Частушки любовь и голуби
Обновлено: 23.11.2024
Долин продолжает что-то говорить, все энергичней жестикулировать, но мы его уже не слышим.
Омск, 1979Любовь и голуби
Забавная история в двух частях
Вася Кузякин, 50 лет
Надя, жена его, 50 лет
Митя Вислухин, сосед Кузякиных, 68 лет
Шура, его жена, 65 лет
Раиса Захаровна, полюбовница Васи, 50 лет
Справа дом, напротив сарай с пристроенной голубятней, в глубине двора банька, за банькой огород. Майское утро. Воркуют, шелестят в голубятне голуби. С ними Вася ведет беседу.
Голос Васи. Оть, тюр, люр-люр… Иди сюда. Глянь, как царевна. У, у. Не бойся… Че я ей сделаю? Хоро-ошая, хорошая. А ты – на руку. Ну-ка. Хоп! Эх, ешкин кот, вот людям бы так. Махонька-то кака. Фу-ты ну-ты, надулся… Прямо аж директор. Шугани-ка кавалера своего. Не хочешь. Ну и правильно. Вот так и живите…
Из дома вышла Надя. Она встревожена.
Надя (кричит в сторону огорода). Людк! Людк!
Надя. Иди-ка сюда, че скажу!
Из огорода появилась Люда с вязаньем в руках. Надя что-то спрашивает у Люды, а мы вновь слышим голос Васи.
Голос Васи (тяжело вздохнув). Надюха щас, поди, хватилась, а денежки бабай унес… ешкин кот. Отвинтить бы вашему Юсупу «дом советов» да резьбу сорвать, чтоб не чинились.
Надя и Люда спешат в дом.
Ты че клюесся? (Смеется.) Не хошь, чтоб я ругался? Дак ить он барыга – Юсуп ваш. Ну ладно, не буду. Не буду. Хорошие.
Из дома выбежала Ольга. Она в парадной форме, с портфелем в руках. Стучит в дверь сарайчика.
Вася (высунувшись из сарайчика). Че ты?
Ольга. Ты деньги брал?
Ольга. Сейчас мама тебе даст взбучку.
Ольга. Знаешь, какая злая?
Ольга. Ты спрячься там и закройся.
На крыльцо быстро выскочила Надя. Вася едва успел захлопнуть дверь.
Надя (стучит в дверь). Василий! (Взволнованно и ласково.) Слышь, Василий! Ну ты че молчишь? Я же знаю – ты тут. Слышь, Василий?
Вася (из-за двери). Че-о?
Надя (едва сдерживаясь). Это… давай-ка воды натаскай. Слышь?
Вася. Да вон в бане полна кадушка.
Вася. Да с Лехой вчерась натаскали.
Надя. Да я стирать буду.
Вася. Да ты ишо эту используй.
Надя (кричит, не сдержавшись). Я счас тебя использую! Так использую! (Рвет за ручку дверь.) Открывай, паразит!
На крыльцо вышла Люда.
Люда. Че я сделаю-то?
Надя (мечется по двору). Ах ты скотина… (Схватила полено и бьет им по двери.) Откроешь… Все равно откроешь, голубятник паршивый.
Вася. Надюха, кончай давай. Дверь сломашь!
Надя. Я тебе счас ребра переломаю!
Надя. Дверь он пожалел.
Вася. Дак мне чинить-то.
Надя. Ты куда, паразит, тридцатку дел? А? Ты почему такой бессовестный-то? А? (Вот-вот заплачет.) Ну, если голубей купил – захлестну. Вместе с голубями захлестну паразита. Купил или нет?
Я кого спрашиваю? Олька, батя покупал голубей? (Ударив поленом в дверь.) Покупал или нет?
Ольга (тихо). Ну…
Надя (показав Ольге фигу). Ну и вот тебе на кино, на платья. (Людмиле.) А тебе, Людка, на сапоги, на помаду. Будем голодом сидеть.
Вася. Че-то ты размахнулась на двадцать пять рублей…
Надя. А он пусть целуется там со своими голубями. (Плачет.) Обдирай, обдирай нас как липок… Пусть потом люди посмотрят в твои глаза бесстыжие, а я посмотрю, че ты им скажешь. (Села на крыльцо.)
Ольга. Мам, они красивые.
Надя (Ольге). Вот знала ведь, а матери ни полслова.
Вася. Надь, чупатые.
Ольга. Чупчики у них такие на затылке… Значит, чупатые.
Вася. Хошь поглядеть?
Надя. Токо выйди! Ну вот че теперь делать? Людка!
Надя. Гну! Деньги-то последние были.
Вася (осторожно выходя из сарая). С книжки сыми.
Надя (грозя поленом). Счас как пульну! Ты много положил, чтобы снимать?
Вася. Дак не я – ты клала-то.
Надя. Ух, так бы и убила чем-нибудь. Людка, принеси паспорт и книжку.
Люда (уходя в дом). Где?
Надя. На трюмо, в шкатулке. (Ольге.) В школу не опоздала еще?
Надя (Васе). На рынок сбегаю, а ты давай плитку почини. За каждым разом печку топить уж надоело. (Строго.) Слышь?
Вася. Ага, счас. (Идет в баню.)
Надя. Куда пошел-то?
Вася. Дак она где-то здесь была.
Надя. Сказала бы я тебе… (Ольге.) Ну че ты уши растопырила? Беги давай в школу.
Ольга. Мне еще рано.
Надя. Зачем форму напялила?
Ольга обнимает мать.
(Теплее.) Выпендрилась… Затаскашь вот.
Ольга. Он этих голубей целый месяц ждал.
Вышла Люда, подала Наде паспорт и сберкнижку.
Надя (постучав по сберкнижке). Думаешь, они легко достаются? Добро бы – на дело, а то – голуби.
Люда. Зато не пьет.
Надя (махнув рукой). Правда что, хоть не пьет. Ладно, пошла. (Сняла с гвоздя у двери сумку.) Людка, Ленька из техникума прибежит – покорми.
Люда. Сам не поест, что ли?
Надя. Вот с мужем так поговоришь – враз сбежит.
Люда. От тебя не сбежал…
Надя (чтоб не слышал Вася). Ой, а я что? Он же знает, что я отходчивая.
Люда. Ну и я отходчивая.
Ольга. И я отходчивая.
Надя. А тебе еще и отходить не от чего. Выдумала. Людка, покорми.
Вася (выходя из бани). Ушла?
Вася. Людк, а куда плитка подевалась?
Люда ушла в дом.
Эхе-хе-хе-хе. (Ольге.) Че, последний день сегодня?
Ольга. Ага. А завтра на практику.
Вася. Пошлют куда-нить?
Ольга. Не-ет. В зеленхоз поедем.
Люда вынесла плитку, подала отцу и опять вернулась в дом.
Зря она так. Я же не на водку брал. Кому от этого плохо сделалось? Нет ли? (Передразнивая.) Ва-ва-ва! Ва-ва-ва!
Ольга. Она больше не сердится.
Вася. Ну а че ж тогда? Голуби, они знаешь какие умные? Э-э. Вот я когда пацаном был, у нас в Алехино Володя-дурачок жил.
Ольга. Как Гриша?
Вася. Не-е. Володя красивше был. (Задумчиво.) Красивше. Дай-ка историю твою сюда.
Вася. А там похожий есть.
Ольга достала из портфеля учебник.
От! От такой он был. Вишь, тело како богатое: в буграх все. Да белое. Красивый парень был.
Ольга. И лицо такое же?
Вася. Токо рыжий. Нет, лица не помню… Помню – рыжий. А тело точь-в-точь, как у…
Ольга. Не у Давыда, а у Давида.
Вася (приглядываясь). У Давида. Срубил кто его?
Вася. Ну вот, значит. А ходил он всегда в красной рубахе.
Вася (кивнув). Любили его шибко мы. Вся деревня любила. Кто че попросит по хозяйству помочь – безотказный был. Да работает, упирается пуще хозяев. Сила знашь какая у него была неимоверная. Ума Бог не дал, а души и силы бери сколько хошь – и края не видать.
Следующая частушка
Надя (кричит в дом). Люда! Возьми сумку! (Идет к сараю.) Вот учудили, вот учудили. (Зашла в сарай.)
Вышла Люда.
Люда. Здравствуйте, баба Шура. (Взяла сумку.)
Шура. Здравствуй, Людонька, здравствуй. Никак не наглядюсь на тебя. Надя! Слышь, Надя!
Надя (выходя из сарая с лопатой). А-а?
Шура. На Людоньку вашу не могу наглядеться. Никак не могу, никак. Прямо красавица получилась. Вон кака удалая красавица (Люде.) Че ты не заходишь, не проведаешь нас? (Берет у Нади лопату.) А то заходи, чайку пошвыркаем с брусничкой. Кака ладная брусничка у меня-а.
Люда. Зайду, баба Шура.
Вышел Ленька.
Шура. Здравствуй, Ленечка, здравствуй.
Люда. Баба Шура, Леня баню топить будет, оставайтесь.
Надя (Леньке). Поел, нет?
Ленька. Поел. (Уходит в баню.)
Люда (Шуре). Попаритесь.
Шура. Старика не могу словить, Людонька. Искать пойду, а то еще че-нибудь над собой сделает.
Надя. Ну прямо! Разобиделся.
Люда. Он к Филиппову пошел. (Уходит в дом.)
Шура. Да? Ой, побегу до них.
Надя (Шуре). Мы ж Николая сейчас видели.
Надя. В смене он. Василия-то позвал.
Шура. Так че теперь? На склад лесной бежать? Он любит туда шастать – мужиков веселить.
Хлопнула калитка, и во двор ввалился Митя. Тяжело дышит, видно, бежал бегом.
Явился – не запылился. Ты куда побег, чертяка?
Митя. Уйди, фашистка. (Деловито и строго.) Надюха, где ребятишки? Собирай всех сюда.
Митя. Страшную весть принес в твой дом, Надежда. Зови детей.
Надя. Ой… Не пугай, дядя Митя. Ленька! Люд…
Вышли Люда, Ленька.
Митя. Я пошел к Николаю, а тот на работе…
Шура. Вот че резину тянет? Говори скорей.
Митя. Я кикимор не понимаю. (Рассердившись.) Убери ее, Надюха, убери!
Надя. Да говори, дядь Митя. Ты, правда, почему тянешь-то?
Шура. Дурак старый, доводит людей до белого каления…
Митя. Василий токо пришел, токо закурил… А я Николая-то не застал и на лесной двинул. Он у вагона стоял.
Шура. Кто? Василий?
Митя. Ну! Бревно с вагона соскользнуло… Кувырк на землю. Да одним концом Ваську по голове… Шибануло вашего отца, Ленька. Все.
Надя кинулась из двери. За ней Ленька, Люда.
Митя. Все. Теперь так и останется.
Шура. Че останется?
Шура. Дак он живой?
Митя. Ты че, дура, каркашь? Конечно, живой. А глаз как у этого… у комика… у артиста: один – сюда, другой – сюда.
Шура. Ты охренел, че ли? Ты зачем Надю до смерти напугал? Ну, даст она тебе… Ох даст…
Митя. Вы че подумали?
Шура. У Нади-то рука покрепше. И не совком, а ломом опояшет пару раз, вот узнаешь тогда, кто про че думал. (Убегает.)
Митя. А вот… Иди ты-ы! (Пытается покосить глазами, сводит указательные пальцы друг с другом.)
Прошло два дня. Надя, помешав варево в чугунке, уносит его в сарай. Захрюкал, зачавкал поросенок. Во двор тихо вошел Митя. Надя вышла из сарая, вытирая о передник руки.
Надя. Че приперся?
Митя молчит.
Уйди с дороги, хрыч старый. Василий из больницы выйдет – я ему расскажу. Че стал посередь двора? Иди давай…
Митя. Прости, Надежда.
Надя. Обрыбишься. Чуть не умерла со страху. Еще ходит! Счас как попру метелкой.
Митя. Надь, у тебя бражка есть?
Надя. Есть, да не про твою честь.
Митя. Плохо мне, Надежда.
Надя. Иди проспись – враз полегчает. Или тетю Шуру попроси. Пусть еще разок тебя совком полечит.
Митя. Где она? Ох, как плохо мне… (Сел на крыльцо, обхватил голову руками.) Как жить мне, Надя, как?
Надя. О, о! Совсем задурел. Нечего тут загибаться. Иди да плачься дома. Вы смотрите на него – бедный какой, плохо ему, не допил. Счас пойду расскажу жене, как ты по дворам шляешься, попрошайничаешь.
Митя (кричит). Да нету ее, Санечки моей! Нету! Все! Нету. (Плачет.)
Надя. Куда ж она у тебя подевалась?
Митя. Я ей сразу говорил… давай вызову… давай. Зеленая вся. «Нет, говорит, счас отпустит». Потом… Смотрю, уж пятнеть начала. Не послушался ее, побежал… Санечка моя!
Надя. Куда побежал? Ты че?
Митя. Да за «скорой». Меня с ей и повезли. Сижу в покоях, караулю… Потом врач вышел. С час ишо жила. Говорит: «Умерла, дедушко, твоя бабушка».
Митя. Умерла, говорит. (Плачет навзрыд.) Не могу… Дай че-нить попить.
Надя. Дядь Митя… Дядь Митя… Ой! Я же ее позавчерась видела. Ой!
Митя. Ну. А вчера с Филипповыми на картошку хотела ехать. Помочь просили.
Надя. Говорила она мне. (Заплакала.)
Митя. Утром за ней зашли, а ей захудало. Нагнуться, говорит, не могу: сердце че-то колет. Без меня, говорит, езжайте, посажайте… Чуть одыбаю – так на попутке доберусь. А к обеду все хужее и хужее…
Надя. Че ж к нам-то не пришел сразу?
Митя. Да токо счас отошел маленько. Лежал все. Шаг сделаю – и не держусь. Ноги как вата… Вон, все еще дрожат… руки.
Надя с плачем уходит в баню.
Санечка ты моя! Ты че ж наделала? Я как теперича без тебя буду-то?
Вернулась Надя. Она несет бутылку водки, стакан, закуску. Плачет.
Надя. Давай, дядь Митя, выпей. Бедный ты, бедный. Че у нее было-то, сказали хоть?
Митя. Ты, Надюша, не говори мне «бедный», а то сердце заходится, и плачу токо.
Надя. Ну и поплачь, зато не надсадишься. Ой-е-е-ей… (Плача, наливает Мите водку.)
Митя. Инфаркт микарда. Рубец вот такой. С ладошку. (Горько мотнув головой, пьет.)
Надя. Ое-е-ей… Закуси.
Митя. Не, не надо. Завтра привезут. Вообще-то три дня положено держать, а в моргу местов нет.
Надя наливает снова.
Поможете, как че делать-то?
Надя. Ой, поможем, конечно.
Митя пьет, входит Люда.
Людк, теть Шура-то умерла.
Надя. Вот так. Вчера дядь Митя повез в больницу – и умерла.
Надя. Сердце. Ой-е-е-ей.
Митя. Инфаркт, Людка, инфаркт. Не старая ведь ишо, пожила б маленько.
Митя. А мне скоко? Шесят восемь? Вот считай. На три года моложе.
Надя. Шесят пять.
Люда (Леньке). Баба Шура умерла.
Ленька. Ого, точно, что ли?
Люда. Ты че, дурак?
Митя. Почти сорок лет с ей жили. Всяко было, а жили. Прелесть ты моя, Александра Степановна, ушла от любимого своего мужа. Зачем! Куда? (Плачет.)
Надя. Да ты не надрывай себя, дядь Митя.
Митя. Нет. Выговорюсь. Мне так легче.
Надя. Ой говори, говори.
Митя. Всю жизнь нашу совместную вижу как на ладошке… Вот такой рубец, Ленька. Врач сказал.
Что характерно – любили друг дружку. Вот как она меня звала? Знаете? Никто не знает. Я ее – Санюшка, а она меня – Митюнюшка. Я ей: «Санюшка!», а она: «Эй, Митюнюшка!». А голос у ее какой был: скажи, Надь. Как запоет… (Поет.)
Следующая частушка
Вы хотите зарегистрироваться?
тексты песен
ЖГУЧЕЕ ЮЖНОЕ ТАНГО.
муз. - В.Левашов
сл. - Э.Успенский
Исполняет Сергей Менахин.
Мы встретились с тобой на жарком юге,
Так было предназначено судьбой.
Под Мурманском у нас шумели вьюги,
А здесь, у пристани, как суп кипел прибой.
Не сразу овладело нами чувство,
Сражались с ним мы оба, как могли.
Но без большой любви на сердце пусто,
С тобой тогда друг друга мы нашли.
Но кончается вечность,
И приходит разлука.
И все ближе и ближе расставания час.
Давай посмотрим в глаза друг другу,
Давай станцуем (3 р.) в последний раз.
Да, мы не одиноки, к сожаленью:
У каждого очаг есть и уют.
Но можно ль было нам противиться влеченью,
Когда и шторм поёт, и ласточки поют.
И сердце разрывается на части,
Когда я вспоминаю дальний дом.
Но знаю я - в предательстве нет счастья,
И горько плачу я, и плачем мы вдвоем.
Когда-нибудь, когда я поседею,
Меня больного к морю привезут.
Тебя я встречу здесь и сразу онемею,
И слезы молча по щекам моим сползут.
Давай с тобой посмотрим вместе вдаль мы,
Мы в жизни начинаем новый путь.
Запомни эти горы, эти пальмы,
Но адрес мой ты навсегда забудь.
Читайте также: