Бесконечное лето шутка уоллес
Обновлено: 22.11.2024
1. Автор романа рассказывал, что когда он приступал к работе над «Бесконечной шуткой», он хотел написать «что-то очень грустное» , и в то же время «по-настоящему американское, отвечающее на вопрос: Каково жить в Америке на рубеже тысячелетий?»
2. Изначально «Бесконечная шутка» была ещё больше. Первоначальная рукопись романа составляла 1 700 страниц, но Майкл Питш, редактор Уоллеса в издательстве Little, Brown, посоветовал писателю существенно сократить текст. Уоллес поначалу долго сопротивлялся, но в конечном итоге вырезал из рукописи порядка 600 страниц, из которых половина пришлась на сноски и примечания.
3. Чтобы у него не возникало искушения возвращать ранее вырезанные сцены обратно в роман, Уоллес принялся полностью удалять со своего жесткого диска отвергнутый материал.
4. По воспоминаниям друзей, Уоллес редактировал и сокращал «Шутку», сидя на полу своей комнаты и обложившись вокруг листами рукописи и безостановочно, раз за разом, просматривая кассету с фильмом «Бетховен», взятую в аренду в видеопрокате.
5. Отчасти своим успехом «Бесконечная шутка» обязана маркетингу. Перед выходом книги издательство Little, Brown всячески подогревало интерес к новинке, в том числе рассылая открытки со слоганами наподобие «Бесконечное удовольствие» и «Хватит ли у вас сил и терпения прочитать «Шутку»? Такой подход сработал: уже через месяц после выхода «Шутки» в Little, Brown подписывали в печать шестой тираж.
6. Англоязычная версия «Бесконечной шутки» насчитывает 577 000 слов, из которых более 20 000 были изобретены лично Уоллесом.
7. Название книги Уоллес позаимствовал из классического монолога Гамлета из одноимённой шекспировской пьесы. В оригинале эта цитата звучит так: как I knew him, Horazio, a fellow of infinite jest, of most excellent fancy. В русском переводе Кронеберга эта фраза превратилась в следующую: «Я знал его, Горацио: это был человек с бесконечным юмором и дивною фантазиею».
8. К слову, «Бесконечная шутка» — это не оригинальное название книги. Поначалу Уоллес хотел назвать роман «Неудавшееся развлечение», но его отговорили от этой идеи издатели, посчитавшие, что с таким названием роман уж точно провалится, и тогда их засмеют все литературные критики до единого.
9. Уоллес продал права на экранизацию «Шутки» вскоре после выхода книги, но до сих пор ещё ни один безумец не решился снять этот фильм. Автора такая ситуация вполне устраивала, более того, он надеялся, что так продолжится и дальше.
«Я попал в весьма забавную ситуацию, — признавался он в интервью, — я продал права на экранизацию, и в то же время надеюсь, что никакого фильма так никогда и не снимут, разве что в киноиндустрии разрешат снимать картины с хронометражем в восемнадцать часов, но в таком случае им придётся раздавать перед входом в зал катетеры».
10. Знатоки «Бесконечной шутки» советуют читать книгу с тремя закладками. Одна будет отмечать страницу, на которой вы остановились, вторая должна быть заложена на странице с хронологией, а третья отправится в примечания к тексту, занимающие добрых 100 страниц.
11. Во вселенной «Бесконечной шутки» даже календарь стал местом для рекламы. У каждого года появился свой собственный спонсор, в итоге вместо 2000 и 2001 годов обыватели вынуждены называть текущие года годами воппера, геморройных салфеток «Такс», шоколадного батончика «Дав», впитывающего белья для взрослых «Депенд» и даже годом Простого-для-установки-Апгрейда для материнской-карты-с-миметичным-качеством-изображения-ТП-систем INFERNATRON/INTER.
12. Идея написания книги зародилась у Уоллеса во время посещений заседаний Общества анонимных алкоголиков. Автор неоднократно общался с завсегдатаями таких собраний и получил от этих встреч много ценной информации. В списке благодарностей в начале «Шутки» Уоллес отметил, что знает только один способ выразить признательность всем этим замечательным мужчинам и женщинам: не благодарить их по имени.
Следующий анекдот
Автор этой книги не собирается развлекать читателей, как изначально можно подумать судя по названию. Под обложкой книги вас ждет истина: — любое веселье имеет начало и конец. И к сожалению, конец не всегда оказывается веселым.
Основные действия книги происходят в реабилитационной клинике Эннет-Хаус и Энфилдской теннисной академии, в них задействованы два героя — Гарольд и Дональд. На эту основу автор накручивает дополнительные идеи разных направлений, от которых голова идет кругом. Безумие творится абсолютно везде и во всем (даже политическую сферу не обошло стороной). Все сюжеты крепко связаны воедино немыслимым образом.
Фильм, неспроста имеет называние «Бесконечна шутка», те кто его смотрел, в прямом смысле умирал от смеха. Старания по поискам последнего картриджа (который судя слухам сохранился), касаются почти всех персонажей, из-за чего в сюжет привносится еще больше шума, паники и действительно безудержного веселья.
Следующий анекдот
Дэвид Фостер Уоллес
Все персонажи и события книги вымышлены.
Любое сходство с реальными людьми не подразумевалось автором и является либо совпадением, либо плодом вашего собственного воспаленного воображения.
Там, где названия реальных мест, корпораций, учреждений и общественных деятелей переносятся на выдуманный материал, они обозначают исключительно выдуманный материал, а не что-либо реально существующее.
Помимо Закрытых собраний только для алкоголиков Общество анонимных алкоголиков города Бостон, Массачусетс, проводит Открытые собрания, куда могут прийти все заинтересованные просто послушать, сделать пометки, засыпать людей вопросами и т. д. На этих Открытых собраниях я пообщался со многими участниками: все они были невероятно терпеливыми, словоохотливыми, щедрыми и готовыми помочь.
Я могу придумать лишь один способ выразить этим мужчинам и женщинам свою искреннюю признательность: не благодарить их по имени.
Посвящается Ф. П. Фостеру:
покойся с миром
Год «Радости»Я сижу в кабинете, окруженный головами и телами. Моя поза сознательно копирует форму жесткого стула. Это холодная комната в администрации университета, с обитыми деревом стенами, картиной кисти Ремингтона и двойными стеклопакетами, отсекающими ноябрьское пекло, изолированная от административного шума приемной, где только что принимали дядю Чарльза, мистера Делинта и меня.
И вот я нахожусь здесь.
В пространстве над летними спортивными пиджаками и полувиндзорскими узлами вдоль полированного соснового конференц-стола, на котором играет паучий блик аризонского полдня, висят три лица. Это деканы: по приему студентов, спортивной и научной работе. Я не знаю, кому какое принадлежит.
Кажется, я выгляжу сдержанно, возможно, даже дружелюбно, хотя мне говорили, что не стоит отходить от вежливой сдержанности и изображать дружелюбие или улыбку.
Я пытаюсь скрестить ноги как можно аккуратнее, лодыжку на колено, руки держу на брюках. Пальцы сцепил в замок, для меня они похожи на зеркальную серию букв X. Остальные люди в комнате для собеседований: декан литературной кафедры университета, тренер по теннису и проректор академии мистер О. Делинт. Ч. Т. рядом со мной, остальных – соответственно сидящего, стоящего и стоящего – я вижу лишь краем глаза. Тренер по теннису звенит мелочью в карманах. Кажется, в воздухе стоит еле заметный желудочно-кишечный запах. Рифленая подошва моей спонсорской найковской кроссовки параллельна трясущемуся лоферу сводного брата моей матери. Он здесь в качестве ректора академии, сидит на стуле вроде как справа от меня, тоже напротив деканов.
– Тебя зовут Гарольд Инканденца, восемнадцать лет, дата окончания среднего образовательного заведения на данный момент приблизительно через месяц, обучаешься в Энфилдской теннисной академии-интернате, Энфилд, штат Массачусетс, где и проживаешь, – его прямоугольные очки для чтения похожи на два теннисных корта, поваленных набок. – По словам тренера Уайта и декана [неразборчиво], ты – многообещающий теннисист-юниор с региональным, национальным и континентальным рейтингом, потенциальный член ОНАНСУА; тренер Уайт решил зачислить тебя в команду по результатам переписки с присутствующим здесь доктором Тэвисом, которая имела место быть… начиная с февраля этого года, – верхние страницы аккуратно перемещаются в конец пачки. – Ты находишься на проживании в Энфилдской теннисной академии с семи лет.
Я раздумываю, стоит ли рискнуть и почесать подбородок справа, где у меня жировик.
– Тренер Уайт сообщает нам, что, по его мнению, программа и достижения Энфилдской теннисной академии заслуживают всяческого уважения и что команда Университета Аризоны немало приобрела в прошлом благодаря зачислению некоторых бывших выпускников ЭТА, один из которых, мистер Обри Ф. Делинт, присутствует сегодня с тобой. Тренер Уайт и его команда убедили нас…
Речь желтого администратора бедна, зато, должен признать, предельно понятна. У Литературной кафедры явный перебор с бровями. Правый декан как-то странно разглядывает мое лицо.
Слово берет дядя Чарльз: он догадывается, что деканы предрасположены с осторожностью относиться к его утверждениям, так как, вполне возможно, он похож на слишком горячего сторонника ЭТА, но он может заверить присутствующих, что все вышеперечисленное правда и что сейчас в Энфилдской теннисной академии обучаются десять из тридцати топовых теннисистов-юниоров во всех возрастных категориях, и что я, обычно откликающийся на «Хэла», – «из самых сливок». Правый и средний деканы профессионально улыбаются; Делинт и тренер склоняют головы, левый декан откашливается:
– …что уже на первом курсе ты сможешь помочь университетской теннисной команде добиться больших успехов. Мы очень рады, – он то ли говорит, то ли читает, убирая страницу в низ пачки, – что соревнование какой-то немалой важности подарило нам возможность пообщаться с тобой и обсудить твое заявление на возможное поступление, обучение и предоставление стипендии.
– Меня просили добавить, что Хэл был посеян под третьим номером в разряде одиночек не старше 18 лет на престижных Юго-Западных пригласительных играх «Вотабургер» в Рэндольфском теннисном центре, – говорит, предположительно, Спортивная часть. Он склонил голову, я вижу его конопатый скальп.
– В Рэндольф-Парке, рядом со знаменитым комплексом «Эль Кон Мариотт», – вставляет Ч. Т., – весь контингент академии в один голос говорит, что это площадка высшего уровня, и…
– Именно так, Чак. И что, по словам Чака, Хэл уже оправдал посев, он достиг полуфинала, одержав, по-видимому, впечатляющую победу сегодня утром, а завтра он снова играет в Центре с победителем сегодняшнего четвертьфинала, матч, если не ошибаюсь, назначен на 08:30…
– Они пытаются начать до того, как начнется здешняя адская жара. Ну хоть сухо будет.
– …и, оказывается, уже прошел квалификацию для зимнего Континентального турнира в закрытых помещениях, в Эдмонтоне, как сообщает нам Кирк… – он задирает голову вверх и влево, чтобы взглянуть на тренера, чья белозубая улыбка буквально сияет на фоне солнечных ожогов на лице. – А это действительно весьма впечатляет, – декан улыбается, смотрит на меня. – Все ли правильно, Хэл?
Ч. Т. расслабленно скрестил руки; его трицепсы покрыты россыпью прохладных солнечных бликов.
– Все так. Билл. – он улыбается. Его усы всегда выглядят как-то криво. – И я вам даже больше скажу: Хэл очень взволнован, рад и взволнован, что его третий год подряд приглашают на Пригласительные, он рад вернуться в любимые места, рад встрече с вашими выпускниками и тренерским составом, а также тому, что уже оправдал столь высокий посев при довольно сильной конкуренции на этой неделе, что до сих пор остается в игре, и, как говорится, его песенка еще не спета, так сказать, но, разумеется, больше всего он рад шансу встретиться с вами, господа, и взглянуть на здешние условия. Все, что он здесь видел, по высшему разряду.
Повисла тишина. Делинт ерзает спиной по деревянной панели стены и меняет точку опоры. Мой дядя радужно улыбается, поправляет и так ровный ремешок часов. 62,5 % лиц в комнате смотрят на меня с приятным ожиданием. Сердце стучит в груди, как ботинок в стиральной машине. Я пытаюсь изобразить на лице то, что, как мне кажется, люди примут за улыбку. Поворачиваюсь туда-сюда, совсем чуть-чуть, как бы адресуя улыбку всем присутствующим.
Следующий анекдот
Есть такие книги, про которые говорят, но осиливают вряд ли. Это книги-мессии, книги-иллюзии, иногда кажется, что существует только название, а внутри такого труда чёрная дыра. «Бесконечная шутка» из их числа. Знаменитый роман третье десятилетие будоражит умы общественности, вызывает священный трепет среди читателей и книголюбов всего мира. Многие выкладывают снимки тома на тысячу с лишним страниц мелким шрифтом с разноцветными закладками: якобы невозможно читать без них и нельзя запомнить всех персонажей, хотя это совершено не так. В 2018 году «Бесконечная шутка» наконец была переведена на русский язык. Спустя двадцать лет после выхода «Бесконечная шутка», которая была включена журналом Time в число лучших ста англоязычных романов XX века, нашла своих русскоязычных почитателей.
«Бесконечная шутка» — это, несомненно, книга-испытание. Она требует концентрации и постоянного обращения к поисковику. Сын философа и специалиста по прескриптивной грамматике Дэвид Фостер Уоллес не боялся использовать слова «мнемоника», «лимерик», «эсхатология», «этиология», «патерналистский» и тому подобное. Более того, вам будет значительно легче прочитать эту книгу, если вы медик. Уоллес обширно использует медицинский словарь: «кататонический», «суспензорий», «поллюция», «афазия», «сигмовидная кишка». Также вам будет проще осилить «Бесконечную шутку», если вы разбираетесь в большом теннисе: здесь описаны все виды тренировок, подач, теория игры. Также поможет, если вы долго состояли в «Анонимных алкоголиках» или были зависимы от травки. Заседания АА здесь описаны с пугающей достоверностью. А история про кататоника и легенда о Клиппертоне действительно наводят ужас. Всё, что занимало великолепный ум, составляло впечатляющую эрудицию и жизненный опыт автора, нашло отображение в «Бесконечной шутке».
И это роман: не эссеистика, не публицистика, не энциклопедистика. Дэвид Фостер Уоллес словно создал свой собственный жанр «коптокмистского повествования». Он будто написал «роман для продвинутых пользователей». По этой книге с удовольствием устраивают квесты. «Бесконечная шутка» напоминает головоломку, загадку, теорему, которую обязательно хочется доказать. Она многогранна, не лапидарна, рождает приступы фрустрации, способна поработить разум, но от этого ещё более притягательная и недоступная.
О чем книга?
Нелинейное действие происходит в недалёком будущем. Мир охватил «вирус блаженства». Фильм, который вызывает смерть от удовольствия, распространяется по всему миру, а правительственные агенты и террористические организации ищут его мастер-копию. Невольная аллегория с самой книгой, которая отчасти является этой самой «мастер-копией», но не столь широкого радиуса поражения, ведь «Бесконечную шутку» осилит только бегущий, плывущий, крутящий педали, прыгающий.
Среди множества мелькающих и проходных персонажей выделяются два альтер-эго самого Уоллеса — это семнадцатилетний студент Энфилдской Теннисной Академии и одновременно лингвистический вундеркинд Хэл Инканденца, а также работник и подопечный реабилитационной клиники Эннет-Хаус Дон Гейтли. Богемный педантичный юноша с высоким интеллектом и ничем не примечательный бывший наркоман, который готов следовать любым указаниям, лишь бы не сорваться и не вернуться в пучину зависимости. Выдающийся интеллект и полностью подавивший свою волю человек. На первый взгляд, между ними ничего общего, но таким образом автор в какой-то мере уравнял всех зависимых людей.
Книга была издана в 96-м, поэтому некоторые атрибуты будущего в «Бесконечной шутке» жителям XXI века покажутся просто смешными. Одно слово «картридж» появляется на страницах книги не меньше пары сотен раз. Но Уоллесу удалось уловить психологические аспекты людей будущего. Например: «Всё более откровенной прогрессии всего за пару финкварталов большинство потребителей теперь пользовалось с видеофонами масками, настолько эстетически превосходящими их реальные лица в физическом разговоре, транслировали друг другу настолько искаженные улучшенные изображения себя, что наконец начал сказываться гигантский психосоциальный стресс и огромное количество абонентов вдруг вообще перестали покидать дома и общаться лично с людьми, ведь те, как они боялись, уже привыкли видеть по телевизору их куда более красивые версии». Что это, если не «синдром инстаграма»? Люди сейчас действительно транслируют красивые картинки собственной жизни, забывая о негативных составляющих или попросту игнорируя их. Иногда из-за соцсетей люди теряют чувство реальности или боятся показаться такими, какие они есть на самом деле. Быть неудачником — это позор, когда у всех безупречные фото, безупречные семьи, безупречные достижения. Автор угадал теологические составляющие нашего поколения, хотя и рудиментарные технологические «новинки» в его исполнении не получились. А вот отрывок про дистанционное образование и удалённую работу: «Половина бостонцев теперь работает на дому с помощью цифровой связи. 50 % образования люди получают дистанционно, через лицензированные сигналы, доступные для домашнего просмотра на диване».
Действие в романе происходит после начала «эры спонсирования». Каждый год здесь проходит под названием какого-либо бренда: Год Впитывающего Белья для Взрослых «Депенд», Год Геморройных Салфеток «Такс», Год Чудесной Курочки. Капиталистический антиутопизм здесь нашёл своё отражение. Деньги становятся своеобразной религией без добродетелей и подлинного бога, что отражается в цитатах квебекца Марата: «Кто-то научил вас, что святыня — это только для фанатиков, и забрал святыни, и обещал, что в святынях нет нужды. А теперь не осталось спасения. И нет карты для нахождения спасения в святынях. И вы бредёте наобум, запутавшись в дозволенности. Бесконечное стремление к счастью, хотя вы забыли, что делало счастье возможным».
Президентом США в вымышленном мире Уоллеса является бывший актёр, страдающий рипофобией, вся политика которого сводится к тотальной чистоте и дезинфекции. Джонни Джентл предстаёт человеком поверхностным, не способным быть авторитетным лидером. США, Мексика и Канада объединились в Организацию Североамериканских Наций (ОНАН). Их герб — белоголовый орлан в сомбреро, сжимающий в одной лапе кленовый лист, а в другой — швабру и чистящие средства. Джентл хочет создать в Канаде огромную свалку под кодовым названием «Впадина», едва не разгорается мировая война. Напомним, 80-90-е — это то время, когда стали активно обсуждаться глобальное потепление и изменения климата. В 1992 году в Рио-де-Жанейро состоялась масштабная Конференция ООН по окружающей среде и развитию (ЮНСЕД), известная как «Саммит Земли». В «Бесконечной шутке» есть глава, посвящённая игре «Эсхатон», придуманной учащимися Энфилдской теннисной академии. Замысловатые правила, подразумевающие создание мировой модели на четырёх теннисных кортах, не спасли мир от ядерной катастрофы, вызванной личными разборками участников игры.
«Бесконечная шутка» — это тот редкий случай, когда авторские комментарии не менее примечательны, чем само произведение. Нельзя пренебрегать ими, хотя и придётся постоянно перелистывать тысячу страниц, чтобы поспевать за сносками Уоллеса. Они напоминают справочник фармацевта, медицинскую энциклопедию и образец гонзо-журналистики одновременно, а иногда выливаются в отдельные главы, дополнительные сведения о героях. «Гидролиз — метаболический процесс, в коде которого натуральный кокаин распадается на бензоилэкгонин, метанол, экгонин и бензойную кислоту, поэтому не всем по вкусу косбиляция, — этот процесс крайне токсичен и может вызывать нейросоматические побочные эффекты; например, в нейросистеме Дона Гейтли — звёздчатые гемангиомы и тенденцию ковырять кожу, в системе Брюса Грина — бинокулярный нистагм и чёрную депрессию даже во время кайфа, у Кена Эрдеди — неудержимую риноррагию, из-за которой оба раза, что он пробовал кокаин, он отправлялся в больницу»… – и далее перечисление ещё многих персонажей и симптомов. Расшифровку интервью Орина Инканденцы он также вынес в комментарии, хотя она заняла десять страниц. Многоструктурность и конфабуляция становятся для Уоллеса обыденными, они характерными для его стиля.
Личность автора. Для кого пишет Дэвид Фостер Уоллес?
Несмотря на то, что большую часть своей непродолжительной жизни Дэвид Фостер Уоллес боролся с депрессией и маниакальным стремлением к самоубийству, «Бесконечная шутка» звучит довольно жизнеутверждающе. Все жизненные трагедии его герои воспринимают как должное, без драматизма, с быстрым эффектом привыкания, словно дети. Более того, он всегда транслирует действительно ужасные вещи сквозь призму юмора. Уоллес использует «шоковую терапию», и ему удаётся вызывать у читателя безумное отвращение, удивление, оцепенение, но затем он будто меняет среду обитания и приводит аудиторию в чувство, хотя нельзя сказать, что он из тех авторов, которые заботятся о читателе и том, что оный читатель подумает. На протяжении всего произведения не покидает мысль, что Уоллес «пишет для себя» или для поэтессы и писательницы Мэри Карр, расставание с которой ему было тяжело пережить и которую он хотел впечатлить своими литературными успехами. В 1992 Уоллес написал на полях одной из книг: «Ключ к 92 году — это то, что МК была самым важным. БШ просто способ довести её до финала, так сказать». Навязчивая влюблённость Уоллеса не давала покоя им обоим. Со временем его увлечение стало носить маниакальный характер. Но, возможно, именно это помогло ему столь убедительно описать Развлечение, порабощающее мировой разум. Его эмоциональная незащищённость вылилась в потрясающие аллегории, скрывающие депрессию, жуткую Тьму, накрывающую личность человека, диктующую свои правила, порождающую потрясающий символизм, раскрывающий психологические проблемы автора, героев и всех людей в принципе.
Со своей самой лучшей стороны, крайне ранимым и погружённым в себя человеком, человеком, у которого словно нет инстинкта морального самосохранения, человеком без защитного слоя он предстаёт в фильме «Последний тур» 2015 года. Там рассказывается о том, как журналист Rolling Stone Дэвид Липски отправился с писателем в промоушен-тур. Между ними возникает предельное взаимопонимание и симпатия. Невероятное восхищение журналиста Уоллесом передаётся зрителям. Дэвид Липски продемонстрировал всё самое прекрасное в этом человеке и писателе. Фильм, несомненно, вызвал вторую волну внимания к творчеству Уоллеса, причем не только у англоязычной публики, и способствовал переводу романа на многие языки. Именно после выхода этого фильма начался перевод «Бесконечной шутки» на русский.
Лингвистический рай
Это произведение слишком многолико и наполнено неиссякаемыми ребусами, чтобы быть кратковременной сенсацией; «Бесконечная шутка» будет возрождаться снова и снова подобно Фениксу. Она не сможет быть полновесным бестселлером, хотя многие и считают иначе, но именно это позволяет есть всегда оставаться «незаезженной», актуальной и наводящей священный трепет. Литературный Сфинкс своего рода.
«Бесконечная шутка» уникальна своим синтаксическим строением, разветвлённостью, сложностью восприятия. Она не похожа на лёгкую прогулку под парусом, больше она напоминает кругосветное путешествие с выходами в океан, штормами, ограничениями в провизии и т.д. Иногда вам будет казаться, что вы не способны осилить ее, что это плохая затея, что вам так и не удастся завершить начатое, но в любом случае это будет удивительное приключение. Но вам захочется пройти весь путь с комментариями автора, словарями, малопонятными шутками о прескриптивной грамматике и английском языке. Вы будете повторять: «Я не знаю, как он делает это». И от этого стремление ассимилироваться в «Бесконечной шутке» будет поддерживаться. И в конце этого филологического пути вас ожидает лингвистический рай. Ну, или просто чувство завершённого дела и довольства собой. Но, разумеется, «Бесконечная шутка» требует усилий: ты или бросаешь эту затею в самом начале, или осознанно доводишь до логического завершения.
Читайте также: