Ролан быков частушки скомороха
Обновлено: 05.05.2024
«– Эти. – сказал он. – Все пляшут?
– Где пляшут-то? В монастыре пляшут-то!
– Ох, мать честная! – изумился Медведь.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– Сильно безобразничают? – спросил Медведь, закуривая. – Эти-то?
– А что же. смотреть, что ли, будут!
– Это уж. не для того старались.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Он еще помолчал. И вдруг встал и рявкнул:
– Ну, курва! Напьюсь водки, возьму оглоблю и пойду крушить монастырь!
– Зачем же монастырь-то?
– Они же там!»
Василий ШУКШИН. «До третьих петухов».
Фильм «Андрей Рублев» состоит из восьми новелл-эпизодов. Все, кроме новеллы «Молчание», датированы. Первая помечена 1400 годом. Последняя – 1423-м.
«Скоморох» – первая из них.
По полю под дождем идут Андрей, Кирилл, Даниил – монахи Андроникова монастыря. На пути им попадается сарай. Путники заходят туда.
«Вдоль стен сарая, – читаем в монтажной записи, – стоят и сидят мужики, бабы, дети. Скоморох ударяет в бубен, поет, пляшет. Смех.
Скоморох садится верхом на козленка. Бьет в бубен, закрывает и открывает лицо. Встает на руки посреди сарая поет и приплясывает пьяный мужик: “Увидела бабу голую. и взяла ее за бороду”.
Скоморох сидит возле хозяина, ставит кружку себе на голову.
В дверях Андрей, Даниил, Кирилл. Дружинники на лошадях подъезжают к сараю. Дружинник: “Ну-ка, поди сюда”.
Скоморох подходит к дружинникам, выходит во двор. Дружинники хватают скомороха, бьют о дерево. Скоморох падает на землю. Дружинник поднимает скомороха и взваливает его на лошадь. Старший дружинник возвращается в сарай, берет гусли, выходит во двор и разбивает их.
У окна Андрей и Даниил. Андрей: “Слышь, Данила, дождь кончился”. Данила: “Спаси Христос, хозяюшка”.
Мимо озера проходят Андрей, Кирилл и Даниил. По другую сторону дружинники уводят скомороха. Начинается дождь».
«Если для современного интеллигента, – комментирует новеллу “Скоморох” профессор А.Л. Казин, – подобная “сарайная” сцена – признак “метафизического свинства” целой страны, то для Рублева с товарищами это привычная изнанка национального существования, для которой есть исчерпывающее христианское определение – мiр. Тот самый, который во зле лежит, и не любить который заповедал Сам Христос. Правда, Он и приходил на землю для того, чтобы спасти этот мiр.
Так, уже в первых кадрах «Андрея Рублева» во весь рост встает перед зрителем коренная антиномия мiроприятия и мiроотвержения, наполняющая собой сознание Тарковского. […]
И скоморох в этом духовном раскладе вполне на месте. Как и охальный пьяный мужик, бормочущий что-то про бабу голую, и другой пьяный, лезущий с оглоблей на дружинника и падающий в грязь. Всё это – смеховой, “инишний” мiр Руси, население ее преисподней, для которого от властей достается заслуженный удар о дерево.
Известно, что Православная Церковь не одобряла и не одобряет скоморошества и вообще любого безчинства. Вопреки “веселой относительности” (термин М. Бахтина) западного карнавального существования Православие остается серьезным, и уж тут пускай скоморох устраивается по вере, чем вера по скомороху.
Православному человеку в голову не придет называть музыкой звуки бубна только потому, что они “звучат”. Участвуя в срамном представлении, мужики, бабы и ребятишки в сарае знают, что заигрывают с сатаной, и потому принимают как должное появление дружинников и расправу со скоморохом. Принимают ее как возмездие – и подсознательно даже как очистительное страдание – и Андрей с товарищами, и сам скоморох».
При сопоставлении с этим совершенно ясным объяснением весьма убогими выглядят намеренно осовремененные «для пользы дела» интеллигентские интерпретации некоторых образов фильма, в том числе и скомороха:
«Андрей Рублев, Бориска, даже безымянный Скоморох – все они художники, так или иначе проходящие, подобно Христу, крестный путь, страдающие, искупающие собой, собственной кровью, муками совести грехи русского народа. И даже не грехи, а темноту русского народа. […]
Ключевым образом в этом смысле является монах Кирилл. Это он, пока Андрей Рублев и Даниил Черный дремлют под шум дождя, доносит на скомороха, языческое искусство которого вне закона; к тому же скоморох сатирически изображает не только боярина, но и попа. Князева дружина хватает скомороха, разбивает его домру и лоб об столб, связанного забрасывает на коня и везет в Москву, чтобы подвергнуть пытке, а затем публично вздернуть на дыбе.
Скоморох, спустя годы, узнает постаревшего Андрея Рублева и бросается на него, думая, что именно тот предал его, в то время как неузнанный Кирилл предотвращает кровопролитие. Андрей Рублев вынужден терпеть упреки и поношения за не совершенное им Иудово предательство» (Александр Галкин. «Ностальгия по жертвоприношению»).
Тут всё притянуто за уши (перечитайте еще раз приведенную нами выдержку из статьи А.Л. Казина!), не говоря уж о фактических неточностях и потешных неувязках.
Чего стоит один фантастический увоз скомороха «в Москву»! Это чеховские «сестры» всё звали: «В Москву! В Москву!». Во времена же Андрея Рублева «Москвой» был Владимiр.
Однако дыма без огня, всё же, не бывает.
Так или иначе, но скоморох был в сценарии.
Которого из «двух Андреев» (Тарковского ли, Кончаловского ли) то была инициатива – неизвестно, да, в общем-то, и не столь уж важно.
Гораздо существеннее иное: то, что при воплощении этой идеи на киноплощадке она стала давать сбои, никак не вписываясь в общий контекст уже снятого. (Съемки, напомню, начались с последней киноновеллы «Колокол».)
Как говорится: гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.
Всё это не мог не почувствовать сам Андрей Тарковский, тесно общавшийся в это время с Саввой Ямщиковым, который, как консультант, не мог не просветить его относительно скоморохов. О том, например, что за свои циничные, а нередко и кощунственные песни и шутки они нещадно преследовались. Так, при Царе Алексее Михайловиче был издан указ: музыкальные инструменты, маски, «гудейные бесовские сосуды» отбирать, жечь, скоморохов бить батогами, ссылать.
Однако отказаться от этой новеллы режиссер был еще не готов. А потому говорил с исполнявшим роль скомороха Роланом Быковым, используя первоначальные, заложенные еще в сценарии идеи:
«Понимаешь, скоморохи – это первая интеллигенция».
У самого актера был на это свой взгляд: «…Я подумал, что скоморохи снимались с места часто из-за голода, а часто из-за лени. И что это вполне интеллигентская мысль, что можно добывать пропитание не только мотыгой, но и по-другому… Мне было трудно понять, что Андрей вкладывает в понятие “первая интеллигенция”».
Но и сам актер не понимал хорошо, что ему предстояло играть. В одном из своих интервью впоследствии он рассказывал, что в разговорах с Андреем Тарковским он «сравнил взаимоотношения скоморохов и монахов с отношениями милиции и преступников: одни совершали правонарушения, другие их наказывали “по службе”».
Супруга Р.А. Быкова, актриса Е.В. Санаева вспоминала, что в разговорах с режиссером муж ее «отстаивал каждую деталь. Сначала он отказался от услуг балетмейстера – даже подумать не мог о том, что кто-то может научить его этому танцу. И песенку придумал сам».
Однако «песенка» эта высветила еще одну неведомую людям искусства ХХ века проблему: оказалось, что подлинные стихотворные вирши скоморохов, воспроизвести в фильме было невозможно, поскольку то был, по словам Ролана Быкова, «голый мат». В то время дать это в фильме было просто немыслимо, да и вряд ли, предоставься даже такая возможность, Арсений Александрович пошел бы на это.
Исторический и культурный диссонанс, возникший в сознании весьма чувствительного режиссера, отразился, отчасти, и на его отношении к актеру, усугублявшемуся еще и излишней его активностью и желанием «понять свою сверхзадачу». А к таковым Андрей Тарковский никогда не был расположен. Вспомним его известное раздражение по отношению к Донатасу Банионису, снимавшемуся в его следующем фильме «Солярис», о чем мы еще расскажем.
Однако определенное настроение от первоначального замысла в фильме всё же осталось…
«…Скомороха, сыгранного Роланом Быковым, и теперь не считаю удачей картины», – признавался незадолго до кончины Савва Ямщиков.
Обозревая сокращения, сделанные в этой картине рукою «позднего» уже Тарковского и касающиеся «сюжетной избыточности, обстоятельности мотивировок, от которой со временем режиссер будет отходить всё дальше», киноведы называют и эту рассматриваемую нами новеллу «Скоморох».
Примечательно также, что одним из сильнейших раздражителей для киноначальства и идеологических работников из партаппарата был татуированный зад скомороха. Именно он вызывал какое-то прямо-таки запредельное негодование.
При этом, однако, важно отметить, что пока один сегмент власти негодовал, другой, тем временем, приступал к продвижению идеи «карнавализации». (Как раз в это время могущественные силы вытащили из саранской консервации «старикашку из подполья» – философа М.М. Бахтина.)
Центральное место в философии этого «Троянского коня» в «Русском стане» занимает «смеховая культура», «карнавал», в котором отсутствует «серьезность», «официальность» и «догматизм».
«Сама жизнь играет», – писал Бахтин. По словам исследователей его творчества, философ доказывал, что «отделение и дифференциация “возвышенного” в культуре и “низкого”, “площадного” невозможна, ибо эти два антропологических начала тесно переплетены между собой, составляя единое культурное поле».
Уравняв «верх» и «низ», он – в пределе, – пусть открыто и не проговаривая это, фактически пытался уравнять добро и зло; Господа Иисуса Христа с антихристом.
Равносилие добра и зла составляло сердцевину ересей манихейского толка (богомилы, альбигойцы, катары, тамплиеры, многие масонские оккультные ложи), метастазами которых поражен и современный мiр.
На бумаге эту невысказанную мысль Бахтина закрепил впоследствии писатель Фридрих Горенштейн, описав в своем кощунственном романе «Псалом» «Дана из колена Данова, Аспида, Антихриста» и «Брата Дана [sic!], Иисуса из колена Иудина».
Кто, как и через чье посредство внес в сознание эту духовную порчу (равно как и о самом Горенштейне), мы еще надеемся рассказать, а пока что обратим внимание на вот эту неслучайную хронологию:
– 1965 год. Выход в Москве книги М.М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса».
– 1966 год. Сдача фильма «Андрей Рублев» с включенной в него новеллой «Скоморох».
– 1967 год. Представление вокально-симфонической оратории «Скоморохи» композитора Валерия Гаврилина на стихи Вадима Коростылева в исполнении Эдуарда Хиля.
Итак, всё перечисленное выплеснулось одновременно.
Вряд ли подобные идеи носились в воздухе. Гораздо правдоподобнее, что этому вбросу поспособствовали.
О разнонаправленности действовавших в стране сил свидетельствует разная судьба всех трех названных произведений.
Наиболее спокойной была судьба книги М.М. Бахтина, не предназначавшейся для широкого прочтения.
Фильм был временно положен на полку.
Оратория немедленно принесла В.А. Гаврилину известность.
Антицерковный и цареборческий пафос этого положенного на музыку цикла стихотворений хорошо виден даже из самих названий стихов.
В первой редакции 1967 г. он наиболее откровенен:
«Как цари убили смех на Руси»,
«Скоморох смеется над барином, идущим на восстание»,
«Скоморох пугает царей страхом»,
«Про царево убиение»,
«Императорский вальс»,
«Монашеский хор»,
«Хор царей»,
«Николаевский марш»,
«Шествие на Петровскую площадь».
Названия стихов второй редакции цикла (1970 г.) свидетельствует об определенном неудовольствии в верхах всеми этими, по сути антигосударственными, мотивами. Содержательно мало что изменилось, но внешне – после причесывания – всё выглядело попристойней: «Скоморохи на Невском», «Сказка», «Черная река», «Ой вы, песни», «Скоморошек молодой».
«На мой взгляд, – пишет о гаврилинских “Скоморохах” композитор А.О. Висков, – здесь была выбрана неправильная концепция всей его вещи. Он подбирал музыку из разных других сочинений (как часто у него бывало), нанизывая на явно “диссидентскую” (чуждую русскому духу) идею о том, что музыканты на Руси во все времена были скоморохами, с фигой в кармане, стояли в оппозиции к властям, за что и страдали (уж лучше бы на эту тему писал какой-нибудь Окуджава).
Должен был получиться некий сатирикон на царизм, на русскую жизнь и т.д. […]
Потом – тексты, тексты! Ведь он прекрасно знал народную поэзию, высокую, духовную, чистую. Зачем ему нужно было опускаться до всяких поделок стихоплётства? Или ему уже предоставляли готовый сценарий?»
Композитор Валерий Александрович Гаврилин (1939–1999).
Писатель Василий Белов в написанной им биографической книге о Валерии Гаврилине «Голос, рожденный под Вологдой» также размышлял на эту тему:
«….Почему музыка написана на такие бездарные стихи? Почему, например, этот Коростылёв паскудит Царицу, погубленную вместе с Царем Николаем и последним Наследником Престола Алексеем? Непонятно и странно.
Впрочем, понятно: среди литераторов обеих столиц господствовала тогда в России эстетика еврейских дам, они соревновались в юморе, когда говорили о свойствах русской души и традиционных славянских обычаях, об испытаниях, выпавших на долю русского народа. Господин В. Коростылёв и отражал подобную эстетику в безпомощных виршах. […]
…Я, грешным делом, думаю, не Наталье ли Евгеньевне [своей жене. – С.Ф.] Гаврилин обязан этим окружением? Не исключено, что на Валерия влияли в выборе исполнителей сразу жена, теща и ее мать, которую он называл “пратёщей”.
Если так, то ему, конечно, “было не до своих пристрастий”».
Вдова композитора – Наталья Евгеньевна Гаврилина (Штейнберг).
Взяв старт в середине 1960-х годов в СССР, новое, на сей раз «радужное», а не «красное», колесо покатилось сначала на Запад, возвратившись затем в Россию.
От скоморохов к андерграунду.
От карнавала к перфомансам и инсталляциям.
Тут и гельмановские акции.
И рубка икон в Манеже.
И прибивание гениталей к брусчатке Красной площади.
И пляски «пусек» в храме Христа Спасителя.
И скакания на киевском Майдане.
И многое другое во всем мiре, включая «цветные» революции.
Недаром сразу же после издания книги М.М. Бахтина в Москве в 1965 г. ее сразу же перевели на все основные языки.
В Англии в Шеффилдском университете был создан специальный Бахтинский центр.
В Японии вышло собрание его сочинений.
В Соединенных Штатах Бахтина провозгласили неотъемлемой частью мiра.
Следующая частушка
Между тем, в кино сам текст разбираешь только фрагментами, остальное Быков просто "доигрывает" телом, голосом, лицом.
Но точный текст давно есть в сети, вечно, видимо, актуальный и злободневный, как и весь эпизод с этим персонажем.Привет нам из 1960-х.
"Скоморохи шли ватагою,
Баловались медом, брагою.
Повстречали барина-боярина,
Кривого татарина.
Стали песни играть,
Величать, потешать.
Как у барина-боярина
Все изжарено да сварено.
У боярина жена лакома,
Отвернет на сторону,
Да не всякому.
Боярыня, открой дверь,
Боярин едет.
А боярин свою прыть - цыть.
Вы, скоморохи,
Все воры и пьяницы,
Вас секут, секут
От пятницы до пятницы.
Козлы да бродяги,
Сдохнете в браге.
Скоро вас всех
Будут на кол сажать.
Оп! Они его - цоп!
Пониже пупочка,
Повыше коленочки.
Был барин с бородой.
Смехом да быстро
И обрили чисто.
А без бороды не лада.
Почитай, любая баба
С бородой где надо.
А боярин плачет,
Как блоха на яйцах, скачет.
Козел, и тот с бородой!
Побегу-ка я домой!
Постучал в окошко. Ась?
А боярыня-то его не признала.
Увидела рожу голую,
И никак не взять за бороду.
Скалкой промеж глаз - раз!
А ты стой, не балуй.
Срам да негоже!
Портки надевай на рожу.
Ишь ты, поди ж ты,
Барин без бородищи!
А боярин в бега.
За ним гуси: га-га!
Побежал дорогою
Хромой, одноногою.
Повстречался поп,
Да за бабу его - цоп!
Присыкнулся, притыкнулся,
В кусты с ним кувыркнулся.
Если снять с него штаны,
Что с этой стороны,
Что с той стороны - одинаково. "
Posted on Oct. 23rd, 2016 at 03:53 pm | Link | Leave a comment | Share | Flag
Следующая частушка
Войти
Нет аккаунта? ЗарегистрироватьсяАвторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Нет аккаунта? ЗарегистрироватьсяEntries by tag: Ролан Быков
ТАРКОВСКИЕ: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ (часть 49)
Сыгравший роль скомороха в «Андрее Рублеве» Ролан Быков года за три до смерти говорил своей жене, актрисе Елене Санаевой: «Если бы я снял такую картину, мог бы умереть спокойно».
«– Эти. – сказал он. – Все пляшут?
– Где пляшут-то? В монастыре пляшут-то!
– Ох, мать честная! – изумился Медведь.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– Сильно безобразничают? – спросил Медведь, закуривая. – Эти-то?
– А что же. смотреть, что ли, будут!
– Это уж. не для того старались.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Он еще помолчал. И вдруг встал и рявкнул:
– Ну, курва! Напьюсь водки, возьму оглоблю и пойду крушить монастырь!
– Зачем же монастырь-то?
– Они же там!»
Василий ШУКШИН. «До третьих петухов».
Фильм «Андрей Рублев» состоит из восьми новелл-эпизодов. Все, кроме новеллы «Молчание», датированы. Первая помечена 1400 годом. Последняя – 1423-м.
«Скоморох» – первая из них.
По полю под дождем идут Андрей, Кирилл, Даниил – монахи Андроникова монастыря. На пути им попадается сарай. Путники заходят туда.
«Вдоль стен сарая, – читаем в монтажной записи, – стоят и сидят мужики, бабы, дети. Скоморох ударяет в бубен, поет, пляшет. Смех.
Скоморох садится верхом на козленка. Бьет в бубен, закрывает и открывает лицо. Встает на руки посреди сарая поет и приплясывает пьяный мужик: “Увидела бабу голую. и взяла ее за бороду”.
Скоморох сидит возле хозяина, ставит кружку себе на голову.
В дверях Андрей, Даниил, Кирилл. Дружинники на лошадях подъезжают к сараю. Дружинник: “Ну-ка, поди сюда”.
Скоморох подходит к дружинникам, выходит во двор. Дружинники хватают скомороха, бьют о дерево. Скоморох падает на землю. Дружинник поднимает скомороха и взваливает его на лошадь. Старший дружинник возвращается в сарай, берет гусли, выходит во двор и разбивает их.
У окна Андрей и Даниил. Андрей: “Слышь, Данила, дождь кончился”. Данила: “Спаси Христос, хозяюшка”.
Мимо озера проходят Андрей, Кирилл и Даниил. По другую сторону дружинники уводят скомороха. Начинается дождь».
«Если для современного интеллигента, – комментирует новеллу “Скоморох” профессор А.Л. Казин, – подобная “сарайная” сцена – признак “метафизического свинства” целой страны, то для Рублева с товарищами это привычная изнанка национального существования, для которой есть исчерпывающее христианское определение – мiр. Тот самый, который во зле лежит, и не любить который заповедал Сам Христос. Правда, Он и приходил на землю для того, чтобы спасти этот мiр.
Так, уже в первых кадрах «Андрея Рублева» во весь рост встает перед зрителем коренная антиномия мiроприятия и мiроотвержения, наполняющая собой сознание Тарковского. […]
И скоморох в этом духовном раскладе вполне на месте. Как и охальный пьяный мужик, бормочущий что-то про бабу голую, и другой пьяный, лезущий с оглоблей на дружинника и падающий в грязь. Всё это – смеховой, “инишний” мiр Руси, население ее преисподней, для которого от властей достается заслуженный удар о дерево.
Известно, что Православная Церковь не одобряла и не одобряет скоморошества и вообще любого безчинства. Вопреки “веселой относительности” (термин М. Бахтина) западного карнавального существования Православие остается серьезным, и уж тут пускай скоморох устраивается по вере, чем вера по скомороху.
Православному человеку в голову не придет называть музыкой звуки бубна только потому, что они “звучат”. Участвуя в срамном представлении, мужики, бабы и ребятишки в сарае знают, что заигрывают с сатаной, и потому принимают как должное появление дружинников и расправу со скоморохом. Принимают ее как возмездие – и подсознательно даже как очистительное страдание – и Андрей с товарищами, и сам скоморох».
При сопоставлении с этим совершенно ясным объяснением весьма убогими выглядят намеренно осовремененные «для пользы дела» интеллигентские интерпретации некоторых образов фильма, в том числе и скомороха:
«Андрей Рублев, Бориска, даже безымянный Скоморох – все они художники, так или иначе проходящие, подобно Христу, крестный путь, страдающие, искупающие собой, собственной кровью, муками совести грехи русского народа. И даже не грехи, а темноту русского народа. […]
Ключевым образом в этом смысле является монах Кирилл. Это он, пока Андрей Рублев и Даниил Черный дремлют под шум дождя, доносит на скомороха, языческое искусство которого вне закона; к тому же скоморох сатирически изображает не только боярина, но и попа. Князева дружина хватает скомороха, разбивает его домру и лоб об столб, связанного забрасывает на коня и везет в Москву, чтобы подвергнуть пытке, а затем публично вздернуть на дыбе.
Скоморох, спустя годы, узнает постаревшего Андрея Рублева и бросается на него, думая, что именно тот предал его, в то время как неузнанный Кирилл предотвращает кровопролитие. Андрей Рублев вынужден терпеть упреки и поношения за не совершенное им Иудово предательство» (Александр Галкин. «Ностальгия по жертвоприношению»).
Тут всё притянуто за уши (перечитайте еще раз приведенную нами выдержку из статьи А.Л. Казина!), не говоря уж о фактических неточностях и потешных неувязках.
Чего стоит один фантастический увоз скомороха «в Москву»! Это чеховские «сестры» всё звали: «В Москву! В Москву!». Во времена же Андрея Рублева «Москвой» был Владимiр.
Однако дыма без огня, всё же, не бывает.
Так или иначе, но скоморох был в сценарии.
Которого из «двух Андреев» (Тарковского ли, Кончаловского ли) то была инициатива – неизвестно, да, в общем-то, и не столь уж важно.
Гораздо существеннее иное: то, что при воплощении этой идеи на киноплощадке она стала давать сбои, никак не вписываясь в общий контекст уже снятого. (Съемки, напомню, начались с последней киноновеллы «Колокол».)
Как говорится: гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.
Всё это не мог не почувствовать сам Андрей Тарковский, тесно общавшийся в это время с Саввой Ямщиковым, который, как консультант, не мог не просветить его относительно скоморохов. О том, например, что за свои циничные, а нередко и кощунственные песни и шутки они нещадно преследовались. Так, при Царе Алексее Михайловиче был издан указ: музыкальные инструменты, маски, «гудейные бесовские сосуды» отбирать, жечь, скоморохов бить батогами, ссылать.
Однако отказаться от этой новеллы режиссер был еще не готов. А потому говорил с исполнявшим роль скомороха Роланом Быковым, используя первоначальные, заложенные еще в сценарии идеи:
«Понимаешь, скоморохи – это первая интеллигенция».
У самого актера был на это свой взгляд: «…Я подумал, что скоморохи снимались с места часто из-за голода, а часто из-за лени. И что это вполне интеллигентская мысль, что можно добывать пропитание не только мотыгой, но и по-другому… Мне было трудно понять, что Андрей вкладывает в понятие “первая интеллигенция”».
Но и сам актер не понимал хорошо, что ему предстояло играть. В одном из своих интервью впоследствии он рассказывал, что в разговорах с Андреем Тарковским он «сравнил взаимоотношения скоморохов и монахов с отношениями милиции и преступников: одни совершали правонарушения, другие их наказывали “по службе”».
Супруга Р.А. Быкова, актриса Е.В. Санаева вспоминала, что в разговорах с режиссером муж ее «отстаивал каждую деталь. Сначала он отказался от услуг балетмейстера – даже подумать не мог о том, что кто-то может научить его этому танцу. И песенку придумал сам».
Однако «песенка» эта высветила еще одну неведомую людям искусства ХХ века проблему: оказалось, что подлинные стихотворные вирши скоморохов, воспроизвести в фильме было невозможно, поскольку то был, по словам Ролана Быкова, «голый мат». В то время дать это в фильме было просто немыслимо, да и вряд ли, предоставься даже такая возможность, Арсений Александрович пошел бы на это.
Исторический и культурный диссонанс, возникший в сознании весьма чувствительного режиссера, отразился, отчасти, и на его отношении к актеру, усугублявшемуся еще и излишней его активностью и желанием «понять свою сверхзадачу». А к таковым Андрей Тарковский никогда не был расположен. Вспомним его известное раздражение по отношению к Донатасу Банионису, снимавшемуся в его следующем фильме «Солярис», о чем мы еще расскажем.
Однако определенное настроение от первоначального замысла в фильме всё же осталось…
«…Скомороха, сыгранного Роланом Быковым, и теперь не считаю удачей картины», – признавался незадолго до кончины Савва Ямщиков.
Обозревая сокращения, сделанные в этой картине рукою «позднего» уже Тарковского и касающиеся «сюжетной избыточности, обстоятельности мотивировок, от которой со временем режиссер будет отходить всё дальше», киноведы называют и эту рассматриваемую нами новеллу «Скоморох».
Примечательно также, что одним из сильнейших раздражителей для киноначальства и идеологических работников из партаппарата был татуированный зад скомороха. Именно он вызывал какое-то прямо-таки запредельное негодование.
При этом, однако, важно отметить, что пока один сегмент власти негодовал, другой, тем временем, приступал к продвижению идеи «карнавализации». (Как раз в это время могущественные силы вытащили из саранской консервации «старикашку из подполья» – философа М.М. Бахтина.)
Центральное место в философии этого «Троянского коня» в «Русском стане» занимает «смеховая культура», «карнавал», в котором отсутствует «серьезность», «официальность» и «догматизм».
«Сама жизнь играет», – писал Бахтин. По словам исследователей его творчества, философ доказывал, что «отделение и дифференциация “возвышенного” в культуре и “низкого”, “площадного” невозможна, ибо эти два антропологических начала тесно переплетены между собой, составляя единое культурное поле».
Уравняв «верх» и «низ», он – в пределе, – пусть открыто и не проговаривая это, фактически пытался уравнять добро и зло; Господа Иисуса Христа с антихристом.
Равносилие добра и зла составляло сердцевину ересей манихейского толка (богомилы, альбигойцы, катары, тамплиеры, многие масонские оккультные ложи), метастазами которых поражен и современный мiр.
На бумаге эту невысказанную мысль Бахтина закрепил впоследствии писатель Фридрих Горенштейн, описав в своем кощунственном романе «Псалом» «Дана из колена Данова, Аспида, Антихриста» и «Брата Дана [sic!], Иисуса из колена Иудина».
Кто, как и через чье посредство внес в сознание эту духовную порчу (равно как и о самом Горенштейне), мы еще надеемся рассказать, а пока что обратим внимание на вот эту неслучайную хронологию:
– 1965 год. Выход в Москве книги М.М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса».
– 1966 год. Сдача фильма «Андрей Рублев» с включенной в него новеллой «Скоморох».
– 1967 год. Представление вокально-симфонической оратории «Скоморохи» композитора Валерия Гаврилина на стихи Вадима Коростылева в исполнении Эдуарда Хиля.
Итак, всё перечисленное выплеснулось одновременно.
Вряд ли подобные идеи носились в воздухе. Гораздо правдоподобнее, что этому вбросу поспособствовали.
О разнонаправленности действовавших в стране сил свидетельствует разная судьба всех трех названных произведений.
Наиболее спокойной была судьба книги М.М. Бахтина, не предназначавшейся для широкого прочтения.
Фильм был временно положен на полку.
Оратория немедленно принесла В.А. Гаврилину известность.
Антицерковный и цареборческий пафос этого положенного на музыку цикла стихотворений хорошо виден даже из самих названий стихов.
В первой редакции 1967 г. он наиболее откровенен:
«Как цари убили смех на Руси»,
«Скоморох смеется над барином, идущим на восстание»,
«Скоморох пугает царей страхом»,
«Про царево убиение»,
«Императорский вальс»,
«Монашеский хор»,
«Хор царей»,
«Николаевский марш»,
«Шествие на Петровскую площадь».
Названия стихов второй редакции цикла (1970 г.) свидетельствует об определенном неудовольствии в верхах всеми этими, по сути антигосударственными, мотивами. Содержательно мало что изменилось, но внешне – после причесывания – всё выглядело попристойней: «Скоморохи на Невском», «Сказка», «Черная река», «Ой вы, песни», «Скоморошек молодой».
«На мой взгляд, – пишет о гаврилинских “Скоморохах” композитор А.О. Висков, – здесь была выбрана неправильная концепция всей его вещи. Он подбирал музыку из разных других сочинений (как часто у него бывало), нанизывая на явно “диссидентскую” (чуждую русскому духу) идею о том, что музыканты на Руси во все времена были скоморохами, с фигой в кармане, стояли в оппозиции к властям, за что и страдали (уж лучше бы на эту тему писал какой-нибудь Окуджава).
Должен был получиться некий сатирикон на царизм, на русскую жизнь и т.д. […]
Потом – тексты, тексты! Ведь он прекрасно знал народную поэзию, высокую, духовную, чистую. Зачем ему нужно было опускаться до всяких поделок стихоплётства? Или ему уже предоставляли готовый сценарий?»
Композитор Валерий Александрович Гаврилин (1939–1999).
Писатель Василий Белов в написанной им биографической книге о Валерии Гаврилине «Голос, рожденный под Вологдой» также размышлял на эту тему:
«….Почему музыка написана на такие бездарные стихи? Почему, например, этот Коростылёв паскудит Царицу, погубленную вместе с Царем Николаем и последним Наследником Престола Алексеем? Непонятно и странно.
Впрочем, понятно: среди литераторов обеих столиц господствовала тогда в России эстетика еврейских дам, они соревновались в юморе, когда говорили о свойствах русской души и традиционных славянских обычаях, об испытаниях, выпавших на долю русского народа. Господин В. Коростылёв и отражал подобную эстетику в безпомощных виршах. […]
…Я, грешным делом, думаю, не Наталье ли Евгеньевне [своей жене. – С.Ф.] Гаврилин обязан этим окружением? Не исключено, что на Валерия влияли в выборе исполнителей сразу жена, теща и ее мать, которую он называл “пратёщей”.
Если так, то ему, конечно, “было не до своих пристрастий”».
Вдова композитора – Наталья Евгеньевна Гаврилина (Штейнберг).
Взяв старт в середине 1960-х годов в СССР, новое, на сей раз «радужное», а не «красное», колесо покатилось сначала на Запад, возвратившись затем в Россию.
От скоморохов к андерграунду.
От карнавала к перфомансам и инсталляциям.
Тут и гельмановские акции.
И рубка икон в Манеже.
И прибивание гениталей к брусчатке Красной площади.
И пляски «пусек» в храме Христа Спасителя.
И скакания на киевском Майдане.
И многое другое во всем мiре, включая «цветные» революции.
Недаром сразу же после издания книги М.М. Бахтина в Москве в 1965 г. ее сразу же перевели на все основные языки.
В Англии в Шеффилдском университете был создан специальный Бахтинский центр.
В Японии вышло собрание его сочинений.
В Соединенных Штатах Бахтина провозгласили неотъемлемой частью мiра.
Следующая частушка
Валентин Базаркин ответил DELETED Нравится Показать список оценивших
Показать полностью.
Там волчьей не было грызни,
Там люди верили друг другу,
И вместо:"Слабого толкни"
Всегда протягивали руку.
Там секс не лез вперёд любви,
Там братство было просто братством,
И не учили по TV
Вседозволяемому блядству.
Там вор, бандит, подлец и мразь
Страшились сильного закона,
И не бывала отродясь
Фемида в рабстве у Мамоны.
Я помню эти времена
Я помню всё, и не забуду.
Не лги, что павшая страна
Была обитель зла. иуда.
Читайте также: