Цитаты из книги герои олимпа сын нептуна

Обновлено: 06.11.2024

После нескольких часов плавания глаза у Перси начали слипаться. Он боялся, что вы-ключится от усталости. И тут он получил передышку. Рядом с лодкой всплыл дельфин-касатка, и Перси завязал с ним мысленный диалог.
Вообще-то это был не разговор, но суть его сводилась к следующему:
«Не могла бы ты подбросить нас на север? – спросил Перси. – Как можно ближе к Портленду?»
«Я ем тюленей, – заявила в ответ касатка. – Вы – тюлени?»
«Нет, – ответил Перси. – Но у меня есть сумка, полная вяленого соевого мяса».
Касатка вздрогнула, лодку сильно качнуло.
«Обещай не кормить меня этой дрянью, и я подброшу вас на север».
«Договорились».

«Маленькая корона», – вспомнил Фрэнк.
Вот что означает слово «василиск». Прежде он считал, что василиски – это громадные чудовища, которые могут превратить тебя в камень своим взглядом. Но настоящие васи-лиски были еще ужаснее. При таких небольших размерах этот сверхмалый снаряд из огня, яда и злобы убить будет гораздо труднее, чем крупную неповоротливую ящерицу. Фрэнк видел, как быстро могут двигаться василиски.

– Я знаю, ты удивлен. Я недостаточно стара по виду, чтобы быть сестрой гарпий. Но так оно и есть. И, Фрэнк… есть еще одна проблема. Если ты все же отправишься в этот по-иск, ты должен сначала прогнать с холма василисков.
– Ты имеешь в виду змей?
– Да. Василиск означает «маленькая корона» – симпатичное название для совсем не симпатичной твари. Я бы предпочла их не убивать. Ведь они все же живые существа. Но ты не сможешь уйти, пока они здесь. Если твои друзья попытаются сразиться с ними… то я предвижу несчастья. Только ты наделен способностью убивать монстров.

Ну вот, это поможет сбалансировать твою чакру. Что касается почты Ириды, то это древний вид связи. Ею пользовались греки. Римляне не переняли этот метод – они всегда полагались на свою систему дорог, на гигантских орлов и еще на всякие штуки. Но тем не менее…

– За сланец, – сказал сердитый голос из травы.
– Что-что? – Брови Хейзел поползли вверх.
– За сланец! Зацепилась за сланец! Здоровенный кусок сланца!
Монахиня в академии Святой Агнессы как-то раз вымыла Хейзел рот щелочным мылом за то, что она произнесла схожее по звучанию слово, а потому она немного растерялась…

– Как вообще римляне ходили в этих штуках? – недоуменно сказал он.
– Их надевали только в торжественных случаях, – пояснила Хейзел. – Вроде как смокинги. Я думаю, древние римляне ненавидели тоги не меньше, чем мы. Кстати, при тебе нет никакого оружия?

– А ты не трус, полукровка. Арес – это мое греческое имя. Но для этих моих последователей, для детей Рима, я – Марс, покровитель империи, божественный отец Ромула и Рема.
– Мы встречались, – проговорил Перси. – Мы с тобой… дрались…
Бог поскреб подбородок, словно пытаясь вспомнить.
– Я много с кем дрался. Но я тебя уверяю – в обличье Марса ты со мной никогда не сражался. А если бы попробовал, то был бы уже мертв. А теперь преклони колена, как это полагается сделать римлянину, пока у меня не иссякло терпение.

Перси, казалось, не в первый раз сталкивался со смертью и словно бы знал, что такое горе. Главное тут было – уметь выслушать. Не нужно было выражать сочувствие. Единственное, что помогало, это движение… продолжение жизни.

В древности… ну, еще у греков, когда Плутона называли Аидом, он был в большей степени богом смерти. А превратившись в римлянина, он стал… ну, не знаю, более уважаемым, что ли. Он стал богом богатства. Все, что под землей, принадлежит ему. Поэтому я не считаю его таким уж страшилищем.

Рим был успешнее Греции. Римляне создали громадную империю. Боги во времена Рима стали более важными – более сильными и известными. Вот почему они сохранились и по сей день. На римской цивилизации основано множество других. Боги стали римскими, по-тому что туда переместился центр силы. Юпитер был… более могущественным в качестве римского бога, чем в образе Зевса. Марс стал гораздо более сильным и дисциплинирован-ным…

Нико присоединился к Перси Джексону, который стоял сбоку вместе с двумя стражниками. Волосы Перси были влажными после бани, он облачился в свежую одежду, но по-прежнему чувствовал себя неуютно. Хейзел его понимала – Перси сейчас собирались знакомить с двумя сотнями тяжеловооруженных ребят.

В пятой когорте были самые терпимые центурионы в лагере. Но даже и они накажут Хейзел, если она опоздает. Римские наказания всегда суровые: подметай улицу зубной щеткой, чисти стойла в Колизее, а еще тебя могли сунуть мешок со злобными куницами и окунуть в Малый Тибр – перспектива не из приятных.

Хейзел любила лошадей. Казалось, это единственные живые существа, которые не бо-ятся ее. Люди ее ненавидели. Кошки на нее шипели. Собаки рычали. Даже глупый хомячок в классе мисс Финли пищал от ужаса, когда она давала ему морковку. А вот лошади не воз-ражали против ее общества.

У Хейзел было такое ощущение, будто она познакомила друг с другом две атомные бомбы и теперь ждет, какая из них взорвется первой.
До этого утра ее брат Нико был самым сильным из известных ей полубогов. Другие обитатели лагеря Юпитера смотрели на него как на странствующего чудака, почти такого же безобидного, как фавны. Но Хейзел понимала, что это не так. Она выросла не с Нико. И даже узнала его совсем недавно. Но она знала, что Нико опаснее Рейны, или Октавиана, или даже Джейсона.
Потом она познакомилась с Перси.
Хейзел увидела его, когда он ковылял по шоссе со старушкой на руках, и тогда подумала, что это может быть переодетый бог. Хотя у Перси был побитый, грязный вид, а от усталости он едва волочил ноги, вокруг него клубилась аура силы. И внешним видом он напоминал римских богов: глаза цвета моря и черные волосы, развеваемые ветром.
Она приказала Фрэнку не стрелять. Решила, что боги, возможно, испытывают их. Хей-зел слышала такие легенды: парень со старушкой просит убежища, а когда грубияны-смертные отказывают ему – хлоп, и их тут же превращают в банановую шкурку.

Следующая цитата

Хейзел вскинула брови, недоуменно тряхнула головой.
— Фрэнк, я, может, и была удивлена. Возможно, этот скелет и напугал меня. Но отвращение. Ты им так командовал — так уверенно, ну, типо: «Да, ребята, кстати, тут у меня есть такой всемогущий спартус — мы им может воспользоваться». Я глазам своим поверить не могла. Но при чем тут «отвратительны», Фрэнк? Ты произвел на меня сильное впечатление.
— Я? Я на тебя произвел впечатление? — Фрэнк не был уверен, что правильно её понял.
Перси Рассмеялся.
— Да, парень, это было что-то!
— Честно?
— Честно — заверила его Хейзел.

Следующая цитата

Нет такого понятия, как справедливость. Если уж мне суждено сгореть, то я хочу гореть ярко.

Добавила Kray-Cip 24.11.15

Скопировать
Сообщить об ошибке

Никому не нравится война — если он, конечно, не дурак. Но война рано или поздно находит всех. Это неизбежно.

Добавила Лилия_1 06.08.12

Скопировать
Сообщить об ошибке

Жизнь имеет цену только потому, что кончается, малыш.

Добавила Лилия_1 06.08.12

Скопировать
Сообщить об ошибке

На языке горько — зато потом сладко.

Добавила Лилия_1 06.08.12

Скопировать
Сообщить об ошибке

Как теперь говорят: без труда не выловишь и рыбку из пруда? Та же самая мысль. Ты делаешь что-то легкое, доставляющее тебе удовольствие, умиротворяющее, а потом оно, как правило, оборачивается горечью. Но если ты выбираешь трудный путь, то в конце пожинаешь сладкие плоды. Долг. Самопожертвование. Это не пустые слова.

Добавила Лилия_1 06.08.12

Скопировать
Сообщить об ошибке

Потому что я знаю тебя, Перси Джексон. Ты во многих отношениях импульсивен, но когда дело касается твоих друзей, то тут ты постоянен как стрелка компаса. Ты никогда не предашь и пробуждаешь в других такую же преданность. Ты — тот клей, который спаяет семерку.

Добавила WWiasley 27.12.16

Скопировать
Сообщить об ошибке

— Я люблю завтраки, — сказал Фрэнк. — Если бы я мог, я бы ел одни завтраки. Хотя еда здесь наверняка не такая вкусная, как получается у Хейзел.
Хейзел толкнула его в бок локтем, но улыбнулась лукаво. Перси с удовольствием смотрел на эту парочку. Нет, они определенно должны сойтись.

Добавила WWiasley 27.12.16

Скопировать
Сообщить об ошибке

— Слон? — спросила Хейзел.
Фрэнк поскреб шею. Он опасался, что под конец сделал что-то такое, отчего Хейзел не захочет быть с ним. Фрэнк Чжан: нескладный олух, дитя Марса, а по совместительству хоботный.
И тогда она поцеловала его — настоящим поцелуем, в губы. Гораздо лучше того поцелуя, что достался Перси в самолете.
— Ты удивительный, — сказала она. — И из тебя получился очень красивый слон.

Добавила WWiasley 27.12.16

Скопировать
Сообщить об ошибке

Перси кивнул. Он чувствовал уверенность оттого, что Хейзел и Фрэнк будут присматривать за ним. Перси сказал им правду — он им доверял. В той странной и страшной действительности, куда он был заброшен, — вырванный из прошлой жизни, даже без воспоминаний о ней. — Хейзел и Фрэнк стали для него лучиками света.

Добавила WWiasley 27.12.16

Скопировать
Сообщить об ошибке

Хейзел с мечом в руках прохаживалась по площадке между двумя чердачными окнами. она была так красива, что у Фрэнка защемило сердце. В джинсах, куртке кремового цвета белой рубашке, по контрасту с которой её кожа приобрела теплый оттенок какао. Её кудрявые волосы ниспадали на плечи, а когда она подошла к Фрэнку, он почувствовал запах жасминового шампуня.

Пояснение к цитате:

Френк влюбленно смотрит на Хейзел

Добавила WWiasley 27.12.16

Скопировать
Сообщить об ошибке

Следующая цитата

Алкионей – старший из рожденных Геей гигантов, которому было предопределено сра-зиться с Плутоном.

Авгуры – толкователи происходящих событий и предзнаменований; предсказывают будущее.

В Смерти нет справедливости

– Он как Купидон, – сказал Фрэнк.
– Купидон в хорошей физической форме, – согласился Перси.
– Вы мне льстите, – проговорил Танатос. Голос его был так же великолепен, как и он сам: низкий, мелодичный. – Меня часто принимают за бога любви. Смерть имеет больше общего с любовью, чем вы можете себе представить. Но я – Смерть. Можете мне поверить.

– У тебя брат – циклоп?
– Конечно, – ответил Перси. – А это значит, что и тебе он приходится…
– Прошу тебя. – Фрэнк закрыл уши ладонями. – Я не хочу этого слышать.

– Эй, Хейзел, – проговорил Перси, – скажи своему коньку, чтобы не ругался.
– А что он сказал? – Хейзел едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
– Если опустить нецензурные выражения, то он сказал, что может доставить нас к вершине.

– Знаешь, – сказал Перси вслух, – завтрак – это здорово!
Они заказали большие тарелки с яйцами, блинчиками и сосисками из оленины, хотя оленина вызвала у Фрэнка беспокойство.
– А что, если мы съедим Рудольфа?
– Приятель, – сказал Перси, – я могу в придачу съесть еще Прансера и Блитцена. Есть хочется.

– Ты это тогда серьезно сказал?
– Ты о чем? – Перси посмотрел на него через столик.
В звездном свете лицо Фрэнка было словно из гипса, как у римской статуи.
– Что ты… гордишься родством со мной.
– Ну, давай посчитаем. – Перси принялся отстукивать плиткой мюсли по столу в такт счету. – Ты в одиночку расправился с тремя василисками, пока я попивал зеленый чаек с пророщенной пшеницей. Так? Так. Ты в Ванкувере задержал армию лестригонов, дав возможность взлететь нашему самолету. Так? Так. Ты спас мне жизнь, пристрелив того грифона. Так. И ты использовал последний вызов своего волшебного копья, чтобы помочь беззащитным людям. Так. Ты, бесспорно, самый достойный отпрыск бога войны, какого я когда-либо встречал… может быть, единственный достойный.

И тут Хейзел сделала то, чего Перси от нее совсем не ожидал. Она подалась вперед и поцеловала его в щеку. Это был абсолютно сестринский поцелуй. Но Хейзел улыбнулась с такой любовью, что Перси бросило в жар.
– Конечно, мы тебе доверяем, – сказала девушка. – Мы теперь одна семья. Правда, Фрэнк?
– Конечно. А меня поцеловать.

лучше извиниться за то, что ты не сделал, чем умереть за это

Не нравится мне это пророчество семи, о котором говорил Марс. Семерка – несчастливое число у китайцев, число-призрак.

– Война – это долг, – продолжал Марс. – Выбор здесь в только в том, принимаешь ли ты ее и на чью сторону становишься.

– На языке горько – зато потом сладко, – сказал Фрэнк. – Я ненавижу эту пословицу.
– Но она справедлива. Как теперь говорят: без труда не выловишь и рыбку из пруда? Та же самая мысль. Ты делаешь что-то легкое, доставляющее тебе удовольствие, умиротворяющее, а потом оно, как правило, оборачивается горечью. Но если ты выбираешь трудный путь, то в конце пожинаешь сладкие плоды. Долг. Самопожертвование. Это не пустые слова.

Жизнь имеет цену только потому, что кончается, малыш. Уж поверь богу. Вы, смертные, даже не знаете, какие вы счастливые.

– Эй… он что – прирученный? – спросил Фрэнк.
Конь сердито заржал.
– Не думаю, – высказал предположение Перси. – Он только что сказал: «Я затопчу тебя до смерти, глупый китайско-канадский сосунок».
– Ты понимаешь лошадиный язык? – спросила Хейзел.
– «Сосунок»? – возбужденно проговорил Фрэнк.
– Умение разговаривать с лошадьми – это посейдонская штучка, – пояснил Перси. – Вернее сказать, нептуновская.
– Тогда ты должен поладить с Арионом, – сказала Хейзел. – Он тоже сын Нептуна.
– Что ты сказала?

Никому не нравится война – если он, конечно, не дурак. Но война рано или поздно находит всех. Это неизбежно.

– Похоже, конь чувствует твое отчаяние, – заметила царица. – Интересно. Знаешь, он бессмертный – сын Нептуна и Цереры.
– У двух богов родился конь? – Хейзел удивленно заморгала.
– Это длинная история.

– Вас здесь научат вести себя как следует, – сказала Кинзи. – Вот такие мужчины, как ты, и уничтожили мир смертных. Общество может быть гармоничным только в том случае, если им руководят женщины. Мы сильнее, мудрее…
– Скромнее, – подсказал Перси.

– Сын Нептуна! – провозгласил Финей. – Я сразу почувствовал, что от тебя пахнет океаном, Перси Джексон. Я тоже сын Нептуна, если тебе известно.
– Да… ну. Замечательно. – Перси потер глаза.
Вот уж повезло – быть в родстве с этим грязным стариком. Он надеялся только, что не у всех сыновей Нептуна такая судьба. Начинаешь с того, что носишь сумку через плечо, а потом оглянуться не успеешь, как бегаешь в халате и розовых тапочках-зайчиках – гоняешь куриц газонокосилкой.

Читайте также: