Частушки про николая 2
Обновлено: 23.11.2024
Сюжет вымышленный и к реальным персонажам и реальному времени отношения не имеет.
Вроде царь был не дурак,
И на лбу родимый знак,
Но, к чему б не прикоснулся,
Шло, блин, наперекосяк.
Сдуру Бог отдал страну,
Что в длину, что в ширину.
Но попало не в те руки,
Всё что было, на кону!
Царь добрался до добра,
Злата, меха, серебра –
Эх, побольше бы лопату,
Да всё выдать на гора!
Ох, чубарики-чубчики,
Чесночок да зубчики!
Налетай, подешевело,
Купцы-перекупщики!
Волга – речка широка,
Режь, Никита, трепака!
От Чукотки до Берлина –
За рога тащи быка!
Приезжайте в гости,
Мы раскинем кости.
Посчитаем . вот так штука!
Две копейки в горсти!
Видно, из-за бодуна,
То ли нефть тому вина,
Но из царства-государства .
Стрекача дала казна.
Ой! Пойдёт теперь молва –
Что у царства трын-трава,
Что на царевом престоле,
Сидит дурья голова!
А ещё . ой да народ! .
Не дай Бог, чтоб пальцы в рот!
Плати каждому по счёту –
Вот мерзавец, вот урод!
Я же царь ему – не мать,
Нужно ж это понимать –
Чтоб платить всему зарплату,
Нужно где-то деньги взять!
Когда больно припекло,
Царь вскарабкался в седло,
И поплёлся по Европам .
А там, блин, сплошное зло.
Хоть и руку он подал .
Но его никто не ждал!
Да ещё и пригрозили,
Что нарвётся на скандал!
И какой-то там дебил,
Перед ним горшки побил,
Что своим де коммунизмом,
Всю Европу наградил!
И сказали так и так –
То ль ты сбрендил, то ль дурак?
Ты сейчас перед Европой,
Подымай-ка белый флаг!
Твоя нефть – сейчас пятак,
Для Брюсселя добрый знак.
И мы славно натворили .
Для страны твоей бардак.
Вот тебе и тра-ля-ля,
Что ж, не вздрогнула земля!
А жевала свои сопли,
От Курил и до Кремля?
Ему б стукнуть кулаком,
Во всю мощь, а не тайком,
И напомнить, что с Иваном,
Мир давно уже знаком!
Сам Варшавский договор,
Вел с Европой жёсткий спор!
Так хватай покрепче вожжи,
На таран . рули . в упор!
Ох, Марина, ох, Иван,
Не то битый, не то пьян,
Царь вернулся из Европы,
Прячет голову в бурьян!
Так же можно всё сгубить,
Нужно что-то застолбить!
Думай царская шарашка,
Как копеечку срубить!?
Скверны внешние цари,
Не помогут, хоть умри!
Разве почесать, где надо,
Да искать исход внутри?
Для того и царский дар,
Чтоб спустить державный пар,
Сапогом на поддувало,
Чтобы грелся самовар.
Подсказал извне урод:
Видно, спился твой народ,
Сделай так, чтоб бормотуха,
Не лилась народу в рот.
Застегни свою мотню,
Да сваргань одно меню.
Дай указ, чтоб виноградник,
Изрубили на корню.
Чтобы не было вина,
Уничтожь сады сполна.
Гоп-це драла. Зашумела,
Сорняками целина .
Выкусь-нась! . Электорат,
Древним опытом богат,
Табуретку в бормотуху .
Гнал сивуху и был рад!
Да ещё, подлец, орал –
Царь себя же обокрал!
Казна хлопала ушами,
И опять он проиграл.
Следом грянула беда –
Сумасшедшая страда!
Кто-то всунул перестройку .
Разлетелось что куда!
Все – кто ближе до корыт,
Видели, где клад зарыт.
Знали – хапнуть по хозяйски –
Очень долго будешь сыт!
Под коммерческий галдёж,
Начался такой грабёж!
Но досталось и народу!
Две блохи и одна вошь.
Ой, да выигрыш не плох,
Есть душа и много блох!
Запрягай их в таратайку,
Выводи чертополох!
Играй баба, танцуй дед,
На кой чёрт тебе обед!? –
Переполненный желудок
Обещает много бед!
И царь грохнул – как же так,
Что же я совсем простак?!
Я ж все козыри Европе .
А она мне чёрный знак!
А оттуда – ты певец,
Перед стадами овец.
Для того тебя создали,
Чтоб державе был звиздец.
Посмотри – твои друзья,
Оборзели до нельзя!
Каждый хапал, что осталось,
В ту ж Европу, увозя!
Ой, железка, ой вода,
Корабли и поезда .
Даже верные банкиры,
Всё гребут и всё туда!
И запела даже вша –
ЩЕдра русская душа!
Глянь Европа рукоплещет,
А Рассеи – ни шиша!
Даже через океан,
Летел сладостный дурман,
Ой да царь, ой да молодчик,
Превратил всё в балаган.
Ну а те, что из элит,
Что на взятках зуб набит,
Все тайком они мечтали,
Найти смазку для копыт.
Им бы всем искать пути,
Как копеечку найти!
А вот Боря, Стас и Лёня,
Стали заговор плести!
Дескать царство – хоть куда,
Ну а царь наш не туда .
Свои царства мы сварганим,
Схватим рыбку из пруда!
Втихаря, не через крик,
Потому, что риск велик,
До поры сепаратисты,
Прикусили свой язык!
А Борис сказал – не трусь,
Я меж вами главный гусь,
Нож всандалим в государство,
Будут помнить Беларусь!
А ещё сказал он так,
Мир стоит на трёх китах,
Наша банда трёх пиратов –
Это очень добрый знак.
Но у Бори кит колосс,
Лёнин к Боре не дорос,
Ну а Стас – совсем китёнок,
И туда же сует нос.
И расклад теперь таков,
Там в глуши, среди волков,
Увеличим волчью стаю,
И звиздец! . Без дураков!
В Пуще пили допоздна,
Налакались до пьяна,
Волчьи ксивы подписали,
И рассыпалась страна!
Примирись пустой народ,
У нас много есть свобод!
Как оттяпаем корону,
Не совай нам пальцы в рот!
Царь же их не повязал,
Лишь от страха задрожал,
Бросил вожжи . и корону,
И из царства убежал.
Он же первый демократ!
Не хотел пустых утрат.
Вот такой-то, блин, философ,
Доморощенный Сократ!
Вот потеха из потех,
Бросить вожжи – это грех!
Так протрахать государство,
Глупой курице на смех!
Хотел драпать со страны,
Да такие где нужны,
Кому впору только юбка,
А не рыцарей штаны!?
А элитные сыны,
Не почуяли вины!
А из царства-государства,
Мигом сдёрнули штаны!
Нанесли стране урон,
Пили брагу с похорон,
Замутили баки людям,
И добрались до корон.
А мужик . ну что, мужик?
От политики отвык,
В своём стойле ел солому –
Да держал в узде язык.
Поворочался во сне,
Почесал кой что жене.
Утром глянул за калитку .
Блин! . Да я ж в чужой стране!
Что за странный недоум? –
В том селе живёт мой кум!
Тот, кто всё так перепутал,
В заднем месте держит ум!
Вот и ладно . всё прошло.
Сотворили мирно зло.
Но пора раскинуть кости,
Кому шибче повезло.
Всё сметало! . Как волна!
Ни амбаров, ни пшена .
Как мудрили и хитрили
Знает только Сатана.
И сказал он – вот мой сказ,
Подписали вы указ.
Ну а как вы поделили,
Меж собой природный газ?
После драки зря мычать,
Лучше в тряпочку молчать.
Кто теперь меж вами будет,
Из Сибири нефть качать?
Пусть там лютая зима,
И телят не пас Кузьма,
Зато золото лопатой,
Там черпает Колыма.
А ещё там Е-моё!
Стас и Лёня, не твоё?
Драгоценною пушниной,
В тайге водится зверьё!
Каскад северных морей,
Хоть жалей, хоть не жалей,
Чьё под льдинами богатство,
Для каких богатырей?
Из за долбаных корон,
Наловили вы ворон,
Упустили всё богатство,
А теперь хоть на рожон.
И расклад теперь простой .
Хоть к Борису на постой!
Лёня хоть сидит на сале,
Ну а Стас – совсем пустой.
Кому просо, кому рис,
Кто сияет, а кто скис.
По чьему-то недосмотру,
Всё загрёб себе Борис!
По утерянном скорбя,
И Бориса невзлюбя,
Всем родное одеяло,
Каждый тащит на себя.
Только разные тиски,
Хоть чеши свои виски –
Разорвали одеяло,
Не на равные куски.
Что же делать, так живем,
Где-то смотрим упырём,
Ну, а где-то что-то стащим,
Где-то взвоем! . Не умрём!
Хоть красиво миру врёшь,
Что даёшь народу грош,
А им дай из неба манну –
Растуды . ядрёна вошь!
Под чужие попурри,
Что трещали до зари
Блин, на головы народов
Пришли новые цари.
Понапишут новый сказ,
Чтоб читал его Панас.
А он, гад, уже заметил,
Что в царей неровный глаз!
Целовали Божью мать,
Обещали что-то дать.
Но Панас почуял шкурой,
Что их норов – что-то взять.
То, что взяли – на кону,
Говорят, что на страну,
Ну а сами чьим-то сглазом,
Вдруг затеяли войну.
И такой тебе аврал.
Бог войны сынов забрал,
Поскорей рожайте бабы,
Им расходный матерьял! .
.
Просыпаюсь. Твою мать!
Ну, такая благодать,
По углам висят иконы –
Божий Рай. Ни дать, ни взять.
Я, Неграмотный Иван,
Видно с вечера был пьян,
Иль, напротив – у узбека,
Обнимал его кальян.
Я прошу меня простить,
Я царям хочу польстить,
Что хорошими делами,
Будут счастье нам мостить.
Ой, осока, лебеда,
Куда ты – и я туда.
Если так ещё приснится,
Пусть смывает всё вода.
Следующая частушка
Все знали, что у Николая II была черепно-мозговая травма. Про японского городового я уже писал . А такая травма, такого размера, да еще и от самурайского меча, сами понимаете, последствия имеет однозначные.
Именно с тех пор в России и пошла поговорка «Японский городовой» . Это когда хотят выразить досаду от того, что ждали результата почти верного дела, но всё сорвалось неожиданным образом.
Русские подданные хотели нормального наследника – а получили то, что получилось. Ох уж этот японский городовой!
В связи с этим и пошел в народе гулять анекдот:
Однажды Николай II отправился посетить военный госпиталь.
Подходит к очередному больному и что-нибудь спрашивает, а потом каждому солдатику дает по прянику.
- Чем болен ты? - осведомился государь у постели очередного солдата.
- Тиф, Ваше Величество, но ничего страшного, меня хорошо лечат, выживу! – бодро говорит больной.
- Тиф? - переспросил его император. - Знаю, сам болел. От такой глупой болезни или умирают, или остаются дураками.
Все знали, что Николай II любил стрелять ворон в своем саду. Очень! Почитайте его дневники. И всё время гордился своими успехами, ставя все новые и новые рекорды.
А простым солдатам жуть как надоедало каждый раз убирать за ним стрелянных птиц по всему парку. Вот и родился анекдот…
Стоял превосходный летний день. Все вороны из сада улетели в лес.
Туда же пошел и царь со своим адъютантом.
Вдруг слышится - "ку-ку, ку-ку".
- Что это? - спрашивает Николай Второй.
- Это кукушка, Ваше Величество, - поясняет адъютант.
- Кукушка? - удивляется царь. - Ну, точь-в-точь как часы в нашем швейцарском павильоне.
То, что народ думал про царя – оно понятно. А вот что думали сами стражи правопорядка?
На сей счет был и такой анекдот:
Один мужик на базаре в сердцах нечаянно назвал Николая II дураком. Одна из тёток, торговавших пирожками, пожаловалась на это полицейскому уряднику, и тот притащил мужика на допрос.
- Это я не про нашего Николая сказал, - начал лепетать мужик, - а про черногорского царя. Он тоже Николай.
- Не ври мне! - рявкнул урядник. - Если дурак, то это точно наш!
Все знали, что Николай II не любил работать с документами. Ему страсть как не хотелось подписывать различные прошения, распоряжения и указы. И он их подписывал, особо не вдаваясь в подробности дела.
Вот по этому поводу и родился еще один анекдот.
Адъютант приносит Николаю II на подпись документы.
Тот со скучающим видом подписывает.
Подавая очередную бумагу, адъютант говорит:
- Ваше Величество, подпишите документ о выделении средств на производство искусственных удобрений. Это решение кабинета министров.
Адъютант подмигивает мнущемуся неподалеку купцу Хрюкину и бойко говорит:
- А теперь подпишите бумагу о выделении средств купцу Хрюкину на создание искусственного сена!
- Как зачем, Ваше Величество, чтобы коровы какали искусственными удобрением, им нужно искусственное сено!
Заседание в Царской Думе.
Депутат от большевиков влезает на трибуну и требует ввести ограниченную конституционную монархию.
Один из реакционеров в запальчивости кричит ему с места:
- Куда еще больше ограничивать? Он у нас и так ограниченный!
Шестой анекдот. Предупреждаю, солдатский.
Государыня императрица во время Первой мировой войны иногда посещала госпиталя с ранеными.
Вот оттуда и родился анекдот:
Готовясь к посещению госпиталя государыней императрицей, начальник этого госпиталя репетирует с ранеными солдатами приветствие для высоких гостей.
- Как только я подниму одну руку, вы говорите «Спасибо, матушка», если обе руки, вы сразу же кричите «Слава государю-императору», поняли?
Вот заходит государыня-императрица в госпиталь, обходит кровати с лежащими солдатиками и спрашивает:
- Кость не задета?
- Вот и хорошо, скоро поправитесь!
Идёт к следующему:
- Кость не задета?
- Вот и хорошо, скоро поправитесь.
Тот, краснея и смущаясь:
- В причинное место.
- Кость не задета?
Тут начальник госпиталя хватается руками за голову.
Солдаты, видя, что он взмахнул обеими руками, хором кричат:
Ну и в оконцовке совсем уж исторически-выдержанный анекдот от Жоржа Читинского.
Николаю II докладывают про наши потери после ночного нападения японского флота 27. 01. 1904 г. Сообщают о том, что японцы напали без объявления войны и торпедировали два наших новейших броненосца и один крейсер.
Следующая частушка
К 100-летию Февральской и Октябрьской революций
Революционный взрыв в феврале 1917 года был сдетонирован антимонархическим "чёрным пиаром".
В конце восьмидесятых я разговорился со стариком, пережившим революцию в нежном детском возрасте. На вопрос, что из дореволюционного быта отпечаталось в сознании живее всего, он, подумав, вспомнил частушку, которую пели все вокруг, от мала до велика:
"Сашка и Гришка
Сидят за столом,
А царь Николашка
Побёг за вином".
Карикатура "Царь Николай II пляшет под дудку Распутина".
Из собрания Музея Революции
"Блок черных сил"
Частушки про царицу, царя и примкнувшего к ним Григория Распутина были вершиной айсберга: к моменту Февральской революции дискредитацией монархии более полутора лет занимались люди с миллионными состояниями, объединенные в мощные ЛЕГАЛЬНЫЕ общественные союзы.
"Событием, приведшим к переходу самодеятельных организаций к тотальной и радикальной оппозиции, стало объявление 3 сентября 1915 года перерыва в заседаниях Думы. На 7 сентября были назначены экстренные съезды земского и городского союзов. Накануне на квартире московского мэра состоялось подготовительное собрание с участием думцев, где тон задавали сам Челноков (московский городской глава в 1914-1917 гг. - авт.), князь Львов, Милюков, Шингарев, Коновалов, Маклаков (все станут членами Временного правительства - авт.), лидеры союзов и военно-промышленного комплекса. Именно на этом собрании было решено, что земгоровцы примут знамя борьбы с режимом из рук обреченной на длительное бездействие Думы. И именно на нем был озвучен тот анализ внутриполитической ситуации, от которого оппозиция уже не откажется до самой революции и который основывался на детально выстроенной концепции блока чёрных сил" [ ]- это недавний вывод, сделанный коллективом историков МГУ им. Ломоносова. 1
Заседание Государственной думы. 1915 год.
А в 1927 году в Ленинграде был издан сборник "Буржуазия накануне Февральской революции" с аналитическими записками осведомителей Московского охранного отделения. Отнесись власть к анализу шпиков внимательно, ее бы не удивило знаменитое выступление думца Павла Милюкова осенью 1916 года ("Что это, глупость или измена?") - то самое, которое и сам Милюков, и многие историки склонны считать "спусковым крючком" Февральской революции.
"В противовес "прогрессивному блоку" и всей стране, жаждущей победоносного конца войны, образовался другой блок, черный блок, в состав которого входят германофильская придворная военная партия, меньшинство Совета министров в лице Горемыкина и Хвостова и правые крылья обеих законодательных палат.
Первой целью этот блок поставил захват в свои руки Государя. Для этого необходимо было удаление от Государя наиболее верных ему людей. Вторая цель придворной партии - создание бессильного и безвольного правительства, которое не хотело бы или не смело бы сказать государю правду в глаза. Третьей целью блока было удаление великого князя Николая Николаевича (бывшего главнокомандующего, переведенного в августе 1915 года командовать Кавказским фронтом в связи с решением императора лично возглавить войска. - авт.). Государь становился непосредственно ответственным за поражение армии. Это обстоятельство, в свою очередь, открывает надежду, что Государя при известной обстановке легче будет уговорить изменить союзникам и заключить сепаратный мир, чем решиться на генеральное сражение. Заключение же сепаратного мира составляет основную цель стремлений черного блока.
Для германофильской придворной партии, связанной тесными и неразрывными кровными и национальными узами с германской военной аристократией и вместе с нею преклоняющейся перед Вильгельмом, сепаратный мир – это не только поддержание вековых и милых сердцу связей, но и сохранение своего положения при русском дворе". 2
Демонстрация рабочих 2 февраля 1917 года.
На машине - живая карикатура на Григория Распутина и Александра Протопопова.
"Русь слиняла в два дня. "
"Русь слиняла в два дня. Самое большее – в три",- напишет о Февральской революции 1917 года публицист Василий Розанов, очевидец событий. Таково было впечатление многих – монархия пала неожиданно для всех, включая профессиональных революционеров. Готовившийся провести остаток жизни в эмиграции Ленин, выступая 9 января 1917 года в Цюрихе перед молодыми швейцарскими социал-демократами, сетовал: "Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции".
Зато и авторы мемуаров, и мой седой собеседник из конца восьмидесятых единодушны в главном: престиж монархии к началу 1917 года упал до небывало низкого уровня. И это не было результатом какого-то внезапного катаклизма. Не случилось каких-то страшных поражений на фронте (только что армия порадовала Брусиловским прорывом), не было особых имущественных недостач (в Германии, сидевшей на карточках начиная с 1915 года, о российских хлебных нормах могли только мечтать).
Против власти сработал "чёрный пиар".
|
Негативное восприятие императора Николая II и окружавшей его "камарильи" было таким стойким, что утвердилось на десятилетия. Причем в зловещую роль Распутина и безобразное поведение императрицы Александры Федоровны верили не только охваченные советской пропагандой народные массы. Искренне верили и доживавшие свой век в эмиграции бывшие думцы, генералы, министры; верили западные дипломаты (до конца жизни клеймил Распутина бывший французский посол в предреволюционной России Морис Палеолог); верили западные историки (британец Лиддел-Гарт называл царя безвольным, а Керенского – краснобаем). Но при всем этом – никаких доказательств измены "государыни-немки" Александры Федоровны или злоупотребления своим влиянием Григория Распутина нет. И никогда не было. Иначе их с удовольствием представило бы публике еще Временное правительство. Ведь первая ЧК – "Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так военного и морского ведомств" – была создана еще при Временном правительстве, и занималась сия в первую очередь поиском компромата на царя и его приближенных. Но даже А.Ф. Керенскому пришлось признать в письме западным дипломатам, что "состава преступления в действиях царя не обнаружено".
Орудия "информационной войны" Николай II, его супруга, последний кабинет министров и думские правые просто проиграли "информационную войну". Количество ужасных слухов об элите превысило критическую отметку – причем задолго до февраля 1917 года. Последние изыскания архивистов и профессиональных историков указывают на печальный для экс-государя факт: концепция "чёрного блока" к 1917 году сработала так безупречно, что у каждого класса России сложилась своя "чёрная легенда" о творящихся у трона безобразиях. Крестьяне видели государя, жаждущего отдать им землю, в плену злых бояр и коварной жены. Родственникам царя из семьи Романовых "чёрные силы" мистически виделись с инфернальным старцем Распутиным в центре страшной паутины. Взглянем внимательнее на орудия информационной войны, из которых и точечно, и по площадям обстреливалась страна.
а) Крестьянский "Град Китеж" В крестьянскую массу мастера "чёрного пиара", связанные с Земгором (Комитетом Всероссийского земского и городского союзов по снабжению армии) и ЦВПК (Центральным военно-промышленным комитетом), запустили понятную ей формулу: государь стремится к победе в войне, после которой наделит крестьян землей; но окружившие его дворяне и камарилья "изменили отечеству", землю отдавать не хотят, тайно работают на Германию. В "Записках офицера-журналиста", вышедших в эмиграции вскоре после революции, о тогдашних настроениях в крестьянской среде напишет Петр Крачкевич: "Крестьяне охотно верят слухам о вывозе кожи, хлеба, сахара и пр. немцам, о продаже половины России графом Фредериксом тем же немцам и т.п." 3 В результате вековая опора самодержавия – крестьянская масса – встретила Февраль в состоянии гнева и растерянности. Вечно искомый "град Китеж", где всего есть вдоволь, а власть живет в гармонии с народом, впервые за многие столетия перестал быть связан в народном сознании с короной, православием и славным прошлым. Российский "середняк" в целом поддержал Февральскую революцию, а потом, надеясь на получение земли, поддержал и Октябрьскую. б) "Рукопожатная" интеллигенция
|