Цена соли патриция хайсмит цитаты
Обновлено: 17.05.2024
Жизнь – точная наука сама по себе, со своими законами. Их только нужно найти и дать им определение.
Добавила JANEL 16.11.20- Скопировать
- Сообщить об ошибке
– У вас такой юный вид. Думаю, вы не будете возражать, если я спрошу, сколько вам лет.
– Мне двадцать один.
Она закатила глаза.
– Потрясающе. Неужели кому-то ещё бывает всего двадцать один?
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
– Что может быть скучнее прошедшей истории! – произнесла Терез с улыбкой.
– Возможно, будущее, у которого нет никакой истории.
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
– Так ты хочешь влюбиться? Наверное, скоро влюбишься, и если это случится, наслаждайся, потом будет труднее.
– Любить кого-то?
– Влюбиться. Или даже иметь желание заниматься любовью.
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
– Я думаю, сексуальное влечение циркулирует в нас более вяло, чем нам всем хочется верить, особенно мужчинам. Первые приключения – это всего лишь, как правило, удовлетворение любопытства, а после человек всё повторяет и повторяет одни и те же действия в попытках найти… кого?
– Кого? – спросила Терез.
– А есть ли для этого слово? Друга, компаньона или, может быть, просто того, с кем можно делиться.
Следующая цитата
Я имею в виду – к чему ещё я когда-либо стремилась, если не к этому? Я счастлива.
– Ты молодое поколение, – обратилась к ней Кэрол. – И что же ты имеешь сказать? – Она села на качели. – Наверное, первым делом – не бояться. – Терез обернулась и увидела, что Кэрол улыбается. – Ты улыбаешься, наверное, потому что думаешь, что я боюсь.
– Я тебя люблю, – сказала Кэрол.
жизнь человека – это его личное дело
жить против своей души – это деградация
гармония и согласие между двумя мужчинами или двумя женщинами могут быть абсолютными и идеальными, такими, какими они никогда не будут между мужчиной и женщиной
Ты спрашиваешь, скучаю ли я по тебе. Я думаю о твоём голосе, твоих руках, твоих глазах, когда они смотрят прямо в мои.
но есть люди или поступки, от которых в конечном итоге ничего не остаётся, что можно было бы сохранить, потому что ничто с тобой не перекликается.
Следующая цитата
— Как ты можешь надеяться создать хоть что-то, если ты весь свой опыт подменяешь чужим?
Юлька Петроченко цитирует 4 года назад
— А вы тоже художница?
— Нет, — сказала Кэрол и еще раз улыбнулась. — Я никто.
— Самая трудная роль.
Kuzma цитирует 4 года назад
правильное время никогда не наступит
Kullapo4ka цитирует 5 лет назад
Счастье немножко похоже на полет, — подумала она, — это как быть воздушным змеем. И все зависит от того, насколько сильно ты отпустишь бечевку».
Екатерина Гранина цитирует 2 года назад
Что может быть скучнее, чем истории о прошлом? — сказала Тереза, улыбаясь. — Разве что будущее, у которого еще нет никакой истории
Lebenslustige цитирует 2 года назад
Эта музыка жила, но мир был мертв. «И эта песня однажды умрет, — подумала она, — но как же мир вернется обратно к жизни? Как вернется назад соль этой жизни?»
Timback цитирует 2 года назад
это чувство даже отдаленно не напоминало то, что она читала о любви. Любовь должна была быть неким блаженным безумием
Александра Ларионова цитирует 3 года назад
— Что может быть скучнее, чем истории о прошлом? — сказала Тереза, улыбаясь. — Разве что будущее, у которого еще нет никакой истории.
Kuzma цитирует 4 года назад
Эта музыка жила, но мир был мертв
Kuzma цитирует 4 года назад
ТЕПЕРЬ загадай желание, — сказал Ричард.
Тереза загадала. Она желала Кэрол.
Мария Мару цитирует 5 лет назад
Olesya Butova цитирует 5 лет назад
Анастасия Латышова цитирует 5 лет назад
Люди всегда влюбляются в то, чего не могут иметь
Masha Nazina цитирует 6 лет назад
в абсолютно искаженной реальности, где такие вещи, как общение, любовь и все, что составляло смысл любой жизни, не могло найти себе выражения.
Александра цитирует 7 месяцев назад
— А вы тоже художница?
— Нет, — сказала Кэрол и еще раз улыбнулась. — Я никто.
— Самая трудная роль.
Ленка Коренева цитирует 9 месяцев назад
отношения между двумя мужчинами или двумя женщинами могут быть настолько всепоглощающими и совершенными, что между мужчиной и женщиной они просто не могут возникнуть.
b1338140177 цитирует 10 месяцев назад
Жизнь – точная наука сама по себе, со своими законами. Их только нужно найти и дать им определение. Чего ты не можешь себе объяснить?
Lenzz цитирует в прошлом году
Что она за человек? Она ведь не пьёт, ничего такого?
– Нет. – Терез улыбнулась. – А что, она выглядит как пьющая?
- 1 нравится
- 1 комментарий
Ilona Slepchik цитирует в прошлом году
Нет, подумала она, он осознавал ее «задумчивое» настроение только когда чувствовал себя лишенным ее внимания.
Ilona Slepchik цитирует в прошлом году
Думаю, сексуальные желания в каждом из нас куда более вялые, чем мы сами себе признаемся, особенно, чем мужчины в этом себе признаются. Первые приключения, как правило, ничего, кроме удовлетворенного любопытства, в себе не несут, а после этого все продолжают повторять те же действия, пытаясь отыскать… что?
Загрузите в
App Store
Загрузите в
Google Play
Букмейт — это онлайн-библиотека с книгами, аудиокнигами и комиксами. 70 000 книг можно читать бесплатно, а еще 1 000 000 — по подписке. Это выгоднее, чем скачивать книги по одной! Делитесь с друзьями отзывами, впечатлениями и цитатами, а также загружайте свои книги в формате EPUB и FB2.
Следующая цитата
В издательстве АСТ вышел культовый роман о влюбленных женщинах «Цена соли» Патриции Хайсмит — спустя почти 70 лет после публикации книги в США. Одна из ярчайших писательниц XX века не только опередила время, но и предопределила его ход, утверждает создатель телеграм-канала о квир-культуре «Содом и умора» Константин Кропоткин.
ЧитатьЕсли вам понравился фильм «Кэрол» с блистательной Кейт Бланшетт в одной из главных ролей, то почитайте «Цену соли», литературный первоисточник, — и вам понравится еще больше. И дело не только в исключительном литературном качестве этой книги, ставшей бестселлером в США вскоре после премьеры, но и в уверенности самой Патриции Хайсмит, утвердившей право влюбленных женщин на счастье.
В Нью-Йорке в канун Рождества 19-летняя Терез, театральная художница, встает за прилавок в универмаге. Познакомившись с одной из покупательниц, загадочной блондинкой Кэрол, Терез немедленно ею увлекается, и не без взаимности, что превращает их жизни в бегство от беды, грозя одной позором, а другой еще и потерей ребенка.
Трейлер фильма «Кэрол» (2015, режиссер Тодд Хейнс)Американскими книготорговцами сюжет «Цены соли» был понят как lesbian pulp fiction — образчик набиравшей тогда обороты беллетристики о лесбиянках. Таким же образом роман и продавался: по 25 центов за штуку, на автозаправках и вокзалах, в карманном формате, чтобы помещаться в дамскую сумочку. На обложке были изображены две красотки, и она внешне мало отличалась, скажем, от кавера «Весеннего огня» Вин Пакер о трагически влюбленных студентках, главного американского лесби-бестселлера 1952 года, разошедшегося тиражом в 1,5 миллиона экземпляров.
Федот, да не тот. Патриция Хайсмит сделала одно допущение, которое сейчас прочитывается как божественный промысел. Терез и Кэрол не играют по правилам окружающего их пуританского мира, а действуют в соответствии с личными и, как теперь очевидно, куда более универсальными представлениями о счастье и справедливости. Пучина всепоглощающей страсти, в которую погружаются молодые женщины, конечно, может напомнить о ныне забытых Сьюзан и Леде («Spring Fire»), но героини Хайсмит, в отличие от своих литературных современниц, не наказаны, а награждены любовью друг к другу.
«…Это ее, Кэрол, Терез любила и всегда будет любить. О, теперь по-другому, потому что и она теперь другой человек, и это было как заново знакомиться с Кэрол, но все равно это была Кэрол, и никто другой. Это будет Кэрол, в тысяче городов, в тысяче домов, в чужих землях, куда они отправятся вместе, в раю и в аду».
Отличие принципиальное: в 1950-х американкам позволялось испытывать лесбийские чувства в романах, но с тем условием, что в конце их ждет неминуемая расплата. Хеппи-энд можно было расценить как восхваление гомосексуальности, с чем далеко не всегда было готово согласиться Федеральное почтовое ведомство США, главный дистрибьютор такого рода литературы.
Идея «Цены соли», по словам Патриции Хайсмит, явилась к ней в 1948 году в Нью-Йорке воздушно-капельным путем. В ожидании, когда выйдет ее первый триллер — «Незнакомцы в поезде», — она решила подзаработать в Рождество в отделе игрушек магазина Bloomingdale’s. Где-то там ей достался вирус варицелла-зостер, а заодно и видение: Хайсмит увидела белокурую красавицу, покупавшую куклу для дочери.
«Возможно, я обратила на нее внимание потому, что она была одна, или потому, что норковая шуба была редкостью, и еще потому, что у нее были светлые волосы и, казалось, она излучает свет, — вспоминала писательница в 1989 году. — Я чувствовала себя как-то странно, голова плыла, я была близка к обмороку и в то же время испытывала душевный подъем».
Вернувшись домой, Хайсмит на одном дыхании записала в блокнот синопсис романа, а на следующей день проснулась с высокой температурой — это была ветрянка.
Такова легенда, предложенная самим автором. Биографы добавляют, что одержимость той блондинкой вряд ли можно объяснить наваждением болезни; тяга была сильна достаточно, чтобы летом 1949 года, через полгода после мимолетной встречи, писательница села в поезд до Риджвуда (штат Нью-Джерси), где жила ее Кэрол, она же мисс Кэтлин Сенн, в тщетной надежде еще раз с ней увидеться.
Названный поначалу «Аргумент Тантала», роман имел все шансы стать страданием на множество страниц и не подарить героиням свет в конце тоннеля. Муки, на которые из-за общественных предрассудков обречены гомосексуалы, Патриция Хайсмит сравнивала с античными, и все же ее героини были избавлены от участи мифического царя; их голод и жажда оказались утолены. Ход нетипичный как для самого поджанра, так и для писательницы, впоследствии мастерски находившей саспенсы в бытовом изуверстве.
Почему Патриция Хайсмит, один из самых жестких авторов XX века, позволила женщинам быть счастливыми? Она сама отвечала поначалу, что «просто писала историю». Чуть сложнее объяснение биографов: инерция сильной влюбленности. Сочинять роман Хайсмит начала на обратном пути из Генуи в Нью-Йорк, на борту корабля, окрыленная чувствами к Кэтрин Коэн, психоаналитику, с которой у нее была любовная связь. Образ загадочной Кэрол усложнился после близкого знакомства с филадельфийской светской львицей Вирджинией Катервуд. Это из ее жизни в «Цену соли» пришел бракоразводный процесс со слежкой, угрозами и изобличающими диктофонными записями.
Компонуя роман в резкой, типичной для нуара манере, Патриция Хайсмит с необычайным для молодого автора знанием добивается сильного контраста между пламенем женской страсти и мертвенностью пространства вокруг. Она недвусмысленно показывает, сколь тонок лед, отделяющий от беспощадного зла внешне благополучную замужнюю лесбиянку американских 1950-х. Сфокусированный на женской чувственности, роман представляет мужчин то как надоедливую декорацию (любовник Терез), то в образе обезличенной профессиональной холодности (безымянный детектив), то попросту как врага, базово неспособного к пониманию.
«Я думаю, он выбрал меня, как ковер для гостиной, и совершил большую ошибку. Сомневаюсь, что он способен по-настоящему любить кого бы то ни было», — говорит о покинутом муже Кэрол, начисто вычитая теплоту из супружеских отношений.
Артефактов прошлого, описывающих послевоенный американский быт, в книге в избытке, и все же нынешнему читателю приходится делать усилие, чтобы напомнить себе о ретрообстоятельствах, в которых живут и действуют героини. Роман о влюбленных женщинах говорит языком современной, лишенной ложного стыда чувственности. Этих женщин не терзает стыд. Находясь в коконе чувства, они — и в первую очередь Терез, альтер эго автора, — лишь принимают к сведению, что общество может испытывать к ним отвращение.
«…Их тела соприкоснулись во всю длину, сойдясь вместе так точно, словно каким-то образом это было изначально задумано. Счастье было как зеленая лоза, пронизывающая ее, вытягивающая тонкие усики-завитки, распускающаяся цветами сквозь ее плоть».
Исключительная одаренность Патриции Хайсмит выражается в умении прописать чувство так, что причастность к нему, его безусловность, становятся близки и понятны человеку читающему, и не помеха здесь ни пол, ни возраст, ни сексуальные преференции. Обозначение «лесби-роман» — это, в сущности, такая же дань литературоведческой условности, как и роман семейный, женский роман, роман для мужчин.
Терез не сомневается в своей любви к Кэрол — Кэрол не раздумывая отзывается на это влечение. Женщины получают не электронные, а бумажные письма, но действуют, кажется, со знанием человека XXI века. Непоколебимая внутренняя убежденность Терез и Кэрол в праве на чувство оппонирует не только «лесби-палпу», ныне забытому, но и позднейшей классике квир-литературы, с ее по нынешним меркам избыточной виктимностью.
Сейчас «Цена соли», единственный личный роман Патриции Хайсмит, выглядит последней попыткой тонущего удержать голову над ледяной водой. Идея книги пришла к писательнице, когда она, желая «нормализировать сексуальность», ходила к психоаналитику. Чтобы оплатить эти визиты, Хайсмит была вынуждена искать заработки в универмаге. «The Price of Salt», таким образом, можно воспринимать и как просьбу о понимании. Так молят о снисхождении гордецы — Терез, в чувстве к Кэрол взрослея как человек, ожидает от мира, что тот просто оставит ее в покое.
ЧитатьЖизнь догнала роман, который сейчас выглядит абсолютно адекватным современности. И в этом горькая ирония. Сама писательница не смогла воспользоваться плодами собственного визионерства. В 1952 году свою самую личную книгу Хайсмит выпустила под именем Claire Morgan. Иначе, по заверению издателей, она, только что прославившаяся сочинительница триллера, совершила бы акт литературного самоубийства. Насколько высока для нее была «Цена соли», показывает случай из 1980-х. Мэриджейн Микер, писавшая лесби-романы под псевдонимом Вин Пакер, однажды обнаружила свою бывшую любовницу пьяной на пороге дома. Она была поражена, как беспощадно с Патрицией Хайсмит обошлось время.
Написанная на рассвете маккартизма, в самый канун радикального консервативного поворота США, «Цена соли» разошлась тиражом в миллион экземпляров, а затем исчезла с прилавков вплоть до 1969 года, до поворота уже либерального. Одно лесбийское издательство предлагало Патриции Хайсмит опубликовать роман под собственным именем, что она сделала лишь на новом витке общественного либерализма.
«Привлекательность „Цены соли“, — объясняла в послесловии 1989 года писательница, — состояла в том, что там все оканчивалось счастливо для двух главных героинь, или, по крайней мере, они собирались попробовать выстроить совместное будущее. До этой книги гомосексуалам — мужчинам и женщинам — в американских романах приходилось расплачиваться за свою девиацию тем, что они резали себе вены, топились в бассейне или меняли ориентацию на гетеросексуальную (так утверждалось) — либо же проваливались — одинокие, несчастные и отверженные — в депрессию, равную аду».
После успеха фильма «Кэрол» вернувшись к читателям в статусе безусловной квир-классики, «Цена соли» меняет восприятие всего литературного наследия Хайсмит, мастерски описывавшей притягательность зла. Напрашивается вывод, что самые известные ее книги — плод творческих мук человека, не позволившего себе свободы. Об этом наверняка будут много говорить в 2021-м, в год 100-летнего юбилея писательницы, в «Цене соли» прожившей другой вариант своей судьбы и поставившей на том точку.
Авторство «Цены соли» Патриция Хайсмит официально признала лишь за пять лет до кончины. В последние годы, по отзывам биографов, людям она предпочитала общество улиток и котов.
«Терез отпустила дверь и пошла дальше. Музыка продолжала жить, но мир был мертв. И эта песня однажды умрет, подумала она, но как мир вернется к жизни? Как вернется его соль?»
Читайте также: