Сергей есенин частушки о поэтах
Обновлено: 01.05.2024
Я сидела на песке
У моста высокова.
Нету лучше из стихов
Александра Блокова.
Сделала свистулечку
Из ореха грецкого.
Веселее нет и звонче
Песен Городецкого.
Неспокойная была,
Неспокой оставила.
Успокоили стихи
Кузмина Михаила.
Шел с Орехова туман,
Теперь идет из Зуева.
Я люблю стихи в лаптях
Миколая Клюева.
Дуют ветры от реки,
Дуют от околицы.
Есть и ситец и парча
У Любови Столицы.
Заливается в углу
Таракан, как пеночка.
Не подумай, что растешь,
Таня Ефименочка.
Ах, сыпь, ах, жарь,
Маяковский – бездарь.
Рожа краской питана,
Обокрал Уитмана.
Пляшет Брюсов по Тверской
Не мышом, а крысиной.
Дяди, дяди, я большой,
Скоро буду с лысиной.
Ах, батюшки, ох ох ох,
Есть поэт Мариенгоф.
Много кушал, много пил,
Без подштанников ходил.
Квас сухарный, квас янтарный,
Бочка старо новая.
У Васятки у Каменского
Голова дубовая.
Следующая частушка
Не вернуть мне ту ночку прохладную,
Не видать мне подруги своей,
Не слыхать мне ту песню отрадную,
Что в саду распевал соловей!
Крепким сном спит в могиле подруга,
Схороня в своем сердце любовь.
Не разбудит осенняя вьюга
Крепкий сон, не взволнует и кровь.
И замолкла та песнь соловьиная,
За моря соловей улетел,
Не звучит уже более, сильная,
Что он ночкой прохладною пел.
Пролетели и радости милые,
Что испытывал в жизни тогда.
На душе уже чувства остылые.
Что прошло — не вернуть никогда.
Следующая частушка
Издревле русский наш Парнас
Тянуло к незнакомым странам,
И больше всех лишь ты, Кавказ,
Звенел загадочным туманом.
Здесь Пушкин в чувственном огне
Слагал душой своей опальной:
«Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной».
И Лермонтов, тоску леча,
Нам рассказал про Азамата,
Как он за лошадь Казбича
Давал сестру заместо злата.
За грусть и жёлчь в своем лице
Кипенья желтых рек достоин,
Он, как поэт и офицер,
Был пулей друга успокоен.
И Грибоедов здесь зарыт,
Как наша дань персидской хмари,
В подножии большой горы
Он спит под плач зурны и тари.
А ныне я в твою безглядь
Пришел, не ведая причины:
Родной ли прах здесь обрыдать
Иль подсмотреть свой час кончины!
Мне все равно! Я полон дум
О них, ушедших и великих.
Их исцелял гортанный шум
Твоих долин и речек диких.
Они бежали от врагов
И от друзей сюда бежали,
Чтоб только слышать звон шагов
Да видеть с гор глухие дали.
И я от тех же зол и бед
Бежал, навек простясь с богемой,
Зане созрел во мне поэт
С большой эпическою темой.
Мне мил стихов российский жар.
Есть Маяковский, есть и кроме,
Но он, их главный штабс-маляр,
Поет о пробках в Моссельпроме.
И Клюев, ладожский дьячок,
Его стихи как телогрейка,
Но я их вслух вчера прочел —
И в клетке сдохла канарейка.
Других уж нечего считать,
Они под хладным солнцем зреют.
Бумаги даже замарать
И то, как надо, не умеют.
Прости, Кавказ, что я о них
Тебе промолвил ненароком,
Ты научи мой русских стих
Кизиловым струиться соком.
Чтоб, воротясь опять в Москву,
Я мог прекраснейшей поэмой
Забыть ненужную тоску
И не дружить вовек с богемой.
И чтоб одно в моей стране
Я мог твердить в свой час прощальный:
«Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной».
Следующая частушка
Никто не будет спорить, что Сергей Есенин является одним из ярчайших поэтов Серебряного века. Конечно, причиной тому его стихи - берущие за душу, мелодичные и пронзительные. Но не только. Известно, что Есенин целенаправленно шел к своей славе, используя для этого разные, зачастую скандальные методы, о чем мы писали совсем недавно. Ссылка вас ожидает в конце этой заметки.
Не удивительно, что его отношения с другими известными поэтами складывались по-разному. Любитель петь частушки под тальянку, в этих шутливых четверостишиях он выразил свое мнение о каждом.
Александр Блок
После приезда в Петроград именно к Блоку, которым он восхищался, направился начинающий поэт Есенин. Симпатия оказалась взаимной. Блок ввел его в литературный мир Петрограда, познакомил с поэтами и издателями.
Я сидела на песке
У моста высокова.
Нету лучше из стихов
Александра Блокова.
Валерий Брюсов
Валерий Брюсов. Фото с сайта poesy.site Валерий Брюсов. Фото с сайта poesy.site«Все мы учились у него», - писал Есенин после смерти Брюсова. Это не мешало ему шутливо иронизировать над поэтом и писателем при его жизни.
Пляшет Брюсов
Не мышом, а крысиной.
Дяди, дяди, я большой,
Скоро буду с лысиной.
Сергей Городецкий
Именно к Сергею Городецкому было обращено рекомендательное письмо Александра Блока, которое он дал Есенину в начале его поэтического пути. Благодаря Городецкому Есенин стал вхож во многие литературные салоны Петрограда, в том числе в салон Мережковских.
Сделала свистулечку
Из ореха грецкого.
Веселее нет и звонче
Песен Городецкого.
Николай Клюев
Довольно тесные отношения сложились у Есенина с поэтом Николаем Клюевым. Полтора года они были практически неразлучны: вместе творили и выступали, вместе снимали квартиру. Предпочитавший мужчин, Клюев испытывал к Есенину вполне понятные, но безответные чувства: «голубь мой белый», «светлый братик», «целую тебя… в усики твои милые» и пр.
Шел с Орехова туман,
Теперь идет из Зуева.
Я люблю стихи в лаптях
Миколая Клюева.
Анатолий Мариенгоф
Мариенгоф был близким другом Есенина. Они посвящали друг другу стихотворения и вели долгую трогательную переписку. Их отношения были теплыми и глубокими, но не лишенными конфликтов и взаимной иронии.
Ох, батюшки, ох-ох-ох,
Есть поэт Мариенгоф.
Много кушал, много пил,
Без подштанников ходил.
Владимир Маяковский
Маяковский и Есенин были ярыми антагонистами, но при этом признавали таланты друг друга. «Из всех них останется лишь Есенин», - говорил Маяковский. «Что ни говори, а Маяковского не выкинешь. Ляжет в литературе бревном, и многие о него споткнутся», - отмечал уже Есенин. Но это не мешало им критиковать творчество друг друга и обмениваться саркастическими репликами в разговорах и эссе.
Ах, сыпь, ах, жарь,
Маяковский — бездарь.
Рожа краской питана,
Обокрал Уитмана.
Читайте также: