И жуток шуток клюющий смех
Обновлено: 04.11.2024
837 0
Угрюмый дождь скосил глаза.
А за
решеткой
четкой
железной мысли проводов —
перина.
И на
нее
встающих звезд
легко оперлись ноги.
Но ги-
бель фонарей,
царей
в короне газа,
для глаза
сделала больней
враждующий букет бульварных проституток.
И жуток
шуток
клюющий смех —
из желтых
ядовитых роз
возрос
зигзагом.
За гам
и жуть
взглянуть
отрадно глазу:
раба
крестов
страдающе-спокойно-безразличных,
гроба
домов
публичных
восток бросал в одну пылающую вазу.
Следующий анекдот
Время чтения: 1 мин.
Угрюмый дождь скосил глаза.
А за
решеткой
четкой
железной мысли проводов —
перина.
И на
нее
встающих звезд
легко оперлись ноги.
Но ги —
бель фонарей,
царей
в короне газа,
для глаза
сделала больней
враждующий букет бульварных проституток.
И жуток
шуток
клюющий смех —
из желтых
ядовитых роз
возрос
зигзагом.
За гам
и жуть
взглянуть
отрадно глазу:
раба
крестов
страдающе-спокойно-безразличных,
гроба
домов
публичных
восток бросал в одну пылающую вазу.
Следующий анекдот
В 15 лет Владимир Маяковский как сочувствующий революционно настроенным студентам попал в тюрьму, где провел 11 месяцев. Именно здесь он вернулся к своему детскому увлечению и вновь начал писать стихи, хотя и считал, что из-под его пера выходит полная чушь. Позднее, вспоминая этот период своей жизни, Маяковский написал стихотворение «Утро», опубликованное в 1912 году и отражающее мир, который окружал поэта, без прикрас. Впрочем, «за решеткой четкой» молодому Маяковскому было видно немного – кусочек улицы и краешек неба с проводами телеграфных столбов, которые поэт изобразил в виде перины. На нее «встающих звезд легко опирались ноги» — так начиналось каждое тюремное утро поэта, однообразное и предсказуемое, иногда сдобренное холодным дождем или же снегом.
Впрочем, и в этой обыденности Маяковский все же умел видеть прекрасное, наделяя неодушевленные предметы качествами живых людей. Однако при этом поэт отдавал себе отчет, что живет он отнюдь не в совершенном мире, и законы бытия далеки от идеала. Именно по этой причине гаснущие уличные фонари ассоциируются у поэта с гибелью «царей в короне газа». И на их фон в утреннем полумраке проступает «враждующих букет бульварных проституток».
Их смех наводит на Маяковского жуть, а шутки отдают тлением и напоминают о мимолетности жизни, которая может оборваться в любой момент. Именно по этой причине реальный мир представляется Маяковскому как загробный, автор проводит между двумя этими понятиями параллель, рисуя весьма мрачную и неприглядную картину, которая открывает перед ним из окна тюремной камеры. Бледнеющий свет уличных фонарей ассоциируется у поэта с лепестками «желтых ядовитых роз», которые нередко украшают могилы усопших. За гамом и жутью реального мира Маяковский видит его «изнанку», ту суть, которая не в состоянии укрыться от взора думающего и чуткого человека. При этом поэт признается, что обратная сторона бытия ему намного милее и приятнее, на нее «взглянуть отрадно глазу». Что же видит автор за мишурой и повседневной утренней суетой? «Гроба домов публичных», «раба крестов» и прочие атрибуты потустороннего мира, грань между которым сглаживается в пурпурных лучах зари, приоткрывающей свою печальную и страшную тайну. Впрочем, наблюдая эту картину каждое утро, автор свыкается с двойственностью окружающего его мира, лишенного чистоты, непорочности и первозданной красоты.
Читайте также: