герои тоже влюблялись, но мне казалось, будто в жизни – в реальной жизни – нет такого понятия, как любовь. Это что-то странное и чуждое. Выдуманное.

Возможно, с любовью может быть точно так же – чтобы образовалась Вселенная двух душ, чтобы создались истинные связи между сердцами, должен наступить период охлаждения между влюбленными.

…Любовь как Вселенная. Она зарождается из взрыва – взрыва эмоций и чувств, который длится небольшое количество времени. Потом расширяется и охлаждается миллиарды лет – целую вечность. А вечность – истинный срок любви. И она становится все больше, и больше, и больше. Охватывает все пространство, разламывая пределы, и… помещается в одном сердце.

Любовь как Вселенная. Она зарождается из взрыва – взрыва эмоций и чувств, который длится небольшое количество времени. Потом расширяется и охлаждается миллиарды лет – целую вечность. А вечность – истинный срок любви. И она становится все больше, и больше, и больше. Охватывает все пространство, разламывая пределы, и… помещается в одном сердце.

Следующая цитата

Это был самый странный ужин в моей жизни. Я и два полуобнаженных парня, каждый из которых по-своему нравился мне, сидели в гостиной, ели пиццу, пили колу и… молчали.

– Плохо грудную группу прокачал, – заметил Матвеев, нехорошо глядя на Савицкого. – Попробуй отжимания на брусьях. А потом показывай девчонкам. – Предпочитаю прокачивать мозги. Если ты, конечно, знаешь, что это такое, – ответил ему Влад раздраженно. – Ты тоже попробуй, например, выучи таблицу умножения, – похоже, он воспринимал Даню как тупого спортсмена.

Нам. Надо. Расстаться. Три пули, пущенные в мое сердце. Три пули безысходности. Три пропущенных удара пульса.

И почему он так эмоционально воспринимает Влада? Ревность? Наверное… Боже, как это мило. В голове стали водить хороводы сердечки.

Наша сказка, где он был прекрасным принцем, а я – принцессой, только начиналась. По крайней мере, так мне казалось. И я ждала развития этой сказки, а не ее конца.

Мое сердце стучало так же. Казалось, наши сердца поймали единый ритм. А меня снова захлестнула эта волна воспоминаний, обрывков нежности, ощущения чего-то безумно родного и любимого, потерянного, но с трудом найденного. Моего. Моей Вселенной. Я обнимала Даню, а он не отпускал меня. Я чувствовала его дыхание на своей макушке и сама вдыхала аромат его одеколона. Крепко. Надежно. Защищенно. Вот что я чувствовала, находясь в объятиях этого человека. Вот чего мне так не хватало в общении с парнями, и вот что меня отталкивало от них.

Была уже глухая ночь – тихая и спокойная, пропахшая нежной сиренью.

– Спасибо, малыш, – обрадовалась я. – Ты такой хороший! – А ты такая милая – хоть к ранам прикладывай, – мрачно отозвался Матвеев. – Себя краном приложи, – не расслышала я, и он засмеялся, заметив, что с таким айкью мне действительно рано думать об отношениях, но вполне стоит задуматься о том, чтобы вернуться на предыдущую ступень развития – в младшую школу.

недовольный, как мертвец, которого спустя двести лет поднял некромант.

Следующая цитата

– Сейчас папа найдет монстра, – хмурясь, говорит Матвей, глядя на меня. – И выгонит его. Папа же сильный? Ты же знаешь, какой папа сильный?

Андрей только кивает, вцепившись в меня руками. И я киваю, гладя сына по волосам – таким же русым, как и у меня. Матвей поднимает матрас – монстра нет. Матвей открывает дверки шкафа – монстра нет. Матвей обыскивает каждый угол в спальне нашего сына – никаких монстров. Я успокаиваюсь, Андрей – тоже. И даже тьма за окном нашего дома не кажется больше пугающей.

Глядя на Матвея, который уверенно и спокойно осматривает комнату, я вдруг думаю, что, если бы мои мама и папа поверили мне в детстве, если бы стали искать монстра, может быть, все было бы иначе? Как знать. Став матерью, я понимаю: как же это важно слушать своего ребенка.

Таня Булава цитирует в прошлом году Мысли – якорь, который тянет ко дну, а я все еще не хочу тонуть. Кристина Айсина цитирует в прошлом году

– Знаю, ты хотела меня. Я это чувствовал. И поверь, это было взаимно. Знаешь, что я хотел бы с тобой сделать? Уложить тебя на обе лопатки и показать, что такое настоящая любовь. Ну такая, без всей этой сопливой розовой мути. Чтобы ты кричала. Исцарапала всю мою спину. Немного боли всегда только в кайф, да?

Katerina цитирует в прошлом году – Знаешь, я ведь никогда не верил в любовь. Это казалось мне полным бредом. Так, выдумка для идиотов, которым не во что верить. Я был уверен, что любовь – это эгоизм. Что люди считают, будто влюблены, всего лишь находя в других то, что им нравится, или то, чего им не хватает. Я точно знал – мы любим себя и свое отражение в тех, кого выбираем. А любовь… То, что называют любовью, – всего лишь химическая реакция мозга. Veronika Ryabceva цитирует в прошлом году

А я не хочу растворяться в человеке, – серьезно отвечает Алиса. – Я хочу любить и быть любимой, но я не хочу жить для кого-то и ради кого-то. Да и умирать ради кого-то у меня нет желания. Моя любовь – это партнерство. Я выгодна ему, он – мне, и вместе нам хорошо.

– Я не говорю, что нужно растворяться! – возражаю я неожиданно горячо. – Я говорю о той любви, когда два человека наполняют собой внутреннюю пустоту друг друга. И душевно срастаются – так, что больше не смотрят на других.

– Тогда на такую любовь способны только очень одинокие люди, – говорит Алиса и ловко подхватывает ролл. – Не у всех внутри есть пустота, знаешь ли.

Я соглашаюсь с ней. Не у всех. У кого-то внутри целый мир, играющий всеми красками. А такие, как я, с пробитой душой, наскоро заштопанной, ищут способ заполнить внутреннюю пустоту

Читайте также: