Уголовное дело за анекдот
Обновлено: 04.11.2024
Существует мнение, что анекдоты про вождей являлись своеобразной любовью народа к своим руководителям. Только не всем руководителям такая любовь нравилась, и за рассказанный анекдот можно было нажить себе вполне реальных проблем.
Одним из таких фигурантов стал Михаил Иосифович Носырев, который будучи студентом Ленинградской консерватории в 1943 году был арестован за анекдот. «Опасного» преступника взяли прямо во время антракта оперетты «Принцесса цирка» композитора Имре Кальмана, которой он дирижировал как стажер. Оказалось, что одна из преподавательниц консерватории написала донос на студента, за рассказанный им анекдот про товарища Жданова. После ареста, в его жилище провели обыск и изъяли личный дневник, где бдительными сотрудниками была обнаружена запись сделанная 18 февраля 1942 года. В ней говорилось про прохожего с обмороком, которого Носырев вел в больницу, где во дворе увидел огромную груду трупов. Следователи расценили эту запись антисоветской и приговорили Михаила Иосифовича к расстрелу. Через 10 дней приговор смягчили и заменили его 10 годами трудовых лагерей. Этап, пересылка и Воркута. В 1953 году он был освобожден, а в 1988 уже посмертно реабилитирован.
Тот самый анекдот про Андрея Александровича Жданова, за который арестовали М. И. Носырева мне так и не удалось найти, но зато нашлась шутка из дела Николая Николаевича Пунина, мужа Анны Ахматовой.
В октябре 1935 года, Николай Пунин вместе со Львом Гумилевым (сын Ахматовой) был арестован за «создание контрреволюционной террористической группы». Такое громкое обвинение он получил за пьяную шутку во время застолья с товарищами Гумилева по университету. Пунин решил продемонстрировать гостям недавно приобретенный самоспуск от фотоаппарата, который заводился механической пружиной – в те времена новинка технического прогресса. Заведя машинку, Пунин ходил кругами по паркету и приговаривал: «Ходит наш друг Иосиф, ходит. Тут щелчок аппарата». И в такт затвора, проводит рукой по горлу, комментируя свой жест словами: «Зарвался наш друг Иосиф, зарвался». Шутка не вызвала эмоций, но была запомнена одним из гостей и донесена до компетентных органов. Только благодаря Анне Ахматовой, которая письмом обратилась к Сталину дело было прекращено, а Пунина и Гумилева освободили.
На скане 3 из 6 анекдотов, за которые судили Поповича и Гельфмана На скане 3 из 6 анекдотов, за которые судили Поповича и ГельфманаА вот анекдоты еще одного дела Центрального государственного архива Октябрьской революции, из которого можно узнать за какие антисоветские шутки получили по 10 лет лагерей Попович Сергей Иванович и Гельфман Пиня Моисеевич.
Как говорится: «из песни слов не выкинешь» и стоит надеяться, что больше не настанут такие времена, когда анекдот или шутка могут стать поводом для ареста с последующим приговором.
Как за репост отправляют на несколько дней в изолятор
Иногда активность в интернете заканчивается для пользователей арестом. Так в СИЗО отправился видеоблогер Руслан Соколовский, ловивший покемонов в храме.
Приводят к изолятору и посты в соцсетях. Преследование Николая Нагайцева из Кемерово началось с поста во «ВКонтакте». В нем оппозиционер, который называет себя националистом и занимается благотворительностью и очисткой памятников от снега, раскритиковал подростков, считающих себя «национал-социалистами» и «мизантропами». К посту он прикрепил фото нескольких молодых людей, которые дружно «зигуют» на фоне националистической надписи на стене.
В сентября 2016 года Нагайцева вызвали в ФСБ. Оппозиционер рассказал «Бумаге», что в ведомстве ему припомнили участие в акциях протеста и активном освещении в соцсетях поджога кузбасского офиса «Платона».
Николай Нагайцев, осужденный за репост:
— Кемеровская область — регион специфический, тут не любят гражданскую активность. Вообще любую. Даже в разгар «крымнаша» тем же НОДовцам отказывали в согласовании шествий. И любая самоорганизация граждан рассматривается, как готовящийся майдан и прочее. Соответственно, мной начали активно интересоваться довольно давно, время от времени пугая тем, что посадят.
В итоге ФСБ передала дело Нагайцева в прокуратуру, которая вменила оппозиционеру три картинки, найденные на его странице во «ВКонтакте». «Зигующих» подростков среди них не оказалось. На двух картинках были фотографии «непримиримой колонны» на «Русском марше» 2014 года, на третьей — скриншот блокировки во «ВКонтакте» паблика с названием «Россия для русских».
В итоге в деле остался только скриншот. По просьбе ФСБ эксперты провели его экспертизу. Специалисты пришли к выводу, что размещение этого скриншота может считаться распространением экстремистских материалов, а название «Россия для русских» можно приравнять к аналогичному лозунгу с твердым знаком на конце, который признан экстремистским.
В центре «Сова» подтвердили, что российские спецслужбы и суды не отличают иронию или шуток от реального экстремизма
В итоге Нагайцеву дали четыре дня ареста. Так 27-летний житель Кемерово попал в изолятор временного содержания: 15-метровая камера на четверых, библиотека с Драйзером и Лондоном, 15 минут в день на звонки; общие продукты, сигареты и чай, подъем в 7:00, отбой — в 22:00. В камере оппозиционер сидел с жителями Кемерово, которых в изолятор отправили за сопротивление полиции и мелкое хулиганство.
Николай Нагайцев , осужденный за репост:
— Отношение ко мне как со стороны охраны, так и со стороны сокамерников было очень хорошее. Несколько раз интересовались подробностями дела, поскольку ФСБ всем видится какой-то серьезной организацией, и арест у меня тоже был за экстремизм. Когда выходил уже, охранники поинтересовались, действительно ли я экстремист. Собственно, всем по мере желания я объяснял, что у нас сейчас экстремизмом является всякое несогласие с линией партии.
Следующий анекдот
Петербуржца Эдуарда Никитина судят за два репоста во «ВКонтакте». Анекдот и карикатуру он перепостил еще в 2015 году, уголовное дело возбудили только в декабре 2017 года. Накануне заседания в суде адвокат Никитина Максим Камакин рассказал «Бумаге», из-за каких именно постов возбудили дело, какие заключения сделали эксперты и что сам обвиняемый думает о шутках.
— Расскажите подробнее о деле в отношении Эдуарда. В его репостах были ругательства?
— Мой подзащитный перепостил анекдот, авторство которого не установлено. Анекдот, сомневающийся в качестве выборов и в возможности улучшения после выборов ситуации в стране.
Там были неприличные слова, но не ругательства. Эксперты пишут, что надпись на графическом изображении содержит в завуалированной форме недоверие к какому-либо из избранных путем голосования депутатов, главы государства, должностных лиц, членов организации и в возможности осуществления кем-либо позитивных изменений в стране. То есть если сомневаетесь в позитивных изменениях в стране и еще, не дай бог, рассказываете об этом политические анекдоты, то вы уже клиент статьи 282.
Что известно о деле петербуржца, которого судят за репосты во «ВКонтакте». Его уже внесли в список экстремистов
Главное о деле Эдуарда Никитина
— Можете в целом описать анекдот?
— В анекдоте сын разговаривает с отцом и спрашивает о возможных улучшениях в стране. Отец, соотвественно, в безрадостной и немного грубоватой форме объясняет сыну, что ни на какие улучшения в стране рассчитывать не приходится.
— А что насчет карикатуры?
— Там изображен так называемый ватник. И эксперт приходит к выводу, что слово «ватник» используется пользователем определенной категории антироссийской направленности в значении унижения, принижения, негативной оценки, очернения русских, а надпись под карикатурой воспринимается как пожелание смерти всему русскому народу (в подписи со словом «ватник» обыгрывается известное высказывание об индейцах, приписываемое Филипу Шеридану, — прим. «Бумаги»). То есть в этом смысле эксперт полностью отождествляет слово «ватник» с русским народом, что является полным домыслом этого эксперта. И делает совершенно бессмысленные выводы.
В нашей стране доходит до полного абсурда. Неизвестно, какие действия могут квалифицировать по этой статье [об экстремизме], а какие нет. Мы живем в абсолютной правовой неопределенности, и по этой статье может быть привлечено любое лицо, как правило, выразившее сомнение в правильности курса руководства страны.
— Как вы узнали о деле?
— Ко мне обратились с просьбой оказать защиту.
— Это было тогда же, когда завели дело, в декабре 2017 года?
— Сколько лет Эдуарду и где он работает?
— Он родился в 1974 году. Сведения о том, что он где-то работает, отсутствуют.
— Эдуард вообще помнил о репостах от 2015 года?
— Да, он помнил об этих репостах, мы их обсудили. Да, шутки были не совсем удачные, но, сами понимаете, за шутку и тем более за сомнение в качестве выборов, честно говоря, привлекать к уголовной ответственности мне кажется чрезмерной санкцией государства.
— Эдуард рассказывал, как узнал о деле в отношении него?
— Репосты были сделаны в 2015 году. Насколько я понимаю, в возбуждении уголовного дела дважды отказывали и только в декабре 2017 года дело возбудили. У Эдуарда провели обыск и изъяли компьютер.
— Кроме компьютера что-то еще изымали?
— Вы знаете судью, которая рассматривает дело?
— А экспертов, которые подготовили заключения?
— Они из второго отдела криминалистического сопровождения Следственного управления криминалистики Главного следственного управления по Санкт-Петербургу. И у одного из них образование по специальности «научный коммунизм» (по информации «Фонтанки», еще одним — сторонним— экспертом в деле была Резеда Салахутдинова. Именно у нее, по данным издания, специальность «научный коммунизм» — прим. «Бумаги»). Раньше я с ними никогда не сталкивался. Экспертизу начали 3 июня 2016 года, а закончили 8 сентября 2017 года. То есть как-то она уже совсем по времени растянута.
— Каковы были результаты психиатрической экспертизы?
— Об этом Эдуард просил меня не распространяться. И не оглашать всё, что связано с его здоровьем. Всё, что касается здоровья, — это его личное дело.
— Следствие настаивает на принудительном лечении? Как они это объясняют?
— Да. Говорят, что человек нуждается в лечении.
— Что Эдуард думает о деле?
— Он согласен, что шутки были не очень удачные, но оснований для привлечения для уголовной ответственности ни он, ни я не видим.
Как штрафуют и сажают за шутки и свастику
В информационно-аналитическом центре «Сова», который отслеживает случаи преследования за экстремизм в интернете, «Бумаге» сообщили, что с каждым годом число подобных дел растет. Сотрудники органов всё активнее и сами мониторят сайты и соцсети, и реагируют на жалобы других пользователей.
Если в 2007 году только три из 28 приговоров за «экстремистские высказывания» были связаны с активностью в интернете, то в 2015-м таких набралось 194 из 232. При этом из 194 приговоров за интернет-экстремизм в 175 речь шла о записях в соцсетях. Почти всегда это «ВКонтакте». На «Одноклассники», Facebook, Twitter и другие сайты приходятся лишь единичные случаи.
Дмитрий Семенов , оппозиционер:
— По сути спецслужбы отработали механизм, как можно не сильно напрягаться и в то же время оправдывать свою зарплату и получать новые звезды на погонах. Это же не за реальными террористами гоняться.
Дмитрия к ответственности за активность в соцсетях привлекают уже не в первый раз. До постов с Милоновым Семенова судили за перепост шуточного демотиватора с Дмитрием Медведевым в папахе и с националистическим лозунгом. Тогда Семенову присудили 150 тысяч рублей штрафа, но тут же амнистировали в честь 70-летия Победы.
В центре «Сова» подтвердили, что российские спецслужбы и суды не отличают иронию или шутки от реального экстремизма и случай с демотиватором о Медведеве далеко не единственный.
Например, в Ставрополе сейчас рассматривается дело Виктора Краснова. Его обвиняют в оскорблении чувств верующих: в комментариях к одному из постов во «ВКонтакте» он «грубо выразил негативное отношение» к цитатам из Библии и заявил, что «Боха нет!». Кроме того, недавно на допрос вызывали петербуржца, который перепостил сатирическую картину художника Васи Ложкина «Великая, прекрасная Россия», также признанную экстремистской.
Также в России наказывают за любое изображение нацистской символики (например, свастики) в интернете, независимо от контекста, добавили в «Сове». Так, использовать свастику запретили последователям китайской духовной практики «Фалуньгун», которые традиционно используют этот символ, никак не связывая его с национализмом или фашизмом.
Более того, смоленскую журналистку Полину Петрусеву оштрафовали за исторические фотографии, на которых оказалась нацистская символика, Юлию Усач из Краснодара — за антифашистские карикатуры, а Заура Кораблева из Рязанской области — за коллаж с Путиным в нацистской форме.
Новосибирца Александра Коллера по той же схеме оштрафовали за перепост с осуждающим комментарием фотографии петербуржца Алексея Мильчакова, известного жестоким убийством щенка. На фото Мильчаков держал красный флаг с черной свастикой.
В Ставрополе сейчас судят Виктора Краснова, которого обвиняют в оскорблении чувств верующих — в комментариях во «ВКонтакте» он «грубо выразил негативное отношение» к цитатам из Библии и заявил, что «Боха нет!»
Бывают в борьбе со свастиками и совсем комичные ситуации. Например, Марию Бурдуковскую из Бурятии наказали за флаг «граммар-наци», а антифашистский мультфильм Disney о Микки Маусе попал в список запрещенных.
Российские законы не только не восприминают шутки, но и не учитывают общую цель размещения экстремистского материала, отмечают эксперты. Например, челябинский политолог и оппозиционный активист Константин Жаринов получил два года условно по ч. 1 ст. 280 УК (публичные призывы к экстремистской деятельности) за перепост обращения «Правого сектора». При этом на суде он подчеркивал, что сделал репост, так как изучает украинскую организацию с научной точки зрения. Позже политолога амнистировали.
Подобные случаи указывают на неэффективность единого списка экстремистских материалов, который существует в России и регулярно пополняется, уверены в «Сове». Сейчас в списке почти 4 тысячи пунктов и ориентироваться в нем практически невозможно. В него входят и обидные националистические стихотворения, и песни популярных правых групп, и книги исламских радикалов, и даже клипы о драках покупателей за дешевую картошку.
Есть там и материалы, которые признаны экстремистскими, но не содержат агрессивных призывов. Например, ролик сторонников Алексея Навального «Припомним жуликам и ворам их манифест-2002», где оппозиционеры вспоминают предвыборные обещания «Единой России» десятилетней давности.
Подобные случаи указывают на неэффективность единого списка экстремистских материалов, который существует в России и регулярно пополняется, уверены в «Сове»
«Порой пользователи сети могут и не знать о том, что публикуют запрещенный материал», — подчеркивает эксперт центра Михаил Ахметьев. Так было, например, с пермяком Владимиром Лузгиным. Он получил штраф в 200 тысяч рублей за публикацию в соцсети текста «15 фактов о бандеровцах». Осудили мужчину за то, что в статье сказано о «тесном сотрудничестве коммунизма и нацизма» и указано, что СССР и Германия «совместно» напали на Польшу и развязали Вторую мировую войну.
Не смешно, но остро
Анекдоты, за которые инженер поплатился свободой, были не смешными, однако содержали явный политический подтекст.
Один из них был таким. Молотов и Сталин летели на самолете над столицей и увидели очередь в продуктовый магазин. Молотов сказал Сталину: «Если бы мы сбросили людям по мешку сахара и муки, они бы нас расцеловали». Пилот самолета, обернувшись, ответил: «А если бы я сбросил вас, товарищ Молотов и товарищ Сталин, расцеловали бы меня».
Другая шутка повествовала об агитпунктах (центры информации и живой агитации для разъяснения населению действий и целей советской власти).
Советский гражданин попал в ад и оказался в красивой чистой комнате. А сразу после — в грязном хлеву, где стояли кипящие котлы. «Как же так», — закричал мужчина, — «я же видел, что ад светлый и приятный. Почему я оказался в котле?». Ему ответили: «А это был агитпункт».
Еще один анекдот рассказывал об ужасах советского строя. Старушка из деревни, не знавшая, что на свете существуют верблюды, вдруг увидела это животное пустыни. Она заплакала. А когда ее спросили, почему, ответила: «Вот до чего советская власть лошадку довела».
Как за иронию над Милоновым оштрафовали на 2000 рублей
Три года назад житель чувашского городка Цивильска Дмитрий Семенов, которому тогда было 24 года, репостнул во «ВКонтакте» пост про петербургского депутата Виталия Милонова. Спустя еще полгода Семенов, сейчас координатор «Открытой России» и член оппозиционной партии «ПАРНАС», поделился еще одним постом про скандального политика.
Записи были практически идентичными. В обеих высмеивались инициативы депутата и фигурировало словосочетание «Православие или смерть». К одному из постов авторы прикрепили фото Милонова с надписью «Нужно запретить порно, чтобы не оскорблять чувства девственников», к другому — кадр из фотоотчета о поездке Милонова на Донбасс. На ней политик, облаченный в футболку со всё тем же лозунгом «Православие или смерть» с решительным видом держит автомат.
Дмитрий Семенов, оппозиционер:
— Смысл постов заключался в иронии над Виталием Милоновым. Я хотел показать, какие кадры у нас сидят в парламентах разных уровней. Это словосочетание должно было показать всю противоречивую суть Милонова. Человек, позиционирующий себя как тру-православный, едет на Донбасс и красуется перед объективами с автоматами, тем самым показывая, что ради веры можно и убивать. Мол, цель оправдывает средства.
9 ноября 2016 года, более чем через два года после репостов, к Семенову домой пришли двое — сотрудник Центра «Э» и местный участковый. Они не объяснили, чем провинился Семенов, но сразу же предложили проехать с ними в отделение, утверждает Дмитрий. Оппозиционер связался со своим юристом, тот посоветовал тянуть время и дождаться его приезда. В итоге в отделение Семенов всё-таки поехал, но с адвокатом.
Я хотел показать, какие кадры у нас сидят в парламентах разных уровней
В полиции чувашскому оппозиционеру сообщили, что на него заведено сразу два административных дела по 20.29 КоАП РФ (производство и распространение экстремистских материалов). Так Семенов узнал, что еще в 2010 году лозунг «Православие или смерть» (с восклицательным знаком на конце) признали экстремистским по решению Черемушкинского районного суда.
Суды по обоим делам состоялись 16 ноября. За каждый репост Семенова оштрафовали на 1 тысячу рублей. Судьи не стали учитывать доводы оппозиционера, который подчеркивал, что экстремистским признан лозунг с восклицательным знаком на конце, а в его репостах было словосочетание, к которому у российских правоохранителей раньше претензий не было.
При этом через несколько дней еще один член «ПАРНАСА» Дмитрий Паньков попал под суд за точно такой же репост с Милоновым и словосочетанием «Православие или смерть». В его случае судья решила, что фраза не равна экстремистскому лозунгу и прекратила дело.
Судебное решение по делу Семенова еще не вступило в силу, и чувашский оппозиционер уже подал апелляцию. Он пояснил «Бумаге», что добиться пересмотра решений важно для его дальнейшей карьеры.
Дмитрий Семенов, оппозиционер:
— Очевидно, что сами правоохранители не хотели никак реагировать на мои репосты. Дела возбуждены через два-три года после появления записей на моей странице. Я поразмыслил и пришел к выводу, что главная цель этих процессов — лишить меня возможности участвовать в выборах. В следующем году в Чебоксарах пройдут выборы в городской парламент, в которых я намерен принять участие. А осуждение по статье, инкриминируемой мне, автоматически лишает меня такого права на год. По логике наша апелляция должна быть удовлетворена, но на практике логика, буква закона и российские суды не всегда одно и то же.
Без права на помилование
На суде инженер Попович признал себя виновным, однако утверждал, что не понимал истинный подтекст этих шуток. Что рассказывал анекдоты без всяких целей и не занимался антисоветской пропагандой. И что теперь, когда он понял настоящий смысл анекдотов, ему очень стыдно.
Несмотря на раскаяние, суд приговорил Поповича и Гельфмана к десяти годам в исправительно-трудовом лагере.
Отбыв более половины срока, в 1955 году, заключенные подали прошение о помиловании, однако приговор был оставлен в силе без изменений.
Ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить самое интересное!
Следующий анекдот
В России продолжают штрафовать и сажать за репосты, комментарии и лайки в соцсетях. Под суд можно попасть не только за призывы к насилию и распространение радикальных материалов, но и за невинные на первый взгляд карикатуры, фото и даже шутки. «Бумага» выяснила, что в России считают экстремизмом демотиваторы с Медведевым и карикатуры с Путиным, а также, как получить штраф за пост о Милонове и насколько легко оскорбить верующих.
Как не наказывают за «экстремистский» репост, даже если очень попросить
Летом 2016 года в городе Бердске Новосибирской области прошел суд над 21-летним блогером Максимом Кормелицким. Его обвинили в оскорблении чувств верующих за репост картинки с крещенскими купаниями и «грубой негативной надписью» о православных. Заявление на Кормелицкого написал православный активист, с которым Максим знаком не был. Прокуроры Новосибирской области, где запрещали концерт Мэрилина Мэнсона и оперу «Тангейзер», на суде отмечали, что Кормелицкий — «атеист и испытывает ненависть к людям, исповедующим христианство».
До этого блогера, называющего себя анархистом, уже судили за принесенный в городской отдел по делам молодежи муляж бомбы и экстремизм — в 2012 году Максим выложил видео про «Путина, революцию и действующую власть». С учетом этого Кормелицкий получил за оскорбление верующих реальный срок в один год и три месяца колонии. Чуть позже, уже осужденный Кормелицкий получил еще два приговора. В том числе десять лет строгого режима за покушение на убийство бывшей девушки.
Приговор блогеру за репост картинки о крещенских купаниях стал главной темой для новосибирских СМИ, и член местного отделения партии «Яблоко» Светлана Каверзина, не пропускающая ни одной оппозиционной акции в городе, решила выразить протест против решения суда. Она репостнула ту же картинку, за которую только что получил срок Кормелицкий, и написала на себя заявление в Следственный комитет.
Светлана Каверзина, член «Яблока»:
— Я была знакома с Максимом, и, когда увидела картинку, вообще не поняла, за что там наказывать. Это было несправедливое решение, и оно меня возмутило. В знак возмущения и солидарности я сделала репост этой же картинки. Я ждала любой реакции на свой поступок. Реакцию нашего государства предсказать невозможно, поэтому было ощущение — будь что будет. У нас Россия, тут может быть всё, что угодно.
Каверзину действительно вызвали к следователю. «Расспрашивали, верующая ли я, как отношусь к православным, что я думаю о картинке, как я отношусь к Максиму и так далее», — пояснила Светлана «Бумаге». В итоге следствие не нашло состава преступления и отказало в возбуждении уголовного дела.
Каверзина репостнула ту же картинку, за которую только что получил срок Кормелицкий, и написала на себя заявление в Следственный комитет
Однако через несколько дней прокуратура опротестовала отказ, так как следователи не опросили друзей и родственников Каверзиной, и проверку начали снова. Следователи выполнили просьбу прокуратуры, но и после этого не нашли ничего преступного в репосте картинки. Прокуратура не отчаивалась и во второй раз опротестовала решение СК, а сами следователи, в свою очередь, в третий раз отказали в возбуждении уголовного дела.
Каверзина такое итоговое решение поддерживает: «Я не понимаю, что такое экстремизм, считаю, что это практически надуманная статья. Вполне хватило бы наказывать за призывы к реальным насильственным действиям. А наказывать за дурацкие картинки — это для меня крайне странно. Тогда обидеться можно и на столб — и признать его экстремистским».
Следующий анекдот
Во времена сталинских репрессий, период между концом 1920-х — началом 1950-х годов, получить реальный и немалый уголовный срок можно было за, в общем-то, безобидные вещи, например, хищение горсти государственного зерна («Закон о трёх колосках»).
Не только действия становились причиной тюремного срока. Сломать судьбу могли даже неосторожные слова или шутки. Так в 1948 году по статье 54 УК УССР (Контрреволюционные преступления) за то, что «рассказал шесть анекдотов о советском строе», был осужден уроженец Одессы, трудящийся инженером на кишиневской железной дороге, Сергей Попович.
10 лет за анекдоты. Реальное уголовное делоНе болтай!
Эти и другие анекдоты Сергей Попович рассказал приятелям, среди которых был машинист водокачки Пиня Гельфман. Гельфман, в свою очередь, поделился шутками с другим железнодорожникам.
Кто-то из особо бдительных друзей донес о неуместном юморе в соответствующие органы. Началось расследование.
10 лет за анекдоты. Реальное уголовное делоГельфман стал соучастником Поповича, а остальные приятели проходили в суде как свидетели.
Читайте также: