Переведу все в шутку и скажу что это не важно

Обновлено: 22.11.2024

Не помню, кто это сказал, но жизнь — это всегда результат нашего выбора. Мы выбираем — сказать правду или стыдливо молчать, расстроиться и обозлиться или превратить все в шутку, о которой будешь еще долго вспоминать. Жизнь так устроена, что мы вынуждены делать выбор каждый день и только время покажет, был ли он верным.

Другие цитаты

Человек – единственное существо, осознающее свою смертность. Мы знаем, что жизнь может оборваться в любой момент времени – наша собственная, либо жизни тех, кого мы любим. Это ли не ад – жить в ожидании конца?!

— Находясь в ж*пе, ты можешь сделать две вещи. Во-первых — постараться понять, почему ты в ней находишься. Во-вторых — вылезти оттуда. Ошибка отдельных людей и целых народов в том, что они думают, будто эти два действия как-то связаны между собой. А это не так. И вылезти из ж*пы гораздо проще, чем понять, почему ты в ней находишься.

— Вылезти из ж*пы надо всего один раз, и после этого про нее можно забыть. А чтобы понять, почему ты в ней находишься, нужна вся жизнь. Которую ты в ней и проведешь.

Следующий анекдот

Я так рад, что своей жизнью подтверждаю чью-то теорию.

И какая-то такая с детства боязнь огорчить окружающих. Двадцать километров пешком, чтобы не спрашивать. Огромные попытки самолечения, чтоб не вызывать. Громкий храп, чтоб не свидетельствовать.

Сейчас каждый рвется высказаться и слушать некому. Встречаются двое, перебивая друг друга, вываливают и расходятся как бы облегченные. Слушать все это внимательно невозможно. А может. не стоит. хотя. чтобы облегчить, надо выслушать. А я не могу просто слушать. я вхожу в его положение. А выбраться оттуда. А он уже ушел.

Почему слушающий засыпает, а говорящий нет? Примеры мелкие, но для меня это жизнь.

Бог меня не наградил интересной работой. Вообще никакой. то есть хожу туда. страшнее нет, чем ничего не делать. Я понимаю, чтоб мы не хулиганили на улице, нас надо где-то держать, и вот это назвали КБ, и мы притворяемся конструкторами, бухгалтерами, а один притворяется заведующим, и даже, если появилась работа, мы загораемся, наваливаемся, придумываем, и это никому не нужно. Еще раз навалились, придумали – опять никому не нужно.

В колхоз поехали. Помидоры с криком, скандалом собрали – до сих пор лежат. Когда результат не нужен, трудно процесс сделать захватывающим, и люди меняются. Невозможно поймать чьи-либо глаза. Недовольный зарплатой не может поднять глаз. За что ему увеличивать? Он же сам придумал причину. Стыда уже нет, и нет достоинства, и начальник решительный, деловой, и ему рассказать нечего, кроме заграничной поездки.

Кто-то строит дорогу, ведет газ. Я думаю, вы их отличаете, потому что главное в мужской жизни – дело. Чтобы он не стал слезливым и женственным. И это не безработица. Это сущая безделица. Каламбур. вернее. ну какая же это шутка. Так, чушь. Если моя жизнь вызывает улыбки. я рад. Берите ее в качестве сюжета, эпизода или хотя бы шутки. Я уже давно ищу ей какое-то применение.

Мы так привыкли делать то, что никому не нужно, что, когда это кому-то понадобилось, оно все равно не работало. Такие мы неудачники. Хотя многие завидуют.

Таким образом, в жизни остались две трети, где я сам – работа для других. Представляю, как это увлекательно.

Не хотел я огорчать своим появлением товарища, ведущего такси, когда, сев к нему в салон, сказал, куда мне. Он попросил выйти и сказать. Я вышел и сказал. Он попросил забрать чемодан и сказать. Я забрал чемодан и сказал. Это не было в другом городе. Это было здесь. Он огорчился и не хотел. А я ведь там живу. Ну, невыгодный район, но я ведь там живу. Я показал паспорт с пропиской, и он мне показал документы, и по документам мы должны были ехать в разные стороны. Мне кричат – ты был прав, он был должен. Конечно. Хотя. тут действительно.

Мы уже столько лет предъявляем свои смешные претензии. Кто должен? Что его вынуждает меня везти? Если бы он меня просил. Это же я их прошу: отвезите, отпустите, продайте, их же мои деньги не интересуют. Он ничего от меня не хочет, а я его останавливаю, чего-то кричу, прошу ехать со мной. И уже столько лет мы кричим, а они едут, что я в восторге от незыблемости, от ощущения огромной прочности, которая вселяет надежду, что жить можно припеваючи, если проникнуть, понять и ехать туда, куда он едет, и быть голодным, когда столовая открыта, и в очереди учить английский, в приемной вязать, на работе готовить наживку, утром ужинать, вечером делать зарядку, чтоб попасть в систему.

Мы же должны когда-нибудь встретиться.

Теперь она. Мне действительно нужны были штаны этого размера. Я же не шутил или там издевался. но штаны мне нужны. как же без них. вернее. хотя. Нет, все равно тяжело. Я ей показал сантиметр. Ну действительно сорок восьмой, третий рост. И такой размер у миллионов, а штанов было сто. Она мне показала документы, и по документам я без штанов совершенно официально ушел домой, Я хочу объясниться, чтоб меня правильно поняли наверху: штанов много, их очень много, в случае катастрофы их хватит на всех. Просто нет тех, что подходят.

Я опять хочу, чтобы меня правильно поняли наверху: такой размер, какой мне нужен, тоже есть, только нет тех, что подходят. Это буквально незначительный процент от всего огромного процента, что есть, и я ношу те, что не подходят, и с удовольствием. Они приятны тем, что внутри них можно двигаться какое-то время, пока тронутся они, и в карманы, не искажая формы, помещается до двух килограммов картошки. И я доволен, если б. не женщины у нас на работе. Я одинок. Мне, чтоб подойти к даме, столько нужно преодолеть.

а в тех штанах. они такой тон вызывают у них, что я уже не приподнимаюсь, нужно, чтоб кто-то поговорил с женщинами, это они толкают мужчин, чтоб. очень по размеру или по фигуре. Но чтоб одеть по цвету и размеру, надо сразу жить нечестно. И пусть не притворяются, что они этого не понимают. и нужно с ними поговорить. они хотят красоты. И тут. хотя надо. Это же. Но все-таки. честность прежде. хотя тоже неизвестно почему. но ведь. может быть, это не должно противостоять, с ними нужно поговорить. хотя можно и не говорить. Может, они правы. Извините.

Пока меня не настигают сомнения, я могу что-то сказать, потом, как нахлынут – и там, и там, и все правы. Я бы не мог командовать людьми. этих освободить, тех посадить, потом тех посадить, этих освободить. Я как-то не хочу вмешиваться в чужие жизни, я хочу прожить, не огорчая других; честно это или нечестно, порядочно или нет – не мне судить. Но уж если живешь, то и лечиться надо. Ну я же не знал, что, входя к ней в кабинет, нельзя дверь широко открывать. Она сразу сказала: «Почему они все за вами. » Я сказал: «Как же. действительно. что за черт». Она сказала: «Я же только до двух, что, в регистратуре не соображают?» Я сказал: «Действительно. что же это. черт. как же. » – «Ну я приму еще троих, а куда денутся остальные? А. » Я сказал: «Действительно. черт. ну, как же. что же. вот черт. да. » – «А почему они все ко мне? У нее же меньше людей!» Я сказал: «Ну да. черт. действительно. » – «Это где же вас так лечили? Это же безграмотно». Я кивнул. «Вам что, прогревали?» Я кивнул. «Ни в коем случае. Чем же вас теперь спасать? Поднимите рубаху! Боже, опустите быстрее. Я буду звонить. Они начали, пусть они доведут до конца!»

Она долго звонила. Они долго боролись, чтоб меня не лечить, но отбиться нам не удалось, и она меня лечит.

Я все-таки хочу, чтоб меня правильно поняли наверху: она права. Они же действительно меня безграмотно лечили, а потом направили к ней, потому что она хороший врач. Но ведь и у плохих кто-то должен лечиться. Пусть и выкручиваются. А я бы сдох у них на столе. Вот бы они затанцевали. У врача, который меня лечил, на руке была татуировка: «Не забуду мать родную!» – и говорил он: «Это наш гламный терапеут». А чем его наказать, кроме как умереть у него на столе. Сколько нас должно у него умереть, чтоб он перестал поступать в медицинский институт? А прокурор правильно кричал: вам только позволь, и вы помчитесь к хорошему врачу, и он заживет как барин, и дом его будет выделяться богатством и огнями, и станет он жить не нашей жизнью, а это еще хуже, чем хорошо лечить. Так что давай оставим пока так, как есть. Очень тяжело менять, ничего не меняя, но мы будем.

Вот так я живу, огорчая незнакомых. И документы у меня огорчительные, там что-то невероятное: техотдел, сектор. Ни пройти, ни выйти как следует и уж точно никуда не войти. Какой-то постовой сказал, что проверяет всех подряд, ищет ректора и медика для дочери. Мой документ его взвинтил. И я тихо продвигаюсь к завершению, огорчая и расстраивая. И думаю. ну, думаю же. Чтобы выиграть сражение, надо спасать раненых, нельзя их бросать, иначе здоровые, видя свои перспективы, не выйдут из окопов, жить все-таки хочется!

Кто захочет стареть, видя предрассветную очередь пенсионеров? Кто захочет быть мамой и, не переводя дыхания, бабушкой без вида на отдых в самом конце? И никто не захочет умирать, видя, какие дикие хлопоты он развернет перед родными, где горе расставания меркнет перед радостью окончания работ. И пусть меня правильно поймут наверху: путь к веселью трагичен, но мы его прошли. Вот и будем бегать, чтоб не появляться в поликлиниках, будем придумывать себе работу, чтоб у делового верха был достойный низ. Будем меньше есть, чтоб не торчать в ресторанах. И, предвидя борьбу за место на кладбище, будем жить и жить вечно, сверкая препятствиями и трудностями, переделанными в шутки и куплеты. Ухожу, пока меня не одолели сомнения и правильно понимают наверху.

Следующий анекдот

Одну из остроумных шуток тележурналист вспомнил в канун Дня учителя.

Недавно в эфире ежедневной передачи Норкин рассказал историю о способном туристе из Японии. Иностранец немного перестарался, когда решил предусмотрительно выучить популярные слова русского языка перед приездом в страну с суровым климатом.

«Приезжает в Россию один японский турист. Встречающая сторона спрашивает:

— Нужен ли вам переводчик?

— Неть. Я выучить дэсять руцких слов. Все они здесь, в зопе», — тыкает пальцем в голову забавный иностранец-полиглот.

Это была не единственная шутка о трудностях перевода, которая прозвучала из уст харизматичного телеведущего. В одном из телеэфиров он раскрыл, как главы государств и высокопоставленные политики реагируют на шутки оппонентов.

«Идут переговоры. Одно высокопоставленное лицо начинает шутить. Обычно анекдоты сложно переводить и собеседники не всегда понимают друг друга. Начинает один переводчик переводить и понимает, что не сможет донести правильный смысл. И он обращается ко второму:

— Ваш коллега сейчас шутит, я не могу перевести это дословно, чтобы вы поняли. У меня просьба, когда он закончит говорить, вы просто начинайте смеяться», — под хохот зала заключил Норкин.

Публицист в эфире за 29 сентября процитировал известную шутку, по сюжету которой психолог пытается попасть в рай к Зигмунду Фрейду, но его не пускает апостол Петр. Журналист так искусно зачитал мрачный анекдот по ролям, что буквально положил гостей зала от смеха.

«Идет вдоль заборчика, а в нем дырка. Он решил присесть и посмотреть. Видит – за забором райский сад, яблоня. Под ней – лавочка, а на ней сидит Зигмунд Фрейд и ест яблоко. Мужик развернулся и побежал обратно к райским воротам. Он начинает стучать. Снова слышится звяканье ключей, опять апостол Петр выходит и спрашивает:

— Ты чего шумишь?

— Ну как же? Вы ведь мне сказали, что в рай психологов не принимаете, а у вас там Фрейд сидит.

Апостол Петр ему говорит:

— Послушай, откровенно говоря, какой из Фрейда психолог?» — завершил юмореску Норкин.

«Химик только слезы вытирает и говорит: "А я в него всегда верил!"» — закончил Норкин.

Поклонники обожают ведущего за его виртуозное умение рассмешить любого гостя телестудии. Так, в одном из недавних выпусков «Места встречи» он буквально довел до слез своих поклонников историей о бесплатной свинине для украинцев.

Следующий анекдот

Как строить отношения с мужчиной, который любую серьёзную тему переводит в шутку?

22.07.2011 14:08 МОЁ! Online

Читать все комментарии

Войдите, чтобы добавить в закладки

11404

«Не секрет, что самая сексуальная часть мужчины для многих женщин – это его интеллект. Согласна на сто процентов. Именно это очень привлекает меня в моём молодом человеке Максиме – он очень эрудированный, начитанный, прекрасный собеседник с тонким чувством юмора. Как ни странно, из-за последнего качества со временем и возникла наша самая главная проблема.

Максим, как многие мужчины, очень не любит обнажать свои слабые места. И спасение от «разоблачения» он находит в собственном юморе. Как только он чувствует себя некомфортно, он сразу напускает на себя весёлый вид и начинает отпускать шуточки.

Сначала мне этот слегка язвительный пофигизм очень даже нравился. Пока он не стал распространяться на наши отношения. У любых пар со временем возникают проблемы, недопонимания. Я считаю, в этом нет ничего страшного, главное - сесть и откровенно, искренне поговорить о том, что вас волнует. С Максимом, как оказалось, сделать это почти невозможно. В ответ он сразу включает своё остроумие, которое, на мой взгляд, совершенно неуместно, когда речь идёт о серьёзных для меня вещах. Приведу пример. Недавно я рассказывала ему о наших общих знакомых: молодой человек, узнав о том, что его девушка забеременела, пришёл к ней и заявил, что это не его ребёнок и он от него отказывается. Меня эта история тронула, очень жалко стало девчонку, и я абсолютно серьёзно спросила: «Надеюсь, ты так не поступишь?» И в ответ получила: «Нет, в отличие от него я сначала побреюсь!» (тот парень носит усы). И смешок. Меня это взбесило, в итоге у нас был скандал.

Максим, извиняясь, объяснял, что это у него защитная реакция такая и, конечно, он бы так никогда не поступил, но, с другой стороны, я же не требовала от него в ответ на свой рассказ предложения руки и сердца с шампанским и оркестром. По-моему, нет ничего сложного в том, чтобы обнять свою девушку и сказать несколько простых слов: «Я тебя очень люблю и, конечно, не оставлю с ребёнком!»

И так каждый раз: когда я пытаюсь серьёзно с ним поговорить (не так часто, кстати), в ответ слышу шуточки и прибауточки, которые меня доводят до белого каления! И вот думай теперь, что за этим стоит: то ли это и вправду «защитная броня», то ли он таким способом изящно уходит от неудобных для него тем, чтобы не связывать себя никакими обещаниями. А как вы думаете, что мне делать?»

Читайте также: